Autumn

Pov Деймон       Эти дни прошли в какой-то прострации, здесь было находиться тоже не уютно, несмотря на то, что я так стремился к этой тишине – сейчас она была невыносима. Но лучше находиться с бестолковым младшим братом, который играет в слишком взрослые игры, чем с Энди, которая растоптала все, что могло было бы быть.       Со Стефаном мы практически не пересекались, Елена к нам не приходила. И если ко второй претензий нет совсем, то к первому есть.И очень много. А еще больше вопросов. Хотя, какие могут быть вопросы, если ответ на каждый из них я знаю уже почти что два года.       Все эти его бестолковые соревновалки с друзьями по переписке носили лишь один характер – выпендрежнический. Кто больше девочек поимел. Точнее влюбил в себя, а потом поимел. Каждый заводил себе тетрадь, где и были записаны имена всех жертв. Победителю доставался приз – деньги. Одна вещь была для меня удивительной, все они – сынки богатых родителей, не страдают от безденежья, но какого хера занимаются такой ерундой. Хотя, наверное, ничего удивительного, если их воспитывали такие же мамаши, как и моя.       Я не был святым, совсем. Но я никогда не обещал ничего тем девушкам, с которыми спал. Это было бы низко. Пообещать и не сделать – не уважать себя, окончательно растерять свое достоинство. В моей постели все были добровольно, никто никогда не кидал мне претензий. Нет обещаний - нет проблем. И я жил по такому принципу много лет. Всех все устраивало.       Да и с девственницами никогда не имел дело. Каждая считает, что раз ты именно тот самый, то должен, даже обязан, ее помнить, почитать, поклоняться ей как божеству – она приберегла все для тебя. Это глупо. Скромность – она в голове. Нигде больше.       За ту неделю, что я был здесь – от Энди ни звонка, что, в принципе, слишком удивительно. То достает сто раз на дню – то вообще, будто сквозь землю проваливается. Стефан непонятно где. Я, может, никудышный старший брат, но он тоже не десятилетний ребенок. Ему всегда было плевать на мое мнение. Но моменты, когда мы были близки – они были. Их не могло не быть. Просто я – копия отца, а он – матери. Вот и все. Школу он не прогуливал. Уходил рано, я просыпался от хлопка входной двери, приходил поздно, я уже просто не слышал его прихода. А сейчас после того, как это началось опять, мне хотелось и с ним свести общение до минимума.       Я не любил поздние завтраки, любил пить кофе, когда еще еле светало. Но почти что неделя в дали от шумного мегаполиса – я сплю почти что 12 часов, ем за троих, так еще и внезапно снова появилось желание бегать по утрам. Нужно наслаждаться, пока есть, чем.       В дверь позвонили. На пороге стояла Елена. - Стефана нет, если что. - Я не к нему, - она прошла вглубь дома и достала из сумки мой свитер, но сейчас меня волновала совсем другая вещь, - спасибо, ты спас меня тогда буквально. - Если ты мне сейчас ответишь еще на один вопрос, то я, возможно, спасу тебя еще раз, - в жизни бывают и взлеты, и падения, и все, что угодно. Но твою же налево – почему эти девушки так любят углубляться в проблемы и совсем не думать о себе, - когда ты последний раз ела? Нормально ела? - Вчера, - к правильному питанию меня приучили в институте. Хотя в студенческой жизни должно быть совсем наоборот. - И что это было? Конфетка? Или корм для хомяков? Потому что ощущение, что ты сидишь на каких-то отрубях, либо не ешь вообще. Пожалуйста, скажи, что это отруби, - Она выглядела совсем нехорошо, круги под глазами, а руки, казалось, просто на глазах худеют. Ничего не стоило обхватить ее плечо большим и указательным пальцем.– Идем, сегодня возражения не принимаются. Я, как твой лечащий доктор, должен назначить лечение. И сейчас ты пойдешь со мной обедать. Пусть это будет ранний обед. - Но я не хочу, - ага, а я не хочу обмороков в стенах этого дома.

