Ghost Town

Тьма. Темная-темная. Настолько темная, что ощущение, будто глаза испарились, оставляя после себя лишь пустое место. Настолько темная, что когда хочешь коснуться их, ты забываешь прикрыть веки, не можешь контролировать, забываешь почувствовать. «Даже при закрытых глазах не настолько темно, как сейчас», — думал парень. Ничего подобного он не ощущал в своей короткой жизни, вроде всё наяву, но везде стоял мрак и пустота. Ничего на ум не приходило, кроме чувства страха и опасности. Он был один в темноте, в такой страшной и безмолвной пустоте. Это место настолько занимало мысли парня, что от его недавнего разочарования и обиды и след простыл. Он забыл, как самый близкий, самый родной для него человек, его лучший хён, брат, предал его. Он не знал сколько прошло времени с того момента, как вырубился. Доктор отдал приказ, чтобы его привязали к больничной койке и внесли наркоз. Лично сам отдал приказ. Чангюн до сих пор не мог поверить. Он тот, кого Хенвон, по мнению всех ребят, любил больше всех, тот, кому доверял, кому помогал, кого защищал. Но как же глуп был Им, ведь сам же полез в объятия врагу, сам же приютился у него в доме, сам же попал в когти, в ярую пасть злодея. — Я где-то это уже видел, — тихий смешок Криса, которого смог услышать Чангюн тогда. — Что именно? — безмятежный вопрос от доктора. — Ты уже второй раз так целишься ему в голову, но разница лишь в том, что в первом ты выстрелил. Чангюн до последнего защищал Че, искал оправдания его поступку, но ничем не смог объяснить то, что тот натворил. Эти слова добили всю любовь, всю доброту, что давал Чангюн для Хенвона, заменяя лишь страшной ненавистью. Это он подстрелил Има посреди дороги, а значит и на других ребят напал тоже он. Ужасно осознавать это так поздно, когда назад пути нет, все двери закрыты, и ты попался в ловушку. Ужасно. А теперь Им не знал где он. Тьма обняла его с головы до ног, и никто ему не поможет. * * * * * * — Что здесь вообще происходит? — хрипло выговорил Хосок, щурясь от боли. Разбитые губы щипали при малейшем движении, а во рту снова появился привкус железа от собственной крови. Четыре койки по середине комнаты со своими «пациентами», все парни были в сборе. Им вкололи капельницы, и они все спали, по крайней мере, так думал сам Шин. Ю Мин временами проверяла их состояние. На ней все еще было красное платье, к счастью, постукивающие каблуки исчезли, заменяя обычными балетками. Сам Хосок сидел до сих пор привязанный веревкой, уже к коляске. Было не настолько больно, как раньше, но слабые покалывания при движении присутствовали. Все тело онемело от долгого сидячего положения, а левой рукой вовсе невозможно было пошевелить после того, как Крис оставил его лежать на левом боку. Кровь туда совсем не поступала, будто исчезла рука и не было ее никогда. Рядом спал незнакомый старикашка. Хосок никогда его не видел и вообще не понимал, каким боком он здесь. А дальше него сидел Хенвон. Глаза его были прикрыты, а на руке такая же капельница. Шин заметил, что на всех препаратах стояли подписи красным маркером. Но не это сейчас его волновало, а парень, что безмятежно рассматривал свое оружие, сидя на стуле рядом с Хенвоном. На вопрос он отвечать не спешил и не отвлекался от своего дела. Хосок и вправду не понимал, что здесь происходит. Ничего не складывалось в голове, к чему это все? К чему это жестокое отношение? Кто стоит во главе всего? Зачем ему это? И самое главное — при чем тут он сам? Что он такого сделал, что его так насильно держат и избивают? Конечно, Шин догадывался, что полез не в свое дело, но разве только эта причина держит его здесь? Или может