Я тебя никогда никому не отдам

Я не помню, как заснула, не помню момент, когда перешла в состояния полусна. Я не хотела сильно спать, но заснула слишком быстро и почти мгновенно, будто я робот – и меня выключили. Во сне я видела всё ту же девушку с широкими, короткими рогами. Происходило какое-то важное событие, а я не могла кому-то помочь вовремя. Я сидела на стуле и не могла пошевелиться, что было странно для всегда свободных в прошлом моих снов. Эта девушка мне что-то шептала на ухо, постоянно ходила вокруг, тонким голосом что-то пела, а я не могла понять ничего, что она говорила. А потом дотронулась до моего лба… И вдруг другой сон: смотрю - везде какие-то дальние родственники, кто-то уже пьяный лежал сзади, кто-то пел… И все выглядели здорово, будто на важное мероприятие собрались. А потом смотрю на себя – а я в пиджаке стою и в брюках. Решила тогда, что так и должно быть. Подхожу тогда к дяде и говорю: "Дядя-дядя, а что мы тут делаем?" – и забрала у него стакан с лимонадом. А он мне: "Ты что тут делаешь-то, окаянный? Иди, – говорит, – к выходу из зала, пиз-з-з-здельник, сейчас невесту твою приведут. Кто её на пьедестал потащит, ежели не муж еёшний?" "Какой муж? – говорю ему", а он ка-а-ак начал смеяться, а потом толкнул меня, оборачиваюсь, а передо мной красный длинный ковёр в метр шириной, такой старый и вылинявший весь. Смотрю – а там, на конце ковра, Ульянка нарядная идёт с кем-то под ручку. "Ну, - думаю, - хоть у неё узнаю, что тут творится". Подхожу, а она мне руку даёт и слегка наклоняется. Я улыбаюсь и гляжу на её витками волос наполненную макушку. "Ты что это? Чего тут народ-то собрался? Праздник, что ли, какой?" А она подняла голову и выпрямилась. Улыбнулась. "Сегодня свадьба твоя, дурашка. Под венец идёшь наконец-то. Всем лагерем тебя упрашивали, да смилился Бог, согласилась". "За кого замуж-то выхожу?" А она замолчала, думала, что сказать, пару секунд. "За меня, Алисонька, - говорит. Я чуть не упала от смеха. - Ты не бойся, я тебе хорошей женой буду, порядочной. Портки тебе штопать буду, по утрам будить, любить буду… От чистого сердца любить буду, ей-богу! Ты же знаешь, какое у меня сердце, помнишь? Боже… Как… Как мы тебя упрашивали… Как я клялась тебе в любви… Боже мой, наконец этот день настал! Боже, спасибо тебе за милость, спасибо за Алисоньку мою, красавицу, солнышко моё… Иди сюда…" Она тянется ко мне, лицо в слезах, ревёт уже. А я ей вдруг: "Ты чего ревёшь-то? Тута я, иди обниму…" Вот в этот момент, не успев подумать и обнять её, я проснулась от голоса Ольги Дмитриевны. Утром громко засмеялась, как только вожатая ушла. Ульяна смотрела на меня непонимающе и с каким-то страхом. Странно, раньше она бы меня дурой обозвала и подушку в меня бы кинула (после этих мыслей моё весёлой настроение сразу куда-то улетучилось). А сейчас… Да что же с ней становится? ~ Как… Я не знаю… Робот какой-то. ~ - Ей, ты чего? – крикнула я. Послышался голос из-под одеяла другой кровати: - Я чего? Ты проснулась и смеяться начала громко. - Ну, я знаю. А ты чего пугаешься-то? - А как тут не испугаться? - Ну, ты бы раньше в меня подушку бы кинула или обозвала. Или и то и то. - А ты хочешь этого? - Да, понимаешь, хочу. Я не знаю, что с тобой творится, но ты становишься какой-то невесёлой в последнее время. С её стороны полетела подушка кривым полётом, не перелетела и половины комнаты. Ульяна слезла с кровати, взяла