Дино сидел в коридоре больницы вместе с Ромарио. Он то и дело украдкой оглядывался, будто ждал кого-то. Подчинённый сидел неподвижно, только изредка поправлял очки. Мимо сновали люди, но никто не обращал на них внимание. Кто-то шёл не торопясь с целью навестить друга, который идёт на поправку; кто-то бежал сломя голову и обливаясь слезами, узнав, что с его близким случилась беда. Множество врачей проходило мимо Каваллоне, головы которых были заняты лишь одним: спасением жизней. В связи с последними событиями, во всех больницах Италии было море раненых, которым срочно требовалась помощь. Вот от этого многочисленного потока людей отделились две неприметные фигуры, которые остановились перед Дино и Ромарио. То была молодая пара: брюнет с яркими зелёными глазами придерживал девушку с каштановыми волосами и голубыми глазами.
— Дино, — сказала она с улыбкой.
Незнакомка не изменила голоса, а этот низковатый мягкий тембр был хорошо знаком Каваллоне. Он встал, кивнул её спутнику и взял девушку под руку. Вместе они зашли в нужную палату, где иллюзорная внешность Тсуны испарилась полупрозрачным туманом. Дино не выпускал её неподвижной перебинтованной руки.
— Давно не виделись, — тепло улыбнулся он. — Я рад, что ты цела.
— Я тоже рада тебя видеть, — кивнула Савада, но внимание её рассредоточилось.
Она увидела мужчину на койке, к которому было подключено множество проводков, контролирующих работу его органов. К лицу прикреплена кислородная маска. Девушка подошла к отцу и тихо опустилась на ближайший стул.
— Он вчера вечером пришёл в себя, — сообщил Дино. — Спрашивал о тебе.
— Я надеюсь, ты не рассказал ему про это? — она кивнула на раненую руку.
Парень покачал головой. Тсуна замолчала, и Каваллоне понял, что ему нужно удалиться. Мерное пиканье приборов не прибавляло уюта в палату с белыми стенами. Девушка оглядела пустую тумбочку и вздохнула. Обычно, когда идут к больным, несут фрукты, цветы, да что угодно, лишь бы это порадовало близкого человека. А она не смогла ничего принести, не успела. Как только прибыл Мукуро, Фран накинул на себя и на Десятую иллюзию, и они поспешили скрыться. Савада сказала напоследок, что постарается всё сделать как можно быстрее, на что её Хранитель ответил: «Ку-фу-фу, не волнуйся. Я обо всём позабочусь». Теперь она сидит здесь, слушая равномерное пиканье в надежде, что с отцом всё будет в порядке.
— Прости, что не смогла прийти сразу, — заговорила Тсуна. — Так получилось, что у меня не было возможности. Да и бежать от своих же пришлось, потому что они не хотели меня отпускать. Ты, наверное, не знаешь, что сейчас творится в Италии. Я бы тоже не хотела этого знать.
Савада замолчала. В какой-то миг ей показалось, что Иемицу приоткрыл глаза. Она внимательно наблюдала за его лицом, но он выглядел по-прежнему расслабленным и умиротворённым. Она вздохнула.
— Ты должен выжить. Борись! Я свергну Терезу, обещаю тебе. Восстановлю Вонголу. И мне нужен будет внешний советник. Что я буду делать без внешнего советника? — она попыталась улыбнуться, но губы предательски задрожали. На глаза навернулись слёзы. — Я виновата. Не проходит и дня, чтобы я не думала об этом. В голове крутится так много «если», но что от них толку, если то время не вернуть? Проснись же, Иемицу.
Она снова замолчала. Пытаясь справиться с собой, стала жевать губу, а затем, опустив голову на грудь, сказала:
— Я соврала тебе. Мне не нужен внешний советник. Мне нужен мой папа.
— Твой папа? — вдруг услышала она слабый голос. — Как, оказывается, это приятно звучит.
Тсуна резко подняла голову и поражёнными, влажными глазами уставилась на Иемицу. Он слабо улыбался.
— Ты всё слышал!
Он глухо засмеялся.
— И как давно ты слушал? — Тсуна пыталась сделать серьёзное лицо, но не смогла злиться и тоже залилась хохотом.