он и сам помешан? Крис с громким звуком снял предохранитель с пистолета и прицелился в левый висок спящего Хенвона. — Интересно, какова была бы ваша реакция, если бы я ни с чего выстрелил ему прямо в голову? — монотонно произнес он. Этот вопрос заставил Шина насторожиться, но потом он заметил, что не его одного. Ю Мин резко остановила все свои действия, замирая в ожидании. — Хотя нет, вот вам другой вопрос: если бы я выстрелил в него, кто скорбил бы больше? — дразня этих двух, проговорил Ву. В глазах его сверкали огоньки, а губы расплылись в коварной улыбке. Шрам на лице немного сморщился, превращаясь в легкую волну, от чего Крис напоминал Гуинплена, героя из книги «Человек, который смеется». Выглядело жутковато. «Он выглядит намного привлекательнее, когда не улыбается», — заметил Шин, проговорив это в своих мыслях. — Та, кто сохнет по нему или тот, кто трахается с ним? — закончил Ву. Злобный смех наполнил комнату, сопровождаясь страхом и толпой мурашек по телу. Кто знает, что этот сумасшедший сейчас начнет вытворять. От него можно ожидать всякого. — Я не сохну по нему, — попыталась отмазаться Ю Мин, на что Ву лишь молча фыркнул. Видно, не убедительно получилось для него, хотя так и было. — Ты только это услышала? — засмеялся парень. — Значит то, что он спит с ним, а не с тобой, тебя не трогает? — Нет, — коротко ответила девушка и продолжила свое дело, хотя лицо ее изменилось, выражая больше ненависть, чем безразличие. Она мельком взглянула на Шина и резко отвернулась, когда взгляды их встретились. Хосоку и самому стало не по себе от этого вывода. В воздухе повисла напряженная тишина, а Ву лишь веселила вся эта картина. — Ласки, нежности, поцелуи, разве не об этом ты мечтала? Интересно, какое разочарование, когда парень который тебе нравится, выбирает не тебя, а другого парня, — снова засмеялся Ву, убрав пистолет с головы Хенвона. — Да пошел ты, — выкрикнула девушка и тяжелыми шагами вышла из комнаты, закрывая дверь с сильным хлопком. Послышались звуки входной двери, Ю Мин ушла. Крис терпеливо дождался этого и, воспользовавшись моментом, не торопясь встал с места. Он с раздражающим скрипом притащил за собой свой стул и сел прямо перед Хосоком. Тот сначала подумал, что Ву решил снова над ним потешиться и сорвать на нем свою злость, но тот сидел спокойно. — Лишние ушки нам ни к чему, правильно? — внезапно начал Крис. Хосок немного опешил, не веря, что парень специально издевался над девушкой, чтобы остаться с ним наедине. — Знаешь, скоро все это закончится, и кто знает что будет с нами? Эти слова начали пугать Шина, от чего он будто перестал дышать, боясь пропустить хоть одно слово из уст этого парня перед ним. Похоже сейчас всё раскроется, но готов ли Хосок услышать всю правду? А что если есть план убить кого-то? Все зайдет настолько далеко? Вопросы одни за другими поступали к парню, но никто не спешил его осведомить. — Поэтому, давай хоть ты будешь в курсе всего, что здесь происходит, хорошо? — вопрос был риторический и не ждал ответа. Шин лишь молча смотрел на парня, понимая, что не стоит портить такой момент, хотя желание хорошенько влепить парню становилось сильнее. * * * * * * — Гюн?! — послышался знакомый голос. Этот сладкий, настолько любимый, родной голос. Чангюн резко вздрогнул, осматриваясь по сторонам, но ничего не увидел, лишь темнота окружала его. — Да, это я, — отозвался он. — Чжухон, где ты? — Подойдите все сюда, — снова знакомый голос, но не того человека, которого Им искал, а того, кого больше всех не хотел слышать в данный момент. Тусклый свет озарил силуэт высокого парня. Силуэт, которого Чангюн узнал бы среди миллионов