подушку, немного подумала – хотела, наверное, подойти ко мне и ударить, – а потом вернулась на свою кровать, начала её заправлять. - Видишь? Об этом я и говорю. - Не в настроении я… Я думала, ты понимаешь… - Понимаю, но не постоянно же быть не в настроении? - Я просто устала немного… Заснула поздно. - Это почему? - Не знаю… не спалось. ~ А зачем она врёт? ~ - Пф-ф… Ну, как скажешь… Не спалось ей… Она отвернулась и молча продолжила заправлять постель, чего она никогда не делала. Вот когда вырастаешь, начинаешь понимать, зачем и почему люди делают определённые дела, которые нужны лишь для того, чтобы отвлечься. Потом Ульянка начала одеваться, в то время как я лежала на кровати и о чём-то размышляла. ~ Говорить ей про сон или не говорить? Глупо как-то, но раньше мы рассказывали друг другу о глупых снах… Не знаю, расскажу, наверное… ~ Из домика мы вышли через несколько минут. Ульянка сонно что-то бормотала себе, а я, не менее от чего-то сонная, шла молча, но тоже, как и Ульяна, похожая на зомби. Мы с Ульянкой кое-как оделись, заправились и пошли в сторону площади. Тут я увидела, как Ульянка не заправила рубашку в юбку сзади. Подошла к ней, схватила за талию спереди и остановила. Села на правое колено. - Ты чего?.. - Ты сзади не заправилась. Дай заправлю… - Да я бы сама. - Сама ты ничего не сделала. Не умеешь, наверное. - А то как же?! Ульянка надула щёки, скрестила руки и всем телом начала шататься, когда я ей оттягивала юбку, чтобы заправить рубашку. Помогла ей, потом, по настроению, похлопала её по спине и по… - Ей! - Будешь знать, как расстёгнутой ходить. Так бы тебя вожатая похлопала. Ага. - Знаешь, лучше бы уже вожатая меня по попе била, чем лучшая подруга! Что это такое ещё? - Это называется - забота. - Да ты, может, это… того?. - Опять ты за своё? – я начала угрюмиться. - Стой… Ладно, прости… Спасибо… - Да ладно тебе, - я её потрепала по голове, - всё нормально. Тут-то понятно, что ты шутишь. - Угу… Ты точно всё заправила? - перевела тему она. - Нет, конечно, специально после всего этого оставила немного рубашки, чтобы вожатая тебя ещё попорола немного. - Нет… Пусть лучше только ты меня порешь тогда уж. - Ха-ха-ха!.. Ты только скажи, когда надо, а так я всегда готова! Я же пионер, в конце концов! - Сама, я думаю, поймёшь, - тихо сказала она. - А… Так ты не шутишь?.. - Не шучу, - всё также тихо послышался голос. ~ Кажется, всё, приехали мы с Ульянкой до каких-то чересчур непонятных, где-то серьёзных, но никак не обычных отношение в дружбе! ~ Ветер ударил нам в лицо и развеял незаплетённые волосы. Даёт природа пощёчину за неправильность… … На линейку мы пришли уставшими и вымученными, о чём сулил наш внешний вид. Ольга Дмитриевна нас выставила в линейку. И почему она всегда ставит меня первой, а Ульянку второй? - Итак, пионеры, сегодня у нас по плану уборка территории, сортировка книг в библиотеке, ещё кое-что, а вечером – танцы. На танцах быть предельно вежливыми относительно других пионеров, это ясно? Ульяна сегодня к танцам не допускается, - дополнила она. - Почему?! - Потому. Ты сегодня наказана. Будешь сегодня на площади убираться и с Женей и Славей книги сортировать. По лицу Жени я, улыбнувшись, поняла, что она не до конца понимает, почему помощь ей – наказание. - Да почему, Ольга Дмитриевна? - Потому! Без вопросов, понятно?! Берёшь и помогаешь своим товарищам! - Ладно… А почему на танцы-то нельзя