Слишком гордая девочка и её путь в светлое будущее?

— Не-е-ет, — протянул он, усмехаясь. — Не может быть. Ты бы не стала! Она рассмеялась, а затем гордо вскинула нос: — Конечно, с защитой у них так себе, но я бы смогла, даже если бы с ней было хуже, — говорила девушка, будучи очень довольной собой. Малфой замотал головой, не желая верить, что для Анаис попытка сбежать отсюда считалась как простое развлечение на досуге. Так и было, к сожалению. Или к счастью? Они снова прогуливались по тому парку, где и встретились «впервые». И уже наступила весна, так что снег таял, а деревья спешили накинуть на себя зелёные наряды. Было не холодно, но волшебница всё равно ходила в куртке. Такие тут раздавали направо и налево, как часть «униформы». Драко же не отличался оригинальностью, добавив к своему образу лишь галстук. Сегодня он постарался выглядеть лучше, а она всегда замечала изменения и даже самые маленькие детали. Они могли гулять часами. Обсуждали то политику, то книги, то волшебство, то какие-то нелепые вещи. И всё чувствовалось таким знакомым. Будто они проживали ещё день из школы, когда также разговаривали обо всем на свете. Но никаких намеков на романтику. Вряд ли кто-то из них хотел обжечься во второй, или даже в третий раз. Но атмосфера была непередаваемой… ведь они уже когда-то пережили это. Сейчас им было легко вместе. — В общем-то, я сначала отвлекла того доктора, не помню имени, а это было легче легкого, Мерлин, ты бы видел выражение его лица, когда я… — Ты его имени не помнишь? — перебил он её. — Ты тут уже больше месяца, как можно было имя не запомнить? Драко, не веря, улыбнулся, а она махнула рукой: — Я и не пыталась, — «призналась» Анаис, а потом пояснила: — Всегда же можно посмотреть на его бейдж, разве нет? Зачем тратить на это память, Боже. Она демонстративно закатила глаза, а он понял, как их диалог сейчас выглядит по-детски. Но время для прогулок на сегодня кончилось. А если быть точнее, то на ближайшие три дня, потому что Малфой приезжал раз в четыре. Помимо неё у него были дела, конечно же. А она должна была лечиться… да, всё было не так радужно, как хотелось. Анаис пока так и не смогла перебороть себя и рассказать всё, что думает. Но она старалась по чуть-чуть. Кормила психотерапевтов историями о друзьях, которых потом потеряла. Но ничего более масштабного. Но прошёл всего месяц, или полтора. Всё образуется. Так, попрощавшись, волшебница поспешила внутрь, чтобы согреть руки и нос. Никогда она ещё не была так небезразлична к холоду… кошмар. Но не отошла от него и пяти метров. — Стой, — позвал он её, но потом сразу же пожалел. — Что? — повернулась та, а затем подошла немного ближе. Ей вдруг стало интересно. Любопытство в глазах так и заблестело. А он выдохнул, понимая, что теперь не открутится. — Я хотел попросить прощения, — наконец решился. Анаис вскинула брови, не понимая, а Драко не торопился. — За что? Он поджал губы, не имея желания говорить об этом вслух. Она же умная, почему не может вспомнить? Но ясности на её лице не было, как и того «просвещения». — За всё, что наговорил тогда, — ответил тот. Волшебница моргнула, а затем вспомнила и поняла, о чем он. Тот несчастный день, когда он назвал её самым худшим человеком, которого встречал. Да, такое невозможно забыть, но ей как-то удалось выкинуть это из головы. А сейчас он напомнил, молодец. Она молчала, а любопытства и след простыл. Сейчас её лицо было мрачное, как и тучи, надвигающиеся со стороны поля. А оно было небольшим, как вы могли подумать. Просто чьи-то земли, ещё не застроенные домами. Но оно не переставало манить её. Скоро начнётся дождь, а она так и не могла ответить ему. — Анаис? — виновато обратил он её внимание снова на себя. Она взглянула ему в глаза, помолчав ещё пару секунд, а потом выдохнула, отведя взгляд. Голову разом захлестнули мрачные мысли, но здесь её пытались научить, что нельзя допускать такого. — Я прощаю тебя, всё хорошо, — она попыталась улыбнуться, но