***

- Не хочу спрашивать, но… - Но спросишь? – она горько усмехнулась, видимо, поняла, что именно я хочу узнать. - А вот и нет. Не буду, - сейчас ее глаза выражали удивление. И ничего больше, - Не ожидала, я знаю. Ты поела? – она лишь кивнула. А на ее тарелке так и осталось лежать то, что я положил. – Ты не поела. У тебя есть десять минут. А потом отвезу тебя домой. - Нет, не хочу домой. Я хотела бы дождаться Стефана, если можно, конечно. - Он твой парень, а ты в его доме. - А ты его старший брат. Дом и твой тоже, - я встал из-за стола и посмотрел на девушку. Она мне напоминала Троя в нашу первую встречу. Испуганная, но готовая вступить в схватку. -Поешь, и будет можно, - она лишь закатила глаза.       В душ, нужно срочно в душ *** - …Ну, я и взял его себе. Напоил, накормил, уложил спать, - мы гуляли по парку. Удивительно, что предложение исходило от Елены. Но нельзя сказать, что я пожалел – погода была восхитительная для конца сентября. - А сейчас он с кем? - Отдал его другу, пока я здесь. Не хотелось заставлять его мучиться в дороге. - Забавно. У меня тоже была собака. Мой отец застрелил ее, после того, как она укусила моего брата, - она поникла. Я не хотел начинать подобные разговоры. Они сейчас были совсем не нужны, - но это так все неважно. Не хочу об этом. Все хорошо, пойдем? – и она резко встала со скамейки, - расскажешь мне об учебе на медицинском? – и она снова улыбнулась. Будто и не было ничего плохого в ее жизни, а все, что ее волновало – это ее будущее. - И что именно ты хочешь узнать? – я поднялся за ней и решил подыграть ей. Пусть сейчас не будет ничего плохого. - Все. - Но тогда не будет никакого кайфа от твоего студенчества. Сюрприза тоже не выйдет. - Не люблю сюрпризы. - Ну уж нет. Тебе 18, наслаждайся и кайфуй от каждого следующего дня. Не надо знать ничего наперед. - Ну, пожалуйста, - она засмеялась. Как же искренне она смеется. Я не помню уже, когда в последний раз видел столько искренности в женских глазах, столько огня и задора. - Все, что тебе нужно знать, это то, что студенчество будет для тебя самым прекрасным временем, а больше и не нужно. Думаю, что тебе понравится, особенно, если учесть, что профессия врача – мечта детства…       Неожиданно меня прервал телефонный звонок. Елена полезла в сумку и достала аккуратный белый телефон. - Это Стефан, - сказала она, затем облегченно выдохнула и ответила, - я волновалась, все хорошо?.. да, я свободна… нет, я сейчас дома … конечно, смогу, ты еще спрашиваешь?.. до вечера. – она отключилась. - У моего братца что-то случилось? Мы просто не видимся последнее время, я занят всякими делами, а он рано уходит. - Нет, все хорошо. Он нервничает, сейчас все не так гладко в футбольной команде и… - Я понял. Все хорошо, - хотя я прекрасно знал, что ни в какой футбольной команде Стефана нет и в помине, он с детства ненавидел футбол, всегда задирал меня, когда еще будучи школьником, я был капитаном в футбольной команде. Для него это развлечение для тех, кто «не может работать мозгами». - Я не сказала, что сейчас с тобой. Не говори, пожалуйста. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым еще и за то, что он не может быть рядом сейчас, - я лишь кивнул, - спасибо, что прогулялся со мной. Мне нужно идти, - она развернулась и зашагала прочь. - Стой, Елена. Пойдем, я проведу тебя, - сам не знаю, зачем остановил ее. Она развернулась, откинув прядь волос назад. - Но… - она замешкалась. - Это удобно. Я так хочу. Идем. Так, собственно говоря, каким врачом ты хочешь быть?.. – она улыбнулась, все было хорошо. Неловкий момент ушел. Pov Елена - Я дома, Изабель, - но на кухне никого не было, - Изабель, Дженна? – но никто не реагировал. Дома никого не было.       