идти? - Ты наказана, - сказала она будто своей дочери, которая её раздражает все десять лет со дня рождения. - Почему наказана-то? - Ульяна, перестань… Начала вмешиваться Славя. Интересно, кто же заступится за Ульяну? - Пусть она с вожатой сама разговаривает. Ты-то куда? - Куда я? Сейчас на завтрак опоздаем, вот куда! - Хватит разговаривать в строю! Ульяна, если что-то не нравится, можешь записку или жалобу директору написать. А теперь разошлись по парам, все марш в столовую! Алиса, ты направляющая. - Ага… Как марш-то? В полуприсяди? - Индивидуально для тебя – да! Шагом! Как всегда! Ульянка подпрыгнула ко мне и взяла меня за руку. Мы двинулись в столовую. Я краем глаза увидела, как вожатая хмыкнула, увидев наши руки. - Да ну её… Всё равно пойду на танцы… - бурчала про себя Ульянка. - Да ладно тебе. Я всё равно, например, на танцы не пойду. Что мне на дураков глядеть, как они, не умея танцевать, собственно, танцуют? - Да и плевать, кто как танцует! На себя глядишь, и всё! - Понятно… А ты что меня за руку-то взяла? Мы в детском саду, что ли? Она посмотрела на наши руки, а потом отцепила их. - Как хочешь!.. Я увидела её полный ненависти взгляд - Да ты чего, обиделась? Из-за руки-то? - Не обиделась. Отстань. Руки она скрестила и надула щёки. Смотрела в другую от меня сторону. Пришлось выкручиваться – я начала тормошить её волосы на макушке. - Перестань. - Я злая Ульяна. Бу-бу-бу. - Не трогай меня! – она ударила меня ладошкой по руке и посмотрела злобно на меня. Я закатила глаза. - Да и ну тебя. Утро пахло злой Ульянкой, а в целом, скукой и ненасытным ожиданием вечера. Было ощущение непонятного чувства нужности, казалось, будто какая-то девчонка нуждается в моей помощи. Солнце наполняло горизонты лучами радости всех, кроме меня. Оно светила мрачно и без вкуса, цвета и веселья, как казалось мне. Будто кто-то взял и поменял какой-то фильтр у солнца, и теперь оно светит тягуче медленно, скуку нагоняя на меня и злость. Я краем глаза заметила траву, пока шла – мне показалось, что она стала какой-то слегка прозрачной, неестественно яркой, хотя только вчера днём я видела её мрачной и унывающей. Очень странно ведёт себя погода в последнее время. До столовой дошли в шумной беготне, там нас ждал похожий туман шума, распространяясь и всасывая в себя наши грешные души. Но нам на этот раз повезло – как только мы пришли, отряды начали заходить в столовую. Я, как направляющая, вырвалась вперёд, в пучину молодых тел, всегда хотевших чего-то большего друг от друга, но какая-то стенка то ли морали, то ли общего духа нашего общества мне не дали этого сделать, поэтому в столовую наш отряд зашёл последний, как всегда. Потому что самые старшие. Внутри места с едой для меня я не нашла – взяла поднос и встала в очередь за едой. Пока стояла, увидела Ленку в дальнем углу столовой. Решила сегодня завтракать с ней, потому как Ульянки, например, я не видела рядом, а с другими девчонками я обычно не принимаю еду вместе. На полпути к Лене меня кто-то потянул за рукав – заставил развернуться всем телом и посмотреть на него со злостью. Кто позволяет себе так трогать меня? Вообще трогать меня?! Это была Женя. - Бери завтрак и садись, есть разговор. - Чего?! - Чего стоишь? Её спокойные, тихие всегда глаза меня начинали потихоньку раздражать всё больше. - А ты ничего не попутала? - А что такого-то? Бери завтрак и садись. Моё лицо выразило недоумение: я