М — это Милосердие
Был уже темный зимний вечер. Примерно, часов семь. По улицам шло много людей, по дорогам ехало много машин. Кировский проспект жил. Снежинки медленно опускались на землю, застелая собой неплохую корочку льда на тротуарах и мгновенно прилипая к подошвам прохожих. С тренировки по боксу возвращался высокий парень. На чёлку шатена, торчащую из-под черной шапки, падали снежинки, да и весь он был чуть припорошен снегом. На плече висела черная спортивная сумка. Казалось бы, ничего не предвещало беды. Однако, она случилась. По неизвестным причинам тротуар не был посыпан песком, хотя этого требовала ситуация. Поэтому бегущая навстречу парню компания третьеклассников могла бы сбить его с ног. Но Артём вовремя успел убежать с их пути, зато так не вовремя поскользнуться. У рта и носа раздалось неприятное жжение и тепло вдруг стало распространятся тоненькой струйкой. Правая рука, на которую и упал парень (и плюс ко всему он на ней немного проехался), вообще не ощущалась. Еле встав на колени и подняв с земли свою сумку Артём понял, что разбил нос и губы. Поэтому быстро нашел в сумке вату, которая всегда лежала там на всякий случай, и попытался унять кровь. Делал он всё это одной рукой, ведь правая совсем его не слушалась. В конечном итоге, совсем не имея представления о том, как же он выглядит, Мещеряков пошёл вперёд, ведь до дома оставалось совсем немного. В тот момент он так ощутил всю остроту проблемы, что мысль о том, что надо было вернуться за карточкой метро, пока можно было, была здравой, ведь сейчас эта вещь была бы очень кстати. И Артём медленно брёл по улице, смотря затуманенным взглядом на людей. Кто-то шёл ему навстречу, удивлённо осматривая; кто-то отворачивался, недовольно бормоча что-то об алкоголе; кто-то жалостливо смотрел, но подойти и помочь не решался. Совсем скоро на пути ему встретилась компания местных разбойников-подростков его возраста, с которыми он часто конфликтовал. Сейчас среди них появилась новая девушка. Он бы даже и не заметил её, но просто она была единственной, кто с испугом и сожалением смотрела на него из толпы. Что ж, а ведь не дурна собой или ему так кажется из-за падания, ведь ударился головой он не хило. Но на талии её лежит рука предводителя шайки — Ильи Муромова, поэтому можно даже не смотреть. — Ты на кого пялишься? — возмутился рыжий, притягивая девушку к себе. — Не твоё дело, — еле выговорил Арт и попытался обойти их, но путь ему перегородили. — Тебя что, компашка малолеток за углом избила? — усмехнулся один из перегородителей пути. — Не ваше дело, — вновь еле выговорил Мещеряков строгим голосом, недовольно и злобно осматривая шайку из сподлобья зелёными глазами. — Ну да, боксёру-то тяжело в этом признаться, — усмехнулся Муромов. — Я смотрю те малолетки нехило тебя избили. Удар. Темнеет в глазах. Он падает на колени, успевая левой рукой опереться о землю. Правая до сих пор не слушается, да и висит плетью. — Хочу помочь им докрасить картину, — ехидно сказал Илья, растягиваясь в улыбке. — Раз. Несильно пнул его ногой в живот. «Два» повторил уже кто-то другой. И так могло бы продолжаться и дольше, ведь Артём совсем не в силах ответить на физические оскорбления, но та самая девушка, которую главарь шайки держал за талию, подбежала к нему. Встала перед ним, расставив руки и прикрыв Арта спиной. — Илья, прекрати! — строго и слегка испуганно воскликнула она. — Нет, — равнодушно хмыкнул Илья. — Ты здесь главная? Тоже нет. Так чего стала? Прошу отойди, мне надо докрасить картину. — Илья, не трогай его! — лишь ещё строже сказала девушка, но голос её дрогнул. — Прекрати! Что ты делаешь? В чём от этого польза? — Будет знать, как к нам лезть, — хмыкнул Илья, нетерпеливо подняв руку, всем своим видом требуя тишины. — Так это вы к нему стали лезть! — возмутилась брюнетка и, понимая, что избиение прекратилось, наклонилась к парню. — Вы стали лезть, а он вам лишь ответил, что это не ваше дело. — Так, я не понял, с каких это пор ты тут за наших врагов вступаешься? — возмутился рыжий. — Тебе чё, понравился этот? Ты чё вообще тут за цирк устроила? — Муромов, это не цирк! — вновь возмутилась она и подала руку пострадавшему, чтобы помочь. — Нельзя из-за ничего избивать людей! Я думала, что вы по типу элитной банды, а вы гопари! — обратилась к шатену, — давай помогу встать. — Ну вот тогда оставайся с ним! — яро крикнул Ил. — И не говори потом, что хочешь погулять вместе с моей компанией! Поняла?! Пошли, ребята! А она пусть остаётся с этим! Мы же гопари! Компания, осматривая брюнетку с отвращением, прошла мимо. Никто даже не подумал помочь как-либо. Все просто шли за своим предводителем, как стадо баранов, и всё. — Я не могу, — уже в который раз негромко повторил Артём, взяв девушку за руку. — Что ты сказал? — обратила на него наконец-то внимание брюнетка. — Ты предложила помочь встать, но я не могу, — тяжело сказал Арт. — Но так лежать тоже не дело, — несильно возразила девушка. — Так и до пневмонии недалеко. Меня, кстати, Кира зовут. — А меня Артём, — протянул всё-таки навстречу руку парень. — Ты права. Но мне и вправду очень тяжело. — Это кто тебя так? — сочувственно спросила Кира, усаживая Мещерякова на лавочку. — Это меня тротуар, — цокнул Артишок, ведь не любит, когда его жалеют. — Я попытался обойти компанию малых, которые бегали по нему, но сам в итоге поскользнулся. — А Илья за что? — она достала из сумочки влажную салфетку и стала вытирать ему лицо от крови. — Ты нос и губы разбил, когда падал. — А Илья ни за что, — закатил глаза парень. — Мы давно с ним воюем. И он с давних пор невзлюбил меня за что-то. — Сильно больно? — ещё более сочувственно спросила Сменкина, боясь и притронуться к тем местам, куда его били. — Лучше не трогай, — попросил Артём, понимая, что она пытается помочь, но всё равно не выдерживая сожаления. — И не жалей меня. Ненавижу, когда так делают. — Почему? — тихо спросила девушка не особо понимая, чего же тогда он помощь вообще принял. — Да потому что мама меня в детстве слишком часто жалела, — грубо ответил парень и попытался поднять правую руку. Тихо-тихо добавил самому себе с некой ненавистью: — И дожалелась. — Да у тебя плечо вылетело, — ужаснулась Кира, наблюдая большими карими глазами за тем, как Артём, расстегнув куртку, осматривает руку. — Ужасно выглядит, да? — тяжело вздохнув, спросил он. — Очень, — передёрнуло брюнетку. — Я звоню скорой…***
