сочувствие дьяволу.

Чонгук очнулся в незнакомом ему месте, он находился в просторной комнате на большой кровати, голова сильно болела, в прочем, как и всё тело, поэтому принять сидячее положение было довольно проблематично. За окном уже было светло, он хотел было пойти и посмотреть, где вообще находится, но боль и слабость во всём теле не давала ему даже встать. Он сидел в непонимании минут пять, пока в голове не стали появляться воспоминания с прошлой ночи, от чего парень резко принял сидячее положение, несмотря на адскую боль, а в глазах появился дикий ужас. Он до сих пор не мог поверить в то, что случилось, ведь они всегда прекрасно справлялись со своей работой, правда в этот раз всё пошло не так, как они запланировали. Чонгук не может поверить в то, что он потерял всех своих друзей, глаза предательски щипят от навернувшихся слёз, которые вот-вот хотят сорваться с глаз. Парень решил, что сначала ему нужно выбраться, а уже потом оплакивать своих друзей, но его руки были связаны сзади, это было большим минусом, он уже было подумал, что демоны его недооценивают, раз оставили одного в комнате. Все его ножи, которые он запрятал у себя за пазухой, в обуви, уже не было, видимо, перед тем как оставить его одного, они позаботились об оружие, что было у Чона. Вдруг в комнату зашёл невысокий мужчина, темнокожий и судя по всему демон, который без лишних слов поднял Чонгука за локоть и вывел из комнаты. Они шли по длинному коридору, спустились на первый этаж, где была, судя по всему, бильярдная или что-то около того. Зал пустовал, и неподалёку Чон заметил того самого демона. Тэхён, кажется, и тот, которому он нож в плечо вонзил. Злость закипела в юноше, если бы у него только были развязаны руки, он бы им головы поотрывал, хотя и понимает, что даже с одним из них бы не справился. Чонгука толкнули вперёд, от чего он чуть носом пол не вспахал, но всё-таки удержаться на ногах смог. Заметив его, красноволосый демон усмехнулся. — Неужели, мы то думали ты вообще не очнёшься, — сказал он, садясь на стол, где стояла бутылка коньяка и ещё какой-то хлам. Демон с красными глазами молчал, но пронзал своим взглядом по хлеще любого острого ножа, от него хотелось спрятаться, убежать настолько далеко, насколько это возможно, лишь бы только оторваться от взора кроваво-красных глаз, что словно пожирали Чона до самых костей. — Зачем я вам? — его действительно очень волновало это, ведь они всех убили, могли и его сразу прикончить, так почему он всё ещё здесь? И какая от Чонгука им польза? Хотелось задать все вопросы сразу, но он решил ограничится пока что одним. — Мне тоже интересно, зачем ты нам, но Юнги приказал и пальцем тебя не трогать, — Тэхён пожал плечами и пошёл к бару с алкогольными напитками. Судя по всему, красноглазый перед ним был этим самым Юнги, который и заварил всю эту кашу, отнял у Чонгука, можно сказать всё, что только возможно. Тварь. Вот что проноситься в голове у Чонгука, когда он смотрит в глаза этому чудовищу, потому что в них нет ничего, ни капли сочувствия, только безразличие и что-то ещё, Чонгук не может понять, что именно. Хотя, какого сочувствия он ждёт от демона? Эти твари самые беспощадные, они даже своих готовы продать, лишь бы только им выгодно было. Чонгуку хочется вырвать эти глаза, прожечь, что угодно, ненависть съедала парня изнутри. — Ублюдок, как только я выберусь, ты за всё ответишь, эти пытки будут по хлеще самого Ада, — процедил Чон, всё-таки он не удержался, Чонгук уже дёрнулся в сторону Юнги, но мужчина сзади положил ему на плечо руку, удерживая на месте, не давая подойти к Мину. А демон наблюдает, ни слова не говорит, лишь только глазами опасно сверкает, а после на бледном лице расползается улыбка, он положил стакан на стол, который всё это время держал в руке и подошёл к Чонгуку. Он наклонился к уху юноши, и томно прошептал: — А ты знаешь, какие пытки у нас нынче в Аду? Ох, мой малыш, ты даже представить не можешь, как они кричат, когда их рвут в клочья снова и снова, и этому нет конца, и я обещаю тебе, я заставлю тебя почувствовать эту боль, — он говорил это так, словно это что-то прекрасное. У Чонгука ноги чуть ли не подкашиваются, демон опаляет своим горячим дыханием его нежную кожу и Чон сглатывает, опуская глаза в пол, как только демон отстраняется от него. Юнги снова ухмыляется, он поднимает голову Чонгука за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Демону доставляет удовольствие видеть страх на этом милом лице, что-то тянет его к этому мальчишке, заставляя прикасаться к нему, хотя Юнги сроду бы не подошёл к человеку, уж больно сильна его ненависть к ним. Он насыщается им, он хочет увидеть, как красивое лицо Чона кривиться от боли, он до безумия хочет увидеть это. Хочет его. — В подвал его, — лицо демона снова стало безразличным, он махнул рукой и отвернулся от Чонгука, идя к бару, где сидел Тэхён. Чонгук и не успел ничего понять, как его потащили куда-то, и сколько бы он не сопротивлялся бы, всё без толку.