подняла одну бровь и пыталась сдержать свой оскал (у меня невольно поддёргивалась верхняя губа). - Если ещё раз до меня дотронешься – твоему зрению уже очки не помогут. Ясно тебе? - Ты из Мезозоя, милочка? Что это вообще за поведение?.. Социализм учит человека быть человеком, а не животным, а ты сейчас ведёшь себя, как агрессивное животное. Половины я так и не поняла. Пришлось положить поднос на стол рядом, выяснять отношения. - Да всё, понятно всё с тобой. Иди уже… Она развернулась и просто ушла, оставила меня в паршивом настроении и, кажется, даже оскорбила меня. Будь бы она парнем, я бы ей это так не оставила… Пусть живёт пока, видать, на улицах не бегала – не знает, как нужно разговаривать, чтобы в нос не получить. Как же её хочется обозвать как-нибудь… Вот же… Паршивое настроение! До Лены добраться не стоило труда, учитывая, что от моего злобного вида вся малышня разбегалась. Я села, взяла в одну руку хлеб, в другую – ложку. Начала закладывать в свой желудок советскую пищу, такую полезную для молодых организмов, как нам говорили. Наверное, так и есть всё же. - Доброе утро, - опомнилась я через время, взглянув Лене в глаза, нагнувшись над тарелкой. - Доброе, Алиса. ~ Опять это её "Алиса" в конце. Будто осуждает меня за что-то. ~ - Приятного аппетита, - снова жест доброй воли дала я. Она прожевала и, подождав, выпрямилась. - Спасибо. Слегка поклонилась, опуская глаза вниз, на тарелку. У меня было предчувствие… или даже просто ради вежливости, наверное, нужно было начать разговор. А о чём? По-моему, мы сказали друг другу уже достаточно на сегодня. - Пойдёшь сегодня на танцы? - Да, наверное… А ты? - Нет, - твёрдо сказала я. - Почему? – спросила она явно тоже для приличия. А какие у нас пошли разговоры… Кажется, такие разговоры называются взрослыми. - Потому что не хочу глядеть на дураков, которые… - Опять ты за своё… - Да, я буду это говорить постоянно. Потому что это выглядит по-идиотски. И ты знаешь это! Видела! - Да не за тем ходить надо нам на дискотеки… Тебе семнадцать лет. Скоро восемнадцать уже. - А зачем ещё ходить туда? "Медляка" ждать? – я нагнулась через весь стол к Лене. – С кем на "медляке-то" танцевать?! С Ульянками? Может, Шуриком? Лена грозно-строго посмотрела на меня и, осуждающе, крикнула: - Дура ты! Ничего тебе не хочется! Ничего! - А ты будто не знаешь, почему так! - И что же? Жизнь сгубить из-за этого?! - А что мне остаётся?! Что – я спрашиваю?! Ко мне нормальный потянется кто, с моими-то… Болезнями? А? - И что же? Можешь тогда сразу под поезд – вперёд! - Что ты мне предлагаешь?! - Жить тем, что у тебя есть… Пока есть то, что есть… - А я что делаю?.. - Мы с чего разговор начали? – перебила она меня. - Я и… - Мы с чего – я спрашиваю – разговор начали? - С того, что я не хочу идти на дискотеку. - Берёшь и идёшь. Возьми ты от жизни хотя бы кусочек счастья, Алиса. - Да не счастье мне на дискотеку идти! - А что для тебя счастье?! - Я… не знаю. Она прищурилась и посмотрела мне в глаза. В такие моменты я никогда себе не позволяла отводить свой взгляд от пристального чужого взгляда. Через время она отодвинулась на стуле и уже смотрела расслаблено. - Не хочешь – не говори. - Пф-ф-ф… Вынуждаешь меня рассказать свой секрет? - О да, у тебя, Алиса, тайны так тайны… Я, помнится, тебе рассказала свою… Я прикрыла глаза и задумалась. Мне нужно было ей что-то сказать в ответ… Обычно я всегда кажусь дурой