До сих пор не привык к тому, что бокс теперь запрещён. Уже месяц прошёл, но руку восстанавливать надо долго. Благо, что уже сегодня он пойдёт в спортзал, для того чтобы начать курс нужных упражнений для восстановления. Ту девушку, которая ему тогда помогла он больше так и не увидел. Наверное, она потом сильно поссорилась с Муромовым. Ему даже было очень сильно её жаль, ведь она, по всей видимости, на тот момент не понимала с кем связалась. Признать то, что несмотря на мальчишечьи повадки (как выяснилось, он знал её, ведь она тоже когда-то ходила на бокс, просто не вспомнил сразу) и подобающий внешний вид, Кира была неплоха собой, было сложно. Это признать было, наверное, даже тяжелее чем то, что, возможно, в бокс он не вернётся. За этими мыслями Артём не заметил, как дошёл до фитнес-клуба. Тренер назначил ему встречу на 4 и сказал, что вообще у него занятие в это время у человека восстанавливающего позвоночник. Но если Арт не против, то он даст ему задание и он будет разрабатывать руку. Мещеряков согласился на такое сразу же, ведь под контролем незнакомца очень непривычно всё делать, всё-таки, это не его тренер по боксу. В раздевалке он не задержался долго. И поэтому приступил к заданию даже чуть раньше, чем планировалось. Однако, совсем скоро оно было прервано неожиданной компанией. — Вы не против, если я позанимаюсь рядом? — спросил вдруг приятный женский голос. — А? — он обернулся. Красная майка слегка намокла, а в правой руке лежала небольшая гантеля. — Здравствуй, Кира. — Прости, — слегка смутилась девушка. — Не признала тебя со спины. — Да ладно, — усмехнулся он и махнул левой рукой. — С кем не бывает. Так что ты спрашивала? — Ты не против, если позанимаюсь рядом? — прикусив указательный палец и опустив взгляд в пол, она о чём-то размышляла. — Конечно нет, — усмехнулся парень. Кира подошла к соседнему тренажёру. А она и не ожидала его здесь увидеть. Да и тем более таким. Признаться честно, Илья не обладал таким накаченным телом, что сильно не нравилось Сменкиной. Да он не был хиляком, но Илья имел всего минимум кубиков пресса, которые были еле заметными. А вот Арт… Как человек спортивный; как человек, которому нравятся люди в подтянутой форме; как человек, которому нравится накаченность в меру, она не могла не признать, что Артём выглядит сейчас именно идеально. — Кира! — уже без незлобной насмешки сказал Арт. — Ты что не хочешь со мной общаться? — Нет, прости, — она проморгалась и помотала головой. Ну да, он не сравнится с Муромовым ни в чём. — Я просто задумалась. Завтра на работу и я думаю о том… — а что соврать? — О том, что надеть. Девушка всё-таки. — Ну да, у вас с этим всё сложно, — усмехнулся Артём и стал применять тоже упражнение для левой руки. — А ты работаешь? — Ну да, — вздохнула Кира и сама приступила к упражнению. — Папа забрал к себе в компанию начинающим юристом в юр-отдел. Всё-таки мне уже двадцать три, надо работать, правда, не под руководством папы. На работе он строг ко всем, даже ко мне. Поэтому иногда тяжело воспринимать его ругань, пусть и по делу, но просто он редко меня ругал и я не привыкла к этому. А ты работаешь? — Да, — слегка невесело усмехнулся Мещеряков. — По образованию я режиссёр. Но вынужден пока что работать учителем физкультуры в школе и там же обучать платно детей боксу. А ведь мне только недавно двадцать четыре стукнуло. — То есть, ты сам на тренировки ходишь и детей учишь? — усмехнулась девушка, вставая с тренажёра, ведь вспомнила, что совсем забыла разогреться. — И что же появилось раньше, твой кружок или хобби по боксу? — Конечно хобби, — цокнул Арт, — я боксом с восьми лет занимаюсь. Имею звание мастера спорта в этом виде. Но вообще я ушёл из бокса, когда учёбу окончил. Ну в том смысле, что вообще я им занимаюсь, но просто для себя, а не для каких-то больших результатов. — Классно, — улыбнулась Кира и наконец-то начала разминку. Почему-то сейчас она не могла слушать и делать. — А я вот никаким мастером спорта не владею, да и вообще, можно сказать, самая обычная. — Не филонь, — рассмеялся Артишок, наблюдая за тем, как девушка разминается. — Надо, что бы рука заходила за кроссовок. — А у меня так не выходит, — отмахнулась она и продолжила делать так, как делала. — Ну вот просто не могу. Не настолько гибкая. — У меня все ребята, которые приходят на бокс, поначалу тоже не могут, — он отложил гантели в сторону, а потом подошёл к сидящей на полу Кире. — И уже совсем скоро сами удивляются тому, что делают правильно и нормально. — А ты покажи, — усмехнулась Сменкина и подняла на него голову. Слегка сожмурилась, ведь солнце за окном слепило глаза. — Мне уже очень многие в этом зале показывали как правильно, но, как видишь, я до сих пор этому не научилась. — Да тут же легко, Кир, — он сел на пол рядом и моментально обхватил ладонями носки кроссовок. И вправду, в его исполнении это упражнение выглядело красиво. — Правда из-за руки я так долго не могу. А