Autumn

Pov Деймон       Когда я открыл глаза, было еще темно, практически ничего не было видно, но пока глаза привыкали к темноте, я заметил в ногах белое пятно и вспомнил о своем новом друге, которого вчера чуть не сбил. Я взял телефон, который лежал под подушкой, на часах было 3.15. Реальность просто накрывала сейчас. Я вспоминал. Вспомнил все. И проблемы с работой, и то, что вчера случайно услышал. Хотелось провалиться сквозь землю. Единственное, чего хотелось, тишины и забвения. Решение пришло мгновенно, я набрал Рика, уже готовый к обзывательствам за то, что разбудил его. - Привет, прости, я смотрел на часы. - Ты вообще знаешь, от чего меня отвлекаешь, - а в трубке послышался женский смех. - Слушай, я уеду, на неделю – полторы, я не могу тут больше. Потому что уже задолбался от мысли, что я больше не успешный бизнесмен, а просто овощ в фармацевтике, и осознание того, что моя гребаная девушка втихомолку сделала аборт, тоже не очень. - Стой, что? Энди? - Я не об этом. Я уеду. Кто-то будет спрашивать - командировка. Ты ведь знаешь, как со мной связаться? Скидывай документы, все, в чем сомневаешься. Хотя я доверяю тебе больше, чем кому-либо, скайп 24 часа в сутки. Но я тут больше не могу. - Куда хоть едешь? - Навещу братца. Я смогу к тебе приехать завести собаку? - Какую собаку? - Долго объяснять, так я смогу приехать через час? - Ох, Дей, как же ты, черт возьми, мне дорог. Через час жду. - Спасибо, - и я отключился.       А затем быстро прошел в ванную комнату. Времяпровождение в спальне хотелось свести до минимума, поэтому пришлось пользоваться другой. Приняв душ, взяв все необходимое, я вышел и направился туда, где спала Энди. Благо, она спала крепко. Никогда не просыпалась. В шкафу стояла спортивная сумка, раньше всегда брал ее на тренировки, а сейчас времени для зала совсем не оставалось. Покидав пару футболок, джинс, свитеров (все же была осень, а в Мистик Фоллс она особо дождливая), я закрыл сумку, взял ноутбук и вышел из комнаты.       Трой спал на диване, я аккуратно взял его и закутал в тот плед, служивший ему кроватью. Взяв ключи и телефон, я вышел из квартиры.       Спустя двадцать минут я уже был дома у Аларика. Разъяснил ему ситуацию с собакой, оставил деньги и попрощался.       На улице было слишком холодно, начинался дождь. Сейчас было лишь пять часов утра, начинало светать. Ох, эти ранние пробуждения. Надеюсь, Стефан не очень разочаруется моему приезду, а я не встречу в его постели какую-нибудь силиконовую куколку, как уже было пару раз.       Мы со Стефаном были совершенно разные. К тому же, я всегда знал, что я был нежеланным сыном, незапланированным. Но отец принял меня, в отличие от матери. Я для нее будто не существовал. Всегда так было. Ей было все равно, как я учился, кем я буду работать, куда пойду учиться, заведу ли семью. Я не могу сказать, что мне ее не хватало. Она мне не была особо нужна. Отец вырастил из меня того, кого вырастил. Однако ненависти к женщинам во мне не было никогда. Отец меня никогда не баловал, воспитывал в строгости, но все наказания, все действия всегда были справедливыми. И это и возвышало его в моих глазах. И когда он сказал, что мне нужно идти по его стопам, я безоговорочно согласился – поступил в медицинский университет, хоть и заканчивать пришлось гораздо раньше. Да, я не имею практики, лишь университетская, но сейчас у меня есть диплом кардиохирурга. И это не так плохо в принципе. Поэтому все же смею надеяться, что даже если все, что выстроено отцом, будет потеряно, работу я смогу найти. Думаете, что у меня не было студенческой жизни? Нет, не так, была и самая настоящая. Два года жил в студенческом общежитии, как и многие, вечеринки, девочки, алкоголь. То, что нужно обычному студенту. А потом отец решил, что надо становиться серьезнее, и я стал. Увлечения, правда, не поменялись. Я просто стал реже ими пользоваться.       