людей. Хоть миллиард, но его он знал на зубок. Метр восемьдесят три, аккуратно уложенные волосы, его повседневная прическа, прямые длинные ноги, изящные руки, широкие плечи, слегка худощавый, но даже это не нарушало все роскошное тело доктора. Он стоял на том свете, раскрыв руки и призывая их. «Нас? Меня и Чжухона?» — подумал Им. Доктор даже не смотрел на него, Чангюн сначала решил, что тот его вовсе не видит. Свет усиливался, расширяя свой круг и разделяя пространство на один шаг. Всего лишь шаг и Че смог бы увидеть парня, но он не торопился вступать в свет. — Выходи, Чангюн-а, — внезапно произнес доктор, уставившись в пустоту. Им решил, что Че не знает точного его расположения, вот и ждет от него первого шага, но Чангюн лишь замер, не решаясь ступить вперед и обдумывая, как поступить. Внутри сражались все «за» и «против». С одной стороны, парень сделал вывод из того, что видел, даже не удостоверившись словами самого доктора. Но с другой, его душила злость от слов Криса, неужели это все проделки Хенвона? Он покушался на его жизнь, чуть ли не убил. «Но ведь вылечил же, » — снова ангельский голос сдувает весь негатив в голове Чангюна. Чангюн не трус, он не боится его. Ждать не было смысла, его зовут и нужно выходить. Один шаг и он озарен светом, Хенвон нисколько не удивлен, даже не взглянул на него. — Кихен, — продолжал он. И розовая макушка показалась недалеко от самого Има. Глаза его были прикрыты, а брови дергались, будто от боли. Ему было плохо, Чангюн это понимал, но не мог даже двинуться с места. — Минхек, — снова голос доктора, и блондин тут как тут. В отличии от Кихена, он был спокоен, даже не испуган. Будто бы знал, что здесь происходит. — Чжухон. Сердце Има замерло, неужели он сейчас выйдет? Да. Поникший, с опущенной головой, он вышел между Минхеком и Кихеном. Каждого из них разделяли полметра, а доктор стоял в самом центре. Чжухон не поднимал головы, он стоял, будто вновь рожденный. Ни следа от крови или нападения, он был здоров и без единой вмятины. Это удивило парня. — Не хочешь сам выйти? — высказал Хенвон, подняв взгляд на Чангюна. Тот опешил, вопросительно вскинув бровь. Он уже тут, чего еще надо? Но только через несколько секунд парень понял, что смотрят не на него, а чуть левее. Полукруг завершил мужчина. Он встал рядом с Имом на том же расстоянии, что и все друг от друга, ни каплю ближе и не дальше. Мужчина средних лет, каштановые волосы аккуратно зачесаны назад, усы, опускающиеся до нижней челюсти и вверх, до самых волос, прямой тонкой линией. Мода прошлых веков, разве кто-то до сих пор так делает? Взгляд его был уверенный, напряженный, без единого намека на страх и непонимание. Он смотрел в упор на доктора, не моргая, прямая осанка, крепкая грудь, руки заведены назад. Внутри Чангюна больно кольнуло, будто он видел этого мужчину где-то, возможно, это был знаменитый человек, но именно где, парень не смог вспомнить. — Вот и наступил конец, как видишь. Как тебе аудитория? Я на славу постарался, да? — доктор адресовал вопрос мужчине, указывая на парней, видимо аудиторией считались они. Мужчина промолчал, не отрывая взгляд от доктора. * * * * * * — Думаю, Хенвон тебе не говорил, что мы братья? — задал вопрос Крис, от чего глаза Шина чуть ли не вывалились из орбит. Несмотря на боль в висках, парень приоткрыл рот. — Не родные, конечно же, — поправил себя же Ву. Он встал со своего стула и вытащил пистолет из-за спины, снова направив его в голову спящего Хенвона. — Я даже рад, что мы не родные братья. Знаешь почему? — вопрос был задан больше для интрижки, чем для ответа, ведь он последовал сразу же. — Потому что он