Я твоя, Эдвард Каллен

       Могло ли быть что-то прекраснее, чем спящая Белла?       Для меня нет.       Как только мы вернулись в Форкс, я тут же отправился к ней, словив перед уходом несколько язвительных замечаний от Эммета и Розали.       Вся семья собиралась поиграть в футбол, но моё присутствие было не обязательно. Они могут играть трое на трое. Я и так слишком долго ждал.       — Ну, ты и зануда, — ворчал брат, видя мои ночные сборы. — Я не могу поверить, что ты пропускаешь игру, только ради того, чтобы поглазеть, как кто-то спит!       Я не ответил и молча продолжил копаться в шкафу в поисках приличной рубашки. До появления Беллы меня мало волновал мой внешний вид, но теперь я подбирал одежду с особой тщательностью, даже в моменты, когда никто не видел меня.       Эммету наскучило стоять без дела.        «Сумасшедший», — мысленно добавил раздражённый брат и покинул мою комнату.        «Идиот», — подумала Розали.        «Бедный мальчик, он так сильно влюблён», — прозвучало от Эсме.       Элис же с восторгом делилась с Джаспером планами на поездку в Сиэтл. Она собиралась обойти все магазины на 4/5 авеню и полностью изменить свой гардероб, добавить более яркие цвета, какие любила Белла. Завтра она целый день посвятит планированию путешествия, всё до мельчайших деталей. Её возбуждение веселило Джаспера, и он проникся к Белле большим дружелюбием.       Я поставил блок от навязчивых мыслей моей семьи и выпрыгнул в окно, стремясь на очередное ночное свидание со своей любимой.       Ничего не изменилось за эту неделю. Тихая пустынная улица, всё та же неровно подстриженная лужайка, две машины, небрежно припаркованные друг к другу. Надо бы научить Беллу нормально парковаться. Это же миниатюрный жук, а не хаммер Эммета.       Тихим был и белый дом. Лишённый света, он расположился в тени огромных дубов. Телевизора не слышно — Чарли и Белла уже спят. Я надеялся, что окно в спальне всё так же открыто и я смогу беспрепятственно зайти внутрь.       Мне очень хотелось придумать причину, чтобы она осталась завтра дома, не поехала на пляж и провела этот день со мной. Я хотел поговорить с ней, увидеть её, дотронуться, даже почувствовать знакомую боль во всём теле. По мере приближения к её комнате, жажда возобновлялась. Едва её запах проник в мои ноздри, я с радостью вдохнул его полной грудью и я был счастлив снова ощущать эту боль. Я дышал, заполняя свои легкие огнём, стискивал зубы и вновь делал глубокий вдох.       Окно приоткрыто. Я мягко спрыгнул на пол и отодвинул занавеску, освобождая себе путь назад. Идеальный порядок в комнате свидетельствовал о сегодняшней уборке. Белла не оставила ни одной пылинки, аккуратно разложив все вещи по местам.       Этот факт обрадовал меня сразу по двум причинам: она была дома и она достаточно хорошо чувствует себя, что смогла одолеть уборку. В комнате до сих пор пахло дезинфицирующими средствами и мылом. Но больше всего меня привлекал аромат самой девушки, в котором чувствовались ягодные ноты — гель для душа, шампунь Беллы и самый главный ингредиент — её кровь, тёкшая по венам.       Я опустился на колени рядом с кроватью Беллы и положил подбородок на край матраса, пристально разглядывая идеальное лицо.        «Интересно, думала ли ты обо мне? Скучала ли хоть немного?.. хотя бы на сотую часть так же, как я…»       Жаль, что я не смог просидеть всю эту неделю рядом с ней, заботясь и ухаживая, готовя ей суп или принося в постель горячий чай.       — Я так скучал по тебе, Белла… — шепнул я тише, чем ветер трепал полупрозрачный кусок тюля.       Завтра она должна поехать на прелестный пляж, находившийся всего в нескольких минутах бега от моего дома. Она проведёт день в Ла-Пуш, со своими друзьями и бывшим. В месте, куда мне запрещено приходить, согласно договору. Наверняка многие старики ещё помнили истории о Калленах, помнили и верили им.       На краткий миг я испугался, что Белла узнает. Хотя квилеты так же ограничены договором, так что это практически не возможно. Нет, я уверен, тайна останется тайной. Даже если Белла столкнется с одним из этих старых мудрецов, они не смогут ничего рассказать. Да и с чего бы этой теме обсуждаться? С чего бы Белле там любопытничать? Нет, квилеты, возможно, единственные, кто не вызывают у меня беспокойства.       Постепенно яркие лучи солнца проникали в комнату, оставляя светлые полоски на темном деревянном полу. Я отчаянно хотел остаться, даже если мне придётся спрятаться под кроватью, да хоть в чулан, лишь бы не уходить и не отдаляться от любимой. Но я не мог больше задерживаться. Скоро на улице начнёт просыпаться народ, и мне стоило перебраться ближе к лесу.        Отложив перо, нежно дую на высыхающие чернила, задерживаясь везде, где вижу её имя, а затем захлопываю ежедневник, прячу в верхних ящик стола и поднимаюсь на ноги.       Я должен занять себя чем-то на целый день, иначе просто сойду с ума. Если бы Белла была в городе, я бы смог следовать за ней по пятам, слушать мысли людей и быть уверенным, что с ней все в порядке.       Очень хочется излить свой гнев на солнце, но я знаю, что Белла любит его и греется сейчас в тёплых ярких лучах на побережье. Что нравилось ей, должно нравится и мне.        «… и обязательно в «Филип Плейн», хочу посмотреть новую коллекцию, это как раз стилистика Беллы… эм… возможно ещё «Монклер»… интересно, какой ее любимый цвет?..»       В моей голове рождается небольшая, но очень интересная идея. Я возвращаюсь в свою комнату и роюсь на полках в поисках вещей, которыми практически не пользуюсь. Я не был согласен с Элис. Все эти бренды ничто. Я хочу видеть Беллу в роскоши «Дольче», элегантности «Шанель», хочу, чтобы она ездила на «Ламборгини», красной к примеру… ей бы очень подошло. Но всё это она не примет от меня. Я просто уверен.       — Элис, — окликаю сестру, предупреждая о своём скором появлении.       Секундная пауза, пока я считаю ступени — не хочется делать это по-вампирски. Мне необходимо растянуть все свои действия, чтоб как можно быстрее прошёл этот день.       — Эдвард, она не согласится, — отзывается из своей комнаты Элис.       — Мне всё равно, но ты должна это сделать.       Оказавшись в дверях, я застаю её за разбором шкафа. Груда дизайнерских шмоток валяется на кровати, несколько вещей упали на пол и Элис ходит прямо по ним. Поиск продолжается, она ищет в шкафу какую-то определенную вещь — в ее мыслях мелькал шёлковый серебристый топ, отороченный чёрным кружевом.       — Элис, оторвись на секунду и внимательно послушай меня.       Она выдыхает и присаживается на край кровати, я же всё ещё стою в дверях. Не успеваю и рта раскрыть, как картинки в её голове замелькали, принося собой новое будущее. Белла примеряет разную одежду и отказывается от всего. Элис пытается оплатить покупки на кассе, но все приводит к скандалу посреди торгового центра. Последняя из картинок — девочки в машине, не разговаривают и даже не смотрят друг на друга.       — Я понял, понял! — раздражаясь еще больше, отмахиваюсь от навязчивых видений.       — Вот видишь, я не хочу с ней ругаться по твою душу, Эдвард.       — Хорошо, — задумчиво почесываю бровь, а затем указываю на сестру, — а если ты просто молча купишь всё, что ей понравится, все, на что упадёт ее глаз, даже мельком…       — И? — протягивает она, все ещё вопросительно глядя.       — Я сам найду способ все отдать ей, договорились?       Достаю из кармана стопку пластиковых карт и нахожу одну, с наибольшим количеством денег — «Американ Экспресс». Чёрная — накопительный сейф, куда я сливаю весь доход. Тут же останавливаю себя — это не лучшая идея. Дам её сестре и завтра же распрощаюсь со всем содержимым. Замечаю заинтересованный взгляд Элис — она явно не в восторге от моего решения. Меняю чёрную на обычную золотую и кидаю карточку сестре. Она картинно надувает губы, позволяя карте свободно лететь к ее ногам, но в самый последний момент протягивает руку.       — И угости ее обедом и ужином, — я указываю на Элис пальцем, — по возможности не позволяй платить ей нигде.       — Эдвард, это безумие, — хмурится сестра, но прячет карту в карман и ныряет обратно в глубины своей гардеробной.       — Я уже говорил, что все свои покупки ты тоже можешь оплатить с неё же?       — Естественно, — довольный голос звучит ворчливо.       Не то чтобы у Элис нет своих денег, но тратить чужие всегда приятнее, тем более, что она копит на машину своей мечты.       Спускаясь по ступеням, я иду по инерции, куда поведут ноги, и в итоге оказываюсь в гостиной у одинокого белого рояля. Одна из первейших покупок по приезду в Форкс — рояль. Подарок от Эсме. Прекрасный белоснежный «Ред Попс» ручной сборки — поистине величайшая вещь в мире.       Мысль поиграть возникала у меня ещё на прошлой неделе, но я дни и ночи проводил рядом с Беллой или около неё. А мама очень любит слушать мою игру. Мне уже давно стоило порадовать ее.       Открыв крышку, я смахиваю пыль с клавиш и вытираю ладонь о брюки. Осторожно пробегаюсь рукой по гаммам — проверяю тон. Настройка идеальна. В повисшей тишине, я прислушиваюсь к домашним. Все, без исключения, оставили свои дела и ожидают моей игры. Эсме радостно улыбается, и отец, прервав свое занятие, подходит к жене, чтобы обнять ее. Нежность этих двоих не знает границ. Я всегда мечтал о таких же отношениях.       Решаю сыграть этюд посвящённый маме. Думаю, ей будет приятно.       — Эдвард вновь играет, — весело сообщает Эсме, на ее лице расплылась улыбка. Карлайл молча кивнул, не желая мешать лишними словами мне и потянул жену за собой к лестнице.       Они спускаются по ступеням и занимают небольшой диван позади меня. А я все играю и играю, позволяя мелодии течь по моим венам. Музыка проникает в меня через прикосновения к клавишам. Мои пальцы ловко меняют положение — я мог играть сразу за двоих. Эсме удовлетворенно выдыхает, когда этюд подходит к концу, но я решаю начать сначала и снова проигрываю его целиком, а потом мне вспоминается маленький кусочек мелодии, которая пришла мне в голову сегодня ночью, когда я был в комнате Беллы. Медленно и осторожно я начинаю играть первую нотную линейку, позволив одной композиции перетечь в другую, новую. Удивляюсь и чувствую огромное удовольствие от того, что в живую музыка звучит даже лучше, чем в моей голове.       В дверях показывается Элис. Её видения туманны сегодня. Она с самого утра не видела Беллу, но уверяла, что с ней всё в порядке, так как завтрашняя поездка в Сиэтл состоится, где Белла будет цела и невредима.       — Элис, принеси мне нотную тетрадь, будь любезна, — прошу я, не прекращая играть, и сестра пулей оказывается в моей комнате.       Я добавляю гармонизирующую линейку, позволяя основной мелодии слиться с ней, но дальше идёт пустота. Я ещё не знаю, как будет развиваться мелодия и к чему все приведёт.       — Новая музыка, — голос Эсме одновременно довольный и ласковый. — Давненько не было ничего нового! Какая дивная мелодия!        «Эдвард опять сочиняет?» — позволяет себе подумать Розали, прежде, чем стиснуть зубы от лютого негодования, но мне наплевать на её глупую беспричинную злость. Я очень хочу закончить композицию сегодня.       Рядом со мной на мягкий, обитый бархатом табурет, опускается младшая сестрёнка и открывает папку с чистыми нотными листами. Я ещё не притрагивался к её подарку, но был весьма впечатлён её сообразительностью. Несколько лет назад она заказала на мой день рождения серию нотной бумаги с пропечатанным моим именем на месте автора. На темно-коричневой папке красовалась большая золотая монограмма — мои инициалы, а позади искусный вензель.       Я начинаю играть композицию с самого начала, прерываясь каждые десять секунд и переношу музыку на бумагу. Так легче думать. У меня в голове много вариантов развития мелодии, и я не знаю, какой из них выбрать, поэтому и записываю все одним сплошным потоком. Я играю снова и снова, стараясь правильно переложить свои эмоции на ноты и позволить инструменту излить боль моей души, и с каждым разом мелодия дополняется новыми кусками.       Народ вокруг меня меняется, снуёт туда-сюда — каждый старается найти себе занятие. Я же увлечён настолько, что не замечаю прихода сумерек. Солнце уже скрылось и я мог беспрепятственно выйти из дома, но я продолжаю играть. Даю мелодии пойти в новом направлении, сопровождая ее низкой линейкой. Композиция получается неотразимой, но все же незавершенной. Перебираю пальцами по клавишам — никак не могу найти верное направление.       И тут я чувствую, как нежная рука матери проводит по моим волосам. Я улыбаюсь ей в ответ.       — Все будет хорошо, Эдвард. Все решится наилучшим образом.       — Спасибо, — шепчу я, желая поверить в это.       Только бы найти выход, только бы знать, чем всё закончится, мне бы сразу полегчало. Неизвестность убивает меня… Убивает…  — если б я только мог так легко умереть. Я невесело усмехаюсь своим мыслям.        «На сегодня — всё!» — я кладу ручку в папку и захлопываю кожаный футляр.       — Вы обязательно найдёте выход. — Ласковый голос мамы подбадривает меня. — Любовь не всегда приходит в удобной упаковке.       Я вновь улыбаюсь Эсме.       Её всё ещё переполняет радость за меня. Мама думала, что я навсегда останусь одинок… но теперь, когда судьба сыграла со мной настолько злую шутку, любовь коснулась и моего сердца.        «Она ответит взаимностью, » — доносит до меня Эсме, полностью уверенная в своих мыслях, а вслух добавляет, — ты заслуживаешь счастья, сынок. Ты наше сокровище — самый выдающийся из всех нас.       — Хватит, мам, ты вгоняешь меня в краску, — прошу я, вставая со стула и аккуратно прикрываю крышкой клавиши.       Темнота в окне радует меня. Не осталось больше препятствий, чтобы я смог увидеть Беллу. Но сперва стоит поохотиться. В первую очередь, я должен помнить о безопасности. Тишина и покой в моих венах воспринимались все эти дни, как дискомфорт — настолько я привык к постоянной жажде.       Поцеловав Эсме в щеку, я спрыгиваю в распахнутое настежь окно и в один прыжок пересёкаю реку. Надо по-быстрому найти небольшое стадо и подкрепиться перед встречей.        Я ужасно соскучился и хотел удостовериться, что с ней всё в порядке. Весь день я мучился разнообразными домыслами: Белла упала, или поранилась, замёрзла, свалилась в океан, или ещё что-нибудь похуже. Как себя вёл Ньютон и смог ли осуществить свой план? А вдруг он причинил ей боль? Тогда я точно убью его.       Но Белла была в порядке. Она мирно спала, скрутив одеяло в длинную толстую змею. Обвив ногами, она обнимала его, крепко прижимая к себе. Усталость отражалась на её прекрасном лице. Она еле умылась, оставив большую часть косметики на коже и надела старую выцветшую футболку. Уголки ее губ были напряжены, а веки сомкнуты чуть плотнее, чем при обычном мирном сне.       Я осмотрел комнату. В общем-то особо ничего не изменилось — Беллы не было дома целый день. Но меня насторожил странный и уже давно забытый запах мокрой псины. Я сделал неуверенный шаг в темноте, идя по следу, и наткнулся на крутящийся офисный стул, где была сброшена одежда. На джинсах свежие следы грязи и песка, а свитер пах костром и солью. Эту одежду она одевала сегодня в поездку… но откуда этот волчий запах? Белла ездила с ребятами из школы, а среди них нет псов… разве, что это местные — квилеты. Белла общалась с ними.        — Покупай все, что ей понравится, с размером, я думаю, сама разберёшься. — Напутственно напоминаю сестре, открыв перед ней дверь своей машины.       — Она не примет столько! — В сотый раз говорит сестра.       — Это уже моя проблема. — Захлопнув дверцу, отхожу на шаг и, с замиранием в сердце, смотрю вслед удаляющейся машине.        На рассвете, когда я вернулся от Беллы, первым делом, я проверил состояние своей машины и настоял на том, чтобы Элис взяла «Астон Мартин» — в удобстве и скорости «Вольво» уступал ей. У Элис выбор небольшой: Розали точно б не дала свою красную «БМВ», зная, что в ней поедет Белла, да и слишком яркая машина и две молодые девушки быстро привлекут к себе внимание. Была ещё машина Карлайла, но только в моей машине Белла ощутит мое присутствие. Я хотел, чтобы она думала обо мне.       Девочки выехали рано утром. Это позволило Элис не находится на солнце и не попадать под его лучи. Если верить видениям сестры, то они очень удачно увильнут от ясной погоды и вернутся домой уже ближе к вечеру. В самом же Сиэтле в час, когда выглянет солнце, Элис будет таскать Беллу по магазинам.       — Ну что, — на плечо легла рука Эммета, — может партийку в шахматы?       — Нет.       — Да ладно тебе, чувак, цыпа прибудет сюда только к вечеру, стоит убить время, — лениво растянул слова Эммет, хлопнув меня по спине.       Знал я эти шахматы. Эммет с Джаспером соединили одновременно восемь досок и играли по каким-то своим странным правилам, по большей части жульничали, пользуясь тем, что они не могли прочитать мысли или же увидеть будущий ход, как это могли мы с Элис.       — Я ведь все равно выиграю, — я убивал всякую надежду Эммета на игру.        «Больной придурок!» — выругался брат, бросая свою затею. В его мыслях уже строился новый план, как развлечь себя и позлить Джаспера, но так, чтоб родители не помешали его играм.       — Эд! — окликнул из леса Джаспер. — Может на охоту?       — Я ел ночью.       Эммет, в притворном ужасе, ахнул и прикрыл рот ладонью.       — Бедняжка Белла!       — Закрой рот! — рявкнул я, а Эммет заржал, согнувшись пополам от смеха.       — Ты кретин, брат, — заключил Джаспер, дав младшему подзатыльник.       Грохот удара, эхом разнесся по лесу. Обычно в такой момент ждёшь вспорхнувших с веток птиц, хаотично машущих крыльями, но ближе, чем на милю к нашему дому не видно и червяка.       — Эй, ты чего?       — Не говори ерунды, Эдварду и так тяжело, а ещё ты, со своей фантазией тут как тут.       — Брат, — тихо и абсолютно серьёзно пробормотал Эммет, заставив нас переглянуться, — я все прекрасно понимаю, но я уже сотню раз говорил тебе, — Эммет внимательно посмотрел в лицо Джаспера и сочувственно выдохнул, — проблему твоей женственности надо решать у врача, я тебе не помощник. Я могу только дать тебе это, — Эммет из ниоткуда умудрился достать шелковый белоснежный бюстгальтер.       Воцарилось молчание. Справляться с Эмметом никому не хватало сил. «Этот случай не поддаётся лечению, » — так обычно говорили в семье про выходки младшего.       Я закатил глаза и махнув Джасперу рукой, решил составить ему компанию на охоте. Опять — лишь бы убить время.        Реже всего в нашем доме слышат трель домашнего телефона. Обычно, на городской звонят из больницы или школы, так как наши сотовые приобретались исключительно для вампирского общения для семьи и для друзей. Кто-то поднял трубку.       — Дом Калленов, — конечно же, Эсме — она, как родитель, разруливала все дела с внешним миром.       На другом конце провода слышен шум, а затем голос сестры. Отложив перо, я достаю из кармана телефон. Ни одного звонка от Элис. Неужели что-то с Беллой? Почему она сразу не позвонила мне?       Смутившись, я оставляю своё занятие и мигом оказываюсь в гостиной рядом с матерью. Эсме крайне довольна и весела, все время кивает, слушая разъяснения дочери. Я прислушиваюсь.       — … да, мам, и Белла уснула почти сразу, как только мы сели в машину, — Элис шепчет, видимо, старается не разбудить Беллу, но и этого достаточно, чтобы я расслышал, даже будучи в метре от стационарного телефона.       — И ты везёшь её сюда? — голос Эсме выдаёт радостное волнение.       — Она не успела поесть, а уже прошло несколько часов с нашего обеда…       Как же я злился на сестру. Я сто раз напоминал ей, что Белла человек, и ей необходимо питаться, пить воду и отдыхать. А ведь утром я убеждал Элис, что мне всё же стоит поехать с ними.       — … если я отвезу её домой… я не уверена, что Белла готовит сразу на несколько дней. И пока она приготовит еду, пройдёт слишком много времени.       — Да-да, ты правильно сделала, — подбадривает мама, слыша виноватые нотки в голосе дочери, — мы сейчас приготовим ужин!        «Сто лет мы этого не делали! — Эсме едва ли не подпрыгивает на месте. Она обожает любые человеческие дела: творить добро, ухаживать и помогать людям, да и теперь у неё есть возможность обновить кухню. — Сейчас отправлю Эдварда в супермаркет!»       — Я могу ехать медленнее, если это необходимо, — предлагает Элис, но я забираю у матери трубку и вклиниваюсь в разговор:       — Нет, — жестко говорю я, — как всё так получилось, ты объяснишь мне позже, а сейчас вези её прямо сюда, как можно скорее, — я вижу, как мама качает головой, осуждая мою злость на сестру, но всё это заслуженно, — и следи за дорогой. Внимательно.       Я отключаюсь, не дав сестре ответить и передаю Эсме телефон. Она всё ещё внимательно смотрит на меня, позволяя себе перебирать в уме все известные ей рецепты, но у меня уже был ответ на все:       — Джаспер, — кричу брата, и он тут же оказывается внизу, — нам нужен кофе, хороший кофе: «Блю Маунтин» или же на худой конец «Робуста», много сладкого, желательно с шоколадом, — я вырываю страницу телефонной книги и торопливо записываю все нужные мне продукты, — посмотри сам, возьми пару пачек «Орео» и банку шоколадной пасты, ещё «Хершис».       — Я с тобой, — Эммет выхватывает из моих рук недописанный список продуктов и поднимает его высоко над головой, — возьмём мою машину.       У меня нет ни сил, ни желания встревать в спор с Эмметом — мы теряем время. Я прокручиваю в голове рецепт блюда, которое хочу приготовить и вспоминаю ещё один пункт.       — И не забудьте сок.       — Какой?       Джаспер уже стоит в дверях, а Эммет заводит мотор джипа. Я припоминаю содержимое стакана Беллы за ланчем в столовой. Обычно она пила, что-то цитрусовое, но с розоватым оттенком. Все запахи, витающие за школьными столами разом всплыли в памяти. Овощи, рыба, жареный бекон, свежие булки, кофе и грейпфрут. Да, точно.       — Грейпфрут.       — Понял!       И Джаспер тут же оказывается в машине брата. Визг шин и гул мотора доносится до меня. Хаммер выезжает на шоссе и я теряю их мысленный след.       Остается всего пара часов и Белла войдёт в эти двери. Я должен превзойти сам себя, приготовить лучшее блюдо. Я хочу доставить настоящее гастрономическое удовольствие своей возлюбленной.       Нервничаю, как подросток. Наша последняя встреча, для неё, была неделю назад, и в тот день нам даже толком не удалось поговорить. Она всё время убегала от меня, препятствуя любой попытке завести разговор. А за день до этого, сама же и поцеловала на вечеринке, после чего последовали прекрасные десять минут, включающие в себя танец и выход на улицу, пока мы не поругались.       Интересно, научимся ли мы разговаривать спокойно?        У меня остался час. Сейчас я должен отключить все эмоции и следовать четко составленному плану. Разложив все продукты перед собой, я мою руки и берусь за дело.       Джаспер улыбается мне, проходя мимо.        «Удачи», — с сомнением посылает полуулыбку.       