Стефан, мой младший братик. У нас разница в шесть лет. И в отличие от меня, он был вполне запланированным ребенком. И его воспитанием занималась мама. Она баловала его по-страшному. Все, что захочет маленький Стефи, появлялось у его ног или в его руках. Мама не жалела для него ничего, ни сил, ни времени, ни денег. Меня это даже не задевало. Ни капли. Я пропустил его подростковый период, потому что не находился с ним рядом. Но мы всегда были дружны, не было ссор, конфликтов. Просто он был мамин сын, а я - папин. И он часто обращался ко мне с теми или иными вопросами, я помню, как забирал его с пьяных вечеринок, которые начались в четырнадцать лет, от каких-то странных девушек, губы которых, как мне казалось, могли сравниться с размером Солнечной системы. Он знал – что бы ни случилось, я всегда буду рядом и его не брошу. Так говорила ему и мать. Но только она при первой же возможности свалила отдыхать, насколько мне известно, со своим фитнесс-тренером. Я, конечно, знал, что она изменяет отцу, пару раз застукал лично. Отец тоже знал, но не подавал виду. И, когда, мама свалила, Стефан был в растерянности. Он не знал, что делать, как и я, в прочем. А на похоронах отца к нам подошел Зак. Дальний родственник отца. Я помнил его, а Стефан нет, он еще тогда не родился. И на семейном совете, на которым были лишь я, Стеф и Зак, был решено, что Стефан поедет с Заком в Мистик Фоллс. Ведь у меня совсем не было времени заботиться о брате, заканчивать учебу в ускоренном темпе и начинать вести семейный бизнес. Если бы не Аларик, я бы, наверное, с катушек слетел от всего.       И сейчас, почти в пять часов утра, я ехал к своему брату, потому что мне казалось, что он единственный человек, который может меня понять сейчас. В конце концов, я видел его последний раз два месяца назад, а созванивались мы редко. Но воссоединения с семьей – это то, чего мне давно не хватало. К слову, моя мать в эту семью не входила.       Я сделал музыку погромче. Оставалось около 250 километров. Два с половиной часа и я буду дома… Рov Елена       Дорога до дома Стефана заняла около двадцати минут, но я успела попасть под дождя и сейчас я абсолютно мокрая стояла на пороге дома Сальваторе. И это мне совсем не нравилось, совсем не сексуально. Вся моя уверенность ушла вместе с первыми каплями дождя. Благо, на мне не было косметики, иначе бы на лице была не слишком приятная картина. Раздались шаги, и дверь распахнулась. - И опять ты вся мокрая, иди сюда, - он втянул меня в дом и прижал к себе. - Ты же весь промокнешь, - я отстранилась, а он потрепал меня по волосам. Я любила, когда он так делает. Что-то невинное, но такое теплое. - Пойдем, найдем тебе что-то, - я не стала ему напоминать, что здесь были и мои вещи, потому что в его мне нравилось гораздо больше. Футболки, рубашки, свитера. Оно все такое родное и вкусно пахло. Я любила в них спать. А моей пижамой дома служила его футболка, которую он отдал мне. Мы зашли в комнату, и он достал мне клетчатую простую рубашку. В его гардеробе было много таких вещей – простых, но невероятно сексуальных. – Переоденешься и спускайся на кухню, - он нежно поцеловал меня, и я снова почувствовала какую-то силу внутри, а затем он вышел.       Я переоделась, повесив мокрую одежду на спинку стула, спустилась на кухню. Я обожала ходить босиком. Холодный пол отрезвлял, я на цыпочках спустилась на кухню, подошла к Стефану и обняла его со спины. В наших отношениях было мало нежных моментов, если честно. И за одну ночь хотелось наверстать все. Хотелось побыть нормальной девушкой, которая способна не только любить, но и быть любимой. Он развернулся ко мне и заглянул в глаза. - Обожаю, когда ты носишь мои вещи. Тебе они идут гораздо больше, чем мне, - фраза, заставившая меня покраснеть. – А еще ты очень мило смущаешься, - и я, кажется, покраснела еще больше. – А теперь садись, я не хочу, чтобы ты заболела, - и он поставил передо мной чай с малиной.       Через двадцать минут мы уже дурачились у него в комнате. Он знал, что я до ужаса боюсь щекотки, и щекотал меня, а я пыталась вырваться. В итоге все перешло в бой подушками. Не знаю как, но я зацепилась ногой за кресло, последнее, что я могла сделать, потянуть Стефана за собой. Мы рухнули на пол. Мне было тяжело – он лежал на мне. И я засмеялась. Я не помню, когда во мне было столько искренних и чистых эмоций. Он улыбнулся. - Ты такая красивая, когда смеешься, - он аккуратно провел по щеки и убрал прядку волос, которые начали чуть подвиваться, так и не успев высохнуть. А затем осторожно коснулся своими губами моих. Меня будто прошибло током. Легкий стон, потонувший в поцелуе.       