вот тебе лучше подольше подержать. — Да я даже не дотянусь, — отмахнулась девушка с некой усмешкой. — Дотянешься, — он положил руки на её колени. — Вот тянись, а я буду держать колени, чтобы они точно не сгибались. — Я не могу, — в шутку прохныкала Кира, и вправду не в силах повторить за Артом. Она всё равно не дотягивалась до носков. — Видишь, это невозможно! — Нет ничего невозможного, — хмыкнул как-то равнодушно Артём и встал. — Есть ещё способ, но ты тогда будь честна, не сгибай колени. — Хорошо, — согласилась девушка. Мещеряков стал несильно давить на спину Киры, тем самым помогая ей тянуться вперёд. Пару раз поправил руки и совсем скоро она уже кончиками пальцев держала свои носки. — Артём, мне больно так, — прохныкала Сменкина и уже было хотела убрать руки, как парень положил свои руки ей на спину, не давая подняться. — Я вот уже дотянулась и хорошо. — Кир, за коленями следи, — непоколебимо сказал Артас, перекладывая одну руку на колени, чтобы те не сгибались. — У меня дети и дольше держат. — Артём, — лишь вновь прохныкала она. — Я уже совсем-совсем не могу. Но парень остался непреклонен. В итоге после почти минуты такого положения он наконец-то отпустил её. Кира моментально разогнулась и легла на спину, открывая взор на покрасневшие от напряжения щёки. — Я обиделась, — тяжело вздохнув, сказала брюнетка. Шмыгнула носом и приложила руку к глазам. — Даже не подходи ко мне. — Да чего ты, — усмехнулся Артишок, — это же была простая растяжка. — Это тебе она простая, а мне нет, — недовольно хмыкнула девушка. — Я не люблю, когда меня заставляют прыгать выше головы. А в твоём случае я прыгнула выше головы и задержалась в воздухе почти на минуту. — Кир, ну признай, что это было не так уж и сложно, — попытался оправдать себя парень, ведь даже дети не говорили ему, что это слишком сложно. — Просто непривычно. — Я не хочу ничего признавать, — она поднялась и взяла в руки свою бутылку воды. — Просто запомни, что не надо меня ничему учить. Тебя не жалеть, меня не учить, усёк? — Усёк, — недовольно сказал Арт. — Ну и пожалуйста. Хочешь как лучше, а в итоге тебе тут ещё претензии заявляют. — Ну знаешь ли, когда я тебе помогала ты мне тоже претензий кучу заявил, — возмутилась Сменкина, — и я тебе и слова не сказала. Так что мог бы и промолчать. У каждого свой характер и каждому что-то своё дано. Поэтому я и промолчала тогда, ведь мало ли, почему ты не любишь, когда тебя жалеют. Мог бы тоже подумать, что я не люблю, когда меня учат делать то, что мне больно, и то, что у меня не получается. Артём не нашёл, что можно сказать в своё оправдание. Но признавать, что не прав, тоже не собирался. А Кира в это время поспешила пойти к другом тренажёру. А ведь иногда первое мнение бывает так ошибочно. Вроде выглядит неплохо и Илью превосходит в множество раз, а в итоге…***
Но уже через два дня оба изменили свои мнения. У них вновь была тренировка всё в том же фитнес-клубе, всё в то же время. Только теперь они сразу занимались по раздельности, пусть и замечали друг друга. Первой к мысли о том, что надо поговорить, пришла Кира. Ведь в этот раз на растяжке она смогла дотянуться до носков. Да, она не обхватывала их так, как Артём, но за то после всего-то минуты в такой позе ей стало куда легче делать это. Закончив с разминкой девушка собрала свои вещи и, слегка смущаясь, подошла поближе к Мещерякову. Точнее, она подошла к соседнему тренажёру, делая вид, что не замечает его. Артём не мог этого не заметить. Поэтому тоже решил сделать вид, что просто занимается и знает, что она рядом, но не общается с ней. Однако, оба долго не выдержали такого напряжения и поэтому прекратили какие-либо упражнения и молча посмотрели друг на друга. — Как рука? — негромко спросила Кира, отводя от него свой взгляд. А отводить было от чего. Как уже подмечала девушка ранее, Артём находился в превосходной спортивной форме. В меру накаченные мышцы на руках, все кубики пресса и такие же в меру накаченные мышцы на ногах. Сейчас на нём уже не было той красной майки. Она аккуратно висела на спинке тренажёра. И вид, собственно, открывался прекрасный. — Нормально, — слегка смутился парень, ведь заметил, что брюнетка старается не смотреть на его тело. — Мне лучше надеть майку? Чтобы не смущать тебя. — Что ты, — опомнилась вдруг Сменкина. Быстро проморгалась. — Если тебе удобно так, то оставайся… — Пожалуй, я лучше надену, — он сам немного смутился тому, что Кира первая девушка, которая одним лишь своим видом даёт понять, что ей нравится его тело. — Как твои ноги и спина? Не болят после той растяжки? — Совсем не болят… — вздохнула девушка и подошла чуть ближе, облокачиваясь спиной на тренажёр. — Тяжело говорить… Но моя растяжка стала лучше, — почти прошептала она. — А я говорил, что станет, — так же тихо, но всё-таки с небольшим укором, сказал Арт и улыбнулся. — Я чего пришла-то… — она чуть запнулась и слегка покраснела, когда Артём подошёл ближе. — Всё-таки ты был прав. Та растяжка была просто непривычна мне… — замолчала, а потом почти беззвучно сказала: — Может, раз твой метод помогает, ты поможешь мне добиться нормальной растяжки? — Что ты там сказала? — усмехнулся Артишок, сделав вид, что не услышал последних слов, хотя тщательно прислушивался к её речи. — Может, повторим растяжку? — тяжело вздохнув, чуть более громко сказала Сменкина. — Ну просто, раз твой метод помогает, то почему бы и не улучшить растяжку. — Обычно, за такие занятия я беру деньги, — усмехнулся парень, приглашая брюнетку на специальный коврик для йоги, как он его называл. — Но для тебя, так и быть, я сделаю это бесплатно. — О Боги, как же Вы великодушны, — наигранно закатив глаза, усмехнулась