Я твоя, Эдвард Каллен

      — Изабелла, — Рене тихонько постучалась и просунула голову в дверной проем.       — Мм? — Мне сложно было ответить из-за невидимок, зажатых между зубами.       Она прошлась по комнате и жестом предложила помощь в создании прически. Я передала ей бразды правления, зная насколько мама искусна, как в причёсках, так и в макияже.       — Поговорим? — спросила она тихо, не глядя мне в глаза.       — Что-то стряслось? — встревожилась я, вкалывая в голову очередную невидимку.        Она покачала головой.       — Просто волнуюсь за тебя, детка… Эдвард, он…       Назвав имя Эдварда, Рене наконец посмотрела мне в глаза с виноватым выражением на лице. Такой маму я видела крайне редко, привычная и свойственная ей самоуверенность меня устраивала в большей степени.       — Что он? — пробормотала я, проверяя симметричность прически в отражении зеркала.       — Похоже, у вас гораздо более серьезные отношения, чем я предполагала…       Я нахмурилась, припоминая вчерашний ужин. Сперва она высказалась по поводу машины, когда узнала чей это подарок, затем затащила всех в Порт-Анджелес в ресторан, где Элис и Эдварду пришлось давиться человеческой едой и без конца отвечать на вопросы мамы, а потом еще и умудрилась переложить на Эдварда свой сегодняшний приезд из отеля Порт-Анджелеса в Форкс. Эдвард вел себя безукоризненно, даже отец к концу вечера посочувствовал ему, деликатно напомнив маме, что у Калленов были и свои планы на этот вечер.       Мы с Эдвардом едва прикасались друг к другу, толком не обмолвились и словом. Неужели и мама решила прочитать мне лекцию об ответственном поведении? Это не смутило бы меня так, как разговор с Чарли, но желания слушать все равно не было.       — Прости, что лезу не в свое дело, но вы как-то странно себя ведете, — произнесла мама с озабоченным видом, сняв с дверцы шкафчика вешалку с моей ужасной желтой мантией. — Он так следит за тобой… будто готов броситься тебя защищать. Готов подставить себя под пули, чтобы спасти тебя, или что-то в этом роде.       Я засмеялась, хотя так и не сумела посмотреть матери в глаза.       — И все это ты успела заметить за пару часов во время ужина?       — Нет, мы еще поболтали утром, — она беззаботно улыбнулась, подбирая слова. — Это не плохо, просто… необычно. Он с тебя глаз не сводит… и ведет себя очень осторожно. Я не могу понять ваши отношения. Точно в них есть какой-то секрет, о котором я не знаю.       — Мам, ну что ты себе напридумывала? Мы обычные подростки, пылающие первой любовью. — Торопливо ответила я, определенно перебарщивая с хайлайтером, нанося его в третий раз на скулы.        — Насколько я помню, твоей первой любовью был Джек Воробей.        — Капитан Джек Воробей, мама, — я указала на Рене кисточкой с абсолютно серьезным видом. Никому не позволено шутить по этому поводу.       Я и забыла, как мать наблюдательна. Незатейливый взгляд на вещи проникал в самую глубину, порой она видела все насквозь. У меня особо никогда не было секретов от нее, но теперь… Сердце все еще колотилось, хоть я и старалась выглядеть непринуждённо.        — Дело не только в нем, — оправдывалась Рене, бесцеремонно копаясь в моей косметичке. — Видела бы ты, как ты сама ведешь себя в его присутствии, девочка моя.       — А что такое?       — То, как ты двигаешься — поворачиваешься вокруг него, даже не думая об этом. Стоит ему шевельнуться, как ты уже подстраиваешься. Точно магнит… или будто под действием тяготения. Ты словно луна или искусственный спутник. В жизни не видела тебя такой.       Рене наклонилась к зеркалу, подкрашивая губы, пока я торопливо обувала подаренные Розали туфли.       — Просто не повторяй моих ошибок, Изабелла. Мне едва стукнуло восемнадцать, когда я выскочила замуж и мне все еще было восемнадцать, когда ты родилась. Сейчас восемнадцать тебе… — она с грустью взглянула на помаду, зажатую в кулаке, — а мне…        — Тебе?        — Мне тридцать два! — торжественно произнесла она, выпрямив спину. Мы обе засмеялись, пока мама не окинула меня придирчивым взглядом, — ты пойдешь в этом?        — Переоденусь у Элис, — я едва ли не прикусила язык, стараясь не акцентировать внимание на имени Эдварда, — вечеринка после будет у них дома.        