От сентябрьской неожиданной жары безумно хотелось пить, кажется, в холодильнике была бутылка газированной воды. Я подошла к холодильнику. На дверце висела записка, прикрепленная забавным магнитом: «Я уложила Изабель спать. Я вернусь завтра, возникли неотложные дела. Позаботься о ней. Все будет хорошо. Люблю тебя. Дженна»       Значит, Изабель спит. Я не могу даже близко представить, как она сейчас. Не могу быть в ее шкуре. И, наверное, я этому рада. Я не хочу терять все. Я не представляю, каково это – в один миг лишиться всего. Один раз я была в таком состоянии и больше не хочу. Но дети умирать не должны. Джер никогда больше не увидит одноклассников, никогда не запрыгнет ко мне на кровать, никогда не влюбится, у него не будет первого поцелуя, он не женится, у него не родятся дети, он никогда не будет жить в домике у моря. Я больше никогда его не увижу. От этой безысходности, от этой жуткой беспомощности на глаза навернулись слезы. Как же не хотелось думать об этом, но думать все равно приходилось. Пить захотелось еще сильнее, но воды, как назло, не оказалось. Пришлось достать стакан и налить обычной воды из под крана.       Я поднялась к себе в комнату и заглянула в зеркало – все в порядке, будто ничего не произошло. Нет кругов под глазами. Чуть бледновата, не накрашена, скулы проступают отчетливее, а щёчки пропали и вовсе. Мда, и именно в таком виде должен был меня увидеть Деймон.       Он оказался вовсе не таким, каким я его представляла себе. Его, казалось бы, вовсе не волнует все, что происходит, он загружен, даже погружен лишь в себе. Но с ним так хорошо, не хочется думать о проблемах. Совсем. Не хочется думать о потерях, только о приобретениях. Но он скоро уедет, а учитывая статус наших отношений, которые постепенно сходят на нет, я не думаю, что когда-то еще увижу Деймона. А сегодняшний день и вовсе поменял мнение о старшем брате моего парня. Никогда не думала, что можно просто так идти с ним по парку, есть мороженое и разговаривать о своих мечтах, планах и перспективах.       Неожиданно взгляд упал на часы. Оставалось два часа – в пять я обещала увидеться со Стефаном. Нужно все прояснить. Понять, что между нами и разъяснить окончательно все. Точки над «i».       Теплая ванна с цитрусовым ароматом должна привести немного в чувство. Будет время подумать. Вода приятно согревала, а аромат бил в нос – я любила эти резкие запахи, хотя, как девочке, было положено любить ваниль и шоколад. Но нет. А от Стефана всегда пахнет шоколадом.       То, что случилось, оно случилось. Есть ли какой-то смысл что-то требовать от него? Ведь я захотела – я отдалась. Мое решение. И мне нести за него ответственность. Я не заставляю его любить меня. Мне просто с ним хорошо. Люблю ли я его? В один момент мне кажется, что да, а в другой – понимаю, что не мое. Все говорят слова «я люблю тебя» и прочие нежности. Это как неизменный атрибут отношений, особенно после первой близости. Но всегда ли это значит, что ты любишь? Не думаю. Чаще всего это значит совсем иное – ты любишь свое состояние рядом с предметом обожания, ты любишь чувствовать себя наполненной, живой, яркой, горящей. И пока он может давать мне чувство наполненности – я люблю его. Это эгоистично. Это слишком цинично. Но ничто не длится вечность. Любовь не исключение. А как раз наоборот – яркий пример. Кэролайн права – не дам я, даст кто-то другой. А я не должна бояться своих желаний. Это все неотъемлемо от слова «отношения». Это лишь взаимовыгодное сотрудничество. Из которого нужно уметь извлекать пользу и выгоду. Так прекраснее получать от этого удовольствия вдвоем.       Но это с одной стороны.       А с другой… Порой до дрожи и до мурашек по коже хочется почувствовать себя нужной. Не физически. Хочется, чтобы видели в тебе не только привлекательное тело, коим я, наверное, даже не обладаю и никогда не буду. Хочется, чтобы видели душу. Видели человека, личность, а не маленького ребенка. Хочется просто прижаться щекой к обнаженной спине и услышать слова «все будет хорошо, белка».       