lettera

Напряженное молчание. Она во все глаза смотрит на мужчину, которого, думала, больше никогда не увидит вот так вот, рядом с собой. Мысли спутались в клубок, на ее лице застыло непонимание, она видит его красные, как сухое вино, глаза, подернутые будто молочной пеленой, делающие их менее ясными, и эти глаза сейчас внимательно ее изучали. «Что он хочет? Зачем я снова его вижу? За что мне эти муки?» — лихорадочно пронеслось в ее голове. — За что? — губы просто приоткрылись, даже Маркус не смог расслышать этот вопрос. — Я… — начала Кэти, но прервалась и шумно втянула воздух. Она сделала вынужденную паузу и продолжила: — Я уезжать хотела. — Знаю. Я видел тебя, выходящей из «Авиакасс». Снова молчание. Маркус решил сократить расстояние, подойдя чуть ближе на пару шагов. Вампир читал немой вопрос в ее глазах. — Знаешь, у меня есть предложение к тебе. Сердце камнем рухнуло вниз, пронзая острой болью грудную клетку. — Мар… Маркус? — голос сорвался. Мужчина вопросительно изогнул бровь. — Какое предложение? — боль не утихала, перед глазами начали мигать яркие пятна. — Ты хочешь уехать? Вначале ответь на этот вопрос. Но она ничего не могла ответить, лишь рот раскрыла в немом изумлении, которое было чересчур велико. — Очнись! — в голосе Кэти уловила резкость и вздрогнула. Девушка смогла выдавить лишь: — Вы же меня отпустили… — Я помню, — сухо отрезал Маркус и стал медленно прохаживаться туда-сюда перед ее глазами, сцепив руки за спиной. — Но ты ответь на тот вопрос, который был тебе задан. — А какое у вас ко мне предложение? — робко поинтересовалась девушка. — Ты оглохла? — тон вампира стал еще более резок, и Кэти судорожно сглотнула вставшую поперек горла слюну. — Вы же… вы же слышали, — слабо ответила Кэти. — Слышали меня… видели мои глаза… — Значит, не хочешь уезжать, — подытожил Марк, сосредоточенно смотря куда-то перед собой. Он молчал всего несколько мгновений, но эти мгновения показалось ей вечностью. «Если ты скажешь то, что промелькнуло в моем мозгу секунду назад — эта нелепая, сумасшедшая мысль, если ты ее подтвердишь, я сойду с ума, Маркус, — сказала ему Кэти мысленно, — или мое сердце точно не выдержит». Пока он молчал, Кэти пыталась рассмотреть каждую деталь его костюма, эти смутно-виднеющиеся узоры на пиджаке, черную ленту, собирающую в хвост его густые, немного волнистые волосы, тонкие черты восхитительного лица, бледные длинные пальцы, мужские руки, которые поражали своей красотой… — Если я предложу тебе остаться на некоторое время, что ты скажешь? Маркус абсолютно спокоен с виду, лицо бесстрастное, на нем ноль эмоций и волнений, он просто стоит и смотрит на нее, дожидаясь ответа. Благодаря невероятно-острому слуху, он слышал неровный стук ее сердца, который все набирал обороты, убыстряя темп. — А вам… это зачем? — посмела спросить Кэти и порывисто стала хватать ртом воздух, непроизвольно ухватившись за грудь. Маркус пристально наблюдал за каждым ее движением. Вот уже ее щеки побледнели, рука прижата к левой части груди. — Не знаю, — медленно, немного растягивая слова, скорее для того, чтобы до нее лучше дошло, произнес Марк. — Возможно, отпустить тебя я не готов сейчас, это все твое письмо виновато, — и он пожелал одарить ее кривой, беззлобной насмешкой. — И твой поступок. — Простите… — еле слышно. Краска окончательно отлегла от лица, делая его совершенно бескровным, почти как у него самого. Маркус сделал еще один шаг к ней, чувствуя, как сердце стучит на опасной, предельной для него скорости. Кэти скривилась, прикусив губы, а вампир понимал, что так оно колотится сейчас отнюдь не от страха за свою жизнь, поэтому он подошел еще ближе, почти вплотную. Сейчас она могла спокойно протянуть руку, коснутся его пиджака. — Боже… — губы стали совершенно белыми. Кэти расширила глаза, испугавшись за свою жизнь, которое могло оборвать чересчур разволновавшееся сердце. Он предложил ей остаться… — Дыши, — услышала она совсем рядом строгий приказ. — Просто дыши, старайся дышать медленно и плавно, сделай пару глубоких вздохов. Кэти согнулась, колени ее дрогнули… — Сердце, — только лишь и смогла вымолвить она, и рука Маркуса дернулась к ее плечу, аккуратно прижимая к стене. — Дыши, — тон его голоса стал неуловимо мягче. На секунду ему показалось, что ему жаль ее, что не хочется, чтобы она вот так умерла в его руках, возле этой стены… От этого прикосновения у нее голова пошла