Кира. — Я величайше благодарствую. — Да что Вы, бросьте этот цирк, — рассмеялся Артас и они приступили к упражнению. — А почему ты не любишь, когда тебя учат? — Когда меня заставляют делать что-то выше моих возможностей, — поправила его девушка. — Я тогда не правильно сформировала мысль. — Хорошо, пусть так, — согласился Мещеряков, — но почему? — А вот почему тебе не нравится, когда тебя жалеют, а? — спросила вдруг Кира. Отвечать на его вопрос не было никакого желания. — Но я первый спросил, — усмехнулся Артишок, понимая, что девушка хочет схитрить. — А девушке надо уступить, — жалобным голоском протянула Сменкина. — Надо подать пример и первым рассказать, почему тебе не нравится, когда тебя жалеют. — Но я первый спросил, — он запнулся, ведь Кира всем своим видом дала понять, что пока он не расскажет она ни сделает ровным счётом ничего. Даже слова не проронит. — Хорошо я первый, — парень тяжело вздохнул и сел рядом. Лицо его сразу приобрело какую-то серость, а глаза погрустнели. — Я маму потерял из-за жалости. Она вечно меня жалела. И дожалелась…***
Это был, казалось, обычный летний день. Довольный четырёхлетний мальчишка вприпрыжку шёл рядом с мамой из магазина, весело о чём-то рассказывая. А молодая, красивая женщина складывала некоторые покупки в сумку. Артём не мог нарадоваться тому, что они наконец-то поедут на море. За свой сознательный возраст он поедет туда впервые. Хотя родители говорят ему, что он уже был с ними на море, просто не помнит этого. Однако, он не верил им и говорил, что они это выдумывают, лишь бы он меньше шумел. Жалко, что такое весёлое настроение быстро сменилось грустью. Артишок допрыгался и разбил себе колено, ударившись им о тротуар. Заботливая мать поспешила сразу же к сыну. — Артёмочка, — помогла встать мальчишке Надя. — Ну что ж ты под ноги не смотришь. Всё колено ободрал. — Болит, — лишь тихо сказал Артём, шмыгнув носом. Признаться честно, как единственный ребёнок в семье, он любил, когда его жалеют. Не любил, когда ему читают сказки или протягивают книжку, когда не могут с ним поиграть. И сейчас он старался выдавить из себя как можно больше слёз, лишь бы посильнее растрогать маму, чтобы та довольно долго жалела его. — Ну что ж ты так, — а сильно добрая и милосердная Надежда ну не могла устоять против того жалостливого взгляда. — Ну иди я тебя обниму, сильно больно? — Сильно, — с обидой на тротуар буркнул мальчуган, прижимаясь к маме. — Я на ручки хочу. — Ну, Тёма, что ты такое говоришь, — ласково, но всё-таки возмутилась мать. — Ты же уже взрослый. Я не смогу понести тебя на ручках. — Мне больно, я сильно ударился, — лишь сильнее расплакался он и стал растирать маленькими ладошками горячие слёзы по лицу. — Я хочу на ручки! — Тёма, ты чего! — удивилась Мещерякова. — А ну прекращай плакать! Ты же всего колено разбил. Ну сколько же раз ты падал, сколько раз колени бил. — В этот раз сильно-сильно больно, — состроил ещё более жалостливый глаз Артём и протянул к маме свои ручки. Женщина сожалеюще гладя сыночка по голове, успокаивая и целуя в лоб и щёки, замерла в растерянности. Ей нельзя было по-любому никак поднимать его на руки. Он уже слишком тяжёл для её положения. В итоге они сошлись на том, что она пойдёт с ним дальше в обнимку, не отпуская малыша ни на шаг и продолжит жалеть. Так они дошли до перекрёстка. Тут уж, хотелось Артёму или нет, но идти в обнимку не получилось бы никак. Тогда мальчик вновь разревелся, ведь ему всё ещё хотелось, чтобы всё внимание мамы было приковано лишь к нему одному. Ему не хватило той ласки и сожаления, которой женщина пыталась возместить падение. Не выдержав очередные слёзы ребёнка, Надежда принялась его жалеть и успокаивать, что-то обещая. Арт не слушал, главное, что его вновь жалеют. Но надо было слушать, ведь это были последние слова матери. На обочину, как раз туда, где ждали своего цвета светофора Артём и Надежда Мещеряковы вылетела небольшая серая «Лада». Женщина, которая не заметила машину из-за того, что стояла к ней спиной и жалела сына, погибла на месте. А вот мальчишку успело отбросить, поэтому он пострадал куда меньше. Так обычный день превратился в самый ужасный в жизни маленького Артёма…***
— А ведь если бы я не устроил истерику; не хотел, чтобы меня больше пожалели, то мама осталась бы жива! — недовольно и громко воскликнул парень, чуть ли не выдирая волосы на голове от досады. — Эй, тише! — воскликнула Кира, острожно обнимая. — Тихо. Сейчас всё хорошо. Забудь. Забудь о жалости. — Не гладь меня по голове, — недовольно пробурчал Арт, сдавливая Киру в объятиях. — Не делай так. — Хорошо-хорошо, — в знак того, что она не врёт, девушка подняла руки вверх. — Видишь, я тебя не жалею. Не. Жалею. Казалось, что шатен мечется в агонии. Его трясло, а он сам он постоянно шептал себе, что всё из-за него. Руки сильно обнимали брюнетку так, будто бы она являлась подушкой, на которую можно было выплеснуть все свои эмоции. В итоге, не сдержав порыва слабости, Сменкина стала аккуратно перебирать пряди волос на его голове и тихо шептать что-то в его оправдание. Что ж, отчасти она, как мама Арта. Милосердная. Эту черту она не любила в себе больше всего, ведь иногда она проявлялась рефлексивно и тогда, когда не надо. — Я успокоился, — тихо сказал Артём, севшим голосом. — Спасибо. Просто, это у меня такая своеобразная травма детства… Терпеть не могу, когда меня жалеют. А вспоминая тот случай вообще рву и метаю, ведь из-за моего самолюбия… — Сейчас из-за меня ты это вспомнил, — перебила его девушка. — Так что прости. Только давай, успокаивайся. Я больше никогда не буду тебя жалеть. И спрашивать об этом не буду. — Да ладно, ты не знала, — парень