Но я не знаю, чего мне хочется больше. Я слишком устала путаться в себе – в двух своих Еленах. Хочется спокойствия. Внутреннего, в себе.       Стефан идеально бы подходил на роль того, с кем я хочу провести большую часть своей жизни. Пожалуй, он бы мог быть хорошим отцом, если бы у меня когда-то родились дети. А они не родятся. Никогда.       Но порой его холодность, его рассерженность в мою сторону – раздражают. И я просто не знаю, как реагировать. Я не знаю, как можно с ним быть, как и что делать дальше, как строить то, что люди называют отношениями. Меня никто этому не учил, а сейчас учить уже поздно.       Но, может, стоить разобраться? Я не любительница выносить мозг парню, но твою ж мать, неужели нельзя было позвонить и узнать, как я, после того, как узнал о смерти отца и брата? Это же несложно? Несложно.       Со злости я ударила по воде, брызги разлетелись по всей ванной комнате.       Сейчас или никогда. Разберусь со всем. Разберусь с собой. Игра с жизнью? Пусть будет так. Но спокойствие и душевное равновесие – важнее. Это игра с собой. Игра в жизнь. И лучше тысячу раз пожалеть о том, что сделал, чем миллиард, что не позволил этому случиться.       Смыв с себя всю пену, я закуталась в полотенце и пошла в спальню. Я запуталась. Я слишком запуталась. Но поняла одно - не рискуя проиграть, не выиграть. ***       Ровно в 17.00 я стояла перед дверью особняка Сальваторе. Машины Деймона не было видно. Так даже лучше. Ни к чему дешевых драм и выяснения отношений, которое просто неизбежно, перед посторонними людьми. Да, он посторонний, потому что наши отношения не касаются ни единой души, кроме нас. Сделав глубокий вдох, я позвонила. Через минуту дверь открылась. Стефана выглядел взъерошено, а я поняла, что просто соскучилась по его присутствию в моей жизни: - Привет, - все, что я смогла пробормотать. В следующую секунду его сильные руки затащили меня в дом. - Как же я скучал по тебе, Елена, - и я оказалась прижата к захлопнувшейся двери. Его пухлые, идеальные губы властно накрывали мои. А я поняла еще одну вещь – я запуталась еще больше. ***       Я распахнула глаза от хлопка входной двери и сразу же резко поежилась от холода – я была полностью обнажена, а плед прикрывал лишь мои ноги – спина была обнажена. Я лежала на животе, все тело реагировало на малейшее движение слишком болезненно. Бросив взгляд на не зашторенное окно, я поняла, что было около 9 часов вечера – солнце почти село, и я могла лишь наблюдать, как аккуратные осенние лучи прячутся за горизонт, уступая место звездному небу. Я поспала всего час. Осторожно повернув голову, потому что болела даже шея, я обнаружила, что Стефана там уже нет, но на полу ваялась моя одежда. Воспоминания накрыли с головой, и я чувствовала, что начинаю краснеть.       Мы ничего не решили, совершенно не было времени на это. А как только его горячие сильные руки коснулись моей поясницы, это стало совсем бессмысленно. Я была нужна, а он дарил мне свою власть, удерживая меня в руках. Хотелось еще и еще, и еще, и еще. Одно желание – не останавливаться. Мы не дошли до спальни, не успели снять одежду – мы рухнули прямо на лестнице и будто животные, обезумевшие от разъяренной страсти, начали мучать друг друга. Затем был стол в прихожей, стена в его комнате, и лишь напоследок мы просто медленно раздели друг друга перед тем, как рухнуть на кровать и забыться беспамятством.       Наверное, нужно было попытаться предотвратить это секс-примирение, но совершенно не хотелось. Не хотелось выноса мозга, никому. Ни себе, ни Стефану.       От размышлений меня отвлек голодный желудок, который начал издавать совершенно непонятные звуки, они и неудивительно - я кушала лишь с Деймоном. Деймон. Будет слишком неловко, если он меня застанет сейчас здесь. Но так не хочется уходить.       