ГЛАВА 1.
21 августа 2018 г. в 11:17
Она шла настолько быстро, насколько это позволяли неудобная обувь и толпа на улице. Солнце нагревало крыши аккуратных домов, мимо которых она мчалась. Кто говорил, что парижский воздух свеж и легок? В голове мысли о причинах таких огромных толп на улице. Поймать такси — не вариант, потому что с такими пробками она доедет до аэропорта дня через два.
До цели оставался один квартал, времени до посадки — полтора часа. Искренне надеясь успеть на регистрацию, Гермиона прибавила шагу. Как только на горизонте появилось здание аэропорта, она на ходу начала доставать билеты и документы. В этот момент маленький чемодан наехал на какой-то камушек и перевернулся.
День не задался с самого утра.
Часы показывали 6:49, а Гермиона Грейнджер уже проклинала все, на чем свет стоит.
Она слишком часто бывала в этом аэропорту, поэтому сразу направилась в нужную ей сторону и заняла очередь. Теперь Гермиона отпустила ручку чемодана и громко выдохнула. Ей нельзя опаздывать на совещание, только не сегодня. Опрометчиво было менять билеты, но она слишком устала после вчерашней конференции. Все, чего Гермиона хотела, — вернуться в комфортный номер отеля, снять дурацкие туфли, которые подобные мероприятия обязуют носить, и принять ванну. Так она и поступила, за что сегодня корила себя с тех самых пор, как навязчивый будильник не хотел замолкать.
В очереди она принялась за свое любимое дело (кроме чтения, разумеется). Ожидая заказа в кафе, стоя в очереди или наблюдая за Лондоном и его жителями из окна, Гермиона любила придумывать незнакомцам жизни: работу, семью, привычки. Вот и сейчас она начала искать идеального кандидата в очереди. Впереди стояла пожилая пара, и Гермиона сочла себя недостойной перековеркивать их прожитую жизнь. Перед ними был парень лет шестнадцати. У него были черные волосы, наушники и футболка чуть больше нужного размера. Он напоминал Гарри, и Гермиона нежно улыбнулась. Из-за работы они не могли часто встречаться, поэтому старались соблюдать определенные правила: завтраки по вторникам в кафе возле Министерства, обеды по четвергам у Джинни и Гарри и ужины каждое воскресенье в Норе.
Ее друг работал в отделе магического правопорядка, решив, что хватит с него геройствовать (под сердитым взглядом Джинни, которая боялась его потерять), сама Джинни не следовала примеру матери и после громкой, но уютной и милой свадьбы, строила спортивную карьеру — квиддич всегда был ее мечтой. Однако она пообещала Гарри уйти из команды и стать спортивным журналистом, как только в их семье будет пополнение. Гермиона считала их примером хорошей и крепкой семьи, потому что оба умели идти на уступки, не забывая о собственных желаниях, не выносили ссоры на всеобщее обозрение и любили друг друга до невозможности.
Рон попытался стать хорошим аврором (или делал вид), но вскоре присоединился к Джорджу, они возобновили работу магазина, посвятив целую серию игрушек погибшим во время войны, пытаясь увековечить память о Фреде.
Жизнь протекала довольно спокойно, и иногда все они задумывались о том, что им не хватает былых приключений. Но потом Гермиона вспоминала о постоянных командировках и проклиная свой отдел международного магического сотрудничества, понимала, что времени на приключения нет совсем.
Гермиона неожиданно поняла, что отвлеклась. Она продолжила дальше разглядывать очередь и почти забыла, как дышать, когда увидела Драко Малфоя. Он стоял с серьезным выражением лица, чуть расслабленно, иногда поглядывал на свою левую руку, вскидывая ее так, что рукав рубашки чуть-чуть задирался. Гермиона подумала, что он куда-то торопится, поэтому все время смотрит на наручные часы. Он был красив и солиден, держался все так же высокомерно, но его лицо было мрачным. Новые воспоминания волной хлынули в ее сознание. Она давно не слышала о Малфоях, но знала, что Люциус после восьми лет в Азкабане приобрел депрессию и еще несколько физических заболеваний, поэтому ни он, ни верная Нарцисса не покидали Малфой-мэнор, а всеми семейными делами занялся их сын.
Иногда, чтобы сломать людей, не нужно ничего делать — они сами себя сломают.
А заодно и своих близких.
— Заканчивается посадка на рейс ТК 8277, — голос оператора отвлек Гермиону. От неожиданности она проверила билет — нет, это не ее самолет, время еще есть.
Грейнджер отчаянно пыталась вернуться к своей игре, но ее взгляд все время возвращался к Малфою. Она мысленно понадеялась, что сидеть они будут далеко друг от друга — желательно, в разных самолетах, и еще раз проверила время. Очередь двигалась медленно, мысли о бывшем однокурснике настойчиво лезли в ее голову, и Гермиона сначала не поняла, что к ней кто-то обращается, и почти успела обрадоваться, что девочка, стоящая за ней, решила ее отвлечь:
— Мадам… — темноволосая девочка легонько потянула Гермиону за футболку.
Грейнджер развернулась и слегка улыбнулась своей спасительнице, но ее улыбка медленно угасла после следующей фразы:
— Здесь что-то тикает, мадам…
Очень неудачное утро.