после этого. - Мы вчера с Ульянкой гуляли… И знаешь, когда я её попросила у меня ничего личного не спрашивать, она почему-то меня поняла и ничего не спрашивала. - Ну, ведь замечательно? Можешь теперь Ульяне доверять все секреты или скрывать их от неё. - Кому какие секреты доверять или нет – это уже мои проблемы. Лена с выжиданием посмотрела на меня, а потом, опустив глаза в тарелку, сказала: - Хорошо, - и слог её был раздражителен. Я ничего не ответила. Лена доела быстрее и, попрощавшись, ушла, окинула меня презрительным взглядом. Постоянно так в последнее время. Я доедала последний кусок хлеба, запивая его оставшимся компотом, когда ко мне подошла Ульяна. Она как-то скромно подошла ко мне и легонько дотронулась до моего плеча. Я повернулась. - Ты поссорилась с Ленкой? - Нет. Просто поговорили. А с чего ты решила? - Вас слышала… На другой стороне столовой. - Да? Нет, всё нормально. Мы всегда так. - Ну, ладно… Давай, увидимся… - она неохотно развернулась. - А ты чего это подошла? Догнала я её своим голосом, погружаясь в остатки компота. Она быстро развернулась, будто ждала чего-то подобного, и затараторила: - Ну, волнуюсь за тебя, - она вмиг улыбнулась, - вдруг тебе плохо станет? А я тут как тут! Она немного замялась и начала бурлить плитку столовой своей сандалией. Потом, решившись, всмотрелась на пол и тихо сказала: - Мы ведь… Лучшие подруги… И должны помогать в случае чего. - Хм… Да, ты права… После всего случившегося за день, я наконец хоть на миг расслабилась и улыбнулась. Ульянка для меня оказалась лучезарным светилом, и этот свет, пробившись через тьму плохого настроения, сделал меня веселее и чуть-чуть счастливее. - Спасибо, что заботишься. - Не за что! Даже рада… Хи-хи! Она немного помедлила и слегка затянула улыбку. Видимо, тоже почувствовала, что обстановка принимает неловкое положение. - Ладно, ещё увидимся сегодня! Если что, я на площадке буду, хорошо? - Хорошо. - Давай! Она умчалась, разнося шум сандалий по все столовой, несмотря на разговаривающий народ в помещении. ~ Наверное, хочет скорее поиграть в футбол… ~ Из столовой я вышла через минуту, как только отнесла посуду. Я направлялась к Мику, чтобы взять у неё новую, единственную в лагере электрогитару. Хотелось ещё раз поиграть на ней, ведь звук на ней не просто восхитительный, а просто умопомрачительный! Но я так сильно замечталась, что не заметила, как ноги, такие опрятные и всегда правильные, принесли меня к медпункту. А погружённая в свои мысли, я не заметила медсестру… Она вмиг появилась передо мной. Я оторопела и слегка опешила. Дурные слухи идут про нашу медсестру… - Привет, пионерка! Она хоть и видела, что я отошла от неё не просто так, всё равно подошла ко мне. ~ Специально, что ли, она так делает постоянно? ~ - Никак, заболела, подлечиться пришла? - Да нет… Я просто… Не знаю, в общем, как тут оказалась. Это и вправду глупо… - Понятно всё с тобой, прогульщица. Я удивлённо посмотрела на неё. ~ Прогульщица?.. А, у нас же сегодня уборка генеральная… ~ - Ну, раз уж пришла, у меня для тебя есть ответственное поручение. И вот тут я начала задумываться, с какой скоростью и как сильно мне дадут под зад, если я сейчас убегу от неё со скоростью десять километров в час. Виола – настолько странный, непонятный и пошлый человек, что я никак не хочу с ней связываться. Вообще никак. Виола ехидно улыбнулась. - Вы мне поможете составить опись лекарств, которые