По эту сторону магии

      Слова. Как давно Лейла их слышала? Она не звонила подругам уже… сколько? Она не знала. Они вряд ли искали ее, потому что точно знали, почему она не отвечает на их звонки, что ей это не нужно. Они хорошо ее понимали. Лейла это ценила. Но иногда ей все же хотелось, чтобы они пришли, подняли ее со дна моря Андроса, и она снова стала жить. Она надеялась, но сама себя удерживала по водой, вдали от всех. И удерживала своих подруг вдали от себя тоже.       Слова. Кому они нужны, когда есть глухой шум всплесков волн на поверхности и воспоминания?       Ее мать, Ниобе, наоборот придавала им большое значение. Пыталась утешить, найти ее, вытащить. Лейла пряталась. Но та снова ее находила. Но иногда это необходимо, чтобы кто-то пошел тебе наперекор.       Лейла ненадолго выбралась на берег. Почему-то в этот раз пузырь продержался меньше обычного. Услышав за спиной шелест платья, она сразу поняла, что Ниобе снова пришла к ней поговорить. Лейла не хотела говорить. Но знала, что ей это нужно.       Однако ее мать, наученная горьким опытом за бесчисленное количество попыток была краткой. — Канал магии перерыт.       Лейлу это встревожило. Но не слишком. С тех пор, как умер Набу, все чувства казались какими-то притупленными, словно звуки сквозь толщу воды или человеческий силуэт сквозь туман. Поэтому девушка не отреагировала. Но внутри что-то шевельнулось. Чувство долга? Тоска по подругам?       Королева Андроса присела рядом с ней на песок. — Ты превратила себя в моллюска, покрытого панцирем, — горько заключила ее мать. — Не очень красивая метафора, — почти шепотом отозвалась Лейла. — Что насчет моря в раковине? — В раковинах нет никакого моря, это шум крови, отзывающийся в закрытом воздушном пространстве.       Ниобе подобрала у своих ног ракушку красивой закрученной формы. Она напоминала половинку круассана. — Вот именно, — она вложила свою находку Лейле в ладонь, — в этой ракушке шумит твоя кровь, твое сердце, твоя жизнь.       Лейла посмотрела на нее с сомнением, но не ушла, как обычно, и не опустилась на дно моря в воздушном пузыре. Она слушала.       Ниобе загорелась надеждой и продолжила: — Девочка моя, ведь ты сильнее, чем ты думаешь. Ты и сама знаешь, что в тебе достаточно воли, чтобы отпустить Набу и жить дальше, ты знаешь, что он хотел бы этого. Ты — неудержимая, и единственное препятствие — твоя броня, которой ты пыталась себя защитить. Но раны заживают, Лейла, — мать заглянула в глаза дочери, и в их морской глубине промелькнула искра, которая уже давно ждала момента своей свободы, — И ты излечилась, ты готова. Ты сильная, мятежная, яростная и совершенно живая. Ты — море в раковине, и все, что тебе нужно, вырваться из раковины изнутри. Ты ведь и сама этого хочешь? — Да, хочу, — выдохнула Лейла. — Коридор в Алфею еще работает, — заговорщески подмигнула ей Ниобе, — только поторопись, скоро и он иссякнет. — Спасибо, мам. Королева встала и отряхнула платье от песка. Лейла улыбнулась, проводив удаляющуюся мать взглядом. Принцесса Андроса повернулась лицом к горизонту. — Я тебя не забуду, — прошептала она ему на прощание, — но я — море, и я не могу быть недвижимой. Я готова жить дальше. Ракушка-круассан осталась лежать на берегу.