Мы играем в тишину

A whole new world A dazzling place I never knew But when I'm way up here It's crystal clear That now I'm in a whole new world with you Aladdin. A whole new world (перевод. Целый новый мир, Удивительное место, которого я никогда не знал. Но когда я здесь, становится предельно ясно – Я в этом новом мире рядом с тобой) *** Слухи поползли, как тараканы. Побежали по проводам, полетели за океан. СМИ были взбудоражены и подхвачены одним единым, сногсшибательным порывом. Каминг-аут? Действительно? Правда-правда? Джаред Падалеки и Дженсен Эклз? Невероятно, немыслимо! Они всё-таки рассказали правду, спустя столько лет! Часть фанатов ликовала, едва не плясала на столах – они верили, они всё это время знали и никогда не сомневались, что их любимчики действительно гораздо больше, чем просто друзья и братья. Ну это же было так очевидно, они же сами кричали об этом на весь мир, так громко кричали, что их никто не слышал. Другая часть негодовала и исходила бессильной яростью. В основной своей массе это были проповедники дестиэля – только что обожавшие Дженсена, они разом возненавидели своего кумира за то, что его предпочтения пошли вразрез с их религией. Нашлись и те, кто как-то умудрился остаться в стороне от романтических разногласий, но узнав правду, поспешил высказать своё «фе» в адрес ребят. Американские и европейские издания, как оффлайновые, так и сетевые, немедленно захотели услышать подтверждение из первых уст. Дженсен, припёртый к стенке, не стал ничего отрицать, но категорически настаивал на том, что они с Джаредом никогда не обманывали своих поклонников. Все их слова за предыдущие 15 лет были искренними. А отношения – братскими. И они действительно хотели бы сохранить эти отношения, но жизнь повернулась по-другому. И теперь либо принимайте всё как есть, либо добавьте свою вязанку дров в инквизиторский костёр. - Развлекаешься? – раздался голос над ухом. Джаред недоумённо поднял голову. Миша? Здесь, в этом богом забытом баре на окраине Ванкувера? Коллинз сел напротив. Почему-то сейчас его глаза смотрели внимательно и участливо, и не было в них ни бесячей скорбности Кастиэля, ни придурковатой ухмылочки Миши. - Как ты тут оказался? - Тебя искал. - На кой чёрт? – Джаред с грохотом поставил на стол стакан с недопитым виски. - Я же ангел. Моя работа – вытаскивать Винчестеров из всех задниц, в которые они влезают с дьявольской настырностью. Джар, прекращай себя казнить. Ты ни в чём не виноват. - Не виноват? – вскинулся Падалеки. – Дженсен потерял своего пиар-агента и почти подписанный контракт на 20 серий нового проекта. И это только начало. Что будет дальше? - Дальше всё будет хорошо. Успокойся. Один пиар-агент ушёл, придёт второй, ещё получше. Дженсен – не какой-то забулдыжный молодой актёришка, который нафиг никому не впёрся. Он уже готовый бренд с именем, известностью, талантом. Репутацией, в конце концов. - Которую я сам и похерил, - процедил Джаред. В этот момент он был готов прибить не только Мишу – за то, что ошивается тут со своей мерзкой рожей, но и самого себя. - Не думаю. – Коллинз покачал головой. – У вас обоих очень много поклонников, которые вас действительно любят. За талант, за смазливость, за всю эту историю двух братьев, которую вы им рассказывали столько лет. Да, возможно, часть отсеется, ну и что с того? Гораздо важнее, что в шоу-бизнесе есть люди, - и неслабые люди, заметь, - которым реально похрен на вашу ориентацию и ваши отношения. Они захотят от вас качественную работу – и получат её. - Зачем ты мне всё это говоришь? – вдруг спросил Джаред. Впервые с начала диалога он посмотрел на собеседника с каким-то пристальным и любопытным вниманием. – Ты пришёл меня утешать и успокаивать, хотя мы с тобой даже друзьями никогда не были. - Это точно, - рассмеялся Коллинз. – Кто придумывал самые ужасные и отвратительные розыгрыши, от которых у меня голова изнутри седая? Кто говорил всякие глупости и гадости в глаза и за глаза. Погоди-ка… «Самое лучшее в моём персонаже – это то, что он не Кастиэль». Помню-помню. Кто угрожал мне, когда Дженсен не видел, и грозил набить морду, если я ещё хоть раз без причины подойду к Эклзу? - Я, я и я, - устало