успела только сморщиться от холодных капель с неба. Знаете, чего стоило ей это прощение? А ведь оно было от чистого сердца. Драко даже не поверил сначала, но потом молчание затянулось. — Ну всё, мне пора, — поспешила уйти она, чувствуя что-то не то на душе. Он кивнул и крикнул что-то на прощание, а она уже убежала внутрь. Затем пошла в общую комнату, сразу увидев за столом Фрэнсис. С ней отношения с каждым днём только улучшались. Не так резко, как с Малфоем, чтобы от ненависти к дружбе за месяц, но хоть как-то. Но ей захотелось с кем-то поговорить о том, что только что случилось. Думала она не долго, но и не мало, чтобы простить его. Ещё и остался такой странный осадок, который она не могла понять. — Мне нужно к доктору… — подошла она к санитару, но забыла фамилию её психотерапевта. Стало смешно, но сейчас было не до этого. За дверью в стекле она как раз увидела этого самого доктора и указала на него. — Нам нужно поговорить, — пояснила волшебница. Санитар сдался и выпустил её. Она сразу же поспешила за доктором в его кабинет, и даже не постучавшись, зашла внутрь и закрыла за собой дверь. — В чем дело, Анаис? — спросил тот, не отрывая глаз от бумаг и садясь за стол. Её доктор был не слишком безразличным, но и не навязывающимся, вот просто идеал, как она думала. — В общем, — начала она, сев напротив и будучи даже немного возбуждённой, — я не знаю, что это было. Но вы когда-нибудь испытывали что-то такое странное после того, как простили кого-то? Он наконец поднял на неё глаза, увидев перед собой взволнованную мисс Снейп. Это было странно, ведь такого он ещё не видел. — Это называется облегчение, — ответил он ей. — Оу, — тут же выдохнула она. Анаис пару секунд ещё осмысливала его слова, а потом вскочила и решила уйти. Сейчас она чувствовала уже не облегчение, а стыд. Ей стоило бы извиниться за своё инфантильное поведение, ведь оно всё это время так и бросалось в глаза, но она подошла к двери и резко повернулась, потому что: — Стой, — позвал он её. — Садись обратно. А он не спускал с неё взгляда до этого момента. Ему не верилось, что она не могла понять, что чувствует, ведь ощущение облегчения может понять каждый, нет? Она села обратно и уставилась на него. С ним она встречалась не часто, примерно раз в неделю. И это было что-то по типу «планового осмотра». Он изучал её изменения и сегодня решил присмотреться внимательнее. — Ну, как ты? — спросил, вертя в руках ручку и внимательно глядя на неё. Волшебница пожала плечами, посмотрев в окно позади него. Начался дождь. — Всё нормально, но я скучаю, — быстро ответила та, но только потом поняла что сказала. Он вопросительно изогнул бровь, ожидая продолжения, но она думала. И выглядела, кстати, лучше, чем когда только пришла. Плечи расправлены, руки спокойны, а волосы красиво бежали вниз по спине. В первые дни она была похожа на зверька, загнанного в угол, а сейчас это всё больше и больше прежняя Анаис. — Знаете, — начала она, немного подумав, — я много размышляла о своей прежней жизни и пришла к выводу, что иногда мне так не хватает моментов, когда я просто могла зайти в самый дорогой клуб города и не платить за себя ни фунта. Он удивленно вскинул брови, а волшебница продолжала смотреть куда-то не на него и думать об этом. В её глазах был даже тот былой задор. Надолго же она его потеряла. — Ты скучаешь по ощущениям или бесплатной выпивке? — изогнул доктор бровь, не сводя с неё взгляда. Она усмехнулась, поняв, что он неправильно воспринял её слова. — Нет, денег на простую выпивку мне тогда уж точно хватало, — продолжала немного улыбаться. Зато он понял, что настроение с самого начала её прибывания тут у неё улучшилось. Определённо. — Так что же это? — продолжал тот. И тут она задумалась. Было ли это ощущение власти и влияния? Или простая свобода? — Не знаю, — она пожала плечами. Анаис раньше всегда заботили ответы на все её вопросы, но со временем понимаешь, что не ко всем вопросам нужны ответы. — Хорошо, а