Ты - мое лекарство

– Доктор Шайерс, пройдите во вторую операционную! Доктор Шайерс… – Дорогу! Дорогу! – Срочно нужна первая отрицательная в третью операционную! Суета, царившая в мемориальной больнице Эртон Норд, была до того привычной и настолько свойственной этому месту, что никто не обращал на нее особого внимания. Приемное отделение было переполнено пострадавшими в недавней крупной аварии, вызванной гололедом на третьем шоссе, но самых тяжелых пациентов уже направили на операции, и сейчас врачи занимались теми, кто отделался лишь легкими переломами и ушибами. Это был вполне обычный день в Эртон Норд, что занимала ведущее место в рейтинге городских больниц и, следовательно, была первой, кто принимала пациентов скорой помощи. Но был среди медицинского персонала тот, кто еще не до конца смог привыкнуть к такому ритму работы и сейчас устало разминал шею, изрядно затекшую после четырехчасовой операции. Такие насыщенные смены заставляли тридцатилетнего Картера О’Лири чувствовать себя настоящей старой развалиной. Он отвык от ночных смен, порой переходящих в дневное дежурство, отвык есть в перерывах между операциями, иногда даже вовсе забывая о куске хлеба. В частной клинике, где альфа проработал последние пять лет, все было совершенно иначе. Пациентов там было немного, наверное, их общее количество по картотеке могло сравниться лишь с ежедневным потоком больных в приемном отделении, и то, если не случалось серьезных аварий или происшествий с множеством пострадавших. Картер любил свою работу, которая приносила ему еще и немалый доход, но все изменилось в один момент, и альфа, не раздумывая, принял решение кардинально изменить свою жизнь. По крайней мере то, что от нее осталось. – Хреново выглядишь, Картер, – раздался за спиной альфы довольный омежий голос, заставивший его обернуться. – А ты, как всегда, светишься, Алекс, – не особо радужно ответил Картер, беглым взглядом окинув тонкую фигурку в синей хирургической форме. Светлые пряди волос омеги были спрятаны под цветастой шапочкой с веселыми мартышками, что громче всех говорила о том, в каком именно отделении работал доктор Мэлори. – Ты же уже вторую смену на ногах. Откуда у тебя только силы берутся? – Это все опыт, мой дорогой друг, – Алекс похлопал недовольного Картера по плечу, широко улыбаясь, и надел поверх формы свой белый халат, что до этого висел на крючке в предоперационном блоке, – я, в отличие от некоторых не штанишки просиживал в дорогих креслах и не улыбался с рекламных брошюр, а бегал тут от одной операционной к другой. У меня уже иммунитет к отсутствию сна и отдыха, особенно когда я вижу улыбки спасенных мной мальчишек. – Сегодня без потерь? – поинтересовался альфа, пропуская омегу вперед, когда они дошли до общей комнаты отдыха, где можно было спокойно прийти в себя после трудного дня, а заодно употребить очередную порцию кофеина, без которой просто невозможно было дотянуть до конца смены. – Слава Богу, без, – Алекс стянул свою шапочку и убрал ее в карман халата, после чего ловко заколол непослушные прядки светлых волос наверх, – из моих пострадали только мальчишки-альфы, но они отделались лишь переломом ноги и небольшим сотрясением, так что я сегодня в основном ассистировал Тайлеру. Этот парень просто виртуоз! Думал, что мы не вытянем омегу с разрывом правого предсердия, но доктор Хэмстон просто чудо совершил! Хотя следующие сутки в реанимации для этого парнишки будут решающими, показатели пока не стабильны. Картер прикрыл глаза и вполуха стал слушать веселую трескотню друга, пока омега колдовал возле кофейного аппарата, наполняя комнату ароматом жареных зерен и сливок. Алекс всегда оживал и светился, когда ему попадались интересные случаи, но больше всего омегу радовали