Он отправляется наверх. Ему не хочется искушать судьбу и быть в такой соблазнительной близи к девушке, чья кровь настолько притягательна. Остальные также испытывают жажду рядом с Беллой, но намного меньше, чем я. Хорошо, что я согласился поохотиться с Джаспером и теперь забит до отвала. Хотя, кого я обманываю? Ничто в этом мире не поможет мне насытиться.        «Готово, » — я завершаю приготовление соуса, и попутно кидаю спагетти в кипящую воду, как мне приходит сообщение от Элис.        «Семь минут!»       — Эсме, — негромко зову я маму, когда остаётся не больше минуты.       — Да, дорогой, — мягкий голос матери всегда мог утихомирить мой невроз, но в эту минуту я никак не могу собрать себя в кучу.       — Остаётся сорок секунд, — рука указывает на кипящую кастрюлю, — затем смешаешь с соусом.       — Я всё поняла. Успокойся, Эдвард, всё будет отлично.       — Я спокоен, — говорю я отрывисто.       — Ага, я вижу.       Её улыбка очаровывает, но я слишком взвинчен. Слыша тон моего голоса, помочь Эсме спускается Карлайл. Его мысли так же насквозь пропитаны Беллой и воспоминаниями о их первой встрече в больнице. Родителей распирает любопытство — братья и Элис много рассказывали им о Белле и о том, как мы с девушкой строим своё общение.       Подъезжает Элис. Я суечусь сильнее, мельтеша из стороны в сторону, подыскиваю место для встречи. Родители тем временем сливают воду со спагетти. Они переглядываются и подхихикивают над моим необычным для семьи поведением.        «Может открыть им дверь? — я метнулся к двери, но тут же убираю руку от ручки и возвращаюсь в гостиную, — или сесть на диван, включить телек, будто я совсем не ждал их? — пульт оказывается в моей руке раньше, чем я подумал, но я сразу же отметаю эту идею, — сок! Я могу просто выпить сока или воды!»       Карлайл сгружает кусочки льда в кувшин с коралловой густой жидкостью. Я оказываюсь возле него и беру в руку высокий стакан.        «Интересно, понравится ли ей дом?» — переживает Эсме.       —… пойдём, угощу тебя ужином! — голос сестры предупреждает нас всех о скором прибытии.       Я выдыхаю и передаю стакан отцу. Нет, я не могу сейчас встретить Беллу. Мы влёгкую разругаемся и она не поест. Тогда я ещё сильнее разозлюсь на сестру. Исчезаю из кухни и нахожу единственное место, где мне всегда спокойно — моя комната.       Занимаю кресло и складываю руки перед собой — всё ещё рвусь вернуться на кухню — с силой откидываюсь на спинку и закрываю глаза. Голос Элис и голос Беллы сейчас кажутся прекрасной мелодией. Белла рассмеялась и открыла перед подругой дверь. Её дивный смех навёл меня на мысль о концовке своей композиции — именно то, что я и искал.        «Да, по другому и быть не могло…»       Я снова прислушиваюсь, пока мои руки записывают на простом листе А4 следующую нотную строчку. Меня терзает нетерпение — я хочу знать все: понравился ли Белле дом, довольна ли она поездкой, её впечатление от встречи с моими родителями… скучала ли она по мне?       Я слышу дивный смех и учащённое сердцебиение. Эти звуки бередят мою душу. Я могу слушать их вечно. Сидя в своей комнате, я гадаю, как Белла выглядела в эту минуту.       Мысли матери взорвались в поток моей музыки, как гром: Эсме сияет счастьем, глядя на девушку моей мечты. Она обескуражена живостью и обаянием Беллы. Карлайл, в свою очередь, отмечает настолько гармонично и необыкновенно мы смотримся вместе, и я полностью согласен с ним.       Мне понравилось смотреть на Беллу, через мысли Эсме. Чистые и искренние — они дразнят меня. Белла выглядит сегодня особенно чудесно, как бы я хотел прикоснуться к ней, но сейчас ещё не время. Я должен понять, хочет ли этого сама Белла и нужен ли я ей вообще.       В столовой разнесся смех домочадцев. Белла принимается за еду, пока все внимательно следят за каждым её действием. Элис с грустью вспоминает, что такое ощущать вкус еды, Эммет смеётся сам над собой — он так и не научился правильно держать столовые приборы. Розали негодует — Белла наклоняет вилку на пять градусов ниже положенного — так не добиться изящного изгиба запястья. Сестре вспомнились уроки её матери, которые миссис Хейл при жизни ежедневно вдалбливала в поверхностное сознание дочери. А Белла между тем расхваливала мою работу. Уверен, был бы я там, я точно так же бы наблюдал за каждым движением этой девочки.       От Эммета я тут же отключился — он даже в мыслях позволял себе идиотские шуточки, а затем и вовсе начал представлять Беллу одной из нас. Но злился я не только на брата. Розали своим приходом так же подпортила всем настроение, особенно своей репликой про «раздражающую открытую улыбку». Себе она никогда не могла позволить улыбаться так — видны клыки.       Джаспер всё же решился спуститься вниз. Я видел, как Белла напряглась, заслышав шаги — Джаспер попытался наступать на ступени усиленно, подражая людям. Её глаза раскрылись, как от испуга, а затем она заёрзала на стуле. Это заметили все, даже её спрятанную полуулыбку. Но услышав голос Джаспера, её настроение упало, она поникла и перестала есть.        «Она расстроилась, увидев Джаспера? Но не засветившийся лишь я… она меня ждала?»       Из уважения к человечности Беллы все разом решают найти себе занятие и дать девочке спокойно поесть. Каждый старается вести себя по-людски, придумывая себе дело. Со стороны смотрится очень даже неплохо, особенно учитывая, что Белла смотрит только в тарелку. Это замечаю не только я. Джаспер украдкой сканирует настроение Беллы и посылает мне мысленный анализ.       — Элис, Белла грустная, — обнимая за шею, Джаспер шепчет жене на ухо так тихо, чтобы, ни одна душа не услышала, — она подавлена.       Сестрёнка кладёт руки на предплечья мужа и еле заметно приподнимает брови. Элис считала, что Белла в восторге от поездки, и решив убедиться, она подсматривает будущее сегодняшнего вечера — ничего такого, что может бы привлечь моё внимание. Белла поест и соберется уходить, я уговариваю её подбросить до дома.       Я ещё утром решил, что мне стоит поговорить с ней наедине от всех и подвезти до дома — прекрасный повод.       Стоя за спиной Элис, Джаспер собрался было немного улучшить настроение Беллы, но в эту секунду девушка разворачивается к нему лицом и выдыхает. Джаспер затаивает дыхание, не дав тёплому потоку воздуха, идущему от Беллы, разбередить его стойкость, но лёд уже треснул.       — Приятного аппетита, Белла. — Дружелюбно говорит брат, но только наши заметили каких трудов ему стоило держаться непринуждённо.       — Спасибо, — тихо отвечает девушка, — но я кажется наелась.       Мне необходимо разрядить обстановку и переключить внимание Джаспера на нечто другое, а Беллу отвлечь от грустных мыслей, о чём бы она там ни думала (а я очень надеюсь, что думает она обо мне), но идея вновь сесть за рояль посетила меня быстрее остальных вариантов. В секунду я оказываюсь в гостиной, спустившись вниз через улицу и присаживаюсь на трёхногий табурет.       Передо мной лежат недописанные ноты новой композиции, композиции написанной специально для Беллы. Мелодия родилась во мне, когда я стерёг сладкие сны моей возлюбленной. Мелодия чистая и нежная, словно колыбельная.       Я проверяю сознание Джаспера — он вытянулся стрункой, обняв Элис за плечи, его мысли блуждают в потоке плана убийства Беллы, как на всю столовую сигналит кофеварка. Я очень надеюсь, что Карлайл внимательно прочёл инструкцию, так как пользовался он этой чудо-машиной впервые. Джаспер выдыхает, немного успокоившись, и руки Элис ослабевают хватку.       — Кофе? — Карлайл спасает положение.       — Было бы здорово, мне пожалуйста…        «Без молока и два кусочка сахара», — я заставил отца трижды повторить рецепт час назад, когда перемалывал зерна, и теперь мы подумали об этом одновременно.       