как дела с групповой терапией? — перевел он тему и открыл папку. Там был отчет о ней за прошлую неделю. На групповых терапиях сложнее. — Всё ещё убегаешь от вопросов? — взглянул на неё исподлобья. Она демонстративно закатила глаза: — В моей группе такие идиоты, — не выдержала. И в этом, кстати, была вся она. — Простите, но распределение идет не по умственным способностям, — съязвил тот в ответ серьёзным тоном. Анаис тихо рассмеялась, отметив, что это был комплимент. А затем всё же ответила: — Я стараюсь, — выдохнув. — Но вряд ли тем людям нужно слышать это всё. Она в миг стала серьёзной, и даже немного грустной. — О чем ты? — нахмурился немного тот. Доктор так часто переходил с Вы на Ты, что не определишь его к ней отношение. — Я имею в виду мою жизнь, — пояснила та, понимая, что зря заговорила об этом. Он застыл на секунду, а потом вздохнул. Теперь-то он понял. Ему говорили о войне и всяком таком, о чем обычные пациенты здесь не знали. Почему они этого не учли, интересно? — Тогда, может, расскажешь мне? — он откинулся на спинку кресла и взглянул на неё. Она прищурилась. Его возраст не вселял в неё уверенности, они ведь почти ровесники. По крайней мере, выглядел он молодо. Да и его обращение к ней было словно она его давняя подруга. — Вряд ли, — усмехнулась она. Что скрывать-то? Он кивнул. Значит, ему нужно найти врача постарше. Это у него не в первый раз, так что всё нормально. Он решит эту проблемку. Хотя, в долгой перспективе она будет постоянно ходить к тому психотерапевту, значит, это далеко не «проблемка». Так или иначе, она вышла оттуда и сразу пошла обратно. За окном лил дождь, а Малфой уже был дома. Он был в шоке, что она просто взяла и простила его. Но видимо, лечение идет ей на пользу. А дождь шел и не прекращался весь день и ночь. После него на улице вряд ли будет сухо и красиво. Но жизнь продолжалась… Следующий день Анаис был прост и ничем не отличался от других. Проснулась она в восемь утра, сразу отправившись в ванную комнату. Условия проживания здесь были хорошие, как никак, Малфой заплатил достаточно. Кровать была мягкой, а ванная чистой. Правда, такого маленького гардероба у неё никогда не было. Там была лишь пижама, обычный костюм (легкий, вероятно для лета), другой вариант обычного костюма (штаны и кофта с длинными рукавами), который она носила каждый день и верхняя одежда. Ничего сверхнеобычного. Потом был обход врачей и уборка. Пациенты должны были содержать свою комнату в чистоте и порядке, поэтому Анаис и убиралась. Она сметала с полок пыль и протирала зеркало в ванной. К счастью для всех, у каждого была своя ванная комната. Когда к ней заходили санитары, она в основном стояла у окна, точно рассчитав каждый их приход. После проверок на чистоту, к ним приходили врачи. Но к ней всегда заходили интерны, которые только закончили учебу в университете. Почему так было? Она думала, что им её случай будет интересен. Так или иначе, волшебница пыталась идти к ним навстречу. Они мерили давление и узнавали об её состоянии. Затем она шла на завтрак, по пути встречая группу, которая делала зарядку, но ею она никогда не занималась. Завтрак был сытный, но от лекарств иногда болела голова. Их было много, так что от чего именно она не могла знать. Ещё время от времени к ней в голову приходили мысли, чтобы не пить никакие лекарства, ведь зачем что-то менять? Эти мысли она срубала в корнях. Или хотя бы пыталась. После еды и приёма таблеток у них было свободное время. Кто-то ходил по другим врачам, проходя осмотры у кардиологов с окулистами. Ей это было не нужно и она, не поверите, пыталась всё-таки научиться играть в шахматы. Было трудно, но с каждым днем получалось всё лучше и лучше. А играла она с санитарами, а иногда со своими коллегами-пациентами. Так и проходило её утро. В некоторые дни почти ко всем приходили посетители, но не к ней. Драко всегда приходил в дни, когда никто больше не приходил. По сути его было нельзя впускать, но… Затем был