смены, когда все его пациенты оставались живы. Работа с детьми была всегда самой тяжелой и морально изматывающей, потому что в случае провала, помимо осознания того, что только что оборвалась жизнь того, кто еще толком даже не пожил, приходилось сталкиваться с убитыми горем родителями. Это противоестественно, когда отцам и папам приходится хоронить своего ребенка, но в этом и заключалась горькая правда их жизни: никто не знает, когда она закончится. Вот только это не означало, что за нее не стоит бороться. И Алекс делал это каждый день с того самого дня, как переступил порог этой больницы еще будучи интерном. Всех своих пациентов он называл «мои мальчики» и отдавал им себя целиком и полностью. Картер знал это слишком хорошо, потому что с этим омегой и его старшим братом-альфой они дружили еще с детства. Картер был старше Алекса на четыре года и искренне любил этого задорного мальчишку, как младшего брата. – Держи, – Алекс протянул другу кружку с дымящимся напитком, который пах просто умопомрачительно и привлекательно, и присел рядом с Картером на диванчик, блаженно вытянув ноги. – Спасибо. Какое-то время они просидели в полной тишине, наслаждаясь горячим кофе, пока царившую атмосферу не нарушила в этот момент весьма громкая вибрация телефона, донесшаяся из кармана халата Алекса. – Черт, – тихо выругался омега, взглянув на экран телефона. – Что-то случилось? – Брат случился, – проворчал Алекс, печатая в телефоне ответ на полученное сообщение, – Дерек вновь пытается меня воспитывать, как маленького. Ну, подумаешь, взял двойную смену! Что в этом такого? Так ведь все делают, Картер, как он не понимает?! Может, ты объяснишь ему на правах лучшего друга, что в этом нет ничего страшного, а? Ты тут уже четыре месяца работаешь и тоже постоянно задерживаешься в больнице. Это ведь вполне нормально! – Без обид, Лекси, – ответил Картер, заметив, как недовольно сверкнул светло-зелеными глазами омега и сморщил свой носик от детского сокращения собственного имени. Лишь Дерек и Картер все еще называли Алекса так. Ну, и его папа, конечно же, – но это ненормально. Порой необходимо, это да, но никак не нормально. У тебя уже вон, мешки под глазами появились от недосыпа. Дерек не просто так волнуется, да и я тоже. – Вы сговорились что ли? – Нет, просто мы о тебе беспокоимся, – Картер недовольно сдвинул брови и укоризненно посмотрел на омегу. – Ну, тебя! – Езжай домой, Алекс, – Картер поднялся на ноги, потягиваясь. Его смена еще не закончилась, так что нужно было поскорее прийти в себя. Мышцы спины ныли с непривычки после двух сложных операций, но еще ни разу за эти четыре месяца Картер не пожалел о своем решении устроиться на работу в Эртон Норд. – Доктор Мэллори, как хорошо, что вы еще здесь, – суматошно позвал парнишка-интерн, приоткрыв дверь, – вы просили сразу же найти вас, поэтому я тут же помчался на поиски. Я знаю, что ваша смена уже закончилась… – Что стряслось, Рой? – перебил Алекс тараторившего парня. – Райли Элертона на скорой привезли. – Вот, блин. Что-то серьезное? – Точно не знаю, – ответил интерн, – кажется, подозрение на воспаление легких. – Этого только не хватало, – Алекс на мгновение прикрыл глаза и сжал переносицу, все же не сумев скрыть степень своей усталости, – ладно, кто его принял? – Крис. – Хорошо, я сейчас подойду. Интерн лишь кивнул головой и быстро скрылся за дверью. Алекс же откинулся на спинку дивана и глубоко вздохнул, явно о чем-то размышляя, и Картер был уверен, что сейчас все внимание омеги переключились на вновь поступившего пациента. – Этот Райли, – заговорил альфа, – твой подопечный? – Можно и так сказать, – едва заметно улыбнулся Алекс. – Райли уже есть восемнадцать, но я по-прежнему его лечащий врач. Не могу передать его кому-нибудь