кивнул Джаред. – Ни от чего открещиваться не буду. Тем более странно мне тебя тут видеть, такого … сострадательного. - Ты дурак, Джар, - беззлобно сказал Миша. – Если бы не ослеп, как крот, из-за этой любви к Дженсену, давно бы уже сам увидел и понял, что я тебе – не конкурент. У нас с ним вообще ничего не было, даже быть не могло. Так, приятельские подколы, на потеху фанатам. - И та чушь, которую ты порол на каждом углу про дестиэль… - Ну что не скажешь ради популярности? – Миша усмехнулся. – Вы из меня сделали какого-то придурка, и я просто вынужден был поддерживать этот образ. Не самый приятный, скажу честно, но выбраться из него я уже не мог. А теперь наши контракты закончились, и у меня слов нет, как я рад избавиться от этого клейма идиота и заодно от этого плаща. Джаред усмехнулся. - Знаешь, а мне кажется, мы могли бы быть друзьями. - У нас есть одно существенное различие, - Миша многозначительно поднял палец вверх, - я могу жить без Дженсена и очень, кстати говоря, спокойно и счастливо, а вот ты – не можешь. Поэтому хватит валять дурака, вставай и марш в Остин. - А ты там, судя по всему, уже был. - Был. Ваша несчастная пивоварня в осаде с того самого дня, как ты брякнул про ваши неземные чувства. Поклонники, журналисты – кого там только нет. И пока ты, как пакостливый таракан, сбежал нянчить своё драгоценное чувство вины в Ванкувер, Дженсен там совсем один. Джаред усмехнулся ещё раз. Потом встал, хлопнул Мишу по плечу и быстро вышел. «Иди, иди, спаниэль несчастный» - пробормотал ему вслед Миша фразу, услышанную в каком-то русском мультике. И одним глотком допил оставленный Джаредом стакан с виски. В кои-то веки на душе было спокойно. Он почувствовал, что наконец-то сделал что-то хорошее и полезное. *** - Я не хочу больше говорить на эту тему, - тоскливо перебил Дженсен очередного интервьюера. – Скорее всего, всё, что вы уже слышали, - всё правда. Не вижу смысла постоянно пережёвывать одно и то же. - Наши читатели захотят узнать, как теперь будут складываться ваши отношения – после такого неоднозначного заявления – с Джаредом и вашими жёнами. Нас ожидают громкие разводы или всё останется, как есть? - Я не буду это комментировать. - Вы планируете сниматься в каких-нибудь новых сериалах? - Возможно. Но не сейчас. Нужно время. Всё-таки Сверхъестественное… - Это самый лучший сериал на свете! – неожиданно объявил голос из-за спины. Джаред, которого только что не было в обозримом пространстве, влез в кадр, совсем как много-много лет тому назад, обхватил Дженсена обеими руками, сбив ему весь серьёзный настрой, и оскалил зубы в камеру. Интервьюер засмеялся, знаком дав понять оператору, чтобы съёмка продолжалась. - Эй, ты тут должен сказать, что ты меня ненавидишь, - шепнул Падалеки другу в ухо. И чмокнул его в висок. А чёрт с ними, пусть видят, пусть осуждают, если хотят. Хуже, чем сейчас, им уже не будет. Дженсен опустил глаза, стараясь отвернуться от камеры. Так же, как и в тот раз, неудержимая улыбка разлилась по лицу. В один момент всё стало неважным – ни эти заколебавшие журналисты, лезущие прямо в душу, ни потерянные контракты, ни скандалы вокруг его имени, о которых пока ещё, слава Богу, не слышали дети, ничего. Джаред здесь. Дженсен положил свою руку поверх его – да, точно здесь. Господи, ничего в мире не может быть лучше этого ощущения. - Сверхъестественное закончилось на экранах, - Джаред продолжал свою речь, демонстративно сжимая в объятиях смутившегося и немного растерянного друга, - но оно продолжается в жизни. В жизнях тех людей, которые изменились в лучшую сторону благодаря сериалу. И в наших жизнях тоже. - Это значит, что вы теперь официально вместе? – поинтересовался репортёр и пододвинул свой диктофон ближе к ребятам. Несколько человек из поклонников, а также работников пивоварни замерли в ожидании. - Мы всегда были вместе, - ответил Джаред. – С самого первого дня, как познакомились. Вы же сами всё видели. - А поцелуйтесь на камеру? – вдруг сказал кто-то из толпы. Раздались смешки и отдельные поддакивания. - А идите-ка вы в баню, - рявкнул Дженсен. – С такими пожеланиями прошу к Мише, это у него всё напоказ и без стыда. А я… стесняюсь, - тут он засмеялся