Я твоя, Эдвард Каллен

       «Эдвард не мог написать это мне. Просто не мог и всё. Даже если тут стоит моё имя, то это наверное посвящено какой-то другой Белле. Именно Белле, а вот я Иззи, Иззи Свон и лучше бы я никогда не слышала этой прекрасной музыки и никогда не встречала этого Эдварда Каллена».       Теперь я зла ещё сильнее. Мало того, что он не соизволил поздороваться, он ещё и музыку тут играет, а теперь снова прячется где-то, оставляя дверь в свою комнату приоткрытой. Абсурд!       — Если мы сейчас не поторопимся, то ты вряд ли вернёшься раньше Чарли, — Элис оторвала меня от мыслей.       Отстегнув листы, я складываю их четыре раза и запихиваю в задний карман, где обычно держу телефон. Не нащупав сотовый в брюках, я начинаю соображать, где могла его обронить. После разговора с отцом, мы пошли в комнату Элис — наверно он выпал, когда я примеряла туфли. Теперь мне придётся вернуться в ее комнату.       Стоя в проходе, Элис постукивает носком туфли по полу, подгоняя меня.       — Погоди, — останавливаю я подругу, — кажется я выронила телефон.       — Где? Наверху?       — Да, — я иду вон из комнаты, — возьми мою сумку, я сейчас!       Она кивает и мы расходимся. Элис на кухню за моей сумкой, а я наверх. Поднимаясь по ступенькам, я смотрю себе под ноги и не сразу замечаю человека спускающегося вниз. Врезавшись в него, я отступаю на ступеньку ниже и поднимаю голову. Эдвард. Сердце ушло в пятки. Я так рада видеть его, до мурашек в кончиках пальцев, но одновременно с этим закрадывалась злость. Если бы не это случайное столкновение, мы бы вообще не увиделись.       — Твой телефон, — он протягивает мне мобильный.       — Спасибо. — Сухо отвечаю и разворачиваюсь, намереваясь улизнуть, но холодная ладонь обхватывает моё запястье.       — Белла, постой.       Я дернула рукой — бесполезно. Хватка мертвая, ни один мускул не дёрнулся. Эдвард шагает навстречу, и я упираюсь спиной в перила. Янтарные глаза прожигают насквозь. Айсберг моей злости медленно подтекает, но я стискиваю зубы.       — Что? Что ты хочешь от меня? — С вызовом говорю я.       — Я очень скучал по тебе… — с трудом сглатывая, признается он, а затем цитирует Харди, —… такая любовь, наверно, слишком безрассудна для человеческой природы — слишком буйна, безумна, смертоносна…        «Да ты издеваешься!»       Он говорит с такой теплотой, нежностью, тоской. Смотрит на меня именно тем взглядом, от которого я никак не могу найти спасения. Так хочется обнять его, ощутить его потрясающий запах. Я так и не узнала каким парфюмом пользуется Эдвард. Я понимаю, что уже сдаюсь, не оказывая никакого сопротивления.       — Белла, ты так прекрасна и так далека, без общения с тобой, я с ума схожу, — вкрадчиво повторяет он, и тут я вспыхиваю, вспоминая инцидент с минивэном Тайлера и поведение Эдварда после.       — Неужели? — Я поднимаюсь на ступеньку выше, чтобы посмотреть прямо в глаза Эдварду, забывая, как это действует на меня. — Ты всё же снизошёл до простой смертной и решил что твоё «нам нельзя общаться» катится к черту?       — Наверное, — просто отвечает он.       Я ждала странной запутанной тирады, которую слышала уже и не раз. Игнор — внимание — игнор. Вечные американские горки.       — А завтра ты снова исчезнешь, а потом появишься и будешь делать вид, что меня не существует? — Мой голос походил на писк, но я храбрюсь, придавая ему твёрдость.       — Не знаю.       Я с шумом выдыхаю, запуская пальцы в волосы. Эдвард морщится, но поднимается на уровень со мной.       — … слишком часто мужчины бывают жестоки к женщинам, которых любят или любили, а женщины…       — Хватит цитировать мне «Тэсс…» — Кричу я и тут же оглядываюсь по сторонам. Надеюсь нас никто не слышит.       Сердце стучит о рёбра, рождая странную боль в груди. Я тут распинаюсь перед ним, а он говорит с таким спокойствием, что я начинаю выходить из себя.       — Не знаю?! — Мой голос снова слишком напорист, но я понижаю его до громкого шепота, — когда ты уже разберёшься в себе то? Прояви хоть какую-то определенность, и … — я говорю в спешке, даже не думая, что несу. Мой палец тычет ему в грудь, — я буду с тобой!       Тигриные глаза загорелись огнём, лицо исказило сомнение. Я все ещё смотрю на Эдварда прищурившись, ожидая, что он пошлёт к черту все свои закидоны и поцелует меня. Но…       — Нет. Я не могу себе этого позволить!       Я выдыхаю. Эдвард отстранился, а моя рука бессильно упала вдоль туловища. Где-то на первом этаже заиграла музыка. Вивальди «Времена года». Не думаю, что здесь когда-либо играет Рианна или же Бейонсе. Мысли о музыке помогают успокоится.       — Почему?       — Потому что я недостоин тебя, понимаешь? — Последнее он сказал уже шепотом. — Недостоин, Белла.       Музыка стала громче. Неужели мы так орем, что нас слышно внизу? Пустота из груди, перебирается к желудку, я стараюсь успокоится и не превращать всё в очередной скандал. Золотые глаза Эдварда снова сбили меня с толку. Я сглатываю противный ком, забивший горло.        «О чем мы говорили? Ах, да, он недостоин меня…»       — Это просто бред. Красивый, умный, сильный, богатый, веселый… Недостоин?       