отпустил её и сел ровно. — Давай лучше продолжим тренировку. — Давай, — в слегка подавленном состоянии согласилась Кира. Она не ожидала, что у него настолько всё плохо с сожалением. — Ну что, ноги ровно, руки вперёд, — уже с веселой усмешкой стал командовать Арт. В этот раз это было сделать легче. Однако, если Сменкина думала, что всё будет так, как в прошлый раз, то она сильно ошибалась. Сейчас Мещеряков был с ней чуть построже, да и находиться в растяжке пришлось дольше. — Знаешь, я же уже извинилась, — сделав жалостливый вид, хныкнула девушка. — Ну что ж ты меня мучаешь. — Ну здрасьте приехали, — рассмеялся с её личика Артём. Сел на корточки напротив неё. — Кир, ты сама попросила повторить. Но, чтобы растяжка улучшилась надо с каждым разом давать чуть больше нагрузки. Я ведь на руку, для её разработки, с каждой новой тренировкой чуть увеличиваю вес гантелей, увеличиваю количество движений в упражнениях. Так и тут. Невольно взгляд парня скользнул по фигуре брюнетки. Он бы и никогда не подумал смотреть на девушку Муромова. Но эта была совсем другой. Она нравилась ему так для начала своим характером. Лично ему было с ней интересно. И что ж, признаться честно, Арт совсем не ожидал, что девушки Муромова могут быть такими красивыми. Стройные, даже чуточку подкаченные, ножки. Осиная талия, чуть подкаченные ручки, за отдельные части тела, которые чаще всего являются критерием выбора у мужской половины населения, и говорить нечего. Эх, и почему тот типаж девушки, который ему по нраву, достался Муромову. — Артём, — негромко позвала задумавшегося парня Кира. — Я уже очень долго держу. У меня уже спина не выдерживает. — А? — Артишок наконец-то заметил, как напряжено её тело. Как дрожат колени, ведь не выносят уже такой нагрузки; как тяжело она на него смотрит, сама не выдерживая всё это упражнение. — Конечно! Две минуты уже давно ж прошли. — Помоги, — ей почему-то было сложно разогнуться. Будто бы затекла спина. В итоге, немного тяжело дыша, Кира просто валялась на коврике и смотрела в потолок. Рядом сидел Арт и смотрел в окно на закат. Каждый задумался о чём-то своём. — Осторожно садись, — попросил вдруг парень. — Я не могу, — хныкнула девушка. — Надо, Кир, — он начал ей помогать. В итоге ей удалось сесть к нему спиной. — Зачем? — устало спросила Сменкина. — Небольшой массаж, — вздохнул Мещеряков. — Это поможет спине завтра не болеть. Ну, а за ноги извини, там уж как-то сама. — И твои дети тоже умеют делать этот массаж? — слегка недоверчиво усмехнулась Кира, но расслабилась, ведь мышцы переставали напрягаться. — Да, — спокойно хмыкнул он. — Обычно я ставлю на растяжку новичков уже с давнишними учениками. Они растягиваются сами, а потом помогают новеньким. При всём при этом, показывают в завершение растяжки этот массаж, чтобы они понимали, что есть средство от боли в мышцах. — И как дети? — вновь усмехнулась Кира. — Не рассказывают, случаем, родителям, что на тренировках их учат делать массаж? — Так, а ну прекрати, — попросил Артём. — Ну ты так говоришь, как будто бы я там занимаюсь совращением малолетних. Об этом массаже знают все. И то, это и массажем не назовёшь. Массаж это, когда по полной разминают каждую косточку. А вот это что-то типо разогрева для спины. — Ой да после такого о малолетних и говорить нечего, — усмехнулась она и встала с пола не без помощи Арта. — После такого ты меня просто в жёны обязан взять. — Кто знает, — лукаво усмехнулся Артишок, отвечая шуткой на шутку. — Может, и возьму…***
После того, как Артём восстановился их общение возможно и прекратилось бы. Но спустя где-то неделю он вновь заявился в этот спортзал. Теперь он будет заниматься тут. Киру, конечно, это обрадовало, однако, она всё так же продолжала с ним весело шутить. О развитии их отношений из просто друзей во что-то большее и речи быть не могло. У Сменкиной есть Илья. А Мещеряков не стал бы на неё претендовать в любом случае, даже будь она чьей-то другой девушкой. Но перестать общаться они тоже не могли. Им нравились их разговоры, они находили друг в друге какую-то свою отдушину, приходя вечером в спортзал… — Красивое место, — немного смутившись, улыбнулась Кира. — Красивое платье, — тоже немного смущенно улыбнулся Артём. Сменкина лишь сильнее залилась краской. Она и не знала, что у обычного преподавателя физкультуры есть деньги, чтобы ходить по таким дорогим ресторанам. Да ещё и с чужой девушкой. Ей специально для этого даже платье пришлось купить, подобающее здешнему дресс-коду. Смущаясь всей этой ситуации, Мещеряков качал из стороны в сторону свой бокал с вином. Ресторан — красивый, а Кира… Она просто обворожительна! А он сидит тут, растаявший от её красоты, и не может пары слов связать. — Так, по какому поводу мы сегодня в этом прекрасном заведении? — все же усмехнулась брюнетка, переборов в себе стеснение. — Поужинать… — растерянно улыбнулся Арт. — Просто поужинать. — Я думала ужинать можно и в менее дорогих ресторанах, — пожала плечами девушка, всё-таки вновь смущаясь. — Это мой любимый ресторан, — пожал плечами Артишок. — Я всегда хожу раз в год сюда. И беру кого-нибудь из друзей за компанию. Одному как-то скучно пить вино и есть салаты. — Ты, наверное, долго копил, чтобы пойти сюда в этом году, — немного опечалилась Кира и взяла в руки свой бокал с вином, опуская на него взгляд. — Удовольствие-то не из дешевых… — Нет, как обычно, — поспешил предупредить он. — Ты не волнуйся. Это не так дорого, как ты себе выдумываешь… И снова они молчат. Приятная тихая музыка разносится по всему залу. Вокруг люди, которые пришли сюда отдохнуть. Им нет дела до насущных проблем. Они именно здесь и именно сейчас. Всё, что произошло за