обед. Ничего нового. Она ела с Фрэнсис, обсуждая какие-то детские вещи. Школа и уроки, книжки и игры. Было интересно, если честно. А потом был тихий час. Как-то она с него сбежала, не желая сидеть одной в той пустой комнате. Это была вторая неделя, так что её простили. Но сейчас она уже не хотела сбегать. Иногда спала, чем обычно все и занимались. А иногда просто лежала. Выходить из палат было запрещено, так что это было её время уединения со своими мыслями. Затем снова было время посещения для родственников. Иногда в это время их пускали погулять. А потом было приготовление к ужину и сам ужин. Ничего необычного. А после него отдых и сон. Анаис любила делать оригами в свободное время. Получалось не очень, но она старалась. А перед сном она размышляла о своём дне и своей жизни. Как всегда делала в школьное время, ведь после войны она предпочитала вообще не вспоминать прошлое и настоящее. Так и приходили её дни. На следующий она также встала по «будильнику», которым был резко включенный свет во всех палатах и коридорах. И пока она приводила себя и комнату в порядок, возле её двери прошел её психотерапевт, направляясь в кабинет глав.врача. Зачем он ему? Дело Анаис он отдаст, попросив его заняться ею. Конечно, он согласится, поэтому сегодня после завтрака позовёт её к себе. Попытается её разговорить, а дальше, как выйдет. Но пока он этого не сделал, она была занята кое-чем. Если точнее, то снова делала оригами, но уже в общем зале. Это было свободное время для всех, но пациентов в помещении было мало. Они были на улице, так как дождь давно кончился, да и весь снег уже растаял. Было много луж, так что Фрэнсис пошла их «проверять», встретившись со своей семьей. Волшебница лишь однажды взглянула в окно за всё время, потому что была очень занята. Её брови иногда смыкались, когда она особенно усердствовала. Пальцы аккуратно загибали бумагу, а глаза не переставали быть сосредоточенными. Она сидела на том стуле так ровно, как только могла, а изящные руки возились от книги с инструкциями к самой подделке. Она иногда листала страницы, приобретая очень спокойное и даже безмятежное выражения лица. А доделав, она победно улыбалась самой себе. Была довольна собой, как ни странно. Анаис находила это увлечение очень интересным, даже не подозревая, как выглядит со стороны. А выглядела она просто… завораживающе. Точность и одновременно плавность её движений просто влюбляли в себя. То, как она убирала прядки волос с лица за ухо, и как она внимательно смотрела на своё рабочее место и никуда больше. Её не волновали посторонние шумы, или радостный смех, доносящийся с улицы. Но ей нравилось, что здесь было свежо от прохладного весеннего воздуха. Ещё было бы справедливо заметить, что она с таким усердием даже не играла в покер, который уже пыталась забыть. Ведь раз это новая глава в её жизни, всё должно быть забыто, да? Но если бы здесь был Драко, он бы вспомнил, как она с таким же лицом колдовала или делала домашнее задание в Хогвартсе. Анаис мало что могло тревожить в такие моменты, потому что в дело она всегда погружалась с головой, а ему приносило удовольствие наблюдать за ней, ведь она была так одновременно прекрасна и проста в это время. Но когда она замечала его взгляд, то вряд ли могла продолжить свои занятия. Он всегда старался сидеть тихо, если не хотел её отвлекать. Но иногда приходилось обратить её внимание на себя, чтобы она не просидела за столом в гостиной Слизерина пять часов подряд. Но, увы, сейчас его здесь не было. И отвлек её только голос санитара, который сказал, что её ждет их глав.