Мне не хотелось больше ругаться, это очень выматывает. Я выдыхаю, Эдвард поджимает губы. Я очень хочу коснуться его и в отличие от него, я умею посылать все в пекло. Делая шаг навстречу, кладу ладонь на его мускулистую грудь, спрятанной под тонкой рубашкой и поднимаю подбородок.       — Все, что отделяет нас от того чтобы быть вместе, это твои секреты.       Несколько секунд молчания, пока он задумчиво вглядывается в окно на густой лес. Мне надоело. Я повернулась, намереваясь спуститься вниз и наконец поехать домой. Но Эдвард переводит взгляд на меня. Он открывает рот, но в ту же секунду резко оборачивается ещё до того, как мы слышим вежливый голос Карлайла.       — Изабелла, ты не могла бы уделить мне минутку?       — Да, конечно, — быстро отвечаю я, Карлайл кивает и скрывается за углом.       Я поворачиваюсь к Эдварду. Хочется сказать ему что-нибудь гадкое, чтобы ему было так же больно и обидно, как мне. Глаза защипало и я вот-вот расплачусь при нём, а этого я ой как не хотела. Поэтому я просто прохожу мимо, поднимаюсь по оставшимся ступенькам, оказываясь в холле второго этажа и сворачиваю к приоткрытой двери. На всякий случай стучусь, пусть и знаю, что меня ждут.       — Входи, Изабелла.       Я захожу в комнату с высокими потолками и выходящими на запад окнами. Обшитые темным деревом стены почти полностью скрыты за стеллажами, на которых столько книг, столько я не видела ни в одной библиотеке. Доктор Каллен сидит в кожаном кресле за тяжелым столом из красного дерева и заполняет небольшой листок. Услышав мои шаги, он поднимает глаза и указывает на стул.       — Как ты себя чувствуешь?  — вежливо спрашивает, поднимаясь с кресла.       — Прекрасно, — усмехаюсь я, но тут же извиняюсь, осознав насколько грубо это звучало.       Обойдя стол, он подходит ко мне, протягивая руку. Встаю. Холодные пальцы доктора осторожно обхватили моё запястье, большим пальцем, он находит пульс, а затем несколько секунд смотрит на старинные часы с кукушкой, считая удары.       —  Девяносто восемь, — сообщает он с улыбкой, — сто тридцать на восемьдесят. Отлично!       Вернувшись за стол, он берет ручку и записывает все данные на листочке. Затем ещё раз подходит ко мне и осторожно разворачивает моё лицо к свету.       — Покажешь горло?       Я сглатываю и открываю рот, придавливая язык к нижней челюсти. Меня смущает отношение Карлайла, но я убеждаю себя, что домашний осмотр ничем не отличается от больничного. Разве что в очереди стоять не пришлось.       — Замечательно, — отзывается он, прощупав мое горло.       От безделья, я осматриваюсь и мое внимание привлекает стена, увешанная картинами самых разных размеров и цветов: яркие, пастельные и монохромные. У них нет ничего общего. Они напоминают фильмы, разного времени и эпох, но абсолютно все великолепны.       — Прекрасно, — говорю я, глядя на все эти произведения искусства.       — Спасибо, это моя личная небольшая коллекция, — в его глазах блеснула нежность, когда он посмотрел на картины.       Ещё минуту мы стояли в тишине, пока посторонний звук не привлёк моё внимание. Я повернулась и увидела, что Карлайл уже сидит за столом. Его пальцы пробегались по клавиатуре, а сам он очень сосредоточен. Я не знала, что мне делать. Можно ли мне уйти или же стоит остаться? Карлайл молчит, поэтому я задаю вопрос:       — Я могу завтра идти в школу или у Вас есть пожелания?       — Разве что чашка ромашкового чая… мятный тоже подойдёт, — его голос мягок, наставляющ. Он скрещивает пальцы в замок и кладёт руки перед собой на стол.       — Успокоительные?       Его губы растягиваются в улыбке и я не могу не улыбнуться в ответ.       — Здесь уже ничего не поможет, — я неловко похлопываю себя по бёдрам.       — Я уверен, вы во всем разберётесь.       — Спасибо, — я киваю и делаю шаг назад, — я могу идти?       — Конечно, твоя справка уже у администрации, — Карлайл клацнул по клавише. — Я подумал, что тебе не захочется провести завтра полдня в больнице.       Ещё раз поблагодарив доктора, я тихо выхожу, прикрывая за собой дверь. Полностью успокоившись, я могу трезво мыслить. Телефон у меня в кармане, сумка у Элис, а между тем уже смеркается. Я пробыла здесь дольше, чем планировала. Придётся кормить отца бутербродами.       Быстро спускаюсь по лестнице и нахожу Элис рядом с Эсме в столовой. Они прерывают беседу, как только я вхожу.       — Готова? — спрашивает она, но ее взгляд фокусируется за моей спиной. Её глаза сузились. — Я сама отвезу Беллу домой.       Я резко разворачиваюсь и вижу позади Эдварда. А я даже не слышала, как он подошёл. Его лицо напряжено, челюсти сжаты. Они странно переглядываются с сестрой. Я ничего не понимаю! Мне просто хочется домой, поскорее оказаться в своей комнате.       Открывается дверь из гостиной и медленно обходя всех, к нам приближается Джаспер. Он встаёт рядом с Элис, берет ее за руку, но взгляд его направлен на меня. Усталость накатывает с двойной силой. Почему они не понимают, что я просто хочу домой и все? Этот день слишком долгий и пора бы заканчивать этот балаган. Я почти что плачу.       Эсме первая двинулась с места. Она взяла в руки небольшой пластиковый контейнер и завернула в пакет.       — Белла, дорогая, я очень хочу угостить Чарли ужином. Надеюсь, это уместно? — Прерывает она всеобщее молчание. Я киваю. Широко улыбаясь, она протянула пакет, — прости, что пришлось задержать тебя, но мне очень хотелось познакомиться с тобой.       