день, они забыли. А обо всём, что будет, сейчас некогда думать. Артём тяжело вздохнул. Ему бы так забыться и просто мыслями находиться здесь и сейчас. Рядом с этой красивой девушкой в чёрном бархатном платье, которая молчаливо попивает из своего бокала вино. Невольно Мещеряков заглядывается на Киру. Шелковистые чёрные волосы уложены большими волнами, осторожно касающимися открытых белых плеч. На лице неброский темный макияж, что, как ему кажется, делает Киру более аристократичной. И вот, изучив каждую чёрточку её лица, он опускает взгляд на белоснежные выпирающие ключицы. Мысленно начинает злиться на самого себя за то, что пригласил сюда ее. Она сидит сейчас перед ним, такая прекрасная, но чужая. Лучше бы он взял с собой шалопая Фила, чем её. — Сколько ещё будет длиться твоё молчание? — спросила Сменкина, поднимая подбородок парня выше. Ей было не уютно от этого взгляда. — Прости, — виновато попросил Арт, убирая ее руку с подбородка. — Я не хотел пялиться на тебя. Тебе, наверное, жутко не уютно… — Когда я брала это платье продавщица мне сказала, что взгляд спутника весь вечер будет прикован ко мне… — смутилась она и попыталась взять свою сумочку. — Мне кажется, что я очень сильно тебя смущаю. Я лишняя здесь, ведь ты привык ходить сюда со своими друзьями, а я просто знакомая… — Ты самая лучшая просто знакомая из всех моих друзей, — отодвигая сумочку ближе к себе, растерянно сказал Артём. — Прости, это мне не стоило тебя приглашать. Тебе неуютно в таких местах и в такой одежде. Но, прошу, отужинай со мной, раз уж пришла. Все равно заказ сделан… — Ладно, — немного растерянно выдыхает Кира и убирает свою руку от сумки. — Но я только отужинаю и уйду. — Хорошо. — А с кем ты обычно ходишь сюда? — во избежание долгого молчания вдруг спросила девушка. — Если не секрет. — С Филом, — усмехнулся он, — но с ним ходить опасно. Он тот ещё транжира и повеса. — Но ты же и не ходишь каждый год с ним, так ведь? — усмехнулась в ответ Сменкина, вспоминая характер бывшего одноклассника. — Я уверена, ты не обделён вниманием девушек. — Ну, один раз я ходил сюда с очень надоедливой учительницей ИЗО, — веселее улыбнулся Артишок. — Я думал позвать ее и в этот раз, но всё-таки, зачем давать надежды человеку, который мне совсем не нравится? Она после первого приглашения ещё не отошла и продолжения ждёт. — Да, это будет некрасиво с твоей стороны, — кивнула головой девушка и сделала новый глоток вина. В данный момент ей казалось, что оно успокаивает и раскрепощает одновременно. — А кого ты тогда любишь? — вдруг спросила она, после недолгого молчания. — Тебя, — не задумываясь сказал Мещеряков. Сейчас он хотел это сказать, но знал, что потом, на утро, он пожалеет об этих словах. — Но ты девушка Муромова, поэтому люблю я тебя молча и скрытно. — А ты люби так, чтобы все знали, — вдруг попросила Кира и подняла на него жутко смущенный взгляд. — Так, чтобы об этом знала я. Чтобы я могла ответить взаимностью. — Как будто бы ты можешь ответить взаимностью, — горько усмехнулся Арт, замечая, что она немало выпила и, скорее всего, в ней говорит алкоголь. — Могу, — кивнула головой Сменкина. — С того самого момента, как решил, что будешь ходить в один спортзал со мной, могу. — Кир, ты пьяна, — отбирая у девушки бокал, тяжело вздохнул Арт. — В тебе говорит алкоголь. — Я не настолько пьяна, чтобы не отдавать отчета своим словам, — с неким укором усмехнулась она. — Я говорю это всё очень осознанно… Мещеряков, если ты ещё не понял, то я люблю тебя. Да, с моей стороны это предательство… Но я согласна на такое предательство… — Ты устала, Кир, — отрицал очевидные вещи Артём. Почему? Не верил, скорее всего, в это всё. Один раз ему крупно повезло когда он остался жив. Не повезёт же ему так сразу после раскрытия своих чувств. Так не бывает в реально жизни. — Давай поговорим о чём-нибудь другом. — О боже, Мещеряков, — недовольно сказала Кира и закатила глаза. Потянула его галстук немного в свою сторону, чтобы его лицо было ближе. — Я не пьяна. По крайней мере, как я уже говорила, не настолько, чтобы не осознавать происходящего. Она довольно долго смотрела на его губы и утопала взглядом в этих зелёных радужках. Но поцеловать не решалась. Для такого она ещё мало выпила. Поэтому, как ей сейчас хотелось, чтобы он поцеловал ее первой. Это поможет ей до последнего перестать смущаться. И вот, наконец-то он сблизил это минимальное расстояние, аккуратно касаясь её губ. Она прикрыла глаза, ожидая глубокого и чувственного поцелуя, но в ответ лишь получила кроткий, нежный и мягкий. Сразу же после Артём отстранился от неё, как от огня. В её глазах можно было заметить удивление, а чуть позже и разочарование. — Это неправильно, — сжал губы Арт. Ему нравилась Кира, но тот факт, что она чужая девушка жутко опомрочал ситуацию. — Ты девушка Ильи. Как бы я с ним не конфликтовал, не в моём стиле у недруга девушек отбивать. — Понятно, — немного разочарованно вздохнула Сменкина и отвела взгляд в сторону. Рука вновь потянулась к бокалу, но тот почему-то не хотел находиться. — Артём, ты сам попросил отужинать с тобой. И я именно это и делаю. Дай мне, пожалуйста, бокал. — Кто знает, может, после ещё одного бокала ты больше раскрепостишься? — возразил ей парень. — И что мне тогда с тобой делать? — Да что угодно, — недовольно пожала плечами Кира. — Ты чего такой правильный, а? Я тебе напрямую заявляю, что люблю тебя. А ты… — Вот поэтому Илья и твой парень, — отчасти даже поучительно произнёс Артишок. — Ты не любишь правильных. Ты любишь тех, кто нарушает правила. Девушка хотела было что-то возразить, но уж очень вовремя подоспел официант. Он поставил тарелки на стол, повторяя заказ, узнал нет ли ещё каких-либо просьб и ушёл, пожелав приятного аппетита. Она подняла свой взгляд на парня, сидящего напротив. Он спокойно достал нож и вилку из салфетки с таким видом, как будто бы сейчас ничего не произошло. И принялся за свой ужин. Это то ли обидело, то ли разозлило Сменкину и она тоже нервно схватила свои столовые приборы. — Хорошо, я отужинаю с тобой, — вилка громко стукнула о край тарелки, ведь руки совсем не хотели ее слушаться. — Но впредь знай, что это последняя наша встреча. Я не ты, я не могу общаться с человеком, которого люблю, прекрасно зная, что он не будет со мной…***
