Autumn

Pov Деймон       Мне удалось уговорить Елену остаться до утра. Несмотря на то, что их встреча со Стефаном все же состоялась, она осталась в гостиной. Так было даже лучше. И для нее, в первую очередь. За сутки мое отношение к не стало еще непонятнее. Это не любовь с первого взгляда, конечно же. Я просто считаю, что такая девушка, как она, заслуживает хорошего и чистого. А в людях я разбираюсь достаточно неплохо.       Половина пятого утра, начинает закрадываться рассвет, нежными аккуратными лучиками проникая в комнату. А я за всю ночь так и не смог сомкнуть глаз. Слишком много мыслей. О той, кто мне совсем никто. И сейчас я не хотел, чтобы она была кем-то, потому что водоворота эмоций, который меня захлестнет, совсем не хотелось. Жалкие попытки уснуть, конечно, были, именно из-за них моя кровать сейчас выглядела так, будто по ней прошелся торнадо. Я сунул руку под подушку и достал тот самый дневник, который отобрал у него сегодня. Один такой я сжег полтора года назад, когда узнал обо всем… *** (полтора года назад) - Из-за твоих тупых игрушек умерла Лекси. Это ты виноват, и только ты, - отец с Риком еле растащили нас. - Деймон, это был несчастный случай, - строго сказал отец. - Нет, это не было несчастным случаем. Она просто не смогла смириться, что человек, которого она полюбила больше жизни, наглым образом использовал ее, - в комнату вошла мать. - Не смей обвинять моего сына! - А ты забыла, что я тоже твой сын? – для нее это было будто пощечиной. Но сейчас я ненавидел их всех, а затем снова обратился к Стефану, - не расскажешь нашей мамочке, которая так отчаянно тебя защищает, что произошло, м? Или твой юношеский максимализм не позволяет? – и Стефан опустил глаза. Вина была признана. – А знаешь, что происходит? Они играют в очень интересную игру, суть которой заключается в том, чтобы влюбить, запятнать и унизить. Даже список имеется. Это как сорвать трофей, для него это все лишь игра. Не думаешь, что слишком плохо воспитала своего сына, а, мама? Сколько их там, а, Стефан? 32? Серьезно? Так кто из нас больший ублюдок? Знаете что, идите все к черту.       Две недели я жил у Рика, который полностью меня поддержал. Там я и сжег этот дневник, надеясь, что это повлияет на Стефана, и он поймет всю опасность и глупость того, что делает. Я слишком дорожил Алексией, хоть она и воспринимала меня как старшего брата своего парня. Она всегда говорила лишь это, на мои признания, но по-прежнему я был вдохновлен идей сделать ее счастливой. Ей было всего шестнадцать. Случайно она наткнулась на этот дневник с его трофеями, а затем он и сам ей во всем признался, с насмешкой, издеваясь. А утром ее тело нашли в ванной – она вскрыла себе вены. Потому что она любила, до одури и до дрожи. Любила так, как любить не нужно. И после этого я пообещал себе никогда не тонуть в этом дерьме.       После двух недель моего непоявления, я вернулся домой. Родителей не было, но в комнате Стефана горел свет. Я аккуратно подошел к его двери, намереваясь постучать, но услышал лишь слова «прости, я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь, Лекси», он плакал. ***       Из воспоминаний выдернул голос Стефана. - Уезжай, Деймон, от тебя одни неприятности, портишь весь кайф. - Весь свой кайф портишь ты. Не смей трогать ее, Стефан, - он прекрасно понял, о ком я говорю. - Тоже заметил, что она очень на нее похожа? – усмехнулся и вышел.       Елена действительно была похожа на Алексию. Внешне своими длинными волосами и карими глазами, которые постоянно искали правду и ответы на свои вопросы в любой мелочи.       