кругом, перед глазами потемнело, и она лишилась сознания в руках старейшины, который не дал ей упасть, подхватив на руки. Вампир с минуту всматривался в лицо девушки, вслушивался в ее сердце, которое сбавило ход и теперь отдавало слабым, неровным стуком. Древнейший, оглядевшись по сторонам, вынес девушку к старому, опустевшему, небольшому саду. Солнце все еще было спрятано за плотными тучами, да и деревья закрывали их от посторонних глаз. Маркус бережно опустил Кэти на землю, в замешательстве вглядываясь в лицо без признаков жизни. Он слышал стук сердца, выходит, она жива, но если так пойдет и дальше, то лучше ей уехать… Кэти пошевелилась и разлепила веки. Вначале она ничего не могла понять, затем туман рассеялся, и она увидела зеленую крону над головой, поняла, что лежит на мягкой траве вместо твердых камней. Туман рассеялся окончательно, и она увидела уже знакомую мужскую фигуру, прислонившуюся к дереву, смотревшую на нее сверху вниз из полуприкрытых век. — Слабое человеческое сердце, — услышала она тихий, приглушенный тембр и приподнялась на локтях. В нем она уловила констатацию факта и еще легкий сарказм. — Простите, — вновь извинилась девушка, не зная, что еще говорить. Как вести себя с ним? Что делать? И вправду «Простите», что еще говорить? Сердце снова стало набирать обороты, и Маркус заметил: — Если пойдет так дальше, мы недолго с тобой пообщаемся, — мрачная усмешка тронула тонкие губы. Кэти кивнула. — Старайся сдерживаться, воспринимать все, — Марк повел плечами, — более спокойно, если это возможно. «Как можно, Марк? Как можно? Разве реально выполнить то, чего ты хочешь?» — спросила она его в мыслях. Кэти поднялась на ноги, слегка пошатнувшись. — Легче? — вампир вновь смутно осознал то, что ему будто не все равно, что с ней происходит. Это совершенно сбивало с толку. — Да… — То есть, можем продолжить наш сбивчивый диалог? — Да, можем, — отвечала Кэти, слушая голос старейшины, в котором послышалось нетерпение. Разумеется, ведь она посмела лишиться чувств, а он еще принес ее сюда, не дав разбить голову о камни! — Отлично! — оживился Марк. — Тогда, давай договоримся: ты постараешься унимать вовремя свое столь чувствительное сердце… — Маркус… — Не перебивай, просто постарайся выполнить то, что я говорю, иначе ты долго не протянешь. Неужели не понимаешь? Марк все говорил, а она смотрела на него в полном недоумении, которое все росло, хотя, казалось, куда бы дальше? «Он принес меня сюда, не оставил в беспамятстве лежать там… Кэти, ты идиотка! — выругала девушка себя мысленно. — Как тебе такое в голову могло прийти? Ты ему интересна только из-за своего поступка, из-за того, что раскрыла глаза! Как ты могла подумать что-то другое, что-то… большее? Он просто хочет узнать больше о том человеке, который принес ему ТАКУЮ весть: Аро — убийца любви всей его жизни! Это просто интерес, любопытство, которое скоро пройдет и тебя либо убьют, либо отправят восвояси». — Ты слушаешь? Значит, с этим разобрались, работай над собой, теперь второе: готова ли ты остаться? — Позвольте узнать, что я могу дать вам? Маркус вновь почувствовал внутри себя это странное чувство — замешательство, которого он не испытывал уже очень давно, целую вечность. — Ничего, ты ничего, наверное, не можешь дать мне, ведь ты человек, а я бессмертен и кажется мне, познал уже все тайны мира, так что чем ты можешь удивить меня, кроме того, что написала в письме? Один раз тебе это удалось, но я не думаю, что удастся вновь, но раз я предложил, значит в какой-то степени, интерес к тебе есть, я хочу разобраться, да и твой уникальный дар! Такого я не встречал! — Я поняла, — кивнула девушка и отвела взгляд, не в силах смотреть в глаза ему и врать к тому же! — Так твой ответ? Кэти затравленно посмотрела на мужчину, понимая, что пропадает, ей уже не выбраться, даже если он отпустит ее завтра же! Она начнет таять день ото дня, будто масло, размазанное по слишком большому куску хлеба, не в силах вынести неопределенности, мучаясь от своих вопросов. Кэти произносит: — Я согласна. — Уверена? — Согласна, — повторила девушка, шумно выдыхая кислород из легких. — Что же так удрученно? — краешком губ усмехнулся Маркус. — Я не держу насильно. — Марк… — Хорошо, — отрезал он, ему было странно слышать свое имя из уст смертной, тем более сказанное таким особым тоном. — Только… только у меня одна проблема… Не осталось совершенно денег, почти