Аккуратно откинув одеяло, я встала, на кресле рядом лежала футболка Стефана – пожалуй, она побудет лучшим вариантом для меня сейчас.       Каждое движение отзывалось болью. Но боль была приятной – кости ломило от усталости. От самой шикарной в мире усталости.       Кое-как нацепив футболку, я огляделась. В комнате царил настоящий хаос –по столу разбросаны кипы всяких бумаг, на кресле одежда, в шкафу непонятно что – кажется, из него вот-вот выпадет одежда. Нужно хоть немного привести это в человеческий вид. Было решено начать со стола. ***       Спустя полчаса все выглядело довольно неплохо – оставалось лишь кресло. Там лежали мои вещи вперемешку с вещами Стефана – свитер, который я оставила у него, юбка и джинсы. Аккуратно сложив их стопкой, я кинула взгляд на маленькую книжечку, которая была засунута между сиденьем и спинкой. Маленький блокнот. Я знаю, что читать чужие дневники не есть хорошо, это отвратно. Но мне что-то подсказывало, что это даст ответы на многие вопросы.       Любопытство сгубило кошку. Лучше бы я не открывала, не читала, не прикасалась. - Елена, - я обернулась на голос Стефана, книжечка упала на пол, руки дрожали, - ты…все должно было быть не так, - он лишь горько усмехнулся. *** - Слушай, я не хочу этого слушать. Не хочу слушать тебя. Иди к черту. Так понятно? - уйти, уйти и никогда не вернуться. Единственное, что хотелось. Было противно не от того, что мной пользовались, а то, что я полюбила такого человека, моя ошибка. От нее было тошно. - К черту катись ты, пожалуй, даже бревно в постели поинициативнее, - воздух рассекла пощечина. Первая пощечина в моей жизни. Никогда не делала этого. Но сейчас было больно. И во мне говорила обида. Не знаю, на кого я была обижена больше, на себя, которая верила, или на него, который врал. Я не пожалела. Ни разу. Дверь была открыта, за нашей ссорой наблюдал третий человек. - А что происходит? – голос, будто кожу обожгли раскалённым металлом. Ничего не хотелось отвечать, я закрыла глаза, выдохнула, схватила сумку. - Ничего не происходит, займись своим младшим братом и объясни, какие вещи можно делать, а какие нет, - я выбежала из комнаты, по пути ударив его этой дрянной книжкой – она осталась в его руках.       Слез не было, была лишь дикая злость, злость на себя, на него. Ненавижу, ненавижу всё это. - Эй, стой, - меня развернули за руку прямо перед входной дверью. - Так, нет. Не надо меня трогать. Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, как какая-то Лесли… - я пыталась вырвать свою руку, но безуспешно. - Лекси, - его задело за живое это имя - Да хоть Мария. Просто оставь меня, - я, наконец, смогла выдернуть руку. - Слушай, давай мы спокойно все обсудим. А потом ты уйдешь, - он захлопнул дверь перед моим носом одной рукой. - Пожалуйста, пожалуйста, дай мне уйти. Я не хочу тут находиться. Пожалуйста, - с крика я перешла на шепот, злость превращалась в обиду, отсутствие слез – в слезы. – Пожалуйста, я хочу уйти. Пожалуйста, - я чувствовала, что начинаю скатываться по двери спиной, нужна была более твердая опора, ноги безутешно предавали и подкашивались все сильнее, воздуха не хватало. Ком истерики подкатывал к горлу, - пожалуйста, Деймон. Pov Деймон       Она начала скатываться по двери. Дешевый спектакль моего братца. Черт. Но я не могу допустить еще одну ошибку. Я не могу допустить, чтобы эта девушка пострадала. Она была слишком хорошей для него. Она была слишком хорошей для этого мира – такая противоречивая, но честная и открытая. Такая разная, но такая яркая, такая глубокая. И, черт возьми, только такой поддонок, как мой младший брат, мог так налажать с этой девушкой. А я думал, что она стала его спасением. - Не закрывай глаза, пойдем на воздух, тебе нужно подышать. Пойдем.       