другому. – Не удивительно. Ты ко всем мальчишкам привязываешься слишком сильно. – Да, но здесь все немного иначе, – не согласился Алекс. – Райли… к нему здесь все относятся по-особенному. – Почему? – Можно сказать, что Эртон Норд для него как второй дом, – немного грустно усмехнулся Алекс. – Доктор Шайерс принимал роды у его папы, когда тот поступил сюда по скорой, вот только спасти так и не смог. По его словам, тот бестолковый омега гробил свое здоровье на протяжении всей беременности и совершенно не заботился о собственном ребенке. Результатом стали преждевременные роды и обильное кровотечение. Омежка родился очень слабым, и почти полгода провел в специальном боксе, но даже после этого так и остался болезненным и хилым. Из-за своего слабого здоровья Райли чуть ли не прописался в больнице, порой месяцами находясь под наблюдением. Мне доверили его вести сразу после окончания практики, когда мальчишке было уже четырнадцать. К тому времени о нем знали все врачи, интерны и медбратья. Последний раз он был здесь три месяца назад, и это чуть ли не самый долгий срок, что Райли провел вне стен Эртон Норд. – У него иммунодефицит? – Да, – в голосе Алекса была слышна тоска, – в тяжелой форме. Его иммунная система подверглась большой нагрузке в период внутриутробного развития, и сейчас просто не справляется с многочисленными внешними факторами. Мы просто не в силах помочь Райли. – Никогда не думал, что очередной тяжелый случай заставит тебя опустить руки, Лекси, – Картер никак не ожидал услышать такие слова от Алекса. – Этот паренек не безнадежен, если дожил до совершеннолетия с таким диагнозом. Его организм продолжает бороться, что уже немаловажно. Да и на крайний случай, как же твоя незыблемая вера во встречу с истинным? В его «целительный» укус? Сейчас каждый второй научный журнал писал о влиянии «метки истинного» на организм омеги. Во время укуса альфа не только делился своим запахом со своей парой, но и влиял на иммунную систему партнера. Было уже представлено несколько случаев, когда альфа помогал своему омеге справиться с различными заболеваниями, но научных подтверждений пока не было. Споров и дискуссий было множество, как и обвинений во лжи ради собственной выгоды, но Картер знал мнение Алекса по этому поводу. Его друг верил в «метку истинного». – Не встретит он своего альфу, – прервал размышления друга Алекс, – Райли никогда не найдет своего истинного партнера. – Это еще почему? – У него нет запаха, как и течек. Лекарства, что ему назначали, повлияли на гормональный фон, и даже если у Райли когда-нибудь все же проявится собственный омежий аромат, его альфа просто не распознает его из-за лекарственных примесей. – А сам Райли не сможет учуять альфу? – спросил Картер, уже догадываясь о том, каким будет ответ. – У него аносмия. В пятилетнем возрасте Райли перенес тяжелую форму вирусного менингита, в последствие чего лишился обоняния почти на девяносто процентов. Картер на это уже ничего не ответил. Этого парнишку определенно было жаль, но врачи действительно вряд ли могли что-то изменить в его случае. – Ладно, – Алекс поднялся на ноги, чуть поведя плечами, и это заставило альфу вспомнить о том, что его друг не спал больше суток, – пойду к Райли. – Нет, – не терпящим возражения голосом отрезал Картер, преграждая омеге путь и нависая над Алексом грудой мышц, ведь его названный младший брат был ниже альфы почти на целую голову. – Твоя смена закончилась часов десять назад, так что сейчас ты пойдешь домой. – Картер... – Не спорь, Алекс. – Он мой пациент, – омега все же ловко обогнул друга и выскользнул за дверь комнаты отдыха, уверенной походкой зашагав по коридору в сторону приемного отделения. – Уже нет, – Картер на ходу накинул свой халат и последовал