Маму кажется удовлетворили мои слова. Она кивнула, подошла к двери, но все еще не уходила. С самого утра, она старалась ни на шаг не отходить от меня, восполняя запас утерянных совместных дней. А я задыхалась от полного отсутствия личного пространства и была обеспокоена тем, что не видела лица Эдварда уже почти шесть часов, что стало рекордом за последние пару месяцев.        Пора спускаться.        — Привет, Чарли! — ласково поприветствовала моего отца Элис, вошедшая в дом как раз в тот момент, когда мы с мамой спустились вниз. Она, так же как и я была одета в шелковую юбку, только не кремовую, как моя, а сливовую.        — Элис, детка! — мама бросилась расцеловывать свою новую подругу в обе щеки.        — Немного занят, — ответила Элис на мой вопросительный взгляд.        Я знала, кого она имела в виду и в животе затрепетали бабочки. Придется еще немного подождать.        Тучи, несмотря на теплый весенний день, затянули небо, спрятав от меня солнышко. Хорошо, что ветра нет и сквозь высокие облака на западе проглядывает солнце. Если задуматься мне зябко лишь от нетерпения. Хорошо, что я не послушала маму и надела под мантию пуловер вместо блузки.        Мы поехали с Элис на «вольво», с удовольствием отметив, с какой радостью папа взял ключи от «гардиана», когда я предложила ему прокатиться.        На парковке у школы почти не осталось места и нам пришлось втиснуться у самого выезда. Кабриолета Розали я не заметила, но, едва мотор стих, дверцы в обеих сторон приоткрылись, и я смогла ухватиться за галантно протянутую Эдвардом руку.        — Здравствуй, Белла, — обратился Джаспер, придерживающий Элис.        Родители оказались рядом и мы смогли двинуться к школе. На стоянке толпились разодетые в пух и прах одноклассники, кое-кто одел мантию поверх вечерних нарядов. Я же не планировала до официальной части, как болванчик качать кисточкой на шляпке.        Эдвард расплылся в улыбке.        — Что такое? — у нас есть повод для радости?        — Прекрасный день.       Я поморщилась.        Приходится довольствоваться тем, что есть. В Финиксе все было бы по другому.        — Не терпится увидеть так мастерски запрятанное платье, но и без него ты выглядишь потрясающе.       Уголки губ против моей воли приподнялись. От таких слов стало легко и приятно, это отразилось на лице. Чарли обратил на меня внимание и сузив глаза, всмотрелся в наши лица. Выпускной для родителей всегда оборачивается стрессом, даже если ребенок не преподносит им в эту ночь сюрпризов. Рене поспешила к нам, подхватив Чарли под руку:        — Вперед, отважные!        Мы вошли в зал и разделились. От горожан не ушел тот факт, что ветреная жена шефа Свона вновь посетила город и внимание близстоящих переключилось на мою маму. Эдвард предъявил приглашения миссис Коуп, а я смогла осмотреться. Зал, заполненный рядами стульев с узкими проходами и большим подиумом, где уже рассаживали преподавателей, гремел от музыки фанфар. Аппаратуру все еще проверяли, а Коннор и Майк крепили гирлянду. Для особой торжественности стены украсили воздушными шарами и цветами из гофрированной бумаги.        Кажется, мы немного рано.       — Похоже на декорации к фильму ужасов.       — Ну, вампиры тоже в сборе. — Эдвард не упускал шанс поднять мне настроение.       — Хочешь, я тихонько запру дверь, а вы расправитесь с беспечными горожанами? — заговорщицки зашептала я.       — А сама ты на чьей стороне? — уточнил Эдвард.       — Я-то? Конечно с вампирами!        — А твои родители?        — Об этом я не подумала, — хмыкнула я.       — Вечер обещает быть крайне интересным! — Подхватив мой шутливый тон, Эдвард чмокнул меня в висок, подведя к Карлайлу и Эсми.        — Привет! — ослепительно улыбнулась я.        — Прекрасно выглядишь, Белла! Где твои родители?        — Болтаются где-то.        — Не терпится с ними познакомиться, — улыбнулась Эсми.        — Поздравляю, ребята! — тепло поздравил нас отец Эдварда, пожимая сыну руку, — вы на финишной прямой.        Директор взобрался на сцену и занял место у кафедры. Отцу пришлось вывести маму к парадному входу, к остальным родителям. Мы с Эдвардом заняли места рядом с остальными Калленами, подле одноклассников. Мистер Варнер гневно посмотрел на нас, указав, что мое место совсем в другом месте. Я пожала плечами, обернулась и увидела Джессику Стэнли: они с Анжелой махали мне из задних рядов. Пофиг.        Представление началось.        Поздравление. Вступление. Эрик, микрофон и типичная речь выпускника. В моих руках свиток диплома. Шапки полетели вверх. Зал разразился криками и аплодисментами. Эдвард подхватил меня и крутанул на месте.        — Поздравляю, — шепнул на ухо Эдвард, обвивая руками мою талию.        Проклятье! Я действительно окончила школу! Все произошло слишком быстро — как будто нажали кнопку ускоренной перемотки. А я, если честно, приготовилась скучать. Хорошо, что Эрик так разнервничался, что тараторил с пулеметной скоростью, проглатывая слова, — ничего не разберешь, но вряд ли так было что-то интересное и уже тем более касающееся меня.        Семьи стали собираться вместе, толпа сбивалась плотнее.        — Белла! — взревел Чарли, с грацией слона протискиваясь сквозь толпу.        — Поздравляю, малышка! — мама, следуя за отцом, влетела в меня раньше.        — Спасибо, — пробормотала я.       Чарли стиснул нас с мамой в объятиях. Как в старые добрые времена, когда не было всех этих ссор и разъездов. Первый раз за утро я почувствовала себя счастливой.        Эдвард с улыбкой сделал знак, что подойдет через минуту и пошел к своим, дав родителям возможность поздравить меня.        — Джейкобу и Билли пришлось уйти — ты ведь их видела? — спросил папа, все еще стискивая меня в медвежьих объятиях.        — Нет, но я пригласила Джейкоба на вечеринку.        — Они такие молодцы, что пришли, — сказал Чарли.        — Ну, какие планы моя взрослая самостоятельная дочь? — спросила мама, поправляя мои волосы.        — Теперь все двинут к Калленам, — с облегчением выдохнула я, практически сдирая с себя мантию, противно липнувшую к ногам и швырнула ее в руки мамы.        — Мы отвезем тебя, а затем поедем где-нибудь поужинаем, — она вопросительно взглянула на отца.        — Конечно.       Чарли все еще обнимал меня за плечи и я почувствовала, как рука его дрогнула, поэтому он тут же сменил тему, обратившись ко мне:       — Вот ты и закончила школу, дочь! Теперь перед тобой открыт весь мир. Колледж. Самостоятельная жизнь… Ты больше не моя маленькая девочка. — На последних словах Чарли слегка поперхнулся. — Я так горжусь тобой!       — Спасибо, пап, — выдохнула я,       Мама закатила глаза, хоть и украдкой вытерла слезинку.       — Позволь нам насладиться моментом. — проворчал отец.       — Улыбнитесь! — раздалось рядом, несколько раз щелкнула камера.       Мы развернули лица и увидели, как Эсми фотографирует счастливых родителей.       — Эсми Каллен, — с улыбкой представила я маму Эдварда.       Отец на секунду застыл взглядом на прекрасном лице Эсме, а затем откашлявшись пожал ей руку. Примерно так же мама отреагировала на подошедшего к нам отца семейства, хотя сперва метнула удивленный взгляд на папу: ей вновинку, что отец может смотреть с восхищением не только на нее.       — Карлайл, — представился отец Эдварда моей матери, так как с отцом они уже знакомы.        — Родители Эдварда, — задумчиво улыбнувшись, отозвалась Рене.        Если мама и старалась при Эдварде включить все свое обаяние, и непонятно зачем очаровывать моего бойфренда, то сейчас из нее прям сочились флюиды. Я обожала Рене всю свою жизнь, но сейчас была просто готова провалиться сквозь землю.        — Эсми, Карлайл, встретимся дома!        Мы с отцом подхватили маму под локти и практически выволокли к выходу, у которого я обернулась и шепнула еле слышно, уверенная, что Каллены услышали:        — Дико извиняюсь.       Мы вышли на стоянку к машине. Рене, все еще недовольная стремительным уходом, возмущалась, пока Чарли старался усадить ее на пассажирское сиденье. Я прислонилась к дверце спиной, жалея, что это всего лишь холодный металл, а не сильная грудь любимого.       Постепенно темнело: плотные облака закрывали небо — никак не разберешь, село солнце или еще нет. В тяжелом воздухе пахло близким дождем.       В тенях что-то мелькнуло. Я охнула — и тут же вздохнула с облегчением: из сумрака появился Эдвард.        — Изабелла, — прикрикнула мама, высунувшись из окна, когда Чарли завел мотор «гардиана».        — Наконец-то, — пробормотала я, протянув руки Эдварду.        Рене нетерпеливо высунулась из окна во второй раз, но заметив меня, в объятиях Эдварда, так и застыла с открытым ртом.        — Чарли, — Эдвард коснулся губами моих волос, незаметно для остальных и чуть крепче прижал меня к своей груди, — не возражаете, если я поеду с вами?        Папа молча кивнул, щелкнул ремнем безопасности и взялся за руль обеими руками, подав голос лишь когда мы выехали на шоссе на север.        — Здесь налево?        — Вы абсолютно правы, — задумчиво отозвался мой бойфренд.        Мне стоило успокоиться. Всем стоило успокоиться. Даже за Эдвардом я замечала какую-то напряженность. В том, как он поджимал губы, время от времени, как напряженно перебирал мои пальцы, всю дорогу, заставляя себя улыбнуться каждый раз, когда я обращала на это внимание.       — Если вы на этой вечеринке слишком разойдетесь… — громко откашлявшись сказал Чарли таким тоном, будто уже минут пять читал нам лекцию.        Неожиданным образом мама стукнула отца по ноге, как это делала раньше, когда они спорили за рулем, ехать ли нам в пиццерию или бургерную. Сейчас это выглядело так неестественно и пошло, что мне стало дурно. Я глубоко вздохнула.        — Я полностью доверяю тебе, моя девочка.        Чарли поморщился, вглядываясь в темноту за лобовым стеклом: последнее слово вечно остается за мамой, даже после их развода.       — Так где тут сворачивать? — спросил он, — в темноте ничего не найдешь.       — Сразу за следующим поворотом. — Я поджала губы. — Странно, что Элис не нарисовала на приглашениях карту.        Эдвард поднял листок бумаги, перевернул и показал мне. Линии ровные, но явно не напечатаны. Она указала даже мелкие детали. Фантастика.        — Ну да, конечно, — выдохнула я, смеясь.       Впереди, как раз там, где был поворот к дому Калленов, бархатная темнота ночи горела тысячами огоньков: кто-то обмотал гирляндами деревья по обе стороны дороги — понятное дело кто.       — Ничего себе! — вырвалось у Чарли, когда мы свернули с шоссе.       Два дерева на въезде были не единственными маяками: через каждые двадцать футов новый сверкающий маяк указывал путь к большому дому. И так всю дорогу — целых три мили.       — С ума сойти! — не унималась мама.       Эдвард лишь пожал плечами.       — Чего еще ждать от Элис?        Мы подъехали к дому. Эдвард вытянул руку в открытое окно и нажал кнопку пульта, указывая на открывающийся роллет Чарли. Гараж лучше, чем дорожка. Скоро здесь не останется места, а в гараже мою красавицу точно никто не поцарапает. Пока Чарли помогал маме выйти из машины, Эдвард подал руку мне, нежно сжав пальцы. Мне так не хватало его прикосновения, не легкого поцелуя в волосы или локтя, за который можно ухватиться, а нормального полноценного объятия, от которого сводит все тело от холода.        — Почему Чарли так груб с тобой? — спросила я шепотом, улучив момент, пока родители с любопытством разглядывали автопарк вампиров.        — Много аспектов, главный из них — оставить празднующих подвыпивших подростков без присмотра.        Ох, папа. Хоть на один день выключил бы отца и шефа полиции.        — Чушь, — возразила я, — Чарли знает, что ты благовоспитанный молодой человек.        — Не без оснований беспокоится, — Эдвард приподнял бровь, — один раз я забылся и поддался на твои уговоры.        Я недовольно фыркнула:        — И теперь будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, — я с силой толкнула каменный торс локтем и по-хозяйски распахнула дверь ведущую в холл.        Первый этаж Калленов превратился в ночной клуб — из тех, которые существуют только на экране телевизора. Большая часть народу снаружи, в свете фонариков блуждала вокруг фуршетных столов и сцены, кое-кто двигался, переминаясь с ноги на ногу на танцполе, но в основном все, как один, тыкали пальцами в красивый дом и шептались.       К родителям подошли Карлайл и Эсми, любезно предложившие им осмотреть дом. Я выдохнула с облегчением. Одна проблема решена. Осталось самое главное.        — Кажется, мне пора переодеться.        — Мне не терпится увидеть, — улыбнулся Эдвард.        Я наклонилась чуть ближе к его лицу и прошептала:        — Можешь в этом поучаствовать и застегнуть мне платье.        Наши взгляды встретились. Мой настойчивый с его смеющимся. Раздался такой противный покровительственный смешок. Эдвард закатил глаза, покачал головой и развернувшись к лестнице, стал подниматься наверх, перескакивая через две ступени сразу. Я же лениво потащилась в комнату Элис.        Сестры заканчивали свои прически. Элис вкалывала в распущенные идеальные локоны Розали мелкие розочки. Нежно-розовая комбинация из кроп-топа и фатиновой юбки превратила Элис с феечку, а приталенное платье Розали, скоренное из плотного красного шелка, в Джессику Рэббит, правда не рыжую и чуть скромнее одетую.        — Вот и ты! — воскликнули они практически одновременно, и тут же усадили меня в массивное кресло.        Вот тебе и домашний салон красоты, где две мастерицы пытаются за пять минут сотворить шедевр.        — Розали, ты займешься прической, я макияжем, — пропела в сладостном предвкушении Элис.        — Косы или локоны? — промурлыкала Розали, поглощенная процессом.        — Я бы хотела низкий пучок, чтобы не перегружать образ и оставить шею открытой.        Девочки странно переглянулись, какой-то своей шутке и взялись за работу. Я же откинулась в кресле, прикрыла глаза и приготовилась немного помедитировать.        «Изабелла, тебе надо успокоиться и взять свои эмоции под контроль. — повторяла я себе, наслаждаясь легким прохладным массажем рук Розали. — Мы закончили школу, мне исполнилось восемнадцать. У меня бойфренд, о котором только можно мечтать. Он любит меня, заботится. Почему же я так раздражаюсь по пустякам? Вчера я разбила очередную чашку, лишь слегка выйдя из себя. Это не назовешь нормальным поведением».        Утром мне пришло письмо из Аляски. Я поступила. Думаю, и у Эдварда не будет проблем с тем, чтобы подать туда документы, даже если он сделает это в последний момент. Скоро мы уедем и останемся только вдвоем.        Это именно то, чего я хочу. Да. Быть с Эдвардом. Но, черт возьми, как не хочется стареть рядом с ним! Сейчас мы поедем, как пара, но что будет через несколько лет? Он станет прикидывать мне младшим братом? А после сыном?        Это так тупо!        — У тебя шикарные волосы, Белла, но такие непослушные, — подметила Розали, распрямляя локоны утюжком.        — Зато, к твоим глазам идут стрелки и практически любой тон теней, — в руках Элис мелькнула подводка. — К нашему цвету глаз не так много подходящих оттенков. Кстати, Белла, ты знала, что у Эдварда были зеленые глаза?        Нет, я не знала. И почему мне в голову не пришло спросить?        — У меня карие, — отозвалась Розали, приподнимая копну волос и закрепляя ее на затылке.        — А я своих не помню, — грустный голосок Элис, заставил меня посочувствовать.        Элис рассказывала мне, что практически не помнит ничего о своей человеческой жизни. Ее «жизнь» началась с вампиризма. Она очнулась в больнице и не знала ничего о своем прошлом или вампире, который ее обратил. Это было так печально.        За сотню лет она выяснила кое-какие факты о своей жизни, но это лишь крохи.        — Почти готово, только не могу решить, какие цветы вколоть в волосы, — Розали все еще придерживала мою голову, вытаскивая пряди, обрамляющие лицо.        — Посмотреть могу? — дернулась я с места.        — Нет! — хором заорали девчонки, отворачивая меня от зеркала.        Джаспер, просунул голову в дверной проем и застыл, так и не начав говорить. Его глаза расширились, он вежливо улыбнулся, кивнул.        Я было собралась спросить своих мучительниц в чем дело, но меня застопорило беспокойство на их лицах.        — Все в порядке, — ответила брату Розали.        Он с радостью исчез, когда Элис доделала последние штрихи, подкрашивая мои губы темно-красным.       Я старалась убедить себя, что меня точно не изуродуют и времени еще предостаточно, чтобы я смогла, если что, переделать работу мастеров.        — Ты туфли нашла? — с тревогой спросила Роуз.        — Да, они изумительны! — Элис передала сестре лак для волос.        Наконец-то девчонки развернули меня к зеркалу. Правда сидела я все еще в белоснежном махровом халате, но одного взгляда мне было достаточно, чтобы понять, что я идеальна. Восторг отразился на моем лице и девушки с шумом выдохнули, помогая мне подняться.        — Волосы красиво уложены, — отметила я. Не то, чтобы они не были идеальными всегда, но сегодня, разделенные на прямой пробор и так просто уложены… я выгляжу очень женственно.        — Спасибо, — улыбнулась Розали, самостоятельно похвалив свою работу.        — Что думаешь про макияж? — спросила Элис, закусив губу. В нетерпении, она даже подпрыгивала на месте.        — Я счастлива, что у меня есть вы, — искренне ответила я.        Я глубоко вздохнула, не дав слезам пролиться. Все это так трогательно.        — Давай, мы поможем тебе одеться! — голос Элис дрожал от предвкушения. Не дожидаясь, пока я поднимусь с кресла и сама возьму платье. Элис распаковала все и уже хотела стянуть с меня халат.       — Элис, я и сама могу раздеться.       — Я лишь хотела помочь, — прочирикала моя нетерпеливая подруга.       Я обреченно кивнула. Мне и самой хотелось как можно скорее примерить это волшебное творение. Очень повезло, что его смогли сшить в такой короткий срок.        Королевский синий. Такой цвет очень нравился Эдварду. А-силуэт, длина миди, чуть выше лодыжек, соблазнительно обнажала великолепные босоножки на шпильках, тонкий ремешок которых усыпан кристаллами. Платье не было таким плотно прилегающим, как у Розали и не слишком фееричным, как у Элис. Мягкий корсет, спущенные плечи, широкие многослойные лямки шли от груди и свободно падали с плеча.       Не без помощи девчонок, но я смогла увидеть себя целиком в огромное зеркало Элис с золоченой раме.       — Грудь смотрится шикарно, — вздохнула Элис. В отличии от нас с Розали, миниатюрная вампирша не могла похвастаться даже единичкой.       — Я одолжу тебе сережки, — предложила Роуз, метнувшись в свою комнату.       Через две секунды, холодные пальчики коснулись моих ушей и серьги-гвоздики с крупными бриллиантами дополнили мой образ.       — Пора, пора, пора! — защебетала Элис, практически выгоняя меня из ванны.       — Думаете, ему понравится? — боязливо спросила я, делая первый шаг.       Я с нетерпением ждала этого дня несколько последних дней, но сейчас мне казалось, что прошла вся жизнь. Даже перед экзаменами я не испытывала столь сильного волнения.       — Если мне понравилось, — хмыкнула Розали, — то кому угодно понравится. Считай, что я тебя благословила.       Кто бы мог подумать, что слова нашей светловолосой стервочки так меня подбодрят.       — Мы спускаемся! — торжественно предупредила Элис, пропуская Розали.       Я замкнула небольшую процессию. Хотелось последней предстать перед родными, но поскорее увидеть реакцию Эдварда. Родители уже ждут внизу, вместе с остальными. Мама отвлеклась от разговора с Эсми и толкнула в бок папу, чтобы он включил камеру.       Затаив дыхание, я шагаю вниз на ступень. Новые туфли сковали ноги, и я сразу же пожалела, что не позаботилась о разнашивании.       Ищу глазами Эдварда; хочется впитать в себя его реакцию и не пропустить ни мгновения. Эдвард застывает на месте, широко распахнув янтарные глаза. Чувствую, как жар поднимается по шее и заливает щеки. Сердце затрепетало, перехватило дыхание, но я продолжаю спускаться вниз, делая это легко и непринужденно, как в детстве учила мама.        На губах Эдварда появляется улыбка. Как же он красив! Никогда прежде я не видела, чтобы он носил смокинг. Меня кольнуло утреннее переживание, что это все это ужасно походит на свадьбу, о которой мой любимый так мечтает. Не замечая лиц родных, я одолеваю последнюю ступень, ловя благоговейный взгляд Эдварда.        Братья протягивают руки своим возлюбленным, и только тогда Эдвард медленно шагает к лестнице, но замешкавшись, предлагает сперва родителям подойти ко мне.        Лица Рене и Чарли переключают мое внимание; спору нет, родители заслужили первенство.        — Девочка моя, ты — красавица! Я сейчас расплачусь! — Мама кидается меня обнимать, пока отец вертит камерой вокруг.       Украдкой я замечаю лица Калленов: Карлайл и Эсми, полные любви и гордости и их дети с легкой завистью. Все смотрят на меня. Человеческие слабости, да. Я улыбаюсь виновато, и они улыбаются в ответ, убедив меня в искренности и абсолютной доброте своих мыслей.       — Эдвард, спаси меня, — молю я, еле дыша, стиснутая Рене и Чарли.       — Ох! Эдвард, конечно же, — опомнилась мама, позволяя моему бойфренду приблизиться к запыхавшейся, разрумяненной девушке.       Мои руки тянутся к любимому. Он делает шаг вперед, прохладные ладони обхватывают мои пальцы и приближают их к губам. Такой целомудренный и вежливый поцелуй. Совсем не то что мне сейчас хочется.        Элис довольно ухмыляется, протягивая Эдварду прозрачную коробочку с маленьким букетиком на ленте.       — Фрезии? — удивляюсь я.       — Твой цветок, — мурлычет он, повязывая браслет из живых цветов на мою руку и только тут я замечаю точно такую же фрезию в петлице его пиджака.       Он отодвигается, чтобы снова рассмотреть меня. Его улыбка может остановить сердце.       — Ты прекрасна.       — Это моя реплика, — я стараюсь произнести это легко, на пределе своих возможностей. — Стоит мне только убедить себя, что ты существуешь, как ты появляешься в таком виде, что мне снова кажется, будто я сплю.        