Я аккуратно поднял ее, взяв за локоть, а он просто слушала и повиновалась. Она хотела казаться сильной, но она ломалась. Нельзя допустить, чтобы она сломалась. Еще одна – я не должен этого допустить. Пусть я лучше буду исправлять ошибки своего родственника, чем мир лишиться этой девушки. - Я…я в порядке, - прошептала она настолько тихо, насколько могла. - Уже темно, я отвезу тебя домой, - но она отрицательно покачала головой. - Пожалуйста, оставь меня. -Успокойся и помалкивай. Не хочешь домой, поедем пить кофе. Все обсудим, а потом ты поедешь спать, - я сказал это очень громко, чуть ли не крича, но был прогресс, она вжалась в сиденье машины и затихла. - Ты знал.       Не вопрос. Утверждение. А в голосе обреченность. Я слышал эту боль, как когда-то слышал ее в голосе девушки, которую любил больше жизни, голос которой остался навсегда в моей памяти, ее последние слова были слишком мерзкими, но это было последнее, что я слышал – «Я тебя ненавижу. Ты такой же», а на следующее утро ее не стало. - Я знал, - всхлип, первый всхлип       Спустя двадцать минут мы сидели на заправке, он вертела в руках стаканчик с американо, не сделав ни глотка. Он молчала. Она очень долго молчала, смотрела в никуда. Я не знал, о чем она думала. Я лишь думал о том, как все исправить. Как исправить всю свою жизнь. - Расскажи мне все, я хочу знать. - Зачем? - Чтобы помнить, в какое дерьмо я однажды вляпалась и больше никогда не влезать в это, - она горько усмехнулась и подняла на меня свои красные глаза, широко распахнутые и готовые взглянуть на правду. - Все началось почти два год назад. У Стефана это были первые серьезные отношения. Ее звали Лекси, Алексия. Она была на год старше – ей было семнадцать. И я, двадцатидвухлетний парень, который собирался заканчивать университет и развлекаться, влюбился, как школьник. В ней все было слишком. Слишком идеально. Чистая, невинная, непорочная, и ее восхитительные зеленые глаза. Я никогда не говорил ей о своих чувствах, а он всегда видела во мне лишь старшего брата своего парня, которого горячо любила. Но со временем их отношения сходили на «нет». Стефан стал более агрессивным, злился на нее, один раз ударил. Это произошло при мне. Тогда я и узнал всю правду. А затем узнал она, на следующий день она вскрыла себе вены, сказав перед этим, как меня ненавидит, а я так и не успел сказать ей, как сильно ее любил. - Прости - За что? - За то, что заново переживаешь это.       Ее не волновало свое состояние, она искренне переживала за меня. Это было настолько не свойственно никому. При собственном горе переживать за страдания другого человека. Я впервые за эти полтора года обсуждал это с кем-то. Было легко говорить об этом. Но боль за нее, за Лекси, она будет всегда. Потому что это вина моего брата. И два самых близких человека причинили тебе самые сильные страдания когда-то. Одна – своей гибелью, второй – своим предательством. - Знаешь, я хочу забыть это все. Это моя ошибка. Я виновата, что доверилась так быстро и так слишком. - Почему ты так говоришь?       Она молчала, а меня удивляло лишь то, почему она не винит Стефана. Меня удивляло, почему она считает виноватой себя, хотя ее вины здесь нет - Потому что это так. Сколько Стефан должен был получить за меня? - Я…я не знаю, - стало слишком неприятно, ав воздухе будто искрилось напряжение. - Скажи ему, что я дам ему это. Прости. Было приятно познакомиться с тобой. Ты хороший, правда. Спасибо тебе за эту неделю. Прощай.       Она поспешно встала, оставив кофе на столе и начала отдаляться. А я не хотел ее останавливать. Одно я знал точно, мир погибнет – она нет. Она справится, такой силы я еще не видел. Она справится. У нее все будет хорошо. Все будет так, как она сама захочет. Не судьба управляет ей, а она судьбой.