— А с тех пор, как ты зашла. Я давно проснулся. Просто было интересно, что ты будешь говорить, думая, что я тебя не слышу.
— Ну, внешний советник!
Они помолчали немного, а затем Иемицу спросил:
— Вижу, в целом ты в порядке. Это меня очень радует. Но что с рукой?
— Скажем так, без травм не обошлось, — пожала плечами Савада. — Но ничего серьёзного, не волнуйся за это.
— Ты сказала, что тебе пришлось бежать от своих. От Варии?
— Да, и от Реборна. Дело в том, что Тереза назначила награду за наши головы. Теперь мы вынуждены скрываться.
— И ты пришла сюда? — нахмурился Иемицу. — Тсуна…
— Я хотела видеть тебя, вот и всё, — отрезала она. — К тому же, всё сделано грамотно. Но мне нужно скоро уходить.
Казалось, она только сейчас вспомнила об этом. Посмотрев на часы, висящие на стене, девушка решила, что «скоро» придётся заменить на «сейчас же». Чтобы добраться до тайного особняка нужно много времени, да ещё и пробраться туда незаметно. Тсуна встала.
— Пожалуй, мне пора.
Отец понимающе кивнул. Савада подошла к двери и трижды постучала. Тут же в палату зашёл её спутник и спросил, флегматично растягивая слова: «Вы гото-о-овы?». Она кивнула, а руки Франа покрылись бледным Пламенем Тумана. Десятая преобразилась в один момент. Она повернулась к Иемицу уже совсем другим человеком и, улыбнувшись, сказала:
— Выздоравливай… папа.
— Стой, Тсуна! — мужчина попытался приподняться, но его прошила резкая боль. Он оставил попытки. — Ты не виновата в смерти Девятого. Запомни это и не мучай себя. Стань Десятой и восстанови Вонголу.
Она решительно кивнула и вышла из палаты.
Дино решил проводить парочку до такси. Встав по правую руку от Савады, он задавал нейтральные вопросы по поводу её самочувствия, затем стал рассказывать про недавнюю встречу с Терезой. Завуалировано, конечно. Вокруг слишком много лишних ушей. Нельзя исключать, что Ришар приставила к Каваллоне шпионов.
— Тебе что-нибудь известно про Джиглио Неро? — спросила Тсуна тихо.
— Да. Они сражаются против Альянса. Упорно не хотят признавать наше поражение.
— Моя мама пытается отговорить кузена, но он даже слушать не хочет. Она волнуется.
— Сейчас тяжёлые времена. Я понимаю… кузена твоей мамы. Сначала я хотел объединиться с ним, но потом передумал.
— Почему?
— Как думаешь, какой удар будет эффективнее, — Дино остановился, когда они вышли на улицу, — тот, который нанесёт друг или тот, который нанесёт враг?
— Я поняла тебя, — Тсуна повернулась к нему. — Но ещё эффективнее будет тот удар, который нанёс проверенный друг.
Каваллоне уловил суть её мысли. Она не уверена, доверяет ли ему Тереза. Да он и сам понимал, что Ришар не доверяет. Эта девушка, к сожалению, не дура, чтобы слепо верить тому, кто недавно выступал против неё.
— Лука, — обратилась Савада к Франу, — поймай такси, пожалуйста. А я пока поговорю с Дино.
— Ведёте себя как принце-е-есса, — протянул тот, но всё-таки повиновался.
Тсуна усмехнулась.
— Я безмерно благодарна тебе, Дино. Ты делаешь так много для меня. Охраняешь Иемицу, хотя можешь попасть под подозрения. Будь осторожен, хорошо?
— Буду. Ты сама будь осторожна. Я… не хочу тебя потерять.
Савада улыбнулась уголками губ, заметив лёгкий румянец на его щеках. Реборн рассказал ей, как Дробящий мустанг рвался её навестить, пока она была без сознания. Это тронуло её, но Занзас бы вышвырнул парня, стоило ему появиться на пороге особняка. Он хотел сказать ей что-то ещё, но к Десятой подошёл Фран и сообщил, что такси ждёт.