Шесть утра, сработал будильник. Откинув одеяло, я включил телевизор и направился в душ. Хотелось просто освежиться, взбодриться и смыть с себя весь этот бред, который произошел со мной за последние сутки. Другим словом я назвать это не могу…       Холодный душ, крепкий кофе – единственные вещи на свете, которые мне сейчас были необходимы как воздух.       Из душа я вышел через десять минут, закрутив на бедрах полотенце. Взгляд сразу наткнулся на тумбочку, на которой стоял еще горячий кофе, пар от него постепенно заполнял воздух вокруг и нагревал его. А рядом лежал маленький клочок бумаги… «Прости, не стоило заходить в твою комнату без разрешения. Но я должна сказать спасибо. Думаю ты не спал всю ночь. Из-за меня. Еще раз прости. Надеюсь, что кофе хотя бы на чуточку сможет загладить мою вину. Спасибо за свитер. Я постираю его и занесу тебе в воскресенье Прощай.»       Я взял кофе и сделал глоток, развернувшись к телевизору, а затем медленно оторвал чашку от губ – на экране было фото Елены. Сделал громче: «У Джона Гилберта осталась несовершеннолетняя дочь и жена. Крупная авария унесла не только жизнь Джона Гилберта и его младшего сына – Джереми, которому было всего десять лет, но и еще десятерых человек. Пятница, 17 сентября, будет объявлена днем траура…» Дальше я уже просто не слушал.       Чашка выпала из рук точно также, как сегодня похожая выпала из рук Елены, и все началось складываться в единую фигуру. Pov Елена       Дома я была около семи утра, дверь была открыта, я беспрепятственно вошла, Изабель лежала на диване в гостиной. Так хотелось ее поддержать, сказать, что-то сделать, показать, что она не одна, что я буду с ней, что все будет хорошо. Я аккуратно подошла и села возле изголовья на пол, а затем дотронулась до ее волосы и начала просто гладить по ним рукой. На ее щеках были размазанные черные дорожки – тушь со слезами. Они были еще сыроваты, а, значит, она уснула совсем недавно. Она медленно открыла глаза. - Привет, я не слышала, как ты пришла, - она села и посмотрела на меня, а я могла лишь немного улыбнуться. - Прости, что ушла и не сказала, куда, даже не позвонила. Я виновата, - она аккуратно коснулась моего лица. Это было так непривычно, но так тепло. Семейно. Нужно. - Все хорошо, мы справимся, Елена. Все будет хорошо. Мы переживем и это, - я просто подалась вперед и обняла ее за колени, и теперь уже она гладила своими руками по моим волосам. У нее были очень теплые руки.       Еще сутки назад мы были чужими. Но она права, мы справимся с этим. Вместе. И никак иначе. ***       Было воскресенье. Я так давно нормально не спала, я нормально не ела. Просто существовала, поддерживая свой организм легкими перекусами и ужасным количеством кофе. С похорон прошло два дня, а казалось, будто целая вечность. Эти дни тянулись слишком долго. Как держалась Изабель, я не понимала. Приехала Дженна, которая помогла справиться со всем этим – организовала и просто оставила меня в стороне от этого. И с одной стороны это было очень плохо. Потому что последнее время я лишь думала. А мыслей было слишком много.       Я думала об отце, которого любила в глубине своей души, которому так и не сказала этого, уже никогда не скажу. О Джереми, который видел во мне старшую сестру, а я редко видела в нем брата, скорее причину, по которой отец ушел от нас. О Стефане, последняя связь с которым была несколько дней назад с фразой «а что здесь вообще происходит?». Он не звонил, не писал, не интересовался, хотя, наверняка знал. Ладно. Была ли любовь? Скорее это просто мой способ чувствовать себя нормальной девушкой, говоря ему всякие милые фразы. Гладить его волосы, смотреть в его глаза. Я привыкла к этому и сложно, когда этого нет рядом. Я думала о моих девочках, которые приходили ко мне каждый день, о Бонни с Кэролайн, который отвлекали меня от всего. Мы говорили о всяких глупостей. Они не говорили противных слов сочувствия. Просто было все нормально. Я так надеялась, что спустя какое-то время все наладится.       