и так мило покраснел, что поклонницы хором взвыли в экстазе обожания. Нет, всё не стало хорошо и прекрасно. По крайней мере, не сразу. И Дэннил, и Женевьев потребовалось несколько месяцев, чтобы принять новый расклад и смириться с ним. В конце концов, обе пришли к выводу, что в их положении есть и некоторые плюсы: они теперь наверняка могли быть уверены в том, что ни Джаред, ни Дженсен не потребуют развода и не уйдут к другим женщинам. В конечном счёте, в их жизни мало что изменилось. Дети точно так же торчали друг у друга в гостях, а взрослые проводили вместе так много времени, как только позволяли дела. И Женевьев уже не удивлялась и не расстраивалась, если поздно вечером Джаред влетал домой, целовал на бегу сначала девочек, Джен и Одетт, потом мальчиков, Тома и Шепа, и сообщал, что он прямо сейчас уезжает на неделю в Денвер, потому что у Дженсена там переговоры с поставщиком сырья для пивоварни и оставлять его одного не хочется. Основной негатив обрушился в соцсетях. Поклонники негодовали и требовали опровергнуть все не устраивающие их заявления. Грязи было столько, что обоим парням пришлось на время закрыть личные сообщения в инстаграме и заблокировать твиттер. - Они в шоке, это понятно. Надо дать им время привыкнуть к этой мысли, переварить её, - говорил Джаред. Газеты, телеканалы и радио пошумели максимум месяц. А потом новость перестала быть свежей и интересной, и они начали искать новые инфоповоды. Весь этот месяц Джаред и Дженсен не отходили друг от друга. Понимая, что поодиночке они не справятся с этой лавиной скандального внимания к себе, они старались держаться вместе, чем только подтверждали то, во что все и так уж поверили. Их поведение, на удивление поклонникам, осталось точно таким же, как и было до признания. Возможно, кто-то и ожидал, что теперь ребята будут набрасываться друг на друга на публике с поцелуями, но этого не произошло. - Джаред и раньше так делал, - улыбался Эклз. – Так что вас удивляет? Одной из первых ребятам позвонила Лорен. Умирая от смеха, она заявила, что всегда это знала и подозревала и даже была чертовски удивлена, когда во время съёмок постельной сцены Сэма и Бэлы в третьем сезоне Джаред был неожиданно горяч с ней. Она, как и половина каста, могла бы поклясться, что мальчики Винчестеры без ума друг от друга, и никого другого в упор не видят и видеть не хотят. - Мы выиграли! – написала Дженни у себя на фейсбуке и приложила к посту фотографию обнимающихся Джеев. И хоть обнимались они самым невинным образом, все, кто был причастен к большому пари в первом сезоне, поняли, о чём речь. - Так я и знала, - улыбнулась Сара Гэмбл, увидев в каком-то журнале, который от скуки читала по диагонали, одно из тысяч фото, наводнивших интернет и печатные издания. – Решились, наконец. Ой вы мальчики, мальчики, ну кого вы пытались обмануть всё это время? – и она засмеялась, довольная не только тем, что очевидные чувства наконец-то перестали прятаться, но ещё больше своей прозорливостью и женским чутьём, безошибочно подсказавшим ей истину много-много лет назад. *** Канал The CW закрыл свои обязательства перед кастом Сверхъестественного, но после того, как формальности были утрясены, Мэтт в приватном порядке позвал к себе Джареда и Дженсена. - Значит, я был прав, а вы врали мне в глаза? – сердито спросил он, намекая на ту давнишнюю историю с фотографией. - Нет, - Дженсен помотал головой. – Мы тогда действительно напились, как свиньи, ну и позволили себе немного лишнего. А так бы даже в голову не пришло. - Видать, эта блажь крепко в вас сидела, ещё с самого начала, - уверенно сказал Мэтт, - только вы ей ходу не давали. Что с женщинами-то вашими теперь? Разводиться будете или как? - Зачем разводиться? – Джаред перехватил инициативу, - мы же отлично ладим и дружим семьями. С Джен у нас всё наладилось, Дэннил тоже успокоилась. Да и детей ведь не бросишь. - Да-а, как же долго вы молчали, - покачал головой замдиректора, - весь мир за нос водили. - Мы и сами ничего не знали, - улыбнулся Джаред и тихонько сжал под столом руку Дженсена, ощутив ответное пожатие, - все почему-то думают, что мы 15 лет скрывались и молчали, а рассказать правду решили, когда