Бездушная с серпом

— Мам, я дома! — крикнула Тсуна, зайдя домой. Она слышала возбуждённые голоса, которые тут же смолкли, стоило открыться входной двери. — Скорее иди сюда! — раздался голос Наны из гостиной. Девушка поспешно сняла обувь, оставила рюкзак в коридоре и зашла в гостиную, где ей на встречу вышли Реборн и Луче. Они тут же заключили её в крепкие объятия. Тсуна широко улыбнулась. Реборн, как всегда в чёрном костюме и строгом галстуке, ничуть не изменился. Не изменилась и красавица Луче, которая посадила Тсуну рядом с собой и ласково обняла за плечи. — Мы так рады тебя видеть! Неужели ты выросла с нашей последней встречи? — улыбалась кузина её мамы. — Не думаю, — ответила Савада. — Но я тоже очень рада вас видеть! Давно вас не было. — Было много дел, — сказал Реборн, развалившийся в кресле. — Но мы со всем справились и теперь здесь. — И только на неделю, — Тсуна слегка надула губки. — Ну, уж прости. Работа у нас тяжёлая, — мужчина улыбнулся. — Но ты лучше о себе расскажи, милая, — попросила Луче. — Как у тебя дела в школе? — Да, мне вот тоже интересно, — кивнула Нана. — Ну, вот об этом я и хотела вам рассказать. Мам, меня хотят в Италию учиться отправить. — Что? — опешила женщина. Глаза её выдали испуг. Тсуна ожидала любую реакцию, но только не такую. Она даже замолчала, потому что не знала, что ещё тут сказать. Посмотрела на Реборна и Луче, но и они как-то странно сникли. Уж они-то должны были обрадоваться, ведь сами живут в Италии! — Ты никуда не поедешь, Тсуна, — строго сказала Нана. — Почему? — на этот раз опешила Савада. — Просто не поедешь. Чем тебе плоха Япония? Ты учишься в прекрасной школе. — Но я хочу туда, мам! Девушка слегка повысила голос, желая быть услышанной. Нана внимательно посмотрела на неё. Видимо, не ожидала от дочери такой эмоциональности. Та смотрела на неё так, будто умоляла, чтобы она её отпустила. Мать тяжело вздохнула и устало потёрла переносицу. В разговор вмешался Реборн: — От всего её не защитишь, Нана. Отпусти Тсуну с нами. Уж мы-то о ней позаботимся. — Верно, — поддержала Луче. — Тебе не о чем беспокоится. А девочка увидит другой мир за пределами Японии. — Я подумаю, — вздохнула Нана после длительного молчания. — Тсуна, иди мой руки. Вот-вот будет обед. Девушка кивнула и побежала на второй этаж. Когда шаги её затихли, Нана одарила друзей осуждающим взглядом. Луче немного смутилась, но Реборн даже не шелохнулся. — И нужно вам было встревать? — прошипела она. — Вы же прекрасно знаете ситуацию! Тсуне нельзя появляться в Италии. Нельзя, чтобы мафия прознала о ней! — А ты хочешь всегда держать её у себя под юбкой? — совершенно спокойно спросил Реборн. Луче не встревала в разговор. — Я просто хочу защитить её от этого. Я хочу для неё спокойной жизни. — Мы защитим её, Нана. — Реборн посмотрел ей в глаза. — Ты же видишь, как Тсуна этого хочет. Женщина поджала губы и нахмурилась, но тут же расплылась в улыбке, потому что в комнату вошла сама Тсуна. Она встала, чтобы накрыть на стол к обеду, а Луче и Реборн остались с девушкой, которая стала рассказывать им о событиях, которые происходили с ней в последнее время.       