Я тебя никогда никому не отдам

... В столовой было полно народу. На входе стояла Ольга Дмитриевна и о чём-то разговаривала с Электроником. Как мне, извините меня, не подслушать чужой разговор? - Ну что, Электроник, как сегодня потрудился? - Неплохо, мы с Шуриком… - Молодец, молодец! То ли ещё будет! Я так поняла, она не просто так с ним заговорила. Что-то нужно, что ли, ей от него? - Ладно, садись к девочкам. Она показала на столик рядом с колонной, за которым сидели Лена, Славя и Ульяна. Я прошла дальше, лишь в конце услышала, как она сказал: - Не возражаете, если я присяду? Его голос звучал со страхом и наигранностью… Я присела к окну к Мику и Жене. Они молча сидели и изредка перекидывались фразами. Я положила на стол поднос и шумно села за столик: стул заскрипел, а стол ударился о мои руки. - Привет ещё раз! – сказала мне Мику. - Привет. - Ты комбик там оставила? - Кого? - Гитарный усилитель. - Чего? - Боже, Алиса… - Женя прикрыла рукой лицо и несколько раз фыркнула. - Не вмешивайся! – крикнула я ей в ответ. - Коробку такую, - Мику отодвинула стул и начала показывать жестом короб. – Чёрная ещё. Ты её с гитарой взяла. - А… Да, я там оставила, потому что ещё репетировать буду. - А его никто не утащит? - Да никто не знает, что это такое даже. - А кибернетики? - Если и утащат, то только кибернетики. - А, ну, хорошо… - Ты в следующий раз понятнее говори, что хочешь. А то гитарный усилитель какой-то… - А, да это он так и называется. Ха-ха, ничего, я тоже, бывает, забуду что-нибудь, а потом не знаю, как это называется и что это вообще такое. Она звонко засмеялась, слегка прикрывая рот руками. Женя прыснула. Мне стало неловко. - Бывает иногда, да, Мику? Ну, забудешь что-нибудь… И Алиса тоже так, да? - Да, наверное… Она же тоже человек. - Ну, да. Я открыла рот от непонимания, тыкаю в Женю ложкой. - И чего ты добиваешься? - Я пыталась тебя… Ах, забудь… как название гитарного усилителя… Мику, ты же одна такая? - В смысле? - Ну, такой как ты ведь больше нет? - А я не знаю. Наверное… - Значит, ты особенная? Раз такой, как ты, больше нет? - Ну, конечно же! Я особенная, такой больше нет! Женя ткнула в меня ложкой, доедая с тарелки. - Вот и ты, Алиса, особенная. - Слышь… Женя начала вставать. - Ладно... Давай, удачи. Приятного аппетита, я пошла. - А ну стоять! - Ага. Я подорвалась со стула, как вдруг услышала шум за моей спиной, но не обратила внимания. - Слышишь, ты, очкастая… Она посмотрела мне за спину, а потом перевела глаза на меня. - Там твою Ульянку бьют. - Если ты… - я почему-то позабыла о ней и развернулась. - Что?! - Да-да, вон Электроник, а вон Ульянка от него пытается убежать, а он держит её. А ты развернулась, будто подруга её. Ладно, у меня дела, я пошла. - Что… Стой!.. А чорт с тобой… Я рванулась к Ульянке, как вдруг она вырвалась из рук Электроника и побежала к буфету. Электроник за ней… В общем, результатом оказались опрокинутые столы и стулья по всей столовой. Я же вмешиваться не стала. И так знала, что Ульянку мало кто в лагере догонит. В конце они стояли друг на против друга и тяжело дышали. Я подошла ближе. - Больше не будешь так?! – спросил Электроник. - А ты!? – вопросом ответила Ульянка. Сзади к ним подошла Ольга Дмитриевна. Собственно, не нужно иметь много извилин, чтобы знать, что такой погром не мог пройти без последствий. - Ну что, довольны собой? Мне казалось, что она вот-вот взорвётся. - И кто всё это должен убирать теперь?! Они оба молчали. - Кто, я спрашиваю, кто?! - Он, - крикнула Ульянка и показала на Электроника. - Она. - Оба! - Вот ещё! Не буду я ничего убирать! Это он всё! Он начал! - Вот и нет! ~ Да что у вас произошло-то? Дайте мне рассудить в пользу Ульянки вас наконец! ~ - Вот и да! - Я не собираюсь разбираться в этих глупостях! Она немного остановилась на Ульянке (та немного остудила свой пыл и уже другим взглядом смотрела на Ольгу Дмитриевну и Электроника), а потом медленно, задумавшись, повернулась на Электроника. - Электроник, иди возьми швабру, совочек, тряпку и так далее в кладовке, а ты! Она посмотрела на Ульянку таким взглядом, что Ульянка начала испуганно отходить. - Ты! Ты!.. Немедленно