закончились контракты с сериалом. Но это неправда. Только когда закончилось Сверхъестественное, мы поняли, что… - Что влюблены, как два барана, - оборвал его Мэтт, - ладно, хватит сентиментальностей. Что ж, вам с этим жить. Не буду врать, что мне всё равно, я слегка покорёжен и немного взбешён такими новостями, но я вам не враг. Ступайте. Может, ещё увидимся. И имейте в виду, что теперь я не отвечаю за вашу карьеру. И если через год о вас все забудут, то это только ваша вина. - Я был бы только счастлив, если бы о нас все забыли и оставили в покое, - шепнул Дженсен. Конечно, он лукавил. Ему нравилась его работа и, несмотря на то, что и семья, и бизнес отнимали много времени и сил, ему очень хотелось продолжать сниматься. Но Мэтт был прав. После волны скандалов карьера обоих ребят как-то застопорилась. Новые роли предлагали редко – и всё больше какие-то унылые. Хотя, как с грустным удовлетворением отмечал про себя Дженсен, какая на свете роль могла сравниться по эпичности с Дином Винчестером? Что-то более-менее привлекательное появилось лишь спустя год с небольшим. В Европе начинался проект, где главные роли играли несколько бойцов спецназа. Будучи в настоящем времени втянуты в мировую войну, они вдруг оказывались переброшены далеко назад во времени и вынуждены были не только бороться за свою жизнь во враждебной среде Средневековья, но и искать пути возвращения домой. - Кто второй? – спросил Дженсен, пробежав глазами сценарий первых нескольких эпизодов и уяснив, что у него – одна из главных ролей. - Крис Прэтт, - ответил Арон, кастинг-менеджер. – С ним контракт уже подписан, и он недавно приступил к первым тренировкам. - Это тот чувак, который мочил Таноса и гонял динозавров? - Верно. Надеюсь, вы сработаетесь. Он славный, хотя характер у него не сахарный. - Ага, - Дженсен кивнул и задумчиво посмотрел в стену. Европа. Это даже не Канада. Значит, опять долгие месяцы вдали от дома и от семьи. Между ними ляжет океан. Но что хуже всего – теперь Дженсен будет один. - В чём дело? – осторожно спросил Арон. – Что-то не нравится? - Всё нравится, - тряхнул головой Эклз. Ему вдруг стало очень грустно и тяжело. – Всё, кроме… - Понимаю, - сказал менеджер неожиданно серьёзно, - всё понимаю. У меня дочка – поклонница вашего сериала. Дженсен перевёл на него взгляд и прислушался. - Все сезоны смотрела по сто раз, а потом, когда стало известно, что у вас там отношения, - носилась, как безумная, радовалась. Ей-то что от этого, я так и не понял, но думаю – счастлива, значит, хорошо. Слушай, ну ради неё я, пожалуй, рискну. - Как именно? - Это очень крупный проект, и бюджет под него заложен нефиговый. Прям действительно нефиговый. Если я смогу убедить руководство, что нам в этом сериале нужен Падалеки, ты обещаешь мне выложиться на 100500%, чтобы проект «выстрелил»? - А Крис? – спросил Дженсен, но Арон уже заметил, что его предложение пришлось очень по душе, и о Прэтте заблестевший глазами Дженсен сейчас думает в последнюю очередь. - Первая ставка была на тебя. Крис так, подхватом. Его можно и заменить. Что думаешь? Джаред согласится? - Он согласен, - Дженсен уверенно кивнул. Спустя два дня, в Остине. - Я тебя ненавижу, - пыхтел Джаред, заталкивая вещи в рюкзак, - предупредить-то не мог? - Решил сделать сюрприз, - пожал плечами Дженсен, сидевший на столе и болтающий ногами. – Если не нравится, скажи – я уж, так и быть, поработаю с Прэттом. - Пошёл к дьяволу этот Прэтт. А как же твоя пивоварня? - Дэннил с Джино справятся. - Да ты прям сияешь, - Джаред наконец запихнул всё, что имел запихнуть, в рюкзак, защёлкнул фастексы и подошёл к Дженсену. – Что это с тобой? - Просто так, - тихо ответил Дженсен, обнимая его. – Мы с тобой опять будем работать вместе. Много-много месяцев подряд. – Он сполз со стола, выпрямляясь, и положил подбородок другу на плечо. – Не хочется загадывать, но я уже сейчас вижу, какой я буду дьявольски счастливый. Джаред улыбнулся и покрепче прижал его к себе. Ему тоже не хотелось загадывать, да даже думать ни о чём не хотелось. Дженсен был рядом, а это значило, что всё и всегда будет хорошо. И, наверное, это и есть самое сверхъестественное, что когда-либо с ним происходило.