Две недели спустя
За окном гроза. Она в очередной раз захватывает Питер. Как всегда громкая и ужасающая. Ливень был настолько силён, что создавалось такое ощущение, будто бы он идёт сейчас комнате, а не за окном… На часах девять вечера. Вся квартира погружена во мрак. Это создаёт свою какую-то таинственную и приятную атмосферу. Именно поэтому свет нигде не горел. В гостиной, соединённой с кухней, напротив больших окон в пол, на диване сидел Артём. Он отменил сегодняшнее занятие. Настроение не то. В такую ужасную, на его взгляд, погоду не хочется даже выходить на улицу. Мещеряков лениво листает телеканалы. Он провёл за этим занятием целый день. А все потому, что заняться совершенно нечем. У Фила очередная девушка, которая как всегда ему всё обломает; у Вика подготовка к поступлению в аспирантуру; а у Киры… Он не знал, что у Киры. Они за две недели, после того случая, и вправду ни разу не пересеклись. Скажи ему кто в школьное время, что он полюбит эту эгоистку в тот самый момент, когда она будет девушкой Муромова, он никогда бы не поверил! Но сейчас всё именно так и есть… Вдруг по всей квартире раздаётся звонок. Парень нехотя оглядывается в сторону коридора и возвращается к своему «жутко увлекательному» занятию. Но в дверь позвонили ещё раз. И уже куда более настойчиво. Пришлось тяжело вздохнуть, встать и лениво отправится в коридор. А гость все не успокаивался и трезвонил. Благо, что соседи — молодая пара, посвящённая полностью себе, и они не будут возмущаться такому нарушителю спокойствия. — Мещеряков… — он открыл дверь и ошарашено застыл. В проходе стояла в стельку пьяная, немного растрепанная и жутко промокшая Кира с бутылкой вина в левой руке (и, видимо, это была не первая бутылка). — Ты чего, Кир? — поспешил спросить Арт. — Не перебивай! — подняв вверх указательный палец, попросила девушка. Очевидно, она выпила так много, что ей было трудно формулировать свои мысли. — Я рассталась с Муромовым. — В очередной раз говорю, что ты пьяная, — недоверчиво, даже слегка насмешливо, усмехнулся парень, все же приглашая ее в квартиру. — И по такому случаю полностью отказываюсь тебе верить. — Хорошо отказывайся, — она уверено перешагнула порог и сняла обувь. Так же уверено зашагала на кухню. — Вот только жила я у Ильи, бежать к отцу сейчас не собираюсь, а к матери так тем более. Составь дальше логическую цепочку. — Ты остаёшься у меня? — недовольно нахмурился он и скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как она по-хозяйски ставит бутылку на кухонный стол и открывает холодильник. — Сменкина, ты мне нравишься, но, пожалуйста, не наглей. Ты всегда была хамкой, но, знаешь ли, это не твоя квартира. — Хорошо, — хмыкнула она, поджимая губы и пожимая плечами. — Хорошо. Тогда, будь добр, приготовь мне пожалуйста ужин. Я ничего за целый день не съела. — Уже лучше, — недовольно фыркнул Артишок. — И ты не предложишь мне ни одной своей футболки? — удивилась Сменкина и подошла к дивану. — Хорошо. Но я промокла до нитки. — Только попробуй сесть на диван в таком виде, — злобно отозвался парень. — Мой шкаф с вещами стоит в спальне. Можешь взять любую мою вещь. — И на том спасибо, — обижено буркнула Кира. Она поплелась в спальню, путаясь в своих ногах. — Ну ничего. Ща я такое выберу. К слову, спальня была уже не такой просторной как гостиная и кухня, однако в ней тоже были окна в пол. И из них открывался чудесный вид на набережную. Вся квартира в целом, как она успела заметить, была выполнена в черно-белых тонах в стиле хай-тека… Ну или какого-то черно-белого минимализма. Однако, это был очень интересный ход и жилище выглядело довольно красиво. Естественно, что все футболки из мещеряковского шкафа были проигнорированы. Кира выбрала какую-то длинную, чёрную и очень приятную на ощупь рубашку и нацепила её на себя. Потом попыталась как можно быстрее (настолько, насколько она была способна) собрать вещи в кучу, да забросить в стирку. Путь как раз лежал через гостиную. — Где у тебя ванная комната? — равнодушно спросила Сменкина, облокачиваясь левым плечом о стену и прожигая друга недовольным взглядом. — Мне надо заложить в стирку вещи и помыть голову. — Прямо по коридору и потом налево, — хмыкнул Арт. Его немного смущало присутствие Киры. А также злило. — Дверь всего одна, думаю, не заблудишься. Девушка цокнула и закатила глаза. Она сходила за вещами и скрылась в ванной. А Мещеряков в это время поспешил спрятать бутылку со спиртным, чтобы у подруги не возникло желания выпить. И вообще в планы на вечер (как и в планы на утро и день) входило ленивое листание телеканалов с редкими остановками, если показывали что-то знакомое или же легендарное. А так он стоит и готовит ей ужин, опасаясь, как бы она чего здесь не натворила. Вся эта ситуация его напрягала. Вроде бы приятно, что она пришла к нему, а вроде как это очень неожиданно и сегодня он не планировал вообще ни с кем видеться. — Сменкина, выходи! — Арт осторожно постучал в дверь, облокотившись на косяк. — Твой ужин готов, — но ответом послужила тишина. Такое чувство, будто бы она вообще не услышала его. — Кира! — вновь постучал и вновь тишина. — Кира, всё хорошо? С минуту поразмышлял о правильности своего следующего поступка, а потом осторожно дёрнул ручку. Дверь спокойно открылась, а его взору предстала спящая на полу Кира в его чёрной длинной рубашке, не успевшая включить стиральную машину. В руках у неё был мерный стаканчик, голову она склонила на левое плечо, а порошок рассыпался на пол. Недолго думая, Мещеряков забрал стаканчик, поднял девушку на руки и унёс в сторону спальни. Там осторожно положил на кровать и вышел, ставя себе цель включить стиральную машину и убрать ужин в холодильник, как он хоть чуть-чуть остынет…***