— Удачи, Дино, — сказала она на прощание. — Спасибо тебе за всё. Я твоя вечная должница.
Хранитель Тумана Варии вновь взял её под левую руку, и вместе они пошли к такси. Мустанг смотрел какое-то время вслед удаляющейся машине, чувствуя радость и лёгкую тоску одновременно, а затем вернулся к Ромарио.
В особняк Тсуна с Франом вернулись далеко за полночь. Добираться до поляны пришлось пешком, что в темноте сделать оказалось трудно. Савада ещё не успела восстановиться, поэтому сильно устала от своего тайного путешествия. Всё, что ей сейчас хотелось — подняться в комнату, рухнуть на мягкую постель и уснуть. Вот Фран разрушил иллюзию. Но совсем не такое Хранители ожидали увидеть. У Тсуны сердце провалилось от страха. На земле, рядом с особняком, лежали обгоревшие обломки; половина крыши разрушена, да и нижние этажи здорово задело. Судя по всему, взрыв произошёл в её комнате. Десятая даже не заметила, как побежала. Она машинально, не контролируя это разумом, придерживала руку, чтобы та не затрудняла движение. Сердце болезненно бухало, сжимаясь от ужасных предположений. Девушка залетела внутрь, оглядывая холл огромными от страха глазами. Никого. И какая могильная тишина! Она хотела было закричать, позвать кого-нибудь, но её пресёк знакомый вкрадчивый голос:
— Ку-фу-фу, ну наконец-то.
Тсуна вздрогнула и стала вглядываться в тёмные углы. Из-под лестницы вышел Мукуро.
— Что произошло? — тут же спросила она.
— Босс Варии не в духе.
— Тсуна!
Девушка похолодела от металлических ноток в знакомом голосе. Она подняла глаза вверх и увидела на верхней ступеньке лестницы Реборна. Выдохнув от облегчения, Десятая бросилась к нему и крепко обняла, не взирая на то, что киллер так и излучал злость. Но объятия девушки выбили его из этого состояния. Вздохнув, он потрепал её по волосам.
— Где ты была? — спросил он.
— У Иемицу, — ответила та. — Но ты лучше расскажи, что здесь случилось.
— А ты не рассказал, Мукуро? — репетитор посмотрел через плечо Тсуны.
— Ты меня опередил, — пожал плечами тот.
Десятая вопросительно посмотрела на родственника, хотя уже стала понимать, что случилось. Судя по тому, что Рокудо здесь в своём истинном облике, а Реборн встретил её не очень дружелюбно… Занзас всё знает. Видя, как изменилось её лицо, киллер хмыкнул:
— Кажется, можно даже не пояснять. Он ждёт тебя в обломках твоей комнаты.
Тсуна сглотнула. Вот теперь ей действительно стало страшно. Усталость навалилась с новой силой, но девушка справилась с паническим приступом. Глубоко вдохнув, она обошла Реборна и пошла к своей комнате.
— Ку-фу-фу, удачи, — ехидно сказал Мукуро.
Савада ещё издали увидела, что от её комнаты ничего не осталось. На краю этой уродливой пропасти стоял Занзас. Он даже не обернулся, хотя наверняка слышал шаги Тсуны и прекрасно знал, что это она. Десятая переминалась с ноги на ногу, боясь заговорить.
— Так и будешь молчать, мусор? — резко сказал он.
Его злость была почти осязаема. По коже девушки прошлись покалывающие мурашки.
— Я не обязана оправдываться, — сказала она дерзко, стараясь придать голосу уверенность.
Варийский босс обернулся стремительно и как вихрь налетел на неё. Схватив её за плечи, он сильно тряхнул Саваду, но всё-таки смог совладать с собой, чтобы не причинить ей вреда. Разъярённый взгляд скользнул по левой руке, а затем вновь приковался к лицу. Давно Тсуна так его не боялась.
— Не обязана? — переспросил он, издав при этом самый настоящий рык. — Ошибаешься, мусор! Какого хрена ты ничего мне не сказала? Тебе нельзя выходить. Ты ранена. Или ты настолько тупа, что не понимаешь этого?
