Здесь что-то тикает, мадам...

      — Гермиона сегодня возвращается? — послышалось из гостиной.       Гарри добавил молока в свою кружку, кинул дольку лимона во вторую — он знал предпочтения жены лучше, чем она сама — и направился туда, откуда прозвучал вопрос.       — Да, но у нее сначала совещание, — он поставил кружки на столик перед Джинни и наклонился, чтобы поцеловать ее, но девушка уверенно остановила Гарри.       — Утреннее дыхание, — объяснила она с улыбкой.       — Ты же знаешь, что мне все равно. Твоя красота затмевает все, — улыбнулся Гарри в ответ.       — Я про твое дыхание, — Джинни подняла бровь. — У драконов приятнее.       Гарри рассмеялся и поцеловал ее в лоб. Он уже не мог представить свою жизнь без Джинни. Они доверяли друг другу все и могли подшучивать друг над другом без всяких обид.       После переезда Джинни на площадь Гриммо, здесь стало теплее и уютнее. Конечно, огромную роль сыграл и Кикимер, который теперь боготворил своих хозяев, но семейная пара обжила дом, обустроив его под себя. Нашлось место даже маггловской технике, и чтобы не выискивать капли правды в «Ежедневном пророке», Поттеры смотрели утренние новости за чашечкой ароматного чая.       — Значит, вечером встретимся с Гермионой. Ее не было слишком долго, пришлось отменить два вторничных завтрака, — Джинни облокотилась на мужа, пока он нащупывал пульт на диване.       — У нас у всех дурацкая работа. Никакого графика, — пожаловался Гарри, включая новости.       По телевизору объявили о смерти какого-то писателя, и Поттер нахмурился, пытаясь вспомнить, какие книги он писал. Джинни задорно улыбнулась:       — Что, Поттер, мало книжек читаешь? Спорим, Гермиона бы назвала все труды этого бедняги?       — Да я в этом и не сомневаюсь, — Гарри отхлебнул еще чая и мысленно поблагодарил Рона за потрясающий подарок на прошлое Рождество: кружки, в которых горячий напиток не остывает, а холодный не нагревается. Джинни все время пыталась выпить чай быстрее, чем он начнет остывать, поэтому ей всегда приходилось просто сидеть с Гарри и поторапливать его, хотя спешить было некуда.       — Хорошо, что Рон присоединился к Джорджу, — сказал он.       — Тоже думаешь об этом каждый раз, когда пьешь из этих чашек? — спросила Джинни и, не дожидаясь ответа, продолжила, — они многого добились вместе. Думаю, Фред может гордиться своими братьями, — Гарри успел заметить грусть на ее лице при упоминании погибшего брата, поэтому обнял ее еще крепче, напоминая, что он рядом в любой момент.       — Хоть изобретатель из Рона никакой, но его лень помогает создать кучу идей для упрощения жизни — вспомнить только о сортировочном книжном шкафчике.       — А ведь все началось с того, что Гермиона бесилась, когда не могла найти нужную книгу во время подготовки к экзаменам. Кто бы знал, что Рон будет серьезно готовиться и пользоваться ее мини-библиотекой, — хихикнула Джинни.       По телевизору резко прервали рубрику «Радость на весь день», в которой показывали разные милые вещи, чаще всего про животных, чтобы поднять настроение жителям Британии на весь день. Танцующий щенок не успел сделать свое коронное па, потому что ведущая беспокойно сказала:       — Срочные новости. Только что в аэропорту во Франции прогремел взрыв. Правоохранительные органы считают, что проблема техническая, однако очевидцы сообщают, что был совершен террористический акт. Ожидаем больше подробностей.       — Гарри… — тихо сказала Джинни, таращась в телевизор, — Гермиона ведь… Он сильнее сжал ее ладонь.       — Если вы не можете связаться со своими близкими, находившимися в аэропорту, звоните в организованную службу по номеру… — продолжала телеведущая.       Со стороны кухни в комнату промчался сгусток света, в котором различались контуры терьера. Когда он сделал круг и остановился перед Гарри, раздался голос Рона:       — Гарри, ты слышал, да? Конечно, ты уже слышал! — панику нельзя было спутать ни с чем. — Что делать, Мерлин, что нам делать? ***       Теодор Нотт включил свою любимую песню сначала четвертый раз подряд, когда двери министерского лифта открылись на нужном ему уровне. Он и не слышал, какая суматоха происходит сейчас. Тео начал знакомиться с маггловской культурой еще во времена учебы в Хогвартсе, и наушники с разнообразной музыкой стали одним из его самых любимых изобретений, не связанных с магией.       Он нехотя вытащил один наушник, чтобы узнать, из-за чего вся эта суета, когда увидел какую-то волшебницу, которая в панике наткнулась на него. Ей было лет пятьдесят, но рыдала она как маленький ребенок. Тео удержал женщину от падения, засунул наушник обратно и поплелся к человеку, которого уважал в этом министерстве больше всех и даже чуточку его любил как отца (но никогда в этом не признается даже себе).       — Мистер Уизли, вы не знаете, что случилось? — спросил Нотт, заходя в кабинет Артура без стука.       Их дружба возникла на общей любви к маггловским изобретениям, хотя Тео не всегда поощрял то, что Артур Уизли любил усовершенствовать все магией. Нотт считал, что в этом есть своя романтика — в отсутствии волшебства, но невероятной гениальности магглов. Как можно заставить картинки двигаться, вещи летать, как все эти люди, лишенные магии, разжигают костры, шьют, чинят, как они засовывают невероятную музыку в крошечные плееры, как они могут разговаривать друг с другом с разных точек страны и даже мира, мгновенно отвечая?       Все это вдохновляло. Теодор был рад исходу войны, он мог не скрывать свою любовь к маггловским «штучкам», обсуждая с мистером Уизли свои находки. Но своим призванием Нотт считал медицину.       Он выучился на колдомедика, устроился в больницу Св. Мунго, параллельно занимаясь фармацевтикой. Смешивая знания о волшебной и маггловской медицине, Теодор добился невероятных успехов.       — А, Тео, заходи, — Артур махнул рукой, приглашая войти. — В Париже аэропорт взорвался. Или его взорвали. Следствие еще ведется.       — А магглы…       — Пострадавшие есть, к сожалению. Но правительство довольно хорошо организовало операцию по спасению погребенных. Наши люди тоже там, помогают с завалами.       Артур взмахом волшебной палочки включил маггловский чайник и призвал тарелку с морковным тортом, который Молли готовила со всей своей любовью и заботой. Затем он подальше убрал документы, чтобы не пролить на них чай, и поднял взгляд на Нотта.       — Мистер Уизли, мне нужно туда, — Тео побледнел и ухватился за край стола. — Кажется, там Драко.