сегодня привезли. - Какая честь для меня, но я всё же… Из-за спины Виолы выглянула Лена. И как я её раньше не заметила? - Привет ещё раз. - После ужина приходите сюда, я Лене всё объяснила, она тебе потом расскажет. - Я и одна могла бы справиться, - начала нерешительно Лена. - Там много – несколько коробок, ты что! Тем более пионер всегда готов! Она всмотрелась мне в глаза. - Так… пионер Алиса? Она взглянула на меня и как-то не по-доброму улыбнулась. Она на что-то намекает? На то, что я с Леной проведу целую ночь вдвоём? И что? Это было бы здорово, наверное… Но я так не хочу… Так что мне делать? - У вас такой взгляд… будто вы на что-то намекаете. Я решила включить дурочку. - В смысле? На что? - Ну, я не понимаю… Лена сказала, что одна может справиться… Зачем мне ей мешать? Лена взглянула на меня взглядом, полным разочарования. Даже, наверное, не разочарование. Она с ужасной злобой смотрела на меня и в душе наверняка проклинала за предательство. - Ты же понимаешь, что она ради приличия это сказала? Алиса, мне Лена рассказывала, что вы с ней были знакомы ещё до лагеря, не так ли? - Так. - А что же тогда? - Ну… ~ Может, мне что-то сказать про домик Ольги Дмитриевны? Мол, она меня попросила убираться там… или сказать, что…" Виола долго ждала моего ответа, но мои отведённые глаза, ковыряющая асфальт нога и постоянные повороты в теле давали лёгкий намёк на то, что я никуда не желаю идти. - Э-эх, и не стыдно? - Ужасно стыдно… - Иди давай. Пионер из тебя никудышный, видимо. - Видимо… Ты это… - взглянула я на Лену. - Да ничего… я сама… - Ну, ладно тогда. Этот момент был сильно неловким. Мне было ужасно стрёмно, я чувствовала себя глупо и опустошённо. Хотелось не просто сквозь землю провалиться, а умереть прямо тут на месте. ~ И почему я отказалась? Что в этом такого? Я всё равно не иду на танцы… А Лена бы мне помогла… Какая же я дура! Настоящая дура! А Ленка-то поняла всё, поняла и уступила мне. ~ Я развернулась и быстро зашагала к Мику. От мурашек и какой-то внутренней судороги хотелось побежать, разорваться! Но нет, было нельзя. Пришлось идти усталым и расстроенным шагом до Мику… ~ Идиотка… ~ Я пошла до музыкального клуба, молча вошла в зал, глухо поздоровалась с Мику, попросила электрогитару, взяла в одну руку колонку, в другую – гитару и ушла на концертную площадку. Два раза по дороге останавливалась и отдыхала (колонка была ужасно тяжёлая). Один раз попалась на глаза Лене и увидела в её взгляде разочарование. Она, взглянув на меня, пошла быстрее, свернув от моей стороны. Я снова вспомнила, какая я эгоистка… Было жутко неудобно. По-хорошему, Лене теперь нельзя попадаться на глаза, как и Виоле, соответственно. А ведь я даже не знаю, что на меня нашло… Мне почему-то на миг показалось тогда, что я обязательно должна отказаться, несмотря ни на что. Будто это мелочи, будто позже будет что-то важнее, что я ни в коем случае не должна упустить, а наоборот, взять и не отпускать, как бы это что-то не вырывалось бы. ~ Почему? Почему мне начинает казаться, что вокруг меня всё вертится в лагере после уезда Семёна? Из-за чего это? Что вообще происходит? А ведь и вправду… Можно сказать, что все самые необычные и интересные события происходят именно вокруг меня, потому как до этого, например, вообще ничего интересного не происходило в лагере… А что тогда происходило?.. Я кроме того, как познакомилась с Ульянкой, ничего не