врач в своём кабинете. Она была спокойна, но её реакция была немного странной, ведь, забывшись, она взглянула на него в ответ слишком сердито, словно это был её слуга, отвлекший её от важного дела. Но дело было в том, что это она тут должна слушаться, так что без всякого сопротивления и даже эмоций, встала, собрав свои вещи, и отправилась за ним. Санитар отвел её на самый верхний этаж, проведя через многочисленные двери, некоторые из которых открывались лишь специальным ключом. А затем оставил её. Волшебница зашла туда и сразу оглядела довольно роскошный кабинет. Понятно, что деньги тут водились не малые, так что помещение выглядело достойно. — Мистер Лоренс, — кивнула она, садясь напротив его стола. Сам мистер Лоренс прежде стоял у окна, спиной к ней. Но робко стоять у входа не было её привычкой, так что как только он посмотрел на неё, она сразу же заняла своё место на удобном кресле. — Мисс Снейп, — в ответ сказал он, садясь на своё место и скрещивая пальцы. Это был мужчина почти преклонного возраста, выглядевший довольно хорошо. Удобный костюм не теснил его, а лишь подчеркивал глубокие умные глаза своим цветом и текстурой. Он поправил очки на переносице, не переставая внимательно изучать её. А она глядела в ответ, пытаясь понять, чего он от неё хочет. Здесь она не пользовалась легилименцией. По простой причине — нежелание отвлекаться от её главной цели. Висела странная для неё тишина, потому что она думала, что это будет простой сеанс с психиатром, нет? — Вы верите в Бога, мисс Снейп? — вдруг спросил он без всякого «как вы сегодня себя чувствуете» и так далее. Она моргнула, не ожидав такого вопроса, но не подала виду, сразу ответив: — Я верю в науку. В лице он не поменялся, явно ожидая простого «да» или «нет». Но Анаис не собиралась продолжать. Она не понимала, как её вера или не вера в Бога влияет на психическое состояние. — Многим вера помогает переживать трудные моменты в жизни, — объяснил спустя долгую минуту он. — Вам, по всей видимости, помогало нечто иное. Она сдержанно усмехнулась, отметив, что он прав, но, конечно, не вслух. — Расскажите о своём детстве, — попросил затем он. — Чем вы любили заниматься? Анаис помолчала, думая, что сказать, а он терпеливо ждал, не торопя. — Я занималась изучением всего, чего могла. В частности, зельеварением. И детство у меня было хорошее, — она так же сдержанно улыбнулась. А он отметил, что его пациентка не разговорчива и предпочитает давать минимум информации. Ещё заметил, что ни слова об её отце, а о нём он знал от мистера Малфоя, который рассказал всё, что мог. — Хорошо, — кивнул Лоренс. — А кем вы хотели стать в будущем? — Точно не тем, кем сейчас являюсь, — сразу ответила она, хмыкнув. Он оценил её «шутку», но всё же ждал более точного ответа. По началу все неразговорчивые. — Я хотела посвятить свою жизнь зельям, — сдалась та. Про себя она добавила: «как отец», но ничего вслух не сказала. Возможно, потому что это была неправда — Северус не посвятил всю свою жизнь зельям. Он растил свою дочь и пытался уберечь её с Гарри от смерти. Но ей нравилось так думать. И мистер Лоренс знал, что она сейчас подумала об отце, но снова ничего о нем не сказала. Почему? Потому что слишком горда. Показывать, а тем более рассказывать о своей слабости? Лучше убейте. Остальное время сеанса прошло почти точно также, как и первые пять минут. Он был почти на грани, чтобы узнать от неё что-то, что уже знал от Малфоя, но она держалась, ничего не говоря. Ни единого слова о Северусе или о любой боли. А дальше всё было как всегда: она ела, пила, ходила и занималась своими делами, надеявшись, что к следующему сеансу он подготовит вопросы поинтереснее. И сделав ещё несколько пар оригами, она не заметила, как подошел день визита Драко. Для неё это даже оказалось неожиданностью. А он в этот день решил не пользоваться телепортацией, так как был всё равно в той стороне города. На машине до туда было максимум минут тридцать, а ему было полезно немного подумать. Особенно о том, как она его простила, ведь это не могло вылететь из его головы все эти дни. Так, ехав по постепенно оживающему после зимы Лондону, он увидел неуклюжего паренька, впопыхах пытающегося застегнуть пальто, держа в руках букет цветов и портфель. И только через пару секунд к нему пришла в голову идея купить ей цветы. Зачем, они ведь не хотят