за омегой, в два широких шага догоняя его. – Ты сам сказал, что Райли уже совершеннолетний, а ты все еще детский врач. – В приемном отделении это не имеет значения. – Все, Алекс! С этого дня лечащий врач Райли – я. Алекс недовольно засопел, но Картер умел настоять на своем, и этот раз не был исключением. К тому же альфа знал, что является одним из немногих врачей, которому доктор Мэллори безоговорочно может доверить своих маленьких пациентов. Хотя Райли Элертон, судя по всему, уже давно не входил в эту категорию. – Ладно, – буркнул Алекс, – отведу тебя к нему, а потом домой, но, если что-то серьезное, ты тут же сообщишь мне, договорились? Картер! – Да-да, – отозвался альфа, – все равно ведь не отстанешь. Суматоха в приемном отделении уже немного спала, что не могло не радовать. Картер очень надеялся, что остаток его смены пройдет не в таком бешеном ритме, но особо на это не рассчитывал. В этом был и свой плюс для альфы: у него не оставалось времени на размышления и воспоминания, которые до сих пор причиняли лишь боль. Из-за одной из перегородок, за которыми обычно размещали прибывших на машине скорой помощи не тяжелых пациентов, им навстречу вышел Крис, интерн второго курса с внушительной медицинской картой в руках. Алекс уже потянулся к ней, но Картер ловко перехватил ее, предупреждающе по-альфьи рыкнув на друга, который на это лишь фыркнул в ответ. – Привет, Райли, – Алекс первый шагнул за перегородку и тут же поприветствовал своего теперь уже бывшего пациента, – давно не виделись. Неужели соскучился по нашей первоклассной кухне? – Вот уж нет, доктор Алекс, – раздался приятный омежий голос, похожий на перезвон колокольчиков, и даже слышное затрудненное из-за хрипов дыхание не исказило его звучание. Вот только забавное обращение Райли к его другу немного позабавило Картера. – Без обид, но здешняя еда никогда не была моей фавориткой. Картер шагнул за перегородку и взглянул на парнишку на больничной койке. Он все еще был одет в свои собственные голубые чуть зауженные к низу джинсы, черную футболку с белыми полосками и светло-серую безразмерную толстовку, в которую омега кутался в попытках согреться из-за явно болезненно повышенной температуры тела. На вид ему было лет шестнадцать, не больше (хотя история болезни утверждала, что Райли в прошлом месяце исполнилось девятнадцать), короткие каштановые волосы густой челкой ниспадали на лоб, но не закрывали ярко-голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Носик омеги был чуть вздернут, а бледные губы были чуть пухленькими, но не слишком. Кожа Райли с мелкой россыпью шоколадных родинок на шее казалась почти прозрачной, что, вероятнее всего, было из-за болезни, но даже в таком состоянии Картер не мог не заметить, что парнишка очень симпатичный. Особенно с теплой легкой улыбкой на лице, которая притаилась на губах омеги, словно все невзгоды были ему нипочем. Альфьи инстинкты заставили Картера едва заметно повести носом, пытаясь в мешанине лекарственных запахов распознать тонкий аромат Райли, но, как и говорил Алекс, от омеги кроме лекарств ничем не пахло. – Это доктор Картер О’Лири, – представил коллегу Алекс, по-дружески сжав ладошку Райли, – теперь он твой лечащий врач. Сам понимаешь, что я больше не могу наблюдать тебя, так как раньше. Можешь доверять ему так же, как мне, хорошо? Доктор О’Лири может и выглядит, как деревенский увалень, но в душе он просто душка. – Доктор Мэллори! – возмутился Картер, хотя, наверное, его друг все-таки был прав. Сейчас его внешний вид был близок к бандитскому из-за трехдневной щетины на широких скулах, темных мешков под потускневшими от усталости серыми глазами и заметно отросших волос цвета воронового крыла. Да и его мощная спортивная почти двухметровая