начинай собирать разбитую посуду! Она немного отдышалась и снова продолжила орать на всю столовую, нагнувшись и подходя к бедной, испуганной Ульяне. - От тебя одни проблемы! Сколько раз я тебе говорила, что нужно вести себя так, как подобает пионеру, а не так, будто ты какая-то свинья! ~ Ого… Она даже не задумалась, прежде чем назвать её так. ~ Вся столовая ахнула, и потихоньку начался народ собираться на выход. - Это он начал! Он… - Замолчи! Замолчи! Я не могу уже слышать твои отговорки! Как ты мне надоела! Как! Быстро пошли к директору! Ульяна непроизвольно сильно моргнула и, кажется, стала немного ниже. - Что?.. Нет! – истерично крикнула Ульяна и задрожала. - Пошли, пошли! Ульяна раскрыла глаза до неузнаваемости и никуда не отходила. Её ноги подкашивались, а руки невольно поправляли пояс юбки. Девочка смотрела на Ольгу Дмитриевну и не говорила ни слова, пока её сильно не схватила вожатая и резко потянула на себя. Ульяна упала. Ольга Дмитриевна подняла её за одну руку и повела к выходу. Я этого стерпеть никак не смогла. - Да что вы делаете?! Они обе оглянулись на меня. Я увидела жалкий, бледный, ищущий спасения взгляд и взгляд, полный ненависти и злобы. Ульяна схватила руку Ольги Дмитриевны, но та мёртвой хваткой вцепилась в её кисть. - Отцепитесь от неё! - Ты что себе позволяешь!? - Да плевала я! Что вы её как скотину схватили?! Отцепитесь от неё! - Я её сейчас отведу к директору лагеря, а тебя, Алиса, отправлю туда следом за ней! - Вы видите, что Ульяна напугана до чертей?! Видите или нет?! Вы её сейчас!.. Вы больная! Отпустите её! - Да как с вами больной не станешь, если каждый день один стресс с вами?! – её голос сорвался. - Я уже на дуру похожу из-за вас! - Отпустите её, сказала! Она вся в слезах уже! Вам не жалко? Не жалко её? - А меня вам не жалко?! Так и мне всё равно! - Вы ужасная женщина! Ужасная!.. Я подошла к ней и вырвала руку Ульянки. Девочка забежала за меня и обхватила мой живот. - Как бы вы мне не угрожали, что бы мне ни говорили, но говорите именно мне! Меня трогайте, бейте, ведите хоть куда, а Ульяну не трогайте! Она из-за вас уже шарахается, как не знаю кто! Я отдышалась и мельком оглянулась, когда вбирала воздух в лёгкие. Вокруг столпились пионеры, Славя, Лена и Женя стояли, чуть ли не разинув рты, а Мику я не видела (как оказалось позже, она спряталась под самый дальний стол). И ведь никто не помогал! Никто! Все просто смотрели, как я собачусь с вожатой! ~ Твари бездушные! Я вас всех ненавижу! ~ - Что вы на неё постоянно орёте? Раньше всё прощали, значит, а теперь за шкирку берёте и из лагеря выгоняете, как собаку какую-то?! Не трогайте Ульянку, слышите!? - Ты как себе позволяешь разговаривать?! - Так и позволяю! А как вы позволяете так орать на Ульянку?! Да вас за это… Я хотела сказать что-то жутко обидное, но удержалась. - …Ваш университет только за это можно снести за ненадобность и за вот таких вот, как вы! И сказала глупость. - Чего? Ты сейчас у меня договоришься! - Просто отстаньте вы от Ульянки… - Это моё право, понятно тебе? Она виновата и понесёт наказание. - Столовую уберёт, - уверенным тоном сказала я. - Это уже мне решать, Алиса... В столовой все начали перешёптываться, искоса смотреть на меня и Ольгу Дмитриевну. Мы обе понимали, что нужно заканчивать это представление, но именно мне было всё равно. Главное – Ульянка в безопасности и со мной. Большего мне ничего не надо. И что меня двигает на такие отважные поступки? Здравый смысл и мораль. Я до сих пор не понимаю, почему Ульянку защищаю только я одна. Мне почему-то снова вспомнилось чувство, что я какой-то главный герой, будто из рассказа какого, и что всё вертится вокруг меня. Прошло несколько минут, Электроник так и не вернулся. В столовой остались пионеры только с нашего отряда. Женя подошла ко мне и похлопала по плечу. - Это было просто… Удивительно. А потом просто развернулась в сторону двери и вышла из столовой. Реагировать, вероятно, на это было бы странным, но мне было всё равно не до этого. Я расслабилась и подогнула ногу, упираясь на другую. Сердце и душу грели руки Ульянки на талии… Я повернулась к Ульяне. В её глазах виднеется