Я открываю крышку, обнажая перед собой ряд чёрно-белых клавиш. Инструмент столь безупречен и редок, как и девушка, для которой я собираюсь играть.       Белле понравился кофе  — это написано у неё на лице. Её глаза светятся детской радостью, а губы растянулись в довольной улыбке. Она делает ещё один глоток и благодарит отца за его виртуозное мастерство читать инструкцию и чётко следовать алгоритму.        «Любители кофе? — бурчит в своих мыслях Розали. — Нет, просто у нас здесь есть любители Беллы!»       — Ещё какие любители Роуз, — говорю я тихо, но сестра, сидящая за стеной, всё равно меня услышала, — и тебе придётся с этим смириться, — добавляю я и беру первый аккорд.       Я привлёк внимание всех, а главное, я привлёк внимание моей Беллы. Она удивлена и заинтригована, ей нравится — все это я прочитал через мысли Джаспера.        «Он играет для Беллы? Это ей он посвятил мелодию?» — мысленно спрашивает Эсме у мужа, но тот пожимает плечами в ответ на её вопросительный взгляд.        «Она будет в восторге, Эдвард!» — Элис ликует, видя своим «вторым» зрением, что Джаспер уже полностью успокоился, а Белла вмиг ожила, позабыв даже о кофе.       К своему удивлению, играю я не глядя на ноты. Ранее я сочинил несколько вариантов развития событий, оставляя финал недописанным. Но сейчас, когда я играю и вижу, как Белла слушает мою игру, я понимаю, что мелодия находит своё завершение, плавно перетекая из радости в грусть и медленно угасает.       Я хотел быть рядом с Беллой, но это не приведёт ни к чему хорошему. Какие отношения могу я ей предложить, когда не могу прикоснуться к ней без риска. Она не согласится стареть рядом со мной, я не решусь обратить её… хранить свою тайну ещё несколько лет, а потом что? Рано или поздно, но истина откроется и всегда остаётся риск, что кто-нибудь из нас сорвётся, а в большей степени я сам, и тогда…       Перед глазами встает картинка одного из видений Элис, где бездыханная обескровленная девочка лежит на моих руках с разодранным горлом, бледная и прекрасная. Я ненавижу эту картину, но она всплывает в моем сознании ежедневно.        «Нет, я не должен. Я справлюсь!»       Я вдыхаю поглубже, заполняя лёгкие еле уловимым ароматом тёплой манящей крови, сжимаю зубы от очередного приступа и выдыхаю, а затем вдыхаю снова. Странным образом с каждым разом становится чуть легче. Я сталкиваюсь с неизбежным искушением, принимая его в своё тело.       Белла всё ещё слушает печальную концовку, хотя я и замечаю, что веки её налились тяжестью, она стала медленней моргать. Мелодия убаюкала её, как и родилась из её сна. Композиция постепенно подходит к завершению, теперь медленнее, ниже. Мои пальцы перебирают последние аккорды, и я заканчиваю. Я прихожу к самому правильному и единственному финалу этой композиции и мне стоит, как можно быстрее записать его, пока я помнил.       Быстрым корявым почерком, излагаю на бумаге финал своей композиции, а затем переворачиваю страницы к самому началу и даю имя новому детищу: «Колыбельная Беллы».       Мне стоит скорректировать и переписать весь нотный расклад, но не сейчас. Сейчас я хочу полюбоваться Беллой ещё немного. Прислушиваюсь — Элис увела её наверх, проводя небольшую экскурсию по дому.       И снова убеждаюсь в правильности своего решения — улучшить сегодняшний шоппинг девочек и сделать Белле небольшое дополнение к её гардеробу. Я ещё не знаю, как заставлю её принять все подарки, но то, с каким удовольствием она разглядывает огромный гардероб моей сестры, заставляет меня смутиться. Наверняка в Аризоне у неё было много красивых вещей, а здесь, в Форксе, её шкаф маленький и забит в основном зимней тёплой одеждой. Розали и Элис после переезда из Лос-Анджелеса тоже много сокрушались. Карлайлу пришлось потратить не одну сотню тысяч, чтобы восполнить гардеробы дочерей красивыми вещами.       — Это «Пигаль»? — Голос Беллы так взволнован, словно она видит самого Рэя Чарльза перед собой.       — Ага, подарок от Розали. — Небрежно говорит сестра.        «Лучше б подарила мне те чёрные сапоги от «Валентино», в этом доме только она любительница красной подошвы».        «По всей видимости уже не одна она, Элис».       — Можешь примерить.       Не медля, Белла переобувается, и простые туфли преображаются до неузнаваемости, украшая изящные ступни бывшей балерины. Хорошо, что Элис смотрит прямо на Беллу, позволяя и мне так же любоваться.       — Теперь я знаю, какой мне сделать подарок на твой день рождения, — опережает мои мысли сестренка.       — О, нет, Элис и не смей!       Я замечаю испуг в глазах Беллы, она удивилась и смутилась одновременно. В чём проблема?.. если бы она стала моей девушкой, я бы тратил на неё в разы больше. Сегодня утром я уже просматривал каталоги спортивных машин и кое-что подобрал, как я и хотел — красный «Ламборгини», прекрасный вариант и очень бы подошёл ей.       Белла замечает вещи Джаспера в спальне и интересуется степенью близости их отношений. Элис смущается — не станет же она объяснять, что они с Джаспером женаты уже трижды. Сестры любят устраивать свадьбы, переезжая на новые места. Чаще всего мы просто отмечаем годовщины, но Розали и Элис предпочитают все более помпезное и поэтому устраивают настоящие свадебные церемонии. Не вижу в этом никакого смысла, если бы я женился, то сделал бы это единожды — раз и на всю жизнь — как было у Карлайла и Эсме.       Услышав, что девочки спускаются вниз, я, воспользовавшись окном, возвращаюсь к себе в комнату. Я не хочу пока показываться Белле, до её отъезда домой.       — … да, а то я не успею приготовить Чарли ужин… — Белла соглашается с Элис, ей и правда уже пора домой.        «А это мы упакуем для шефа Свона!» — Идея приходит сама собой, и Эсме радуется, что не придётся выкидывать еду. Ещё будучи человеком, она выросла очень бережливой.       Родители всё ещё на кухне. Они не хотят мешать Белле осматривать дом. Услышав её слова, Эсме решает выложить остатки пасты в контейнер, который отец любезно достал с самой верхней полки. Новенькие — ими ещё не приходилось пользоваться, но мама любит забивать дом всякими мелочами. Если уж сестры воодушевленно играли свои свадьбы каждый десяток лет, то вот наша матушка раз в десятилетие устраивает капитальный ремонт. Иногда даже полностью всё снося.       — Держи, любимая.       — Благодарю, — Эсме споласкивает пластиковую миску под водой и протирает маленьким полотенцем, — интересно, а Белле понравился дом?       — Безусловно, — отзывается Джаспер.       Он все ещё находится внизу, вдали от девочек. Не хочет искушать судьбу ещё раз, но в то же время не увеличивает расстояние, чтобы сканировать эмоции Беллы, раз уж у меня не получается читать ее мысли.       — Готово! — Эсме накрыла миску крышкой.       — Джас, мы не переборщили с гостеприимством? — обеспокоенно спрашивает отец.       Очень часто, мы, стараясь выглядеть обычными людьми, не выглядели таковыми, переборщив с частотой дыхания или суетливостью. Но брат уверенно покачал головой.       — О нет, она была в восторге.       Родители выдыхают и заметно расслабляются. Они так же, как и я, нервничали, узнав о приезде девушки, но все прошло более чем замечательно, и я был горд за них и за остальных членов семьи. Даже Розали сумела держать себя в руках — я благодарен ей.       — Как же я рада, что Эдвард теперь не одинок! — Сердце Эсме никак не унималось.       — Они станут прекрасной парой! — вторит ей отец, смахивая крошки со стола и убирая остатки сока в холодильник.       — Определённо!       И тут я понимаю, что уже несколько минут не слушаю девочек и даже не осознаю, где они находятся. Чутьем я ищу Элис и Беллу — они в гостиной, прямо рядом, за стеной. Я смотрю на Беллу глазами сестры: она склонилась над моим роялем с папкой нотных листов в руках.       «Проклятье! Это ноты «Колыбельной».       — … Эдвард очень талантлив.       Услышав свое имя, понимаю, что разговор идет обо мне — моё нутро жаждет услышать больше. Приглушаю голоса на кухне до фона и присматриваюсь к Белле. Она удивлена. Очень внимательно вглядывается в ноты, изучает их. С особой осторожностью, она перелистывает страницу за страницей, кончиками пальцев касаясь чёрных строчек, а затем щурит глаза.       Мне известно, какая каша творится на этих страницах, ведь готовый вариант пока только у меня в голове, и я еще не перенес его на бумагу. Неужели Белла понимает мою писанину, ведь у меня свой стиль написания, и не каждый композитор может распознать в закорючках знакомые символы.       Элис переводит взгляд на свои руки и отмечает про себя, насколько Розали усовершенствовала свой навык обработки ногтевой пластины. Розовый ей очень к лицу, (так считает только она). Но сейчас меня мало волнуют ногти сестры! Я слышу шелест бумаги, но Элис все еще поглощена своим маникюром. На помощь мне приходит Джаспер. Одна за одной волны настроения Беллы охватывают его:        «Удивление… Сомнение… Досада… Злость… Обида». — Все это источает аура Беллы.       Взгляд сестры возвращается на Беллу, держащую в руках коричневую папку, её руки слегка дрожат. Белла перелистнула к самому началу, и сейчас ее взгляд прикован к заголовку. Я знал, что там написано — ее имя.        «Она злится? Но это так глупо и странно! Я посвятил ей красивейшую композицию, за что она сердится на меня?»       Решаю спуститься вниз и поговорить с ней, и тут же в мою голову врывается видение Элис. Белла и я сильно ругаемся в гостиной. Она кричит и бьет меня по груди своими маленькими кулачками, а затем в слезах выбегает вон.       — Если мы сейчас не поторопимся, то ты вряд ли вернёшься раньше Чарли! — поторапливает девушку моя сестра, все ещё боясь печального видения.       Застыв на месте, стараюсь взвесить все «за» и «против» и остаюсь в комнате. Белла прячет от Элис взгляд, отстёгивает закрепку и снимает все исписанные листы.        «Она что, собирается забрать с собой ноты? Но это черновик!» — Я не помнил, чтобы мне попадались какие-либо музыкальные инструменты в доме шерифа, да и зачем ей ноты?       Белла осторожно кладёт папку на рояль, а листы складывает и суёт в карман джинс. Взгляд девушки застывает, она шарит руками по всем карманам и оглядывается по сторонам.       — … кажется я выронила телефон.        «Ох, Белла, нам надо спешить, » — Элис не хочет, чтобы мы с Беллой поссорились, а теперь она выронила телефон.       Элис предпринимает попытку попасть в свою комнату. Но не используя нашу реальную скорость, она не быстрее Беллы, которая опережает сестру словами. К счастью, у меня свой план — я не буду больше ждать.       Пулей я мчусь в комнату сестры и моментально нахожу смартфон на полу рядом с пуфом. Хватаю, проверяю все ли в порядке — телефон не поврежден. Нервно поправляю волосы и выдыхаю. Телефон в моих руках. Слышу шаги Беллы на лестнице и выруливаю из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.       Она торопливо поднимается по лестнице, смотря себе под ноги. Румянец на щеках ещё не пропал, но сонливости как ни бывало. Я делаю ещё шаг вперёд и мы сталкиваемся. Мощным потоком в мои ноздри проникает запах её крови, я сжимаю челюсти, приказывая внутреннему монстру утихомириться. Белла несколько раз моргает, краснеет ещё сильнее и медленно поднимает голову. Шоколадного цвета глаза видят меня, и зрачки её моментально расширяются, рот приоткрывается, и нежный поток дыхания касается моей груди через рубашку. Смотреть на неё вот так прямо — истинное блаженство.        «Главное не поругаться, » — повторяю я себе вновь и позволяю губам растянуться в легкой дружелюбной улыбке.       Протягиваю телефон, Белла благодарит меня грубостью и предпринимает попытку бегства. Не подумав дважды о температуре своего тела, протягиваю руку и перехватываю её запястье.  Моя реакция и скорость позволяют мне точно вымерить момент, а быстрые движения Беллы кажутся растянутыми. Останавливаю, но она сопротивляется так отчаянно и лживо, что хочется поцеловать её прежде, чем скажу все, что репетировал несколькими часами ранее.       Загоняя её в угол, делаю шаг вперёд и берусь за перила по обе стороны от её тела, одновременно задерживая дыхание. Ее сердце бьется так быстро, как крылышки маленькой прекрасной колибри, а кровь усиленно пульсирует в венах, сбивая меня с толку. Белла передо мной, как на ладони: очень помогает Джаспер, но в основном я считываю все с лица.       Я делаю небольшой вдох, чтобы иметь возможность говорить, боль тут же обжигает меня.       — Я очень скучал по тебе, «… такая любовь, наверно, слишком безрассудна для человеческой природы — слишком буйна, безумна, смертоносна…»        «Попал в цель, » — подсказывает брат и я спокойно, подключив обаяние, продолжаю:       — Белла, ты так прекрасна и так далека, без общения с тобой, я с ума схожу.       Одновременно с моим признанием внизу доносятся несколько голосов.        «Представление начинается, » — Эммет потирает руки, подмигивая безразличной ко всему жене.       — Пожалуйста, не ругайтесь, — тихо шепчет Элис, прижимая к груди сумку Беллы.        «Эдвард, она ещё достаточно зла, но её нутро трепещет радостью и теплотой, когда она смотрит на тебя, — подсказывает мне Джаспер, — и желанием».       Я перевожу взгляд на Беллу. Её губы пересохли, она проводит по ним кончиком языка. Дыхание жаркое, частое, сбивчивое, глаза блестят. Стоит ей приподняться на носочках и наши губы встретятся. Как же я хотел этого!       Она изгибает бровь, смотрит на меня с прищуром, а затем поднимается на верхнюю ступеньку — мне приходится отстраниться.       — Ты всё же снизошёл до простой смертной и решил, что твоё «нам нельзя общаться» катится к чёрту? — резко говорит она, бросая в меня мои же слова.        «Ты не простая смертная, Белла, ты мой смысл жизни…» — хочу я сказать, но вместо этого небрежно произношу:       — Наверное.       Она злится, обвиняя меня в прошлых грехах и, в качестве наказания, теребит свои прекрасные волосы. Мне необходимо вновь занять доминирующую позицию, и я встаю на одну ступеньку с Беллой. Судорога сводит моё горло, говорить очень сложно.       — … слишком часто мужчины бывают жестоки к женщинам, которых любят или любили, а женщины…       — Хватит цитировать мне «Тэсс…»! — Обрывает меня Белла, крича на весь дом.       Эммет с Джаспером переглядываются и делают ставки на того, кто одержит верх в нашей ссоре. Эммет ставит на Беллу, но Джаспер на меня — он помогает мне.       — Не знаю?! Когда ты уже разберёшься в себе то? Прояви хоть какую-то определенность, и я буду с тобой!       Эсме ахнула, она вцепилась в плечо Карлайла, осознавая, что подслушивать нехорошо, но чтобы не слышать нас, им необходимо уйти за пару миль от дома. Я стою и перевариваю слова Беллы. Из моих легких моментально выходит весь воздух, едва я осмысливаю сказанное ею. Грудь стягивает болью. Голоса родных стихли — гробовая тишина. Я хотел, я очень хотел Беллу сейчас, во всех смыслах. Желание выпить всю её кровь как всегда боролось с вожделением.        «Неужели она так же испытывает чувства ко мне?» — Я не мог поверить что это не сон!       Она смотрит на меня и ждёт ответ, а я не могу отвести взгляд от её шеи. Кровь пульсирует по венам быстро и жарко. Белла дышит еще быстрее — пламя скребёт вверх и вниз по моему горлу. Я не знаю получится ли продержаться ещё хоть минуту.       