В квартире было позднее утро и стояла тишина. Лишь прислушавшись можно было услышать, как часы мерно тикают. Сменкина тихо шастала из гостиной в спальню и обратно, борясь с сильной жаждой. Голова неимоверно раскалывалась, а язык был настолько сух, что казалось ещё немного и пойдёт трещинами, как иссушенная палящим солнцем земля. В очередной раз она проснулась после совсем недолгого сна от жажды. Желания пить и спать были так сильны, что поочередно вымучивали её до невозможного. И вот она тихо прокрадывается к двери, осторожно открывая её. Но взору предстают не пустая гостиная и кухня, а заспанный Мещеряков рыскающий по кухне в поисках хоть глоточка воды. — Всё выпила, — в шутку возмутился парень и обернулся. — Даже глотка воды мне не оставила. — Прошу прощения, — тихо сказала девушка, садясь за барную стойку, что служила столом в данном помещении. — Я не специально. — Ну, об этом мы ещё успеем поговорить, — ставя перед ней бутылочку Боржоми, ответил парень. — Сейчас найду таблетку аспирина. И да, вода, какая есть. Простую ты выпила. — Спасибо, — тихо прошептала Кира и открыла бутылку с водой. Наконец-то спасительная влага коснулась её губ. — Завтракать хоть будешь? — усмехнулся Арт, наблюдая за тем, как жадно она глотает воду. — Если можно, то да, — усмехнулась Сменкина, понимая, как смешно сейчас выглядит. — Я до ужаса голодная. Кира заметила своё отражение в сером металическом цвете холодильника и ужаснулась. Рубашка вся помялась, когда-то бывшие косичкой волосы распушились и растрепались до невозможности. Под глазами были большие синяки, да и в целом она выглядела слишком болезненно. Стала руками пытаться пригладить непослушные пушистые локоны к макушке, но выходило это, честно говоря, очень плохо. Мещеряков вновь усмехнулся с движений девушки. Сейчас, в таком состоянии не стояния, она выглядело довольно смешно. Он бы даже сказал мило, если бы не знал, от чего она так выглядит. Недовольно покосился на принесённую Кирой бутылку вина, стоящую в холодильнике, и подумал, что надо бы её перепрятать. Взял с небольшой прозрачной полочки приготовленные ей вчера на ужин полуфабрикатные котлеты и гречку. Достал пару яиц и сыр и наконец-то принялся за готовку. А Сменкина недовольно убежала в ванную, вспоминая о вчерашнем желании помыть голову, попавшую под сильную грозу. К слову, на удивление, сегодня была очень приемлемая солнечная погода. Так и хотелось выйти на улицу, погулять по парку, понаслаждаться последними, такими редкими и по-осеннему холодными лучами солнца. Но, точно не в таком виде и не в таком состоянии. Она осторожно повернула ручку крана в ту сторону, где была красная половинка знака и сняла шланг. Совсем скоро по всей ванне разлилось приятное тепло и пар от той тёплой воды, которая немного успокаивала взбудораженный мозг девушки. Тем временем Артём на кухне пытался сообразить из имевшегося завтрак. Конечно, можно было просто разогреть котлеты и гречку, но ему не хотелось иметь столь обыденный завтрак. Готовить он умел отлично, правда иногда в его голову забредали мысли о том, чтобы смешать несколько продуктов и попробовать сымпровизированное за пять минут блюдо. Не всегда получалось хорошо, но сейчас он был уверен в том, что жаренное яйцо в перемешку с котлетой и гречкой, покрытое невероятным слоем плавленного сыра, будет нереально вкусным. Осталось лишь, чтобы Кира поняла такие его «изыски». Дверь, ведущая в ванную, хлопнула и совсем скоро на кухне вновь оказалась Сменкина. Теперь уж ее волосы не пушились в разные стороны, а мокрыми сосульками спадали на плечи. Девушка громко вдохнула запах готового завтрака и удивленно уставилась на свою тарелку. — Я не уверена, что съем столько много, — усмехнулась она, — ведь я не похожа на голодное чудовище. — Поверь мне, это так только кажется, — усмехнулся в ответ Арт. — Ты не заметишь, как быстро твоя тарелка опустеет. — Но потом мне точно будет плохо, — усмехнулась в ответ брюнетка. И вновь в квартире воцарилась тишина. Она иногда нарушалась лишь негромкими стуками вилок о тарелки. Оба смотрели куда угодно, но только не друг на друга. После того похода в ресторан все темы для разговоров как-то улетучились, как будто бы не они до этого так хорошо общались. — Артём, это правда, — вдруг решилась сказать Кира. — Я рассталась с Муромовым. Просто… — она немного стушевалась, но заметила на себе лишь добрый взгляд парня, что немного её подбодрил. — Помнится там, в ресторане, ты сказал, что не в твоём стиле уводить девушек у недруга… Ну вот, как бы теперь меня уводить и не у кого… — Кир, ты специально с ним рассталась? — лишь тихо спросил Артём. — Нет, — помотала она головой. — Это обдуманное решение, которое я тщательно планировала у себя в голове в течении нескольких месяцев. Наши с Ильей отношения и вправду стали сходить на нет. Так что, ты просто очень вовремя появился в моей жизни, и помог мне осознать, что то, чем я живу, совсем не то, что мне надо. — Приятно это слышать, — расплылся в тёплой улыбке парень…