отношений? Да, но ему хотелось сделать ей приятно. Он приказал водителю остановить машину, и поспешил выйти, чтобы найти где-нибудь неподалеку цветочный магазин. Благо, солнце светило ярко, и удача была на его стороне. Забежал в магазин, где его взгляд сразу привлек букет из красивых лилий. Информация о её любимых цветах давно вылетела из его головы, чего не скажешь о любимом зелье или заклинании. Хотя в этом тоже есть доля романтики, да? Не задумываясь, он купил букет, попросив поменять обертку на что-то фиолетовое, чтобы выглядело нежнее и мягче. Вышло просто прекрасно, что не могло не вызвать у него улыбки. Немного радостный он пошел обратно в машину, чтобы оставшийся путь думать о том, как она среагирует на этот довольно милый с его стороны жест. Будет ли она рада? Или поймет это всё неправильно? Знать он не мог, но Малфой не боялся. Возможно, она испугается и вовсе перестанет выходить к нему на улицу, увидев его черное пальто и белокурую голову в окне. Всё может быть, это ведь Анаис… А она в это время ломала голову над каким-то кроссвордом, с которым помогала Фрэнсис. В последнее время пятнадцатилетняя девушка была слишком тихой. Но рассказать не спешила, что немного огорчало нашу волшебницу. — Мисс, к вам посетитель, — оповестил её знакомый уже санитар. А она тут же прикрыла глаза, говоря, что совсем забыла, что «три дня уже прошли». Но торопиться она не собиралась. Надела куртку и выглянула лишь раз в окно, чтобы увидеть ту самую белокурую голову. Но ничего больше, ведь букет являлся сюрпризом, да? Анаис кивнула санитару, открывшему для неё дверь и сразу же вышла из душного здания, вдыхая полную грудь свежего воздуха. — Привет? — поздоровалась она немного неуверенно, увидев букет в его руках. Он улыбался уголком рта, подходя ближе и вручая ей этот на самом деле обворожительный букет лилий. Она остановилась в двух метрах от него и вдруг сказала: — Это единственные цветы, на которые у меня аллергия, — немного недовольным голосом. Его лицо в миг поменялось, помрачнев в ту же секунду. Но затем её широкая улыбка заставила его облегченно, но в то же время и зло выдохнуть. — Мерлин, Анаис, — закатил он глаза, пока она наконец брала в руки букет. — Видел бы ты своё лицо, — усмехнулась она в ответ, поднеся цветы к лицу, дабы понюхать. Запах у них был волшебный, так что улыбка не сходила с её лица, что заставило его тоже улыбнуться. — Они прекрасны, — выдохнула она. — Премного вам благодарна. Волшебница сделала нечто вроде реверанса, а он лишь помотал головой, начав их обычное шествие по этому небольшому парку. Осталась ли она довольна? Конечно, но в этом было не только это. Там было и удивление, но она попыталась не придавать этому жесту какое-то огромное значение. Это ведь просто цветы, а не приглашение вместе прожить до гроба, так ведь? А дальше они прогуливались как обычно, обсуждая что-то обыденное. Пока он не спросил: — Слышал, тебе поменяли психотерапевта, — заинтересованным голосом. Волшебница пожала плечами. Ничего особенного. Она ведь планировала оставаться тут максимум на полгода, чтобы вылечить зависимости, а не душевные раны. — И как? Помогает? — продолжил тот. Анаис молчала, вроде как думая, что ответить, но затем вдруг усмехнулась: — Почему-то тогда погибло очень много людей, а все забыли через месяц, — а в голосе ни горечи, ни грусти. Он нахмурился. Она имела в виду, что все реально будто забыли и она одна об этом до сих пор думает. И о таком они ещё не говорили. Что теперь ему говорить? Пока она продолжала идти и думать об этом, держа в руках тот букет. — Анаис, — наконец сказал он, — при виде тебя каждый вспоминает твоего отца и то, что вы с ним смогли сделать. Она остановилась, с недоверием глядя на него. А Драко кивнул в подтверждение своих слов. Хотя было очень неожиданно слышать от него это — «что вы с ним смогли сделать», ведь они были под прикрытием, отчего он сам пострадал. — Ты ведь понимаешь, что я не могла сказать тебе, — вдруг