Стараясь игнорировать происходящее, я переключаюсь на доброе лицо красивой женщины. Эсме светится теплом, словно лучик солнца на фоне братско-сестринских разборок. Это подбадривает меня и придаёт сил. Эдвард все ещё безмолвно общался с Элис, а мне очень хотелось поблагодарить их мать.       — Вы так добры, что мне становится неловко, — контейнер оказался тяжелее, чем я думала. Еды там явно не на одну порцию.       — Никаких неловкостей, тебе всегда рады в этом доме.       —  Мне очень хочется вас обнять, можно?       Эсме протягивает ко мне руки, и я обнимаю, как можно сильнее прижав к себе. Ее образ наполнен свежестью и прохладой, и так приятно пахнет.       — Вы само совершенство.       — Благодарю, но ты слишком добра ко мне.       — Эти спагетти заслуживают звезды «Мишлен», с этим не поспоришь.       Её смех такой же серебристый, как и у Элис. Она смущена.       — Секрет в мускатном орехе, — шепчет мне Эсме. — Чарли понравится?       — Ещё как!       Остро ощущая присутствие Эдварда за своей спиной, я прерываю смех. Элис всё ещё хмурится, глядя на брата. Моя сумка в руках у Эдварда. Кажется битва проиграна, но я не собираюсь сдаваться. Ехать в маленьком замкнутом пространстве с парнем, которого так отчаянно желает твоё тело — не лучшая идея. За эти сорок минут, мы обязательно ещё раз поругаемся, если не случится чего похуже. Нет, я не поеду с Эдвардом и точка.       — Вы не оставите нас на минутку? — Голос Эдварда не терпит возражений, но в тоже время лишён грубости.       Эсме посмотрела на дочь и та, пожав плечами, слезла с высокого стула. Я очень не хотела, чтобы Элис оставляла меня с Эдвардом наедине. Я умоляла взглядом и надеялась, что она послушает, но нет. Я так понимаю, с Эдвардом здесь не спорят.       — Белла, я жду тебя в холле. — проворчала перед уходом Элис.       Я запрокинула голову и обречённо выдохнула. Нервничать в присутствии Эдварда уже норма. Тем более находясь в его доме, я не была на привычной мне территории и поддавалась ещё большей панике.       Пальцы коснулись прохладной мраморной столешницы островка. Я набираюсь храбрости и поворачиваюсь лицом к своей проблеме. Я буду твёрдой и сильной.       — Раньше начнём, раньше закончим, — глухо говорю, ожидая ответной реакции.       Брови Эдварда ползут вверх. Он смотрит на меня прямо, слегка удивлённо.       — Что?! У меня больше нет сил препираться. Я просто хочу закончить наши перепалки и поехать с Элис домой.       — Во-первых, я сам отвезу тебя домой, во-вторых, почему все, что касается меня ты воспринимаешь в штыки? Что плохо в том, что я восхищаюсь тобой?       От таких слов у меня перехватывает дыхание, но я стараюсь спрятать ступор за кашлем, а затем смело шагаю вперёд. Пусть не надеется, что я сдамся. Эдвард тут же перекрывает мне путь.       — Дай пройти! — С нажимом говорю я.       — Нет! Я не позволю тебе уйти.       — С каких это пор ты стал таким напористым? — Я задыхаюсь от беспомощности, отмечая про себя, что это удивительным образом действует на меня. Мне нравится.       — С тех самых, как понял, чего именно я хочу, — Эдвард делает шаг вперёд и я практически утыкаюсь носом в его грудь.       — И?       — Разве это не очевидно? — Его голос чарует, я еле стою за ногах.       — Нет.       Он поднимает руку, я молю Господа Бога, чтобы Эдвард как можно быстрее свалил из кухни, но мои мольбы никто не слышит. Он берет меня за подбородок, заставив посмотреть в лицо. Янтарные омуты захватывают в плен. У меня дрожат ноги.       — Ты хотела определённости? Так вот тебе правда — я с ума схожу когда ты рядом, потому как больше всего на свете желаю прикоснуться к тебе. Я хочу этого. И я хочу быть рядом, чтобы любить и заботится о тебе. Хочу видеть твою улыбку и слышать твой смех, хочу стать частью твоей жизни.       Я плыву в тумане ликования. Душа прыгает в облаках счастья, но проклятый разум раз за разом напоминает о переменчивости настроения Эдварда.       — Стой, я не могу верить твоим словам. — Я высвобождаюсь из плена и обхожу Эдварда, став ближе к выходу. — Все это просто минутная прихоть. Ты многое скрываешь о меня.       — Ты заблуждаешься. Я перед тобой, как на ладони. — Он раскрывает в подтверждении своих слов руки.       Закусив губу, я смотрю на Эдварда из-под опущенных ресниц, не зная, что и думать на такое откровение. Вот он мой шанс узнать хоть что-то, но с чего начать? В голове крутится сотня картинок, но только одна заостряет моё внимание: визг шин и звон разбитого стекла, отпечатки рук на кузове и испуганный взгляд Эдварда. Этому я до сих пор не могла найти объяснение.       — Как ты остановил фургон?       Он медленно закрывает глаза уже жалея, что позволил мне спрашивать, а это значит — я попала в цель. Ему правда есть что скрывать.       — Это сейчас не важно! — Процедил он сквозь зубы.       Я горько усмехаюсь. Мы доказали друг другу, как много ещё проблем стоит между нами.       — Я знаю, что ты чувствуешь ко мне.       Я издаю нервный смешок. Весело — ведь даже мне неизвестно, что я чувствую к Эдварду, зато он все знает. Я запускаю пальцы в волосы и проведя по голове рукой, обнимаю ладонями шею. Усталость накрывает меня с головой.       