Он отпустил её также резко, как и схватил. Буквально оттолкнул от себя. Тсуна пошатнулась, но смогла выровняться и не упасть. А Занзас всё сверлил её взглядом, не в силах успокоиться. Казалось, ещё чуть-чуть, и он сожжёт её в своём Пламени.
— Я должен знать, куда ты идёшь. Всегда, ясно тебе? Так где ты была?
— У своего отца, — коротко ответила девушка.
Мужчина помолчал с секунду, а затем сказал ледяным тоном:
— Ты ходила к тому мусору.
— К какому? — она поняла, что он имеет ввиду вовсе не Иемицу.
— Дробящий мустанг.
Савада широко раскрыла глаза. Во-первых, её удивило, что Занзас знает, что её отца опекает Дино, а во-вторых… он ревнует. Так сильно, что боится отпустить её от себя, не знать, где она и с кем. Десятая сказала откровенно:
— Я видела Дино, это правда. Но пришла я к Иемицу, а не к нему.
— Вот как? — босс подошёл к ней вплотную, заглядывая прямо в душу. — Тогда какого хрена ты не сказала мне, что идёшь к отцу? Зачем скрывала?
— А ты бы меня отпустил? — задала она встречный вопрос.
Он не ответил, потому что это было очевидно. Никогда в жизни Занзас не дал бы ей раненой высунуться туда, где её могли поймать и убить. Он предпочитал держать её взаперти, чтобы уберечь от опасности. Но Тсуна ненавидела ограничения. Она всегда находила лазейки, чтобы сбежать и стать свободной. Она не любила, когда её контролировали. Это злило Занзаса. Он привык контролировать, любил, когда ему подчиняются. Тогда почему он влюбился в такую строптивую девчонку? Оба вздохнули одновременно, не отрываясь от глаз друг друга.
— Успокойся, Занзас, — мягко сказала Савада, поглаживая его по щеке. — Я же здесь, всё хорошо.
Он фыркнул и уклонился от её руки.
— Я не предам тебя, — сказала она и попала в самое «яблочко».
Мужчина посмотрел на неё с оцепенением, но по-прежнему ничего не отвечал. Ревность исходит от неуверенности в себе. Человек боится, что его любимый найдёт ему замену. Он боится одиночества. Но Занзаса невозможно было назвать неуверенным. Скорее наоборот, варийский босс был слишком уверен в своей незаменимости. Но… он страшно боялся предательства. Девятый обманул его. Самый близкий человек! С тех пор Занзас не верил никому, а поверив, стал бояться. Это злило варийского босса ещё больше, чем неподчинение. Он ненавидел испытывать страх.
— Прости меня, — потупила взгляд Тсуна. — Я и правда должна была сказать тебе. Ты же нервничал. Обещаю, что если в следующий раз соберусь куда-нибудь сбежать, то ты узнаешь об этом первый.
— Тсуна, — угрожающе произнёс мужчина, но девушка рассмеялась.
— Шучу, — сказала она. — Вообще я ехала сюда с мыслью, что быстренько проскочу в комнату, лягу спать и никто ни о чём не узнает. А вышло вот как. Так ты ещё и вещи мои спалил?
— Вещи — ерунда. Я куплю тебе новые. А спать ты будешь со мной. Устала?
Она кивнула, и Занзас, не растрачивая попусту слова, подхватил её на руки, направляясь в свою спальню.
***
— Занзас?
— М?
— А как ты понял, что Мукуро прикинулся мной?
— Какая разница?
— Просто интересно.
— Понял, что это не ты. Вот и всё. К тому же, этот мусор сказал: «Это я, твоя Тсуна». Ты никогда не признаёшь, что ты моя.
— Я по-прежнему принадлежу себе, Занзас.
— А второй раз он прокололся, когда начал изображать испуг. Ты же удавишься, но не покажешь, что боишься.
— Это верно. А я-то надеялась, что всё успею быстро сделать и вернусь. Думала, никто даже не догадается, что меня не было. Не зря Фран меня подгонял.
— А этот мусор тут при чём? Он же был в особняке…
— Занзас, спокойнее.
— Что, этот мелкий мусор уже с тобой спелся?
— Я просто попросила его, чтоб он помог. Мне с рукой было бы трудно одной. Только не убивай его, пожалуйста. И Мукуро тоже!