свела она брови домиком. Будто ей было легко, понимая, что врёт ему. Конечно, как таковой лжи не было, но она ведь скрывала от него свою сторону и играла роль его соратницы. — Всё уже позади, — поджал он губы. Анаис грустно улыбнулась ему и вдруг развела руки для объятия. Было бы неправдой говорить, что это было никому из них не нужно. Ещё как нужно. И они обнялись так, как всегда делали раньше. Словно лишь объятие могло спасти их от неминуемой погибели. И кто же мог знать, что после этой встречи их отношения лишь укрепятся и будут приносить большую радость обоим? Жаль, что время кончилось и ей пришлось идти внутрь, помахав ему на прощание. Зато довольная она поставила цветы в вазу в своей комнате и улыбнулась им. Каково ей было? Снова чувствовать теплоту и внимание от кого-то кроме тех противных банкиров и наркобаронов? И каково это, чувствовать заботу от человека, которого любишь, но не знаешь, что чувствует он? Она могла ощущать надежду, а внутри будто растаял весь лёд. Следующим днём всё было тихо. Она играла с Фрэнсис в шахматы и настроение было лучше некуда. Она даже отпускала иногда саркастичные шутки, что было невиданной редкостью в стенах этого медучреждения. Но по больнице вдруг завыла сирена. В миг стало страшно, ведь защититься нечем, а двери всюду для них закрыты. Открыть может лишь персонал. Поэтому она сразу же попыталась взять себя в руки и скомандовала Фрэнсис: — Спрячься! Быстро! Если это сбежал пациент, то он мог быть опасен. Даже очень. Кто знает, что на уме у психически больных? — А ты? — крикнула девочка из своего укрытия. Анаис отрицательно помотала головой, даже не смотря на неё. И все, кто тоже был в этой комнате спрятались. Может, не так хорошо, как надо было, но хоть что-то. Санитаров, к общему удивлению, здесь не было. Послышались какие-то крики. Фрэнсис сжалась, сидя за шкафом, а волшебница быстро среагировала, кинув на пол стул. Но он не сломался и ей пришлось самой сломать ножку. Через несколько секунд она уже стояла в боевой стойке, готовая драться с палкой в руке. Единственный боец в этой комнате… Крики длились недолго и их было не разобрать. Зато вскоре послышались шаги в их сторону. Очень даже громкие и уверенные. Возможно, даже такие же уверенные как Анаис, которая уже замахнулась, стоя у стены возле двери. Боялась ли она? Думаю да. У магглов куча оружия, таких как пистолет, от выстрелов которого она отбиваться не сможет. Поэтому ожидать можно было чего угодно. И тут кто-то наконец дошёл до двери, а затем приложил карточку, и она открылась. Этот некто неспеша зашел внутрь и сразу же получил палкой по ногам, что заставило его свалиться на пол, вскрикнув. Волшебница быстро перевернула его ногой и надавила ею же ему на живот. А это оказался скрученный от боли психиатр. — За что? — протянул тот, взглянув на неё. Она виновато убрала ногу и выбросила своё «оружие». Помогла ему встать и сказала: — А что произошло? — даже не думая извиняться, ведь не её вина, что она среагировала так быстро и четко. — Не делай так больше, — ответил тот, потирая ушибленное место на ногах. Она нахмурилась, поняв, что он не скажет. Что, тайный сговор против пациентов? Их тут убивают и сдают на органы? Она следующая? Нужно бежать? — Кто-то привел с собой собаку, — признался всё же он. — А зачем тревогу забили? — не поняла та. — Она была бешенная, — пояснил тот и всё сразу встало на свои места. В этот же момент в комнату зашли ещё доктора и пришли в изумление от сидячего «больного» коллеги. Он им всё объяснил, но они всё равно косо пялились на нашу волшебницу. А она задумалась о том, что теперь в её жизни нет таких угроз как Кэрроу или Волан-де-Морт, а она продолжает реагировать на всё так резко… Ей надо осознать, что она в безопасности. Об этом же подумал её психиатр, который во время тихого часа вызвал её к себе, чтобы поговорить. И она пошла, уже жалея, что предприняла что-то для безопасности, ибо собака не смогла бы открыть ту