За окном льёт дождь, а ветер заставляет ветки стучать по окнам. Такая же буря творится и в моей душе. В тишине дома стук моего сердца кажется отбойным молотом, а глубокое грудное дыхание Эдварда раскатистым майским громом.       Он наклоняется к моему лицу, я цепенею и молча жду дальнейших действий. Эдвард заводит руку мне за спину и осторожно вынимает несколько смятых листов из заднего кармана моих брюк. Место, где коснулась его рука до сих пор покалывает. Он зажимает бумагу между пальцами и очень волнующе произносит, приблизив своё лицо к моему.       — Это моё.       — Нет, моё! — Я дернула рукой, желая выхватить из его рук листы, но Эдвард поднимает руку высоко над своей головой, куда я просто не смогу достать.       Я отчаянно прыгаю вокруг него в жалких попытках добиться возвращения страниц, но он лишь улыбается. Так стыдно, что он поймал меня на воровстве. Мне очень хочется его стукнуть, но будет ли прок?       Я вперила на него сердитый взгляд пятилетнего ребёнка, у которого отобрали игрушку и отправляют делать уроки и, громко топая, ухожу искать Элис. Она сказала, что будет недалёко.       — Ты отвезёшь меня домой? — Я нашла их с Джаспером в гостиной, сидящих на диване.       — Я сам отвезу! — Раздается голос Эдварда позади.       — Нет! — Кричу я, даже оборачиваясь.       — Да.       Я закатила глаза. Если бы Джаспер и Элис не посмеивались, я бы не чувствовала себя так жалко. Будто я и сама не понимаю, что в споре с Эдвардом я всегда проиграю. Говнюки.       — Мне повторить опыт с ношением тебя на руках?       Вот это уже наглость! Я покраснела и от того ещё сильнее заупрямилась.       — Ты ничего мне не сделаешь! — Самоуверенно говорю я.       Хотела ли я снова оказаться у него на руках. Пф! Конечно же, да!       — Элис, пакеты в машине?       — Да…       Мое сердце ушло в пятки. Сдаётся мне, Эдвард не блефует.       — Продолжаешь упрямиться?       — Да, — я села на подлокотник дивана и скрестила руки, вздёрнув подбородок.       Крепкие руки подхватили меня и перекинули через плечо. От возмущения я не смогла даже закричать, а подобно тряпичной кукле висела головой вниз.       — Белла, скажи всем пока, — саркастично командует Эдвард.       — Отпусти меня вниз! — Голос возвращается ко мне. — Ты ещё пожалеешь об этом, Эдвард Каллен!       Вторивший нашему уходу смех, ещё долго звенит в ушах. Я чувствую себя отвратительно. Мне хотелось ударить, укусить и пнуть его одновременно.       Мы вышли в темноту. Терраса уже освещалась фонарями, а запах хвои стал ещё сильнее с приходом сумерек. Подняв голову, я смотрю на дом Калленов. В холле второго этажа у стеклянной стены улыбающаяся Эсме в объятиях мужа. Она машет мне рукой, и я готова провалиться сквозь землю.       Родители Эдварда всё видели и, наверняка, слышали. Проклятье.       Ноги почувствовали землю, но Эдвард всё ещё сжимает моё запястье, удерживая рядом. Дверца машины открылась. Подхватив под колени Эдвард ловко усадил меня на сиденье. Стоило ли предпринять попытку бегства? Очень глупо с моей стороны, особенно учитывая, что я понятия не имею, где нахожусь. Эдвард занимает место рядом, положив сумку и контейнер на заднее сиденье и заводит мотор.       Спустя пару минут молчания, салон заполняет тихая, знакомая музыка — Клод Дебюсси. Но злость, обида и смущение всё ещё бушуют в моей голове, мешая слушать. Протягиваю руку и выключаю магнитолу. Эдвард ничуть не смутившись, снова включает её, но я не уступаю ему и нажимаю на выключение. Он устало выдыхает.       — Белла, я знаю, что недостоин тебя, — спокойно говорит он, следя за дорогой, — просто поверь мне.       — Ты сейчас убеждаешь себя или меня?       — Нас обоих.       Его честный, прямой и простой ответ смягчает меня, я возвращаю Дебюсси и прибавляю немного тепла в салон. Вот теперь мы начнём нормально разговаривать, как и всегда, только в машине и после ссоры.       Наши руки почти соприкасаются и я замечаю, как Эдвард все время посматривает на них, разделённых на полдюйма. По пальцам пробегает электрический заряд желания, но я всё равно не решаюсь коснуться Эдварда.       — Я знаю, что это нечестно по отношению к тебе, но я и правда не могу. — Он старается говорить мягче, но слова даются ему с трудом.       — Не можешь или не хочешь? — Осторожно переспрашиваю я, глядя в окно.       Ливень практически закончился, но всё же разобрать, что творилось на улице невозможно. Бесчисленное количество деревьев мелькает в окнах, а за ними чернеет небо и в этой непроглядной тьме на нас смеясь, глядит луна. Она подмигивает, пропадая и появляясь вновь. Я же всё надеюсь, что увижу в одном из её несовершенных пятен ответы на свои вопросы. Не зря влюблённые беспечные души так много пишут о её красоте.       Эдвард все ещё молчит, но я хочу услышать ответ. Мне очень грустно от его слов. В глубине души я надеялась, что любая его проблема преодолима. Судьба не могла послать мне задачу, не предоставив её решения. И мы должны найти его вместе, идя рука об руку. Иначе никак.       Мы несёмся в полной темноте и только свет фар указывает, что мы ещё за городом. Шоссе пустынно, возможно поэтому говорить легче, словно мы одни во всём мире и нам никто не помешает. Тишина и ночной покой сближали, позволяя ему доверится.       — Белла, да как ты можешь думать, что я не хочу быть с тобой? — Он смотрит в мою сторону и я, не зная что ответить, опускаю взгляд на свои руки. — Ты не представляешь, каких колоссальных усилий стоит держать себя в руках, когда ты рядом.       Мне хотелось спрятать от Эдварда свою довольную ухмылку, поэтому я отворачиваюсь к окну, но это не помогает. Оперев локоть о стекло, я прикрываю рот ладонью.       Эдварду не обязательно знать, как его слова затрагивают мою душу.       — Ты занимаешь все мои мысли и днём и ночью, — продолжает он откровенно, — да я живу только одной твоей улыбкой…       — Эдвард, я не понимаю в чём причина.       Он нахмурился, смотря прямо перед собой. Руки сжали руль.       — Если и есть малейший шанс на наши отношения, то ты должна довериться мне. — Попросил он, всё ещё не глядя на меня. — Понимаешь? Должны закончиться вопросы. Ни обо мне, ни о моей семье.       Заехав в город, Эдвард не удосужился сбавить скорость и уже через девять минут мы подъезжаем к нашей улице. Ещё пару домов и поездка закончится. Я не хочу уходить, не хочу расставаться.       — Ты готова к такому роду отношений? — Спрашивает он, заворачивая на подъездную дорожку.       — Нет, Эдвард, это слишком сложно. Ты просто хочешь одеть мне на шею поводок и затянуть его. — Честно и прямо отвечаю я.       Эдвард нервно постукивает пальцами по рулю.       — Тогда у нас просто нет шансов.       — Значит… нет. — Подтверждаю я.       — Белла, — он потянулся ко мне, но я выставляю вперёд ладонь, останавливая его.       — Отношения строятся на честности, а иначе никак.       — Я думал мы найдём компромисс.       Я тихо смеюсь, стараясь понять правильность его суждений, но до меня все же не доходит. Неужели он настолько наивен?       — Компромисс? — Переспрашиваю я, отстегивая ремень, — компромисс, это когда ты пять дней в неделю ходишь по школе, изредка здороваясь друг с другом, а по выходным занимаешься любовью до потери пульса. Только в этом случае может быть твой компромисс, во всех остальных — это отношения. А отношения подразумевают под собой честность. А вот с этим у нас проблема.       Мы смотрим в упор друг на друга. Он прекрасно знает, что я права и злится, но эта злость не может быть обращена на меня. Я же, к моему удивлению, нахожусь в полнейшем равновесии. Моя истина проста и от этого мне стало сразу проще. Проблемы возникают только с его стороны.       Стоит попросить его закончить разговор, по крайней мере на сегодня. День и так был слишком длинным, и я смертельно устала. Скоро ещё приедет Чарли, а я, уже сейчас, мечтаю лишь о тёплой постели и продолжительном сне.       — Спокойной ночи, — говорю я тихо и открываю дверь, намереваясь выйти.       — Постой, ты забыла свои вещи.       Эдвард разворачивается и достает с заднего сиденья мою сумочку и контейнер с поздним ужином для Чарли. Он протягивает все мне.       — Спасибо, — сонно благодарю я и выхожу из машины.       Краем глаза замечаю, как бесшумно открывается багажник и торможу себя, пройдя несколько шагов спиной вперёд. Я совсем забыла про покупки. Такое чувство, что с поездки в Сиэтл прошла целая вечность.       Эдвард уже вышел и собрал все пакеты в одну руку. Я помню все свои покупки, но на деле их в два раза больше. Более того, я уж точно ничего не брала из «Прада». Я подхожу к Эдварду, указывая на вещи.       — Больше половины не моё, это Элис забыла.       — Нет, это все твоё, ты просто не помнишь, — беззаботный тон Эдварда заставляет меня усомниться и прокрутить в голове все покупки, оплаченные на кассе.       Почувствовав себя дурой, я нахмурилась, но вновь повторила:       — Это не моё.       — Ну, это подарки ко дню рождения.       — Мой день рождения в мае! — Возражаю я, будто бы это единственное, что меня смущает.       — Они заранее.       Вновь чувствую себя неудобно. Какие подарки, какой день рождения?! Это просто не может быть правдой. Слишком уж глупо.       — Я не возьму, Эдвард!       — Хорошо, тогда я прямо сейчас всё это выкидываю, — он ставит все пакеты на землю и уходит обратно к машине. — Так и передам Карлайлу и Эсме, что ты всё выкинула.        «Да что за детский сад!»       Зачем и главное как было куплено столько вещей? Зачем вообще что-либо мне дарить?       — Эдвард, — крикнула я парню, сидящему в машине, — забери!       — И не подумаю. Я сказал — выкидывай!       Мой якобы злобный рык больше походит на писк разъярённого кота. Эдвард самодовольно хихикнул. А я демонстративно пошла по дорожке к дому, оставив все покупки на земле у почтового столба.       Я замечаю, как в соседних домах загорается свет и люди начинают наблюдать за нами. Жутко неудобно, но не брать же мне всё это домой.       — Выйди и всё забери, иначе я просто запущу их тебе в окно!       — Сладких снов, Белла! — Говорит он елейным голосом и трогается с места.       Я спешу к горке покупок, чтобы успеть запихнуть все в окно «астон мартин», но Эдвард уже умчался и мне остаётся только стоять посреди двора и хохотать о собственной глупости.       Как я и предполагала, Чарли пока не вернулся. Ещё только девять и у меня как минимум час свободного времени. Да и теперь не надо думать о еде. В холодильнике его ждёт потрясная паста.       Заправляю кофеварку и поднимаюсь наверх, таща с собой все пакеты. Комната встречает духотой и запахом сырости. Отвратительное сочетание. Оставив одежду на полу у шкафа, я распахиваю окно, прикрыв тонкой занавеской и иду заниматься любимым делом — разбирать покупки.       