***

Первое, что увидел Намджун, это белые потолки и стены, в воздухе витал запах медикаментов, а значит, он скорее всегов больнице. Всё тело жутко болело, и пошевелиться то больно, что уж там говорить о том, чтобы встать. Медсестра, что меняла капельницу, заметив, что парень очнулся, тут же выбежала за доктором, перед этим сказав, чтобы Намджун старался меньше двигаться. Вдруг в палату кто-то зашёл, а потом послышался и голос медсестры: — Мужчина, вам сюда нельзя! Он только очнулся, выйдите, — но упрямец, который рвался в палату, был слишком настойчив, и через пару минут к Намджуну подошёл Хосок. Тот улыбнулся, и полез обнимать Намджуна, только забыл, что у того всё тело - это сплошная боль и как только Ким зашипел, Хосок отстранился и извинился. — Я уж думал вообще не проснёшься, — шутливо произнёс Хосок, улыбаясь. Намджун бы тоже улыбнулся, если бы не помнил того, что случилось пару часов назад. Хосок прекрасно понял, о чём тот думает, это ежу понятно. Между ними повисло недолгое молчание, и первый тишину нарушил Намджун: — Остальные.. они как? — он боялся задать этот вопрос, спрашивал так осторожно, боясь услышать слова, которые слышит постоянно, а после хороня ещё одного охотника, ещё одного члена своей и без того маленькой семьи. Хосок не был таким обеспокоенным, что уже говорило о том, что всё вроде как и неплохо. — Сокджин в критическом состоянии, сейчас его готовят к операции, он потерял очень много крови, — Намджун зажмурил глаза, пытаясь успокоиться, потому что было желание разнести к чертям всю эту больницу. — А Чонгук? — задал он сразу же следующий вопрос, Хосок на это лишь поджал губы в тонкую линию и опустил глаза. Говорить о том, что парнишку утащили черноглазые твари, не особо-то хотелось. — Они его забрали, но я думаю, раз они не убили его там, значит, им что-то от него нужно, а значит, он ещё жив, — Намджун выдохнул, ситуация была дерьмовой, хуже просто некуда, и сейчас они никак не могут помочь Чонгуку, Намджуна не хило так избили, у него сломано два ребра и множество ссадин и кровоподтёков. Хосок рассказал ему, как они спаслись из горящего дома. Чон на тот момент очнулся и, выбив стекло, вытащил ребят из дома, пока демоны ничего так и не заметили. Парням не дал поговорить врач, который попросил Хосока удалиться с палаты, но перед этим Намджун попросил его ничего не делать до тех пор, пока он не придёт в норму более менее, на что Хорс согласно кивнул, только Намджун и не догадывался, что у Хосока на это совсем другие планы.