Сердце колотилось, как бешеное.       Мы так и лежали на полу, его губы спустились на шею, голова сама запрокинулась назад, чтобы прикосновения стали более ощутимыми. И еще один стон слетел с моих губ. Боже мой, как же это было волшебно. Его руки ходили по моей талии, но даже сквозь рубашку кожу будто обжигало. А каждый сантиметр кожи – как будто оголенные провода. Мы встали каким-то образом, совершенно не отрываясь друг от друга, а затем рухнули на кровать. Моя рука уже была где-то в его волосах. Мягкие, шелковистые. Любимые. А вторая спустилась к краю его футболки, и проскользнула под нее. Приятно. Необходимо. Правильно. Он принялся расстегивать рубашку, а я и не возражала. Его губы продолжали исследовать мою шею и аккуратно прикусили кожу в районе сонной артерии. Немного закружилась голова, но все чувства скрутились в тугой узел. Приятно чувствовать жар любимого тела, не думать о последствиях. Наслаждаться. Я даже не поняла, как осталась без рубашки, тело выгнулось, а я понимала, что снизу все слишком мокро, чтобы останавливаться. Нужно. Сейчас. Немедленно. - Ты понимаешь, что если я не остановлюсь сейчас, то это произойдет, - он оторвался от моих губ и посмотрел на меня, я уверена. Но я, не открывая глаз, просто притянула его к себя и сняла с него эту дурацкую футболку, мою любимую футболку, но сейчас лишь мешавшую. И где-то в промежуток лишь два слова - Понимаю. Не останавливайся, - он снова притягивает меня, исследуя мое тело.       Он опускался ниже, белье полетело куда-то к черту. Он добрался губами до груди и аккуратно обхватил сосок. Все, что мне было нужно. Единственное, что мне оставалось – выгибаться, сильнее возбуждая его, прижиматься к его паху и просить большего. Но он не торопился. Хотелось чувствовать его в себе. Хотелось этого нового ощущения. Пальцы аккуратно провели по резинке трусиков, а затем аккуратно сняли их. И вот – он достиг самого чувствительного места, а я больше не могла сдержать стоны, которые становились лишь громче. Неожиданно для себя самой, я подалась навстречу его руке, прося большего, и я понимала, что он тоже еле сдерживается. Сняв остатки своей одежды, Стефан устроился между моих ног, не прекращая меня целовать, он притянул меня за бедра, аккуратно и медленно начал входить…        Боль прошла через все тело, полустон-полукрик утонул где-то в районе его губ, потому что он сразу же заглушил его своим поцелуем, целуя шею, мочку уха, прикусывая венку на шее, а в перерывах шепча «прости». Он оторвался и посмотрел на меня, а я снова толкнулась ему навстречу, давая сигнал, к продолжению. Постепенно боль вытеснялась дрожью в коленях, а «узелок» в животе снова начал двигаться. От мысли, что он сейчас во мне, стало невыносимо приятно, и я снова выгнулась навстречу его умелым рукам и губам, которые творили что-то невообразимое. Толчки становились все сильнее, а затем он резко вышел, но лишь для того, что войти снова…И опять, и опять. До тех пор, пока «узелок» не развязался, а дрожь в коленях стала невыносимой. Оргазм. Что-то с чем-то.       Я закусила нижнюю губу и закрыла глаза. Я до сих пор чувствовал его в себе. Тепло. Правильно. Чертовски необходимо и волшебно. Он поцеловал меня в шею, оставляю крупную метку, я уверена. - Моя… - поцелуй в губы, он скатился и обхватил меня за талию. - Мой.       По телу все еще расходились импульсы. И я не пожалела. Ни единой секунды. Его рука аккуратно гладила мое тело, будто перышко касалось моей кожи, а затем я почувствовала, как он накрыл нас простынью. Его губы коснулись моего плеча. - Спасибо, - мои глаза уже закрывались, Это было лучше любого снотворного. Так тепло. Терпко приятно. - Спи, белка. Я люблю тебя, - объятия стали сильнее, и я мгновенно провалилась в объятия Морфея.