Мог ли я позволить себе представить нас парой? Я делал это ежедневно, но никогда не давал себе повода считать, что мои фантазии реальны. Мало того, что я вампир и хочу съесть её, дак все это время я был почти уверен, что Белла не испытывает ко мне ничего большего, чем интерес. Но сейчас она открыто заявила, что хочет быть со мной, а Джаспер подтверждает — её желание сильно, как и влечение ко мне. Я так люблю ее и я… не могу испортить ее жизнь присутствием в ней.       Я отказываю и ей, и себе.       Волны грусти, отчаяния и обиды льются к Джасперу с такой силой, что он сам впадает в уныние. Мне очень больно осознавать насколько я сильно раню мою прекрасную Беллу, и я обзываю себя в эту минуту самыми гнусными и ужасными словами.       Видения Элис сменяются вновь: мы больше не ругались, но Белла много проплачет по возвращению домой, а завтра просто не станет со мной разговаривать. Элис не нравятся ее видения.        «Может оно и к лучшему…»       Заметив сгустившиеся тучи, Эсме с её добрым сердцем решает помочь всем разрядить обстановку и подойдя к стереосистеме, включает негромко Вивальди. Композицией «Времена года» она хочет показать всем, что за любой непогодой всегда следует благодать, и нам не стоит все портить ещё сильнее, а лучше вовремя остановиться.       — Почему? — Безжизненный голос Беллы отрывает меня от чтения мыслей семьи.       Дыхание ее учащенное, взгляд без тени страха. Она смотрит на меня дольше, чем большинство людей могут выдержать. Как мне объяснить этой прекрасной милой девочке, что я монстр? что я убийца? Ужасный мерзкий вампир. Как признаться ей, что я не человек? И к тому же я должен, я обязан хранить наш секрет в тайне и не только потому что это обезопасит всю семью, а потому как мы связаны клятвой перед Вольтури — правящей нашим видом семьей. Они убьют любого, кто выдаст наш секрет.       — Потому, что я недостоин тебя, понимаешь? Недостоин, Белла.       Так будет правильно. Я ведь действительно недостоин её. Не достоин любить, не достоин жить.        «Ой, это слишком личное!» — и Эсме прибавляет громкость.       — Это просто бред. Красивый, умный, сильный, богатый, веселый… Недостоин?       Мне приятно слышать столько комплиментов от Беллы, но любую похвалу перекрывает факт, что я боюсь не совладать с собой. Я смотрю в тёплые карие глаза, так ждущие ответов и проклинаю себя. Белла приближается и касается холодной каменной груди, даря ей тепло своих ладоней. Я теряю рассудок.       — Все, что отделяет нас от того чтобы быть вместе, это твои секреты.       Желая спрятаться от проницательного взгляда, отворачиваюсь к окну. Если она и правда хочет быть со мной, то я мог бы рассказать. Я не смогу обратить ее, а значит жить ей ещё лет семьдесят примерно. Мы вполне могли бы все это время быть в бегах, скрываясь от Вольтури и после смерти Беллы, я и сам не смог бы дальше существовать и добровольно бы отправился к правящей семье в Италию молить их о смерти. Но мы смогли бы пережить эти волшебные годы вместе. Думаю, я бы смог обуздать жажду и минимализировать риск. Я признаюсь ей, прямо сейчас, а затем возьму всю ответственность на себя и будь, что будет.       Я слышу, как Элис едва не задыхается от нахлынувшего на неё видения — я даже не хочу смотреть, она определенно увидела мое решение. Сестра с мольбой в глазах обращается к отцу и матери. Карлайл хмурится и тогда Элис шепчет: «он готов рассказать». Розали и Эммет одновременно вскакивают со своих мест, но Карлайл жестом заставляет их остаться на месте. Они злятся, но подчиняются. Отец поджимает губы, его сердце ноет от боли за любимого сына, но он понимает мой поступок. Мысленно попросив прощения, он выходит на улицу, чтобы попасть через окно в мою комнату, спускается на этаж к себе и выглядывает из-за угла.        «Эдвард, прости, сынок, но это необдуманный поступок…»       — Изабелла, ты не могла бы уделить мне минутку? — Его голос безукоризнен, как и улыбка.       Белла тут же реагирует и отвечает ему согласием. Карлайл возвращается к себе в кабинет и умело создаёт вид, что давно был занят работой. До меня постепенно доходит, что впервые я поставил свои интересы выше семьи и практически подвёл их к смерти, ведь Вольтури никого не оставили бы после моего предательства.       Я должен успокоиться.       Белла проходит мимо меня, послав мне убийственный взгляд перед уходом, а я медленно спускаюсь вниз, чтобы успокоить домашних.       — Ты с ума сошёл? — Тут же накидывается на меня Розали, но Джаспер умело занижает её порыв злости.       — Сейчас не до тебя, Роуз, — я плюхаюсь в кресло и запускаю пятерню в спутанные волосы, при жизни, меня очень хорошо успокаивал этот жест.       Стараюсь прислушаться к тому, что происходит в кабинете отца, но Элис без конца проверяет будущее — это жутко отвлекает меня, а Джаспер постепенно заражается гневом Розали, отчего мысль покончить с Беллой вновь стала закрадываться в его мысли. Брат поймал мой суровый взгляд, ему стало стыдно, но я видел, что все его порывы вращаются вокруг мысли защитить Элис всеми возможными силами, даже если придётся разбить её сердце смертью подруги.       Снова и снова я прокручиваю в голове слова Беллы: «Прояви хоть какую-то определенность, и я буду с тобой!» Она говорила со всей своей страстью, подкрепляя свои слова внутренними переживаниями. В каждом ее жесте, во взмахе ресниц читалось влечение ко мне, но я, глупец, не мог ответить ей.       Если бы я мог читать ее мысли, я бы понял все сразу. И почему я раньше не полагался так сильно на способность Джаспера? Ее эмоции, ее тело говорили сами за себя. Глаза могут обмануть, слова могут обмануть, но тело не обманет, теперь, когда я мог спокойно читать её эмоции через Джаспера, я уже не метался между да и нет — я практически расшифровал ее.        «Вольтури камня на камне не оставят! Они всегда выслеживают предателей, чего только стоит один его ищейка! — Джаспер ведёт внутреннюю борьбу с собой, взвешивая все «за» и «против». — Я не могу потерять ее…»       Его взгляд, полный любви и преданности останавливается на жене, измученной частыми видениями. Элис практически сжалась в комочек, надавливая на виски тонкими пальчиками.       — Не потеряешь, — говорю я устало, брат выдыхает и постепенно успокаивается.       Атмосфера все ещё давит на меня: каждый хочет высказаться, не гнушаясь мысленно разносить меня в пух и прах и только Эсме с улыбкой на губах прислушивается к разговору Карлайла и Беллы.       Отец проводит стандартный осмотр, отвлекая Беллу и давая всем передохнуть после эмоционального всплеска. Его все ещё мучает совесть, но я давно простил его, ведь он, как всегда, спас положение и сохранил семью.       Белла осторожно прикрывает за собой дверь и на цыпочках выходит из кабинета отца. Резко опомнившись, все стараются занять свои места. Розали не отрывает от меня гневного взгляда, но Эммет обнимает жену за талию и уводит из дома на вечернюю прогулку. Едва они скрываются из виду, как до нас доносятся тихие всхлипы Роуз.       Эсме, вспомнив о еде, идёт на кухню и встаёт за островок, ещё раз проверяя добавила ли она к спагетти салат. Элис решает сесть рядом с мамой. Сумка Беллы все ещё в ее руках. Эсме предусмотрительно ставит перед дочерью полупустой стакан с водой, создавая более человеческую обстановку. Мы же с братом занимаем два кресла в гостиной за журнальным столиком.       В столовой показывается Белла и Элис тут же всеми силами старается увести ее из дома, игнорируя факт, что это я планировал отвезти Беллу. Я срываюсь с места прежде, чем Джаспер успевает меня остановить и оказываюсь за спиной Беллы, ловя полный негодования взгляд сестры.        «Эдвард, давай лучше я!» — посылает мне сестра, но я категорически против, я качаю головой.       