— Не обещаю.
***
Морозный воздух кусал за щёки, заползал под тёплую одежду, всеми силами пытаясь заморозить податливое тело. Тсуна почувствовала, как по коже прошлись покалывающие, неприятные мурашки. Но, не смотря на это, ей нравилась зима. Снежинки кружат в воздухе и мягко падают на землю, образуя белоснежный ковёр. Савада пришла одна. Она издали смотрела на резиденцию Вонголы. Охрана стояла неподвижно, люди лишь изредка переминались с ноги на ногу, чтобы не окоченеть. Тсуна выдохнула, собираясь с мыслями. Рядом с лицом возникло тёплое облачко её дыхания, которое моментально развеялось. «Пришло время стать Десятой» — подумала девушка, направляясь в резиденцию.
Её пропустили без вопросов, ведь все знали, что она придёт. Внутри особняка было очень тепло и уютно. Тсуна с удовольствием скинула куртку, поправила волосы и пошла в Главный зал, влекомая красивой музыкой, доносившейся оттуда. Её встретило множество людей: знакомых и не очень. Каждый хотел пожать наследнице Вонголы руку, поздравить её, заручиться поддержкой, когда она официально станет главой столь могущественной семьи. Савада шла дальше не переставая улыбаться всем этим людям, но глазами она искала только одного человека. Девятого. Где же он? Вдруг кто-то схватил её за руку и вытянул из круговерти толпы. Девушка посмотрела на незнакомца, который очень сильно кого-то ей напоминал. Светлые взъерошенные волосы, тёплые карие глаза и серьёзное выражение лица. Почему он так знаком ей?
— Ты должна бороться за Вонголу, девочка, — сказал он, не выпуская её руки. — Потому что наша семья жива, пока живы люди, любящие её.
— Что? — не поняла Тсуна.
Что он такое говорит? Ведь вот она Вонгола! Сколько здесь дружелюбных людей, вот-вот начнётся церемония и… Савада отвлеклась от этой мысли, потому что, обернувшись, увидела пустой зал. Стало совсем холодно и темно. Девушка задрожала, не заметив, что говоривший с ней незнакомец тоже исчез. В центре мрачной комнаты стояло двое людей: мужчина и девушка. «Девятый» — поняла Тсуна. Они говорили о чём-то тихо, слов невозможно разобрать. Но вдруг девушка, лицо которой было скрыто плотной тенью, сжала руки в кулаки. Савада поняла, что сейчас должно произойти и закричала. Сорвалась с места, но так медленно и тяжело, будто к её ногам были привязаны валуны. А неизвестная вытащила пистолет и выстрелила в Девятого. Ещё один истошный крик сорвался с губ Тсуны. Она увидела холодное лицо Терезы, безразлично наблюдавшей, как Тимотео заваливается назад. Десятая выбросила левую руку вперёд, собираясь выстрелить в убийцу Пламенем, но откуда-то из темноты раздался грозный рык. В мгновение ока чёрный сгусток отделился от черноты и впился острыми зубами девушке в руку. Она вскрикнула, увидев свою собственную пантеру, вгрызающуюся в её плоть. Перед глазами Савады всё поплыло, но сильнейшая боль, отозвавшаяся в каждом уголке её тела, обострила все чувства. Десятая закричала и выгнулась, что причинило ей ещё больше боли.
— Тише, — вдруг услышала она над самым ухом.
Реальность ошарашила Тсуну. Она открыла глаза и не сразу поняла, что Занзас крепко обнимает её сзади, удерживая от лишних движений. Туманным взглядом она уставилась на мужчину, что делал ей укол в руку. Шамал. Боль вновь скрутила девушку, она стала дёргаться и выть.
— Быстрее! — рявкнул босс Варии.
— Держи её крепче, — спокойно отозвался Трайдент, продолжая работу.
Скоро боль стала отступать. У Тсуны выступил холодный пот на лбу, но теперь ей стало легче. Она глубоко задышала, пытаясь успокоить сердцебиение, а затем спросила:
— Что это всё было?
— А ты не поняла? — слабо улыбнулся Шамал. — Ты почувствовала свою руку.