никаких, я отдала последние на билет. — Кэти сжала руки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Хм… ну, если ты останешься на какое-то время, эта проблема легко решаема. Кэти опустила голову ниже. Маркус, сам не понимая, что делает, сократил расстояние, что их разделяло, и коснулся ее подбородка, приподняв лицо. Это было, как ожог! Кэти вздрогнула, стараясь твердо стоять на земле. Ей не было страшно сейчас, совершенно, и он, и она это четко понимали. — За деньги, как я уже сказал, можешь не волноваться, я покрою трижды стоимость билета. Кэти кивнула и усилием воли постаралась прямо посмотреть в его кровавые глаза, подернутые, будто дымкой, так близко. — Только у меня есть еще одно условие, которое по своей значимости можно вынести на первое место. — Какое же? Голос Маркуса стал сухим, практически жестким, он четко отделял каждое слово, говоря ей медленно и внятно на итальянском, который она знала не так уж идеально: — Ты, в силу своих особых чувств ко мне ничего не посмеешь просить от меня, ждать каких-то поступков, слов, признаний, развития отношений. Ты уедешь в любой момент, стоит мне только сказать — довольно. Ничего не ждать от моего поступка, не видеть в нем больше, чем я тебе объяснил. Не потерплю упреков, не потерплю несдержанности, если ты понимаешь, о чем я. Поняла меня? — отчеканил Маркус и слова, чересчур резкие, вылетели ей в лицо. — Конечно, — ответила Кэти, искренно удивившись. — А как же иначе? Как я посмею? Вы можете быть спокойным на этот счет, я ведь всего… — она горько, понимающе ухмыльнулась, — обычная смертная девчонка и я прекрасно осведомлена как вампиры, в частности Вольтури, относятся к людям. — Отлично. Деньги получишь на проживание и на личные нужды, это в просьбы не входит, ибо я предложил сам. А теперь довольно здесь стоять, пока солнце спрятано, я хочу успеть увидеть, где ты живешь. — Боюсь, вам это жилище не понравится, — девушка вышла из тени деревьев. — Я сам решу, — устало произнес Маркус, — что мне понравится, а что нет. Идем же! Кэти — растерянная, оглушенная последними событиями, пошла рядом с ним, стараясь хотя бы не упасть. Билет, уже не нужный, лежал у нее в сумочке. «Зачем ты хочешь видеть, где я живу, Маркус? Не все ли равно тебе?» — вопрошала она в мыслях. И вот дверь квартиры, которую она думала покинула навсегда, тихонько скрипнула. На бесстрастном лице старейшины нарисовалось удивление, а затем и брезгливость. — Что за убогость? Как можно жить здесь? — Я по средствам, — нашлась Кэти. — Да и мне нравится здесь. Вот видите, я оказалась права, - жалкая улыбка. — Да неужели? — брови Маркуса немного приподнялись. — Как может нравиться в этой халупе? — Может, — пожала плечами Кэти, — вначале тоже не понравилось, но потом в этой квартире я нашла особую прелесть. — Да? Это почему? — Вы действительно хотите знать? — в тоне девушке проскользнул явный скептицизм. — Да, раз я спрашиваю, — Маркус подошел к комоду из черного резного дерева, где Кэти обнаружила в первый день скудные запасы одежды, и провел по нему, оставляя след на пыльной поверхности от указательного пальца. «Он в моих жалких апартаментах! Это было еще более невероятно, чем все остальное, что со мной произошло в этом древнем городе», — подумалось ей. — Так почему? Кэти очнулась и поспешила ответить: — Потому что, когда утреннее солнце освещает каждый уголок этой комнаты, а выцветшие обои становятся теплыми, словно мне улыбаются, эта квартирка не выглядит такой уж жалкой. Она меняется. Маркус внимательно посмотрел на смертную, на лице появилось непонятное Кэти выражение, но она постаралась не задумываться над этим. — Я думаю, на сегодня достаточно, — вампир направился к балкону и, перегнувшись через перила, глянул на улочку. — Можно вполне спрыгнуть, пока нет лишних глаз. Ты выбрала удачный дом, на не оживленной улице. «Он даже не спросил моего имени и пожелал оставить меня в Вольтерре еще на какое-то время?» — подумала Кэти, сделав несколько шагов и остановившись посередине комнаты. Она смотрела ему в спину, подсознательно все же надеясь, что он скажет еще что-нибудь, хоть что-нибудь! Маркус оборачивается и бросает через плечо короткое: — Если получится, завтра увидимся. Не будешь голодать? — Нет. Завтра увидимся… Не будешь голодать? Не будешь? Вампир коротко кивнул и спрыгнул. Кэти не услышала, как он приземлился на землю, будто просто растаял в воздухе.