Сначала разбираю то, что помню из своего, откладывая в сторону новую кожаную юбку и кашемировый свитер — подарки Элис. К ним сразу же отправляются новые ботинки на толстом устойчивом каблуке и рюкзак от Майкла Корса. Жаль, что не нашлось горчичного, но и чёрный тоже подойдёт.       Осторожно я срезаю каждую этикетку и нахожу место для всего — в Форкс я привезла очень мало вещей. Теперь настала очередь неизвестного. Я наклоняюсь и беру в руки пакет «Виктории сикрет». В нем аккуратно упакованы те два комплекта: винный и оливковый, которые я не позволила себе купить. Во втором — рубашка «Ральф Лоурен». Я даже не помню зачем мы заходили туда, но меня привлекла эта вещь, правда я даже не померила, а размер идеально подошёл. В остальных пакетах я узнала вещи, которые либо мерила, либо обращала на них внимание. В итоге в мой гардероб добавилась ещё куча одежды и одна пара обуви.        «Я убью Элис!»       Телефон вибрирует. Я открываю крышку и вижу сообщение от Эдварда:        «Я заеду завтра за тобой перед школой?»       Я застываю с телефоном в руках, обдумывая ответ. Хотела ли я? Да, очень. Смогу ли я оправдать его надежды и не задавать вопросы о его семье? Нет. Признаюсь себе снова и снова: Каллены — семья полная секретов и судя по тому, как они держатся друг за друга, никто из них не станет приоткрывать завесу. Никто из них… Калленов. Зато я знала, кто может открыть мне всё. Только он один может рассказать, положив начало моему личному расследованию. Джейкоб Блэк. Правда сейчас уже поздно, но мне крайне необходимо знать правду. Плевать на время! Я хочу быть с Эдвардом и мне нужна правда.       Хлопнув входной дверью, я подбежала к машине и быстро забравшись в салон, тут же дала по газам по направлению к Ла-Пуш. Мне не нужны никакие оправдания, я могла бы сослаться, что решила встретить Чарли или же навестить, собственно говоря, самого Джейка. Ещё не очень поздно, но мне всё равно стоило поспешить. Я пересекла черту ограничений скорости, надеясь, что отец не лишит меня прав.       Дом Блэков погружён в темноту. На подъездной дорожке только «шевроле» Билли. Машины моего отца не было. Значит мы с ним каким-то мифическим образом всё же разминулись. Я осмотрелась.       Тусклый свет из небольшой пристройки к дому привлек моё внимание. Я подошла ближе. Это гараж с высокой квадратной дверью и ручным подъёмным механизмом. Роллет поднят. Я очень надеюсь, что Джейкоб внутри. Осторожно захожу внутрь, опасаясь споткнуться и грохнуться.       Передо мной небольшая комнатка с бетонными стенами, увешанными различными полками, где лежат ящики и бутылки. Пахнет машинным маслом, бензином и железом. Очень тепло и сухо, даже душно. Но все довольно чисто и все вещи расставлены по местам. Джейк видно очень любит свой гараж. Хотя рабочий стол завален чертежами, пустыми пластиковыми упаковками из-под еды и смятыми банками пепси.       Я ищу глазами Джейка и нахожу разбросанные на полу инструменты, а рядом торчащие из-под «форда» ноги. Я тихо подошла и дернула парня за штанину.       — Да чтоб тебя, кто это?       Я нацепила на себя лучшую улыбку и приготовилась очаровывать.       — О! Привет, Иззи! Замечательно выглядишь! — Подметил Блэк, сверкнув белыми ровными зубами.       — И тебе привет! — Я протягиваю руку и помогаю ему подняться.       Мои ладони теперь грязны, но это малость. Джейк складывает инструменты в ящик и идёт к самодельному умывальнику, пока я стираю пару чёрных пятен салфеткой.       — Что тебя привело? С жуком что-то? — Спрашивает он, намыливая руки.       — Нет-нет, вообще я заехала за Чарли, решила вдруг они с Билли заболтались и он забыл, что у него дома дочь, — я смеюсь и Джейк вместе со мной, несмотря на то, что его лицо в мыле.       — Он уехал совсем недавно, — Джейк сполоснул лицо и руки, — перед уходом собирался проверить хорошо ли закреплена лодка отца и обещал, что сразу поедет домой.       — Видимо поэтому то мы и разминулись! — С досадой говорю я, делая вид, что именно за отцом то я и приехала.       Вытерев лицо и руки льняным куском ткани, Джейк вешает его на крючок и возвращается ко мне. Я присела на один из сломанных крутящихся стульев, а Джейк поднимает деревянный ящик и ставит его боком, стелет на него кусок картона и садится. Я принимаю из его рук банку содовой, нагревшейся за день на окне.       Блэк расспрашивает меня о делах и учебе, о сегодняшнем дне. Я отвечаю на все вопросы честно и лишь про шоппинг умалчиваю, не называя имени Элис Каллен. «Просто ездила за покупками с подругой, » — этого достаточно.       Как оказалось сам он целый день провозился с фордиком. Чинил топливный насос. Потом помогал Билли и отцу дотащить рыболовные снасти и улов. Разбирал и чистил рыбу, пока наши отцы перекусывали, а уже после отъезда отца решил снова уделить время любимому делу. И я нереально рада, что не столкнулась с Билли.       — Ладно, — я поднимаюсь на ноги, отряхивая мелкие щепки с брюк, — думаю мне пора. Спасибо за компанию, но уже поздно.       Джейкоб тут же поднимается на ноги и с мольбой в глазах смотрит на меня, не желая отпускать. Я решаю воспользоваться его чувствами ещё раз, пообещав себе, что это последний раз и делаю ход.       — Мне правда надо идти, Джейк, прости…       — И у меня нет повода уговорить тебя остаться?       Я качаю головой, зажав нижнюю губу зубами. Затем хмурюсь, делая вид, что задумалась и выдаю очень осторожно следующее:       — Слушай, а ведь ты недорасказал мне ту сказку, — я показываю всем своим видом, что не интересуюсь этим всерьёз, — про дедушку Вихо и каких-то бледных.       — Белых или холодных, — поправил меня Джейк, пристально следя за моими движениями.       — Да именно, — я стянула свитер, оставаясь в тонкой майке и облегающих джинсах. — У тебя здесь невыносимо душно.       Он отводит взгляд, встаёт и начиная раскладывать инструменты по ящикам. Я подхожу ближе, стараясь разобраться в системе и помочь парню. От этого он нервничает сильнее.       — То есть вы и правда потомки волков? — Картинно удивляюсь я. — Ты сам тоже воешь на луну?       Подаю ему странный предмет, из двух скреплённых железным кольцом металлических труб. Он берет его и ставит на стол, а сам смеётся задорно, смех его лающий, отрывистый.       — Нет, Из, не вою. — Но больше ничего не говорит.       Мне сейчас просто необходимо втереться к нему в доверие и выудить у малыша Джейкоба всю инфу. Хорошо хоть в этом я мастерица. В прошлой школе мне почти все зачёты ставили за «красивые глаза», особенно по предметам, которые мне крайне тяжело давались.       — Когда твой день рождение?       — Четырнадцатого января.       — Ох, я все пропустила. Какая жалость! Сколько тебе исполнилось? Шестнадцать? — спрашиваю я, заинтересованно и неприкрыто оглядывая парня.       — Нет, пятнадцать, — говорит он, польщенный моим вниманием.       — Выглядишь ты старше, — я изображаю удивление.       — Я высокий и мускулы есть, — хвастается Джейкоб.       Мускулы и правда очень хорошо прорисовываются через безразмерную, рваную майку.       — Это очень заметно, — захихикав, я хлопаю ресницами, — спортзал?          «Боже, а он ведь ещё малыш! Что я творю!»       — Нет, — смущенно говорит Джейкоб. — Домашние дела, плюс сборка машин.       Включив всю свою привлекательность, я еще раз напоминаю про прерванный рассказ.       — Ты так и не рассказал мне ту легенду, ну, пожалуйста, Джейк! Мне очень интересно про волков!       — Хорошо. Но это очень большая тайна! — Он пригрозил мне пальцем и сложив инструменты, убрал ящик на полку, а затем вернулся ко мне. — Видишь ли, у волков всегда был только один враг — «холодные». Ну, не настоящих волков, а тех, что превращаются в людей, как наши предки. Вы называете их оборотнями.       — У оборотней есть враги?       — Только один.       Я смотрю на Джейкоба во все глаза и надеюсь, что его не удивит моё нетерпение.       — «Холодные», или как говорил Вихо — «хладные», когда-то давно попытались истребить нашу расу. — продолжает он, — Но те, что пришли семьдесят лет назад были другими. Они не охотились на людей и питались животными. Тогда и был заключен мир. Мы храним их секрет, а они, в свою очередь, не появляются на нашей земле. Поэтому то Каллены и не бывают здесь, — сказал он весело, — запрет.       — Но если они не опасны, зачем заключать сделку? — недоуменно спрашиваю я, давая понять, что внимательно слежу за рассказом Джейкоба.       — Их инстинкты всегда могут подвести, — Джейкоб пожал плечами. — Их манит человеческая кровь, мучает жажда и всегда есть риск срыва.       — Хорошо, но причем здесь Каллены? — Я уже догадалась к чему ведёт Джейк, но все же переспрашиваю, хочу быть уверенной в своих страшных догадках.       — Да они и есть те «белые»! Вы называете их вампирами, мы кровопийцами.       Нервная дрожь пробежала по телу. «Холодные», «белые», «кровопийцы». Перед глазами мелькают бледные лица всех Калленов.        «Они прячутся от солнца».       — Вампиры? Разве это не миф?       — Ну, — тянет он, засовывая руки в карманы, — так говорят в нашей общине. Я и сам не особо верю, но согласись, они подходят по описание.        «И правда, подходят…»       Джейк замечает мой перепуганный вид, но продолжает дальше.       —  Карлайла, знал еще мой пра-прадед. Он пришёл в эти места задолго до бледнолицых. — Джейкоб подавил ухмылку.       — Семьдесят лет назад? — Переспросила я и Джейк зловеще улыбнулся.       Чтобы хоть немного прийти в себя, я отхожу от стола и отвернувшись, делаю пару шагов вдоль стены. Очень хочется уйти и больше не слушать ужасных, но правдивых рассказов Джейка. Эта «страшная сказка» оказалась моим приговором.       — Чарли наверняка сходит с ума, проводишь меня до машины? — Нахожу я повод прервать разговор.       Взгляд Джейкоба полон грусти, но он покорно соглашается и встаёт на ноги, накидывая старую клетчатую рубашку. Он протягивает мне руку. Я берусь за мозолистую ладонь и удивляюсь тому, насколько она тёплая. Тут же болью в груди отзывается воспоминание о холодных руках Эдварда. Такие же они и у Эсме, и у Элис. Я думала, что все в Форксе мёрзнут, но нет. Джейк спокойно ходит без рубашки, когда на улице шестнадцать градусов тепла и остаётся теплым. Странное волнение закрадывается в душе.       Я надеваю свитер и проверяю наличие ключей и телефона. Один пропущенный от Чарли и четырнадцать от Элис. Пишу быстро сообщение отцу, что буду дома совсем скоро и игнорю звонки моей лучшей подруги.       