Волна спокойствия и терпимости окатывает меня, когда рядом появляется Джаспер, он так же влияет и на Элис, но в меньшей степени, а в довершение ко всему, он насылает на Беллу усталость. Мне не нравится, что он «касается» Беллы без моего ведома.       Я угрожающе смотрю на брата, он последнее время слишком уж часто самостоятельно принимает решения в этом доме, а ведь ещё совсем недавно именно он был самым слабым звеном. А теперь роли поменялись.       Эсме берет Беллу на себя и вручает ей заранее приготовленную еду. Девушка растеряна и растрогана одновременно, в ответ она обнимает холодную вампиршу, ничуть не смутившись температурой ее тела. А мы с сестрой все ещё испепеляем друг друга взглядами.        «Стоит ли говорить, что это готовил Эдвард?» — по-доброму насмешливо проносится в голове Эсме. Она получила огромную порцию комплиментов и теперь не знает, как вести себя дальше.       Воспользовавшись задумавшейся Элис, я делаю быстрый выпад и отбираю у сестры сумку. Теперь у Беллы просто не было выбора. Домой ее отвезу только я.        У меня получилось!       Мотор заурчал и визг шин разбудил, кажется, всю улицу. Я умчался, как можно быстрее, не дав Белле предпринять хоть какую-то попытку вернуть мне все вещи. Я знал, что она может привезти мне все завтра домой или в школу или вернуть прямо в магазин, тогда продавец оформил бы возврат и перечислил оплату обратно на мою карту, но я очень надеялся, что Белла оставит все себе.       Перед уходом из дома, я предупредил семью, чтобы они не начинали разбор сегодняшнего дня без меня. Мне очень интересен рассказ Элис о поездке, а Эсме планировала выспросить у дочери все подробности. Поэтому мне следует, как можно скорее, вернуться.       Я гнал свыше ста миль, прислушиваясь к обстановке вокруг. Нарваться на полицейского в такое время шансов мало, но я знал, что Карлайл не похвалит меня за штраф.       До самого последнего мгновения мне казалось, что мы поругаемся, но наше общение сегодня было весьма приемлемым и в достаточной мере откровенным. Я во многом признался Белле, она же, а точнее её тело и её чувства открыли мне некоторые её секреты. И теперь она влекла меня к себе ещё сильнее.       С завтрашнего дня я начну ухаживать за ней. Как и сказал мне отец на одной из охот — нам не убежать от этой любви, тем более теперь, когда и сама Белла призналась в ней. Я попробую быть с ней рядом. Я постараюсь убедить её не углубляться в суть проблемы, а попробовать просто быть счастливыми.       Беру телефон и наспех пишу Белле сообщение. Я мог заехать за ней утром и без спроса, но, как джентльмену, мне полагалось спросить разрешения у моей пассии. Третий раз за минуту смотрю на пустой экран мобильного — Белла не отвечает, наверняка сейчас в душе или разбирает покупки, а может уже под одеялом.       Через пару часов я планировал вернуться в дом Свонов и вновь провести ночь у её постели.       Припарковывая машину в гараже, я уже слышал голоса семьи и их мысли. Они расположились в гостиной, Элис уже приняла душ и переоделась и теперь лежала в объятиях Джаспера. Родители занимали одно кресло на двоих, Эсме присела на подлокотник и ее ласковая рука гладила мужа по пшеничного цвета волосам. Эммет подпирал плечом стену, а Роуз отказалась спускаться вниз и предпочла провести всю ночь в своей спальне за просмотром «Завтрак у Тиффани».       Все обсуждали красоту и обаяние Беллы. Эсме не могла сдержать своих эмоций и в который раз просила Элис приглашать Беллу по чаще.       Семья слышит моё прибытие, и через секунду появляюсь я сам. Карлайл и Эсме посылают мне улыбку, и я отвечаю им кивком, присаживаясь в пустое кресло.       Элис, не поворачивается в мою сторону, но устало говорит:       — Спрашивай. Я видела, что тебе не терпится начать ругаться.       — Я не собираюсь ругаться, — я развожу руками, показывая, что уже вполне спокоен.       Сестра тут же вскакивает с колен Джаспера и поворачивается, удивленно взирая на меня. В её голове сотня вопросов, но я не хочу обсуждать с ней всё, что произошло в машине и мои отчаянные мольбы не для посторонних ушей.       — Произошло, что-то хорошее? — осторожно спрашивает она.       — Ты мне сперва скажи, как так получилось, что Белла приехала к нам голодная, — перевожу тему я.       — Нет, лучше начни с самого начала, — Эсме указывает дочери на диван, и Элис возвращается в тёплые объятия мужа.       — Сначала всё было замечательно, — с улыбкой говорит она, — мы успели обогнать солнце, Белла позавтракала у выезда и выпила кофе, — мне пущен укоризненный взгляд, — и уже до начала пробок мы оказались в торговом центре. Мы много мерили и гуляли по рядам, пообедали. У Беллы, кстати, хорошее чувство стиля. Иногда она брала в руки вещь ещё до того, как я хотела порекомендовать ей тоже самое! Это удивительно! И по её совету, я выбрала себе много новенького! Есть одно кашемировое платье…       — Элис! — простонал я, — ближе к делу!       Эсме хмуриться, глядя на меня, но о своих девчачьих штучках они могут поговорить и потом. Мне стоит переодеться и вернуться к Белле — я уже скучаю по ней. А ещё я хочу перебрать ноты и записать на диск конечный результат «Колыбельной». Это будет хорошим подарком для неё…       — Как ты справилась? — заботливо спрашивает Джаспер, гладя жену по волосам. — Жажда была сильной?       — Я старалась не дышать, когда она была рядом или же отходила к другой витрине, под предлогом посмотреть какую-либо вещь. Да и потом, это для Эдварда Белла пахнет невыносимо, но не все же мы испытываем настолько сильную жажду к ней.       Мне кивнули сразу все, подтверждая слова сестры. Я расстроился и успокоился одновременно: у Беллы просто невероятный запах, семье не понять насколько это сложно, но в тоже время меня удовлетворял факт, что Белла вызывала сумасшедшую жажду крови только у меня и Джаспера, но ему сейчас хотелось любой крови, лишь бы это был человек.       — А потом, когда мы только собрались снова пообедать, Белла стала упрашивать меня погулять и поесть на улице. — Сожаление так и читалось на лице сестры. Она очень расстроилась, что не смогла разделить радость подруги. — Стоило что-то придумать! На улице было ещё достаточно солнца, чтобы я легко могла выдать себя. Мне пришлось сослаться на головную боль и ехать домой пораньше, пока солнце светило нам в спину. Я избегала его пользуясь тенью высоток и объездами. Я думала уговорю Беллу поесть в придорожном кафе, но она уснула, едва мы сели.       Последнее адресовалось мне с толикой извинений. Я киваю сестре, давая понять, что всё нормально и она заметно расслабляется. Мы с Элис никогда особо не ссорились. Едва она появилась с семье, как я сразу проникся к ней сочувствием и братской любовью. Мой маленький испуганный зверёк с огромным добрым сердцем.       — Я сразу позвонила вам. Остальное вы знаете.       — Ты умница, твоя выдержка с каждым годом крепнет, — хвалит Карлайл, искренне радуясь за младшую дочь.       Остальные согласно кивают, а Элис снова расплывается в улыбке.       — Как же классно иметь подругу!       — Да, Эдвард? — подмигивает мне Эммет, злорадно ухмыляясь.       Я встаю со своего места и, поняв, что ничего интересного в рассказе меня больше не ждёт, иду в свою комнату, чтобы запереться там и отредактировать «колыбельную», а затем перенести музыку на диск.       Внизу все ещё обсуждают Беллу, но ничего такого, на что я смог бы отвлечься, а постоянное сочувствие Эсме заставляет меня огорчаться. В её мыслях всё слишком просто — как в черно-белых романах, где герой признаётся героине в любви и она тут же бросается к нему в объятия. Моя же героиня не робкого десятка, и я приложу все силы, чтобы дать нам шанс.