Кинув взгляд на комод, я поняла, что сегодня все же придется встретиться со Стефаном, случайно, но придется, ведь необходимо отдать Деймону свитер. Положив его в сумку, я спустилась вниз. Дженна и Изабель были на кухне, они разговаривали о чем-то. Дженна была сейчас очень кстати, чтобы не сойти с ума. Изабель держалась изо всех сил. Но я слышала, как она ночами плакала и корила себя за свои прошлые ошибки. Только это не помогало. Совсем. - Привет, - они резко повернулись на звук моего голоса. - Боже, Елена, ты когда последний раз ела нормально? – Дженна с укором посмотрела на меня. - Я не хочу, Дженна, правда. - Елена, ты должна поесть, пожалуйста, - но я лишь развернулась и вышла из дома. - Я буду к обеду, хорошо? – дверь за мной резко захлопнулась.       Я зажмурила глаза от яркого солнца, которое было явно непохоже на осеннее. Я не выходила после похорон. А сейчас глоток свежего воздуха был будто кислородной маской на лицо умирающего. Дышалось легко. На улице было не меньше двадцати пяти градусов. Хорошо, что я додумалась одеться легко - легкое шифоновое синее платье и балетки. Кэролайн ждала меня в машине, мы договорились, что она отвезет меня к Стефану сегодня, тратить пешком на дорогу полчаса совсем не хотелось. - Привет, - она улыбнулась своей белозубой улыбкой и откинула мешающую прядку волос назад, - держи, это тебе. Если ты это не съешь, я просто не выпущу тебя из машины, да и мама очень расстроится. Она редко готовит, но ты же знаешь, как она отреагирует, если узнает, что ты отказалась? – и она подняла брови. Идеальная. Она была такая идеальная. – Скажу сразу, отказы не принимаются. И пока мы едем, ты должна хотя бы что-то съесть, потому что иначе я просто оставлю тебя здесь и буду кормить насильно. - Все, Кэр, прекрати, я поняла, я съем. Один. Больше не впихну, не проси. - Славно, это уже плюс, - и я откусила пончик, обсыпанный сахарной пудрой. - Передашь своей маме, то она у тебя волшебница? - Конечно.       Через две минуты мы подъехали к дому Стефана. Машина Деймона так и стояла здесь, а значит, он был дома. Я вышла из машины, но окошко открылось, и высунулась шевелюра Кэр. - Ты уверена, что тебя не нужно подождать? Я свободна. - Нет, все хорошо, езжай, я позвоню тебе вечером, ладно? – она кивнула, - и спасибо тебе. - Звони, я буду ждать, - воздушный поцелуй в мою сторону. Она всегда так делала, когда мы прощались. Даже в те моменты, когда мы ругались, она всегда прощалась только так. Никак иначе. Наш маленький своеобразный ритуал, который остался с нами с самого детства.       Я позвонила в звонок, уже заранее зная, кого я увижу на пороге. Деймон по привычке открыл дверь и просто без слов показал жестом, что можно войти. - Стефана нет, если что. - Я не к нему, - я села на диван и достала из сумки свитер, а затем подала ему, - спасибо, ты спас меня тогда буквально. - Если ты мне сейчас ответишь еще на один вопрос, то я возможно, спасу тебя еще раз, - я удивленно подняла на него глаза. Глаза в глаза. И в них, в его таких голубых глазах, была строгость вперемешку со злостью, но затем взгляд смягчился, - когда ты последний раз ела? Нормально ела? - Вчера. - И что это было? Конфетка? Или корм для хомяков? Потому что ощущение, что ты сидишь на каких-то отрубях, либо не ешь вообще. Пожалуйста, скажи, что это отруби, - но я лишь виновато покачала головой, а затем лишь почувствовала, что он резко взял меня за руку и поднял с дивана. – Идем, сегодня возражения не принимаются. Я, как твой лечащий доктор, должен назначить лечение. И сейчас ты пойдешь со мной обедать. Пусть это будет ранний обед. - Но я не хочу, - а он лишь затащил меня на кухню. Сегодня моего мнения никто не спрашивал.