Надо переварить всю информацию.        «Эдвард… Элис… Карлайл… мертвенно-бледные, чрезмерно прекрасные… их манящие чарующие голоса… гипнотические глаза…»       — По-моему, звучит дико! — не унимается Джейк. — Неудивительно, что папа не велит об этом рассказывать.       — Не беспокойся, я тебя не выдам. — Мой голос очень тих.       — Кажется, я только что нарушил обещание, — нервно смеётся он.       — Клянусь унести эту историю с собой в могилу, — ляпнула я и меня тут же передернуло.       Обогнув дом, мы прошлись по заросшей мокрой траве. Плохо, что я не надела высокие сапоги, теперь придётся терпеть холод и влагу на ногах всю дорогу домой.       Закинув руку мне на плечи, Джейк ведёт нас прямо по газону до моей машины. Мы быстро прощаемся и я, как можно скорей, сажусь в жука и несусь к дому.       Телефон не перестаёт вибрировать и в конце-концов выключается совсем — села батарея. Уверена, это звонит не Элис.       По пути домой, я вспоминаю все наши моменты с Эдвардом и Калленами. С самой встречи до сегодняшнего дня и с каждой минутой всё больше и больше понимаю, что легенда оказывается правдива. Я задаю себе миллион вопросов и теперь, зная кто такие Каллены, ответы находятся очень легко. Эдвард и та легкость, с которой он остановил минивэн голыми руками. Отпечатки рук на кузове и ни одной царапины на самом Эдварде… Вампиры (жутко даже думать про это слово, не то что произносить) очень сильны, по крайней мере так показывают в фильмах. Сильны, холодны, прекрасны… бессмертны.       — Белла, детка, где ты была? — Чарли встречает меня на крыльце.       —  Прости, пап, я думала ты в резервации, — обнимаю отца прямо на улице, чтобы успокоить его и завожу в дом, — телефон был на беззвучном, а потом и вовсе разрядился.       — Я приехал полчаса назад и очень испугался не найдя тебя дома.       — Я писала тебе смс.       Чарли засовываешь руку в карман и достаёт свой мобильный. Блокировку снять не удаётся, экран не реагирует.       — Тоже сдох, — он швыряет телефон на полку в коридоре и снимает тяжёлые сапоги.       — Я думала встречу тебя у Блэков и вместе поедем домой. Жук издавал странные звуки, хотелось, чтобы Джей посмотрел его до завтрашнего утра. — Бесстрастно вру я, вешая куртку отца в шкаф.       Рыболовные сапоги оставили много грязи на полу, но я решаю убрать все утром. Чарли облегченно выдыхает и дойдя до кухни, берет с холодильника пиво.       — Пап, прости, я правда не думала, что задержусь.       Его взгляд до сих пор встревожен. Я обещаю себе больше никогда так не подводить отца. Мама всю жизнь трезво оценивала мой ум и самостоятельность, оставляя меня дома одну с семи лет, но вот для папы я всегда останусь маленькой Беллз, с огромными бантами на коротких хвостиках.       — Так, машина в порядке? — Он устало плюхается на кухонный стул и открывает пиво о край стола.       — Да, оказалось ничего страшного.       — Как съездили? Деньги на карте остались?       Я закатываю глаза и ухмыляюсь. Папа никогда не разделял нашу с мамой любовь к покупкам, хотя и молча сносил все часы ожидая двух своих любимых девочек, сидя на диванчиках в торговых центрах.       — Да, но я так и не купила платье на выпускной. Есть будешь? — Достав из холодильника контейнер от миссис Каллен, показываю отцу.       — Значит съездим ещё раз, — он кивает в сторону еды, — теперь уже вдвоём.       Я ставлю спагетти в микроволновку и достаю отцу тарелку и приборы. Стоит ли мне переспросить, что означают слова Чарли? Я наказана? Домашний арест? Лучше не буду рисковать. Микроволновка просигналила и я подложив под тарелку салфетку, выкладываю отцу половину.       — Запах чудесный, когда ты успела? — Отец берет вилку и пробует.       — Это не я, это миссис Каллен. — Ловлю удивленный взгляд отца. — Она решила угостить тебя и послала с Эдвардом.       — Эдвард?       — Он довёз меня до дома, — поясняю я, проверяя всё ли необходимое есть на столе.       — Очень любезно с его стороны, — говорит папа с набитым ртом.       — Если ты не возражаешь, я пойду спать.       Все так же жуя, Чарли кивает и тычет вилкой в холодильник. Я достаю ему ещё одну бутылку «бад» и поднимаюсь наверх.       Открыв дверь, я замечаю маленький конверт на своей постели. Я подхожу к нему, но не решаюсь открыть, а сперва оглядываю комнату. Дверь была заперта, но окно открыто. Тонкая полупрозрачная занавеска колышется от ветра. Она раздражает меня. Я вскакиваю с кровати, подхожу к окну и резко захлопываю окно, повернув шпингалет.       Все. Заперто.       — Нет, — говорю я себе, — это просто не может быть правдой…       Глаза обжигают неизвестно откуда взявшиеся слёзы. Я пытаюсь сморгнуть их, чтобы наконец освободиться от груза всех пережитых за день эмоций, но слёзы так и не проступают. Я злюсь на себя, злюсь на Эдварда, Джейкоба и весь мир.       Что в этом конверте такого, что нужно было проникать в мою комнату тайком? А может это уже не первый раз? Сколько раз он уже был у меня дома?       Вскрываю бумажный конверт и на моей ладони оказывается серебристый компакт-диск. Поворачиваю его в руках, но не нахожу отметок. Беру в руки испорченный конверт и переворачиваю. На задней стороне знакомым мне почерком выведено:        «Колыбельная Беллы»       Вот теперь я могу дать волю слезам.