помню… Да что же это творится-то?! ~ Силясь вспомнить прошлые дни в лагере до приезда Семёна, я спотыкнулась и чуть не уронила колонку. Благо, что я была уже у сцены, поэтому долго доходить не пришлось – и я начала подключать колонку… Каково же было моё удивление, когда я пять минут пыталась вставить шнур в разъём меньшего размера и не замечала этого. Уже вся извозилась (почти дошло до того, чтобы я уже что-нибудь выкрикнула), но всё же просто посмотреть на разъём и сравнить с ним шнур я смогла. ~ Может, я и вправду идиоткой уже становлюсь? ~ Вроде тогда всё подключила (искр от проводов не было, когда начала перебирать тяжёлые струны), душа успокоилась, а пальцы, уже привыкшие к струнам, начали играть не вызывающую ушную кровь уши. Как же здорово почувствовать что-то приятное и расслабляющее, ведь гитара для меня – это наркотик. Хоть он и не такой сильный, как пиво или сигареты, но тоже расслабляет, успокаивает… Начинает казаться, что ты хоть чего-то стоишь, что-то умеешь делать. А настоящие наркотики ведь дают лишь иллюзию того, что в твоей жизни всё хорошо, хотя на самом деле… ~ Хорошо хотя бы, что не на западе живу… Там говорят, совсем жуть какая-то происходит. Да и ехать на чужбину никуда не хотелось. У нас тут всё своё, родное: иногда вылинявшее, старое, некрасивое, иногда даже убогое, но всегда такое значимое для нас и приятное, что не даёт тебе даже подумать о том, куда тебе стоит уехать из своей страны… Хотя чего это я прибедняюсь? Если у нас вещи некоторые кажутся плохими, то для запада эти же вещи не просто хорошие, а высшего качества!.. ~ Я ушла в свои мысли, в такт начала качать голову под музыку… ~ Почему-то вспоминается, как отец рассказывал о рынке, где толпились американцы, скупая наши трусы и носки… На верхнюю-то одежду и них там своя дырявая мода, а вот под одеждой уже и не разглядишь, что у тебя за трусы и с какой они страны… Покупали-то они потому, что изнашивается одежда наша дольше. Интересно, а носки, которые у тебя живут год и в которых ты ходишь через день – это для них норма или слишком большой срок? У них же выгода, чтобы продать что-нибудь, и побыстрее… Слышала даже, что они специально лампочки делают хуже, чтобы покупатели чаще эти лампочки покупали. Дикари. ~ Мои рассуждения начинали перебивать мечтания и фантазии… Пальцы перебирали струны мягко и в красивый, звучный такт, наполняя негой всё пространство около меня. Казалось, будто вокруг меня на небольшое расстояние испускается дым, светятся фонари, прожекторы направлены на меня, а я полностью погружаюсь в музыку, слышу шум толпы, топанья, криков. Будто мою красивую музыку дополняли ещё басист и барабанщик… И вот я оказалась на сцене: передо мой толпа ликующих, жаждущих музыки людей. Вдали темень, жуткая, но наполненная разными фонарями тьма, туманом вблизи какая-то ветреная пыль, прожекторы ослепляют мне глаза… А я играю, мне нравится. Кто-то справа поёт, сзади кто-то стучит по тарелкам… Спереди волна шума, перерастающий в ор. И вот уже скоро конец – вокалист допевает последний припев, толпа в нетерпении выжидает растянутое слово певца и вскипает, взрывается, поднимает руки, кричит: "У-у-у!" А потом все начинают в разнобой хлопать, Я заканчиваю играть. Послышались быстрые хлопки… Я открыла глаза и увидела, как Ульяна сидит на лавочке и продолжает хлопать. Её улыбка на этот раз была наивно красива и по-доброму правильна. - У тебя