***

Чонгука насильно положили на железный стол, холод которого пробирал до самых костей, заставляя покрыться кожу мурашками, связали руки и ноги крепкими ремнями, а после мужчина вышел, оставляя парня одного в тишине. Сердце колотилось как бешенное, словно загнанная к клетку птица, билась об рёбра, хотелось кричать, только толку, никто не придёт на помощь, его никто не услышит. Справа от него на другом маленьком столике лежали какие-то приборы, которые были все в крови, видимо, для пыток, от чего у Чонгука голова кругом пошла и его стала пробивать мелкая дрожь. В комнату зашёл Юнги, попутно надевая белые медицинские перчатки и подходит к столику с приборами, беря в руки большой нож и разворачиваясь к Чону. Глаза зловеще блестят, на дне красных зрачков плещется азарт, жажда крови, и это пугало, пробирало до самых костей, холодом забираясь под кожу, пробираясь в самые лёгкие. Юнги начал рассматривать нож, словно оттягивая время, чтобы насладиться этим видом, ведь эти эмоции Чонгука были просто идеальны, на них можно было смотреть вечно. — Знаешь, я решил, что нам стоит с тобой познакомиться поближе, — начал он, снова поднимая взгляд на Гука. «Не самое лучшее место для свидания» - подумал Чонгук, и демон как будто прочитал его мысли, ответил: — Поэтому я и решил, что это прекрасная обстановка для такого случая, — снова эта улыбка, она была настолько натянутой, что Чонгука передёргивало. Юнги проводит рукой от подбородка Чонгука и до ключиц, смотря, как тяжело вздымается его грудь и ухмыляется. Холодное лезвие ножа проходится по смуглой щеке, оставляя там небольшой порез, из которого мгновенно начинает сочиться кровь. Чон зашипел от неприятной боли, отворачиваясь в другую сторону, лишь бы Юнги не видеть, лишь бы всё это уже закончилось. Чонгук понимает, что выбраться отсюда будет очень проблематично. Все эти два часа он ничего не слышал кроме собственных криков, голос уже хрипит, и готов вот-вот сорваться, из глаз не переставая текут слёзы, а тело бьётся в припадке, пытаясь как-то освободиться от ремней на руках и ногах. Юнги бьёт беспощадно, оставляя на смуглом теле всё новые и новые порезы, а после резко вонзает нож в руку Чона, от чего тот заливается новым криком. Для Юнги это как бальзам для ушей, он наслаждается каждой секундой мучением Чонгука, нанося всё новые и новые порезы на юное тело. Стол на котором лежал Чон уже был весь в крови, как и руки самого мучителя. Он потерял много крови, в ушах стоял один звон и собственный крик, а в глазах всё плыло, он не мог сфокусировать свой взгляд на чем-то одном. Он чувствует, что ремни на руках и ногах ослабевают, демон освободил его и Чон сразу же свернулся в клубок от боли, простонав. Мин кинул на стол окровавленный нож и стянул с рук перчатки, кидая их туда же. — Это лишь малая часть того, что я тебе показал, но на этом наши игры не заканчиваются, — сказал он, стирая с лица капли крови. — Пошёл к чёрту, — прохрипел Чонгук, засохшая кровь в некоторых местах неприятно тянула кожу, в воздухе витал кислый запах собственной крови, от чего Чона конкретно мутило. Юнги подошёл к юноше и одним рывком снял с него джинсы до колен. Сначала Чонгук не понял, что задумал демон, но как только холодные руки стали бродить по его телу, у Чона спёрло дыхание. У него нет сил отбиться, нет сил уйти от холодных рук демона, Мин нагнулся к уху Чона и прошептал: — Я научу следить тебя за своим языком, ты часто применяешь его не по назначению, — стало отправной точкой. Чонгук слышит как звенит пряжка ремня, как руки Юнги раздвигают его ноги, чувствует, как что-то твёрдое упирается ему в анус, а потом резкая боль внизу живота, настолько адская, что голос Чонгука снова прорезался. Он вошел резко, без подготовки, на этот момент парень подумал, что пытка ножом была не такой уж и ужасной. Юнги сделал небольшой толчок, выбивая из Чона истошный крик, а по щекам непрекращаемым потоком потекли слёзы. Он пытался зацепиться руками за что-нибудь, пытается выбраться, но всё тщетно, когда демон берёт его за волосы и входит до основания, вдалбливая в железный стол, который уже ходуном ходит. Тэхён, что всё это время сидел всё на том же месте и попивал виски, сам поёжился, только догадываясь о том, какие вещи творит с ним Господин. Под Чонгуком собственная кровь неприятно хлюпала, низ живота адски горел, и не было того наслаждения, только боль и отвращение. Он уже теряет сознание, но Юнги бьёт его по заднице с такой силой, что кости трещат, заставляя Чона вскрикнуть и не погрузиться во тьму. — Про..прошу, остановись....аха.. — молит демона Чонгук, потому что терпеть больше сил нет, но Юнги лишь грубо толкается в ослабленное тело, игнорируя мольбы паренька. Сделав два финальных толчка, демон вышел из Чонгука, так и не кончив. Он схватил Чона за локоть, стаскивая со стола на холодный бетонный пол, тот падает и раздирает колени до крови, но он словно и не почувствовал этого, он уже и не чувствовал своего тела. Демон развернул Чонгука к себе, тот стоит на коленях и видит стояк Юнги, и сразу понимает, чего хочет от него демон. Юноша берёт член в руку, прикасаясь губами к головке, пробуя на вкус. Он уже сдается, всё что угодно, только не снова. Если он не сделает этого, демон его попросту разорвёт на части, и тогда ему точно живым отсюда не выбраться, если только по частям и в черном мешке. Чон раньше подобным не занимался никогда, поэтому его внутренности скручиваются так, что ему кажется, что скоро всё содержимое выйдет наружу, настолько это было омерзительно. Чонгук вбирает головку члена в рот, придавливая языком, от чего сверху слышится довольный вздох, а после рука демона ложиться к Чону на затылок, надавливая. Паренёк вбирает больше, плавно работая головой вверх-вниз, и Юнги не удержавшись, толкается навстречу, закусывая губу, смотря на то, как Чон медленно облизывает его член. Чонгук и сам не заметил, как увлёкся этим, что все мысли о боли в теле и в заднице отошли на второй план. Сделав пару толчков навстречу Чонгуку, Юнги кончил ему в рот. — Хороший мальчик, — довольно сказал тот, смотря как Чонгук выплёвывает сперму на пол, откашливаясь. Демон молча застегнул джинсы и ушёл, оставляя Чона наедине со своими мыслями. Он ненавидел себя, ведь это был такой позор для него как для охотника, ведь эта тварь посмела так над ним надругаться. Позор. Он вновь свернулся калачиком на холодном полу, трясясь и не замечая, как окончательно теряет сознание.