дверь. — Здравствуйте, — устало поприветствовала она его, замученная своими же мыслями. — Присаживайся, — ответил тот, снова скрестив пальцы. Девушка села, тяжело вздохнув, и посмотрела на него, уже в ожидании расспросов о сегодняшнем. Но он помолчал, а потом наконец спросил: — Что вы думаете о мистере Малфое? Её брови тут же взлетели, так что изумления на лице скрыть не удалось. Она хмыкнула, но ничего не отвечала. — Хороший молодой человек, я считаю, — сказал он за неё. Да, для его возраста так говорить было нормально, но если бы это сказала она, то звучало бы странно, не зависимо от возраста. — К чему такой интерес? — наконец спросила его она. — Хочу понять на чьей он стороне, — ответил тот весьма размыто. Анаис всё же поняла, но сама не знала ответа. На чьей он стороне? Скорее всего, он хочет быть за Лоренса и лечение, но не осознает, что его присутствие само по себе это словно назад в прошлое. Не в будущее, а в прошлое. — Боюсь, ничем тут помочь не смогу, — спустя долгое молчание сказала та. Доктор кивнул, но отпускать её не торопился и предложил ей кое-что: — Как думаете, принесет ли он вам ещё один букет? — но сначала ему надо было спросить это. Она снова изумилась, но виду не подала. — Нет, зачем это ему? — ответила честно. Анаис не думала, что он поступит так ещё раз, ведь, похоже, это было мимолетное. Не станет же Драко снова ухаживать за ней, как тогда, на первых курсах? — А я думаю принесет, — хитро сверкнули глаза дока. Она усмехнулась. И так, в чем же предложение? Она была готова. — И если я окажусь прав, то вы расскажете то, о чем не хотите. Волшебница не растеряла свой азарт, так как была уверена, что тут она победит, ведь Малфоя она знала. Он не пойдет на это. Но старый мистер Лоренс знал психологию, так что он был уверен, что на следующий сеанс Анаис придёт недовольная. — А если выиграю я, — спохватилась та, чуть не забыв, — то вы больше никогда не спросите меня об этом. Она имела в виду своего отца и всё, что с ним связано. И да, она играла, поставив на кон снова всё. Жаль, что её было так легко сподвигнуть на этот спор. Но всё равно было интересно: кто же окажется прав? Они договорились, что не звонят и не пишут мистеру Малфою и разошлись. Оба были довольны, как ни странно. Следующие два дня Анаис ждала его визита, гадая, окажется ли права. Крутились мысли, что победа уже у неё в кармане. Но приходилось отвлекать себя от них. Она снова делала оригами и играла в шахматы. Кстати, шахматы она играла с Фрэнсис, о которой долгое время ничего не знала, кроме того, что у неё было тяжелое детство. Она выглядела совершенно здоровой, так что же она тут забыла? Ответ был прост, но она додумалась до этого только увидев, что её подруга вдруг посмеялась, а затем сказала: «Классная шутка» вслух. Хотя никто не шутил. В тот момент волшебница удивилась, но виду не подала, ведь у таких как она, то есть шизофреников, настроение и поведение не предсказуемы. Но вот, тот день наступил. Сейчас она выйдет во двор больницы и увидит всё своими глазами. Анаис, правда, немного опоздала в тот момент, но он покорно ждал. — У вас два часа, — как обычно сказал санитар, открывая перед ней дверь. Девушка кивнула, прибывая в непонятном настроении и даже волнении. Она хотела, чтобы всё тайное оставалось тайным, то есть, незачем же тревожить старые раны, но всё равно немного хотела, чтобы он принёс ей цветы. Заломав пальцы, она шла к нему ближе. Между ними было несколько метров, но он стоял спиной. — Ну? — протянула она, обращая на себя внимание. Драко повернулся, немного улыбаясь, и взглянул на неё веселым взглядом. — О, не-е-ет, — жалобно растянула, но всё равно сквозь улыбку взяла в руки теперь уже пышный букет из нежных орхидей. А он, пока она брала цветы в руки и нюхала их, посмотрел в окно верхнего этажа, прямо туда, где стоял мистер Лоренс. Было ли это всё специально? Может, хитрый док всё-таки написал Малфою? Ведь это всё ради неё.

Но жаль, что нам этого не узнать…