очень классно получается, Алиса! Мне ничего не оставалась, кроме как улыбнуться в ответ. Ульянка в последнее время мне начинает нравиться. Постоянно приходит тогда, когда мне это необходимо: когда либо нужно дополнить хорошее настроение чем-то ещё более ярким, либо когда я расстроена, печалюсь. Она просто находит меня и знает, когда мне нужна какая-то поддержка со стороны. И как же она узнаёт? Неужели сердцем чувствует? - Спасибо. Только сейчас я заметила, что поставила ногу на колонку. Всё же решила убрать её и выпрямить спину. Потом вздохнула поглубже и начала подтягиваться. - Ты прямо-таки вся отдаёшься музыке! Я прямо вижу перед собой будущую звезду! - Да ладно тебе. Тебе дай гитару, ты так же сыграешь. - Нет-нет! Во-первых, это неправда, а во-вторых, ты играешь и вправду круто. Одень тебя вместо пионерской формы во что-нибудь более нарядное для сцены, так все и подумают, что ты звезда какой-нибудь... эстрады. Честно! - Так понравилось? - Конечно! - Ага… так ты это… идёшь сегодня на танцы? – из-за неловкости и глупого ощущения, что Ульяна подлизывается, я поменяла тему. - Да хочу пойти… там весело, - как-то грустно сказала она. – А ты пойдёшь? Пошли, вместе танцевать будем, а? - Да ну её… Совершенно там нечего делать! - Ну… ладно, я понимаю… - она замялась и пыталась что-то сказать, когда это было совершенно ни к чему. - Может, пойдёшь… Там… Ну, может, это… Ну, а чем тогда будешь заниматься? - Буду репетировать дальше. - А… - она опустила голову, а потом вновь подняла. Мне на миг показалось, что она желает говорить больше и больше, не желая упускать разговор. - А ты сама песню придумала? - Да, - гордо выпрямилась я. - Ты и вправду крутая… Вот бы у меня была такая… Её голос стал совсем тихим. Она будто начала разговаривать сама с собой. Я начала догадываться, что у неё что-то на уме, и оставлять это никак было нельзя. - Слушай, не хочешь послушать? - Да, конечно! Я ещё и ещё послушала бы. - Да нет… Целиком. Это же пробная репетиция. - А-а-а… Да, хочу, - она села поудобнее и слегка наклонила голову, упираясь руками в лавку. - Ну, сейчас не хочу. - А… Ну, ладно… А когда? - Приходи сюда вечером – я для тебя сыграю. - Хорошо! А… Ну, вечером же танцы… Ладно, приду… - А, точно… Ну, давай тогда до танцев за минут тридцать, хорошо? - Давай! Вот здорово-то будет! – обрадовалась она, на скупясь на эмоции. - А то. Мы немного промолчали. - Ну, что, я тогда понесла всё это... - Одна? А ты утащишь? ~ А ты помочь просишься? ~ - Ну, сюда же как-то притащила… А что? - Да… просто я бы помогла, если что. - Не думаю, что ты мне сможешь помочь. Я и сама справлюсь. - Ну, может… - Я сама, - резко оборвала я её. На весь лагерь прозвучал горн к еде. Ульяна почему-то повернулась назад, а потом снова взглянула на меня, наивно уставившись на меня снизу-вверх. ~ Странно, даже в мыслях я теперь называю её действия не глупыми, а наивными. ~ Я взяла гитару и аккуратно спрыгнула со сцены. - Ладно, давай тогда я сейчас всё отнесу, а ты иди пока в столовую. - Может, с тобой сходить? - Не стоит. А то опоздаешь в столовую. - И что? Слишком большая привязанность ко мне ничего хорошего не сулит. - Иди, я сама справлюсь. - Ну ладно… Ульяна развернулась и каким-то медленным шагом отправилась в сторону столовой. - Тебе точно не помочь? – донеслось с её стороны. - Точно. Иди, опоздаешь. Она снова отвернулась, волосами задевая статичный воздух. ...