Ночью, когда Тсуна уже готовилась ко сну, к ней в комнату зашла мама. Она выглядела слегка грустной, но в целом… мама как мама. — Собираешься спать? — спросила Нана. — Ага, — кивнула Савада, беря любимую книжку. — Что-то случилось, мам? — Ничего особенного. Просто я подумала над тем, что тебя собираются отправить в Италию… — И? — девушка подалась вперёд, внимательно вглядываясь в мамины глаза. Та присела рядом с ней на кровати и, вздохнув, грустно улыбнулась: — Я разрешаю тебе поехать. Тсуна широко улыбнулась и обняла маму. Она даже зажмурилась от радости, которая распирала её изнутри. Но в силу характера Савада не могла скакать по всей комнате и визжать от счастья, поэтому все свои эмоции она вкладывала в улыбку и объятья. Нана прижимала дочь к себе, поглаживая по голове. Ей очень не нравилась идея отпускать Тсуну в Италию, но Реборн и Луче сумели убедить её, что всё будет хорошо. Да и зная свою дочь, женщина с уверенностью могла сказать, что она не будет выделяться и привлекать к себе ненужное внимание. Это успокаивало, но не сильно. — Только пообещай мне, — Нана заглянула Тсуне в глаза, — что будешь слушаться Реборна и Луче. Во всём. — Мам, так я же ещё не улетаю. — Просто пообещай! — Обещаю. — Хорошо. Так мне будет… спокойнее, — Нана ещё раз погладила дочь по голове и, поцеловав её в лоб, сказала: — Спокойной ночи. — Спокойной, мам.       В школе Тсуна подтвердила, что поедет в Италию. Оказывается, выезжать нужно будет через неделю. Это обрадовало девушку, ведь тогда она может уехать вместе с Реборном и Луче. Директор сказал, что ей предоставят общежитие, но она отказалась. Всё равно будет жить дома у родственников. А вот Киоку родители не отпустили. Их и Рёхей поддержал, мол, не нужно младшей сестре уезжать из страны, так ещё и одной. Это, конечно, сильно расстроило Сасагаву, однако не смотря ни на что она сказала, что очень рада за Тсуну. И Тсуна чувствовала, что говорит она искренне, без капли притворства. Однако вместо того, чтобы поддержать одноклассницу, она просто улыбнулась своей извечной сдержанной улыбкой и поспешила уйти от разговора. Нана сильно переживала за дочь и постоянно твердила Реборну, чтобы он не допускал её пересечений с мафией. Тот терпеливо заверял, что всё будет в порядке. Луче как могла подбадривала кузину, но Нана всё равно была нервознее обычного вплоть до самого отъезда дочери. И вот день отъезда наступил. В школе всем ученикам, кто собирался уезжать в Италию, устроили проводы. Это было очень мило. Кто-то даже плакал, прощаясь с родной школой. Да, на время, но всё же. Тсуна же не чувствовала грусти или желания остаться в Намимори. Она была в предвкушении поездки. Всю неделю даже учила итальянский с Реборном, потому что ей всегда нравился этот мелодичный язык и уж очень хотелось говорить там именно на нём, а не на английском. Но Реборн сказал, что за неделю язык не выучишь, но у них будет много времени и практики. — Будь осторожна, Тсуна, — наставляла дочь Нана. — И звони мне каждый день, хорошо? И помни наш уговор! — Я буду осторожна, буду звонить каждый день, и буду слушаться Реборна и Луче, — с улыбкой сказала Тсуна. — Не переживай, мам. Всё будет хорошо. Ты оглянуться не успеешь, как я уже вернусь. — Ладно уж, — мама обняла её. — Я просто поверить не могу, что отправляю свою малышку в другую страну! — Мама, я же уже не маленькая. — Знаю, знаю. — Нам пора, — напомнил Реборн. Нана кивнула и выпустила дочь из объятий. Она пристально посмотрела на Луче и её мужа, и сказала им коротко: — Берегите её. — Не беспокойся, всё будет в порядке, — улыбнулась Луче, обнимая кузину на прощание. Реборн просто кивнул. Так начался новый период в жизни Савады Тсунаёши.