благодарность за спасение и какой-то очаровательный блеск, наполнивший также и её щёчки небольшими ручейками. - Пошли присядем? - Угу, - больше нужного кивнула она. Меня Ульянка начала вести к свободным ближним столикам. Я услышала, как за спиной кто-то громко вздохнул. - Ольга Дмитриевна, я схожу за Электроником? – послышался голос сбоку Слави. Нельзя было не заметить (даже с таким ором на всю столовую), что Электроник так и не возвратился. Ольга Дмитриевна дала согласие – Славя быстрыми шагами отправилась в кладовку. А через минуту оказалось, что Электроник сбежал. Ещё немного неловких, глупых, злых и даже идиотских происшествий, и этот момент можно было бы без зазрения совести описать одним словом - лажа. Ольга Дмитриевна меня испугалась, Женя непонятно подошла и похвалила меня, Электроник сбежал, Мику куда-то вообще убежала на задние столы, Ленка ещё с начала всего этого ушла, лишь Славя, видно, что с характером, как и я, более-менее понимает ситуацию и пытается предостеречь это всё от ещё больших неловких моментов. Это всё так… тупо. Славя пришла, осмотрелась и попыталась спрятаться на секунду в руках, чтобы не видеть нашу картину. - Он ушёл… - Как ушёл?! – громко спросила её Ольга Дмитриевна. - Его нет в кладовке. В этот момент я посмотрела в глаза Слави - и не смогла не прыснуть и не отвернуться. Она смотрела опустошённым взглядом, примерно таким, которым смотрят в тетрадь ученику, где он пытается умножать трёхзначные числа, не зная таблицу умножения. А после того, как я отвернулась, Славя опустила взгляд в пол, здорово цокнула, моргнула от ощущения всего происходящего и подняла глаза на Ольгу Дмитриевну. В этих всех телодвижениях, мимике и интонации я поняла, насколько сильно всё это свелось просто в какую-то… Даже и не знаю, как это назвать. Глупее день был у меня в жизни лишь тогда, когда в четырнадцать лет я пошла к свой подруге на день рождения в гости и оставила ей шуточное письмо с признанием в любви, вместо подарка, и попросила его открыть потом. Но она была до жути любопытная, и после того, как я получила пощёчину от неё, её отца, потом своей матери, потом порка от своего отца… В общем, даже сегодняшний день лишь на капельку уступает тому в неловкости. - Я сейчас принесу инвентарь и помогу Ульяне, раз так получилось. - Принеси, Славя, но ты нужна в библиотеке. Думаю, Ульяна тогда сама справится. Она явно больше виновата в содеянном. И тут со Славей мы были похожи – оба посмотрели удивлёнными глазами на Ольгу Дмитриевну. - Я не думаю… - начала был Славя. - Ничего, я помогу Ульяне, - перебила я Славю. – Тогда все всё успеют. - Ладно... Сейчас приду. Славя ушла, я повернулась на Ульяну, сидевшую сбоку от меня. - Ну что, готова к уборке? – как зазывала сказала я. - Спасибо… - лишь был слышен ответ. ~ И почему я с таким задором спрашиваю у неё, когда она, бедняга, только недавно была сильно испугана? Что со мной? Неужели я волнуюсь? Да, конечно, я поругалась с Ольгой Дмитриевной, но что тут такого – защитить свою подругу, тем более лучшую, от какой-либо беды? Да, разговор был серьёзным и настораживающим, но и что? Я когда с пьяным отцом разговаривала в четырнадцать лет и отговаривала его от того, чтобы отправить меня в военное училище, тогда волновалась, а сейчас-то что? Или не от страха волнуюсь? От чего же? А руки у меня всё-таки дрожат, как бы я не обманывала себя… ~ Я почувствовала, как ко мне кто-то робко прикасается, неловко обнимая меня. Я подняла правую руку, повернулась и увидела, как Ульяна меня обняла и прижалась, пододвинув стул. Глазки её были спрятаны за её чистенькими, такими необычными волосами. Распущенный наполовину хвостик лежал на моём бедре, а другой свис между стульями. Её пальчики слегка дрожали, дыхание её было неравномерным, Ульяна изредка вдыхала дрожащими лёгкими воздух и в это время прижималась к моим рёбрам щекой, вызывая у меня мурашки по всему телу. А ведь это самое приятное и нежное ощущение, что я когда-либо испытывала… ~ Неужели я совсем позабыла о ней, когда задумалась? Не заметила её умоляющего взгляда, не услышала, когда она двигала стул? И лишь когда до меня она со страхом дотронулась