Чарли громко откашливается, заставив нас захихикать. Отец не переносит романтику даже со стороны.        Эдвард замечает, как загорелись мои глаза, но едва заметно мотает головой. Я знаю, у нас еще будет время. Теперь же, нам пора вниз.       Элис потрудилась на славу. Лужайка за домом преобразилась до неузнаваемости. Десятки столов ломились от количества еды и напитков. Праздничное убранство удивляло пышностью и тончайшим вкусом. И как они успели за одну ночь развесить столько гирлянд, невесомой газовой ткани и фонариков. Но нет ничего невозможного, если за дело берутся жаждущие человеческой жизни столетние существа.       Все уже собрались внизу. Мы едва успели, когда мисс Андерсон начала свою речь еще раз поздравив всех выпускников.       —Рене? —кивком головы отец указал на выход.       —Ни в коем случае! —возразила мама, чуть громче, чем положено, привлекая к себе внимание. —Я просто обязана увидеть, как моей девочке наденут корону.       —Никто не сказал, что королевой бала стану я.       —Ты же моя маленькая копия! Ты просто обязана! — Самодовольная улыбка мамы напомнила мне моменты из детства, когда весь район знал сколько наград я получила, какие оценки мне выставили в конце полугодия, но никто и никогда не интересовался тем, что я люблю: какую музыку слушаю, нравится ли мне завтрак на ужин и над каким фильмом смеюсь и плачу одновременно.       —Ошибаешься, — всплывшие детские обиды не позволили вежливости взять верх над эмоциями, — я — не ты.        Не желая слушать комментарии нахмурившегося отца, я, взяв Эдварда за руку, продвинулась чуть ближе к сцене. Эдвард молча прислонился к моей спине и, вдали от родительских глаз, позволил себе коснуться губами моей шеи. Я тяжело выдохнула. Мне не хотелось говорить, а он и не спрашивал.       —А теперь, — мисс Андерсон взяла в руки два белых конверта и распаковала один из них, — самый любимый момент каждого выпускного бала.        Девчонки в первых рядах запрыгали от нетерпения. Каждой из них хотелось подняться по ступенькам, подобно Айшварии Рай или же Розанне Дэвисон. Как же мы с Эдвардом далеки от всего этого.       — Уверена, это буду я, — заявила Розали, появившись с Эмметом по левую руку от нас.       — Или я, — усмехнулась Элис, встав справа.       —… и королем выпускного бала становится, — растянуто проговорила мисс Андерсон, едва удерживая микрофон в руках, пока читала итоги школьного голосования, — Майк Ньютон! Прошу поднимитесь сюда ко мне!       Под громкие аплодисменты учеников, Майк, поправив таксидо, поднялся за наградой.       Я фыркнула. Кто еще, как не он? Капитан футбольной команды, самый популярный мальчик в школе, блондин с голубыми глазами — чертово клише.       — А королевой…становится… Изабелла Свон! — почти крикнула она и тут же захлопала в ладоши.        Одноклассники расступились, пока я пыталась осмыслить произошедшее. Твердые объятия Эдварда исчезли. Он попытался отойти от меня, но я перехватила его за руку, сжимая его запястье со всей силы.       — Поздравляю, — не скрывая досады, проговорила Розали.       — Ничего, у тебя будет ещё возможность, Роуз, — улыбнулась Элис, хлопая в общем гомоне.       — Готова поменяться, — возразила я, отрицательно качая головой.       Блондинка сморщила носик.       — Ну уж нет!       Майк подошёл к краю сцены и протянул мне руку. Я сглотнула, словив его пристальный настойчивый взгляд.       — Мисс Свон? — поторопила меня Андерсон.       Выбора нет.       Медленно набрав в грудь побольше воздуха, я ухватилась за подол, избегая протянутой руки Майка, и осторожно поднялась по ступенькам.       Преподаватели тут же накинули нам ленты и бутафорские короны. Выполнив свою торжественную миссию, Андерсон, словно бездвижную фарфоровую куклу, придвинула меня ближе к Майку, который тут же не упустил возможность обвить мою талию одной рукой. Камера тренера щёлкнула несколько раз. Не разжимая губ, я натянуто улыбнулась и сразу же отшагнула от Ньютона. Хоть он и старался улыбаться и с энтузиазмом махать всем со сцены, но я видела, как внутри него все кипит.        Мне все равно, что он думает. Я поискала взглядом Эдварда. Он стоял у сцены, с остальными Калленами. Глаза его горели расплавленным золотом, а прекрасные черты казались почти суровыми от обилия переживаний.       Ничего мне сейчас не хотелось так, как вновь оказаться рядом с ним.        — А теперь танец, — объявляет Андерсон, указывая рукой на нас с Майком, — танец короля и королевы выпускного бала!        Майк шагает ко мне, с радостным выражением лица, но я семеню назад, к краю сцены, ощущая как пульсация сдавливает горло. Зал гудит, я окидываю всех взглядом. Отец, сунув руки в карманы, следит за моим парнем, а вот мама, не стесняясь, жестикулирует в сторону Ньютона, словно я не разобралась бы без ее подсказок, что именно от меня требуется. Мои друзья нервничают. Анжела ухватилась за руку Эрика. Тайлер, Коннор, Остин и вовсе стоят открыв рот. Джессика едва не плачет…       «Соберись, Изабелла! Возьми ситуацию в свои руки!» — командую я и спасаюсь своей стандартной улыбкой.        Отдав цветы миссис Коуп, я обхожу Майка и беру в руки микрофон. Улыбка все еще на лице, пусть и застывшая, но это лучшее, что я могу выжать из себя, пока придумываю что сказать. Разворачиваюсь ко всем лицом.        — Я глубоко тронута тем, что выпускники средней школы Форкса выбрали меня в качестве королевы выпускного бала, но… — на этом запас заранее заготовленных слов иссяк, и я вновь взглянула в зал с улыбкой, судорожно соображая, что сказать дальше, — но это было бы нечестно, по отношению к вам и к моей лучшей подруге Джессике Стенли, — я указала рукой на понурую Джесс; софиты тут же озарили ее малиновое платье, — ведь только ей и ей принадлежит сердце нашего короля. Как я, лишь разделяю титул, в котором отображается не выбор Майка, а любовь всех присутствующих — моих друзей подаривших мне несколько незабываемых месяцев жизни в Форксе.        — Но Иззи… — помотал головой Майк.        — Разве королева не вправе выбирать с кем ей танцевать? — это был даже не вопрос, а скорее окончательное пресечение всех попыток Майка настоять на своем.        И под общий шквал аплодисментов, звук которых начался со стороны Джесс, я поспешила спуститься с лестницы, внизу которой меня уже поджидал мой принц.        — Весь вечер жду этого момента! — выпалила я, почувствовав прикосновение холодных пальцев.       На сердце воцарились мир и покой.        — Готов выполнить любую твою просьбу! — с жаром пообещал Эдвард, закружив меня в первых аккордах вальса.        Сняв с головы дурацкую корону, я ловко кинула безделушку в руки Элис и опустила ладонь на плечо Эдварда.        Рай существовал не только на небесах.        — Я мечтала об этом весь день, — призналась я.        — Ты заслуживаешь, чтобы все твои мечты сбывались.        — Ловлю тебя на слове, — хохотнула я, совсем не заботясь о движениях. В руках Эдварда я могла расслабиться и не думать ни о чем.        Наша пара грациозно кружилась в центре настила, как Майк и Джессика топтались на месте, вспоминая уроки танцев, которые выпускникам давали в конце семестра. Остальные расступились — никто не решался конкурировать с таким великолепием, как мы. Обняв меня за талию, Эдвард плавно кружил под ритмы музыки, а я покорно позволяла ему вести себя. Королевский медленный вальс, ничего необычного, но как же меня будоражила магия, рождающаяся между нами каждый раз во время танца.        Музыка закончилась, как и мое обязательство перед школой. Мне захотелось попить и присесть. Я потащила Эдварда к столикам.        — Спасибо, что переубедил меня. Еще вчера я планировала проваляться весь выпускной в кровати в компании «нетфликс».        — Спасибо, за это платье, — в тон мне ответил Эдвард, подав бокал с холодным соком. — Я ожидал нечто более экстравагантное, но ты выглядишь потрясающе!        Несмотря на комплимент, в целом слова Эдварда звучали ужасно. Я хмыкнула, залпом осушив пол бокала.        — А я вот совсем не ожидала, что им и правда удастся скрыть от тебя платье.        Музыка сменилась на быструю. В центр площадки вышла четверка Калленов и стала лихо отплясывать. Я подмигнула девчонкам — они мои героини.        Эдвард проследил за моим взглядом и качнул головой.       — Каждый раз, когда Элис была готова вот-вот выдать секрет, она переводила «Боевой гимн Республики» на арабский, а потом на корейский язык жестов.       Я нервно захихикала, взяв второй бокал, понадеявшись, что там шампанское, но это была газировка.       — Да уж, это заставило ее поскрипеть мозгами!       — Оно того стоило! — заявил Эдвард, все еще не отрывая от меня взгляда.       — Конечно, — я коварно улыбнулась, зная, что это еще не все сюрпризы на сегодня.