***
Драко пил очень сладкий кофе — с молоком и сливками, усыпанный какой-то радужной штукой, благо, стаканчик был простым и черным, поэтому никто не мог усомниться в серьезности и деловитости мистера Малфоя. Он прибыл в аэропорт как всегда рано, и теперь мог усладить свое мрачное утро, убрать последствия бессонной ночи и подумать о дальнейших действиях.
В Англии он бывал редко, потому что развивать семейное дело там было практически невозможно. Людям нужно было время, чтобы забыть обо всем, что натворил его отец. Даже несколько бесплатных госпиталей, реконструкция больницы Св. Мунго и щедрые пожертвования в фонд пострадавших во времена Второй Магической не обелили фамилию Малфой.
И хотя Драко тосковал по Лондону, по всем заведениям, где бывал в детстве, по знакомым лицам и дому, делать ему там было нечего. Прилетая несколько раз в год на пару недель, он не покидал Малфой-мэнор, разгребая бумаги и общаясь с родителями.
Иногда он гостил у Забини в Италии, наблюдая, как Пэнси и Блейз медленно и аккуратно делают шаги, пытаясь выстроить отношения. Но его друг был слишком нерешителен, а Паркинсон считала себя неподходящей кандидатурой в жены, поэтому открыто они ничего не предпринимали, изливая душу перед Малфоем, страдая, мучаясь, и даже не догадываясь, что их чувства взаимны.
Пару раз встречался с Ноттом, который оказывался в Париже по работе, в поисках ингредиентов для своих экспериментов. И хотя Тео быстро продвинулся в колдомедицине, найдя лекарство от укусов пятиногов, Драко все равно постоянно подшучивал над другом, втайне, конечно, гордясь им.
Однажды он возвращался в Лондон с Теодором, который и познакомил Драко с самолетами. Малфой был впечатлен и особенно рад возможности посмотреть на Англию с такой высоты, раз уж не имеет возможности погулять. С тех пор Драко всегда летает на самолетах, тем более, не нужно тратить несколько дней на получение порт-ключа. Слишком много документации на разрешение пересекать границы. Да и в воздухе Малфой чувствовал себя замечательно.
Ему нравилась эта суета в аэропортах. Разные люди летят в разные страны по разным причинам. У него же в этот раз причина отвратительная. Отца больше нет.
Сейчас не хотелось наблюдать за Лондоном из окна самолета, не хотелось гулять по знакомым улочкам, и даже спать, есть и видеть знакомые лица ему тоже не хотелось. Нужно было только увидеть Нарциссу, обнять ее и задрожать от боли, слыша рыдания матери. Впрочем, все уже давно готовились к смерти Люциуса — после Азкабана он был очень плох.
Не то, чтобы Драко винил все магическое сообщество Англии в этом, вовсе нет. Он даже считал наказание довольно справедливым, потому что видел столько смертей, сколько никому бы не пожелал. А его отец — виновник этих смертей — остался жив, сохранил семью и счета в банке, сам Драко и Нарцисса были оправданы по всем статьям, поэтому неудивительно, что люди на улице после суда смотрели на Малфоев с такой ненавистью, с какой даже Поттер не смотрел на Темного Лорда.
Когда началась регистрация на его рейс, Драко допил невероятно сладкую жижу в своем элегантном черном стаканчике, поправил манжеты черной рубашки и уверенным шагом направился к уже сформировавшейся очереди.
В аэропорту было довольно тихо и спокойно. Шум исходил, в основном, от компании студентов-туристов, которые сидели в маленьком кафетерии, но это был не раздражающий шум. Они не были нарушителями спокойствия, а как бы вдохновляли, показывая, что жизнь продолжается, смеялись над только им понятными шутками, одна девушка из компании изумилась, услышав любимую мелодию, и подпевала, одновременно двигаясь почти в такт. Видимо, ее друг что-то сказал по этому поводу, и она шутливо стукнула его локтем.
Драко вспомнил о днях в Хогвартсе. Шумные завтраки, обеды и ужины среди таких же учеников, уроки, походы в Хогсмид, Большой зал, украшенный на Рождество, воплощающий в себе все волшебство мира. Как безмятежно было до шестого курса, как счастлив был Драко, но не замечал этого.
Он постоянно проверял время, хотя знал, во сколько самолет взлетает, во сколько он прилетает в Англию и даже во сколько Драко пересечет порог дома. Но постоянные взгляды на часы будто держали его в реальности: время идет, жизнь продолжается, стрелки все еще двигаются в привычном направлении.
Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, Драко пожалел, что выпил так мало кофе. Бессонная ночь давала о себе знать все отчетливее, и он надеялся, что соседи в самолете будут тихими, давая возможность немного подремать перед сложным днем.
— Заканчивается посадка на рейс ТК 8277, — отчетливо прозвучало на весь аэропорт. Драко знал, что это не его самолет, но удивился, как тихо стало после голоса оператора. Каждый раз, когда звучат подобные объявления, люди замолкают, прислушиваясь, не они ли опаздывают, не улетит ли самолет без них. Аэропорт будто застывал, и люди отрывались от своих мыслей, чтобы свериться со временем.
В этот раз подобная пауза позволила Драко услышать голос ребенка, где-то в очереди сзади него. Он успел подумать, что стрелки часов на его руке остановились.
Как и его дыхание.