фигура, которой в последнее время Картер тоже стал меньше уделять внимания, была внушительной и, наверное, даже пугающей. – Ты себя в зеркало давно видел, Картер? – Алекс вопросительно приподнял бровь. – С таким лицом только детей пугать. Картер нахмурился еще сильнее, потому что терпеть не мог, когда Алекс позволял себе такую фамильярность, особенно в присутствии пациента. Он считал это весьма непрофессиональным. – Ладно-ладно, – Алекс демонстративно закатил глаза, совершенно точно поняв настрой альфы, после чего вновь обратился к Райли, – я загляну к тебе завтра, хорошо? Парнишка лишь кивнул в знак согласия, продолжая все так же тепло улыбаться, а потом вдруг закашлялся, сгибаясь вперед, словно пытаясь свернуться в клубочек. Его пальцы стали лихорадочно цеплялись за ткань толстовки на груди, а на глазах выступили слезы. Сдвинув Алекса в сторону, Картер тут же подскочил к Райли и придержал его за плечи, чтобы парнишка не завалился вперед. От него не укрылся дикий озноб и бисеринки пота на висках омеги, а потом внимание Картера привлекли мелкие алые точки, что проявились на рукавах его белоснежного халата. – Райли, – когда приступ кашля чуть стих, Картер приподнял несопротивляющегося парнишку за плечи, чтобы уложить его обратно на кровать, и заметил на бледном личике омеги не только дорожки слез, что определенно проступили из-за боли в груди и горле, а еще алую струйку крови в уголке губ. – Так, понятно. Крис, – позвал Картер, и интерн, что передал ему карту Райли, тут же появился по другую сторону от пациента, – необходим общий анализ крови и рентген грудной клетки… Картер стал отдавать указания и распоряжения, и даже не заметил, в какой момент ушел Алекс. Все его внимание сосредоточилось на омеге, что сейчас, прикрыв глаза, тяжело дышал после болезненного приступа. – Райли, – обратился к омеге Картер, – мне нужно послушать тебя. Парнишка тяжело сглотнул и попытался сесть, но он был слишком слаб, поэтому Картер помог ему приподняться. Аккуратно сняв с Райли толстовку, Картер смог, наконец, разглядеть совсем хрупкую фигурку омеги, что пряталась под объемной одеждой. Если бы Картер не знал истинный возраст Райли, то решил бы, что перед ним школьник. Слишком уж он был миниатюрным. Приподняв сзади футболку Райли, Картер приложил стетоскоп к его бледной спине, также усыпанной родинками, чтобы прослушать легкие и дыхательные пути, но вдруг почувствовал, как парнишка неосознанно привалился к нему плечом. Сам не понимая, что он делает, Картер обнял омегу одной рукой поперек груди, чуть притягивая к себе, и Райли благодарно прижался горячим виском к груди альфы, отчего его макушка оказалось слишком близко к чувствительному носу Картера. Тот инстинктивно опустил голову вниз и коснулся носом мягких волос Райли, беззвучно втянув воздух, чтобы уловить тонкий омежий аромат, но его рецепторы смогли уловить лишь синтетический запах яблочного шампуня. Дыхание Райли было хриплым и сбитым, а в каждом движении и жесте чувствовалась усталость и изнеможение. Парнишка был слаб и истощен, и Картеру стало неимоверно жаль омегу, учитывая все то, что рассказал ему Алекс о незавидной судьбе невинного ребенка, но к вполне объяснимым чувствам по отношению к своему пациенту Картер вдруг ощутил что-то еще. Что-то далекое, едва уловимое, но весьма важное и нужное, кажется даже, единственное верное, вот только альфа никак не мог понять, что именно. Словно ответ у него был буквально под носом, а он его в упор не замечал. Картер не привык полагаться на то, чего не знал или не мог объяснить, поэтому решил даже не задумываться о странных чувствах, что вызвал в нем этот хрупкий омега. Сейчас он хотел лишь закончить осмотр и постараться помочь Райли. Все остальное не имело значения.