больной. Больной на всю голову ублюдок, каких поискать. Шин нахмурился, ведь совсем не понимал действий парня напротив. Зачем он постоянно лезет к доктору? Откуда такая ненависть к брату, даже если не родному? Хосок видел взгляд Ву, пропитанный злостью и ярым желанием выстрелить, только удерживало что-то. Его голос менялся, когда тот смотрел на доктора, он становился грубым, хриплым. Шин хотел было спросить лучше о нем самом, как Ву сам продолжил: — Хочу тебе рассказать одну печальную историю маленького мальчика. Тут, видишь ли, творится целая история. Он наконец отошел от Хенвона и встал рядом со спящим старикашкой, теперь направив дуло к его голове. — Жил-был один долбоеб, это он, кстати, — постучал по голове старика пистолетом Ву. — Хенвон, наверное, рассказывал тебе о нем? Имя Ен Джун тебе ничего не напоминает? «Ен Джун», — эхом пронеслось в голове Хосока, и мысли сильнее запутались друг с другом. В голове одна каша, везде одни отрывки, ничего не укладывалось. При чем тут Ен Джун? Это тот самый умерший мужик, который просил помощи у Хенвона, но у него была своя история, свои проблемы, почему он здесь? — Вижу, ты осведомлен, — подытожил Ву и продолжил. — Однажды этот долбоеб ограбил музей. Он стащил оттуда королевские драгоценности, этим самым подставив своих же напарников. Разделив всю долю, группа разошлась, и всех поймали, но не смогли найти одно колье, которое содержало в себе шесть алмазов. Это была доля Ен Джуна. Он выбрался сухим из воды, но задействовать колье не спешил, слишком очевидно получилось бы. Он же не дурак. Крис оживленно рассказывал, указывая на героев своим пистолетом, будто «сказка для маленьких детишек». — А потом у него родился сын, не законный, конечно, что привело к расставанию со своей любимой. Та ушла к другому, а сына Ен Джун отдал своей маме на попечение, которая жила в селе. Помнишь то самое село, куда мы ездили месяц назад? Хенвон оставил на могиле своей бабушки цветы. Помнишь? — О боже, не может быть, — вырвалось из уст Хосока. Его словно озарило. «Если Ен Джун оставил сына своей маме, значит мальчик жил с бабушкой, а мальчик это…» — дальше мысли разлетелись кто куда. Хенвон говорил, что жил с бабушкой там в детстве, до ее смерти. Хосок лишь сильнее раскрыл свой рот. — Представь себе, Ен Джун — отец Хенвона, — засмеялся Ву. * * * * * — Знал бы ты, как я тебя ненавижу, — сквозь зубы выговорил доктор. Он медленно подошел к мужчине и встал напротив, но тот уставился прямо, даже не думая взглянуть на собеседника. — Я ненавижу тебя больше, чем все они ненавидят меня вместе взятых, — указал Хенвон на парней. Те молча переглянулись, не смея даже сделать шагу друг к другу. Напряженный момент и всем контролировал лишь Че, держа под прицелом всех присутствующих. Парни не знали где они, что происходит. Каждый из них задавался тысячами вопросов, ответы на которые знал один лишь доктор. — Познакомьтесь, — резко повернулся он, уже обращаясь к своей «аудитории». — Это тот самый Ен Джун. Парни уже давно глазели на мужчину, что был спокоен и не менял даже своей позы, все еще держа руки за спиной. Все были в шоке, как от этого мужика, так и вовсе от всей ситуации. А Хенвон лишь отошел на свое место, готовый объясниться перед парнями, которые с самого начали ждали именно этого — объяснений. — Я уже вам рассказывал про призрака Ен Джуна, который просил помощи, — начал доктор. — Это он. Ребята все еще смотрели на мужчину, ведь всем было хоть капельку интересно, как выглядит этот призрак, поскольку они многое слышали о нем. — Историю про ограбление музея и то, как Шэнли подставил тебя, мы уже слышали, но врать ты не умеешь, к сожалению, — фыркнул Хенвон и скрестил руки на груди. — Для начала, хочу рассказать вам одну правду. Да, Ен Джун ограбил музей, но роли меняются. Не Шэнли и никто другой, а именно ты собрал группу, — Че адресовал эти слова мужчине, испепеляя того взглядом. Джун держался стойко, но брови дрогнули, показывая насколько ему больно от этих слов, от этого места, от всего этого. — Ты собрал небольшую команду, — продолжил Че. — Ведь одному было бы тяжело со всем справиться, и решил ограбить музей. К удивлению, ограбил и набрал нехилое количество драгоценных камней, это были алмазы, которые стоят огромных денег. Все довольные разошлись по домам, но они подставили тебя. А ты в отместку подстроил убийство всей команды, после которых полиция нашла драгоценности, но хозяева были убиты. А Шэнли? Ты просто свалил все на него. Тебе это было расплюнуть, ведь тебя считали лучшим из отрядов полицейских. Ты сам вышел разбираться с этим делом, замел свои следы и свалил все обвинения на одного из команды, на Шэнли. Бедного китайца засудили, он попал за решетку, его обвинили за кражу драгоценностей, убийства, а также за наложение всех виновностей на тебя. Все решили, что он спятил, а ты молча смотрел на это. Вся команда, которую ты собрал надеялась на твою защиту, доверились тебе, последовали за тобой, ведь знали, что ты сможешь защитить их, что ты полицейский и никому в голову не придет о том, что именно государственный служащий будет стоять во главе этого дела. Обычные трудяги, которые попали в затруднения, им нечем было платить за дом или оплатить кредит. Но предательство ударило по твоей гордости. А ты просто струсил и прикрывая свой зад, ты убил их всех, просто не за что. Тяжелая слеза выступила из глаз Ен Джуна, но тот не шевелился, никаких эмоций, но слезы сказали все за него. Правда сжимала его душу, душила, убивала. Губы задрожали, мужчина еле как держался, ведь ему больше всего не хотелось показывать свою слабость перед всеми. Он врал, врал в лицо, до последнего врал, чтобы как-нибудь отмазаться от этого дела, но сейчас он и вправду задумался. Хотя не пожалел о содеянном. — Они согласились, пошли на такой шаг, но ради кого? Конечно же, ради семьи и своих детей. В слове «дети» Хенвон указал на всех парней. * * * * * * — Не может быть, — выговорил Хосок. Вся злость на Криса пропала, Шин общался с ним, как со своим старым другом, будто не его Ву с остервенением колотил несколько часов назад. — Еще как может, — сказал Крис и снова сел на стул, облокачиваясь одной рукой о спинку. Другой рукой он вертел пистолет на пальце и не отрывался от этого занятия, продолжая рассказ: — Ен Джун ведь потом женился. Ну, а что? Деньги есть, внебрачный сын под опекой матери, он свободный гражданин. Что ему помешает жениться? — Вот гад, — добавил Шин. Его самого удивило такое переменчивое настроение. Несколько минут назад он был готов убить парня, а сейчас лишь терпеливо ждет продолжения. Тело больше не ноет и ощущение, что если он попросит отпустить, Крис его отпустит. Ведь они стали мягче друг к другу? Но это лишь временная маска Ву. Хосок знал, что это еще не всё. — Бабулька умерла, Хенвон остался один в свои три года. Ен Джун отдал его своей бывшей, которая тоже не стояла в стороне и нашла себе богатенького муженька, — Крис продолжал вертеть пистолет в руке, а Хосок не отрывался от него самого. — Муженек был достаточно старым, но видно женщину это не остановило, когда самой еле как стукнуло тридцать. Она принесла домой Хенвона, на что муженек отреагировал негативно, кому же чужой ребенок нужен. Жили они вроде нормально, и мужик решил сделать из паренька ученого, не зря же пропадать. Как говориться: «чужое не жалко». Крис наконец убрал пистолет за спину и уже продолжил, смотря на Хосока. — Лупил его как мог, заставил ходить в школу в три года и учиться вместе с теми, кто был старше него на четыре-пять лет. Потом родился я. Тогда отцу было больше пятидесяти лет, представляешь? Глаза Хосока расширялись все больше, рассказ не внушал ничего хорошего и становилось жутковато для парня, трудно переносимо. Шин даже решил, что лучше, если он не будет ничего знать, но был ли у него выбор? — Мой отец всю жизнь вкладывал в чужой бизнес, им всегда управляли, потешались, издевались, а работал он больше нужного, от чего и стал нервным, злым, неуправляемым. Даже в старости его не оставляли в покое, после чего он любил поиздеваться над нами. Я помню, как Хенвону доставалось за тройку или плохое поведение в школе. Всю злость и нервы на работе он срывал на бедного мальчишку. Эти побои, рыдания, а мать лишь стояла в сторонке и наблюдала с высоко поднятой головой. Она ненавидела Хенвона из-за этого долбоеба. Ен Джун обманул ее и бросил, но в чем вина ребенка? Она не хотела об этом думать, лишь то, что мальчик ДОЛЖЕН понести наказание за всю боль, что она чувствовала при расставании с Ен Джуном. Будто этого долбоеба беспокоит его сын, да нихрена. Я уверен, что он и забыл о нем. Эти слова Крис выплевывал прямо в лицо спящего старика. Хотя тот выглядел безобидным, беспомощным, но внутри таил невероятные секреты. — Темный чердак, я помню сидел рядом с ним. В детстве Хенвон был тощим, совсем калекой. Каждый вечер отец возвращался с работы и требовал Че к себе, а потом мама силой тащила того из чердака в кабинет к отцу и начиналось все заново. Я никогда не видел улыбку доктора, лишь плачь, рыдания, его крики и слезы. Отец был контуженным, бил его всем, что под руку попадалось, а тот лишь кричал, плакал, рыдал, но ни слова о помощи, ни слова о пощаде, о матери, только крики. Не понимаю, как он ему кости не сломал, ведь дубасил всем, чем мог, а Хенвон костлявый, и звуки от побоев исходили страшные. Он лишь лежал, скручиваясь в клубок, и ждал, когда тот закончит. Лишь ждал, когда тот успокоится. Плакал и ждал. А потом его бросали снова на чердак, боже. Крис прикрыл руками лицо. Эти страшные картины появились у него перед глазами, особенно всегда побитый брат, что после каждого отцовского срыва, будто ноющий щенок, зализывающий свои раны, тихо мычал себе под нос и снова плакал. Крису было больно смотреть на него, на его руки, где всегда были видны синяки, отпечатки огромных пальцев, огромные ссадины на спине большими полями, а ноги. Сами тонкие, одни кости, а уже все фиолетовые. Раны долго заживали, ни одного целого места на теле. Никто не знал о его существовании, ни родные, ни друзья. У этой семьи был только один законный ребенок — Крис. И от этого мальчик чувствовал себя виноватым еще больше, ему ничего не оставалось, кроме как наблюдать. — Хенвона никто не защищал, он был «полукровкой» и отбросом в семье. Он перестал ходить в школу, ведь следы от побоев заметили учителя, и замечание родителям не сулило ничего хорошего. Домой приходили репетиторы, которые заранее знали о семье всю правду. Для отца Хенвон был подопытным кроликом. Жестокое отношение с его стороны и страх, отец считал, что сделает из него робота, который будет выполнять все его прихоти. Ему было интересно, что из этого получится, если наказывать ребенка и в то время строго учить и ничего более. Ни игр, ни прогулок, лишь учеба и наказания. Но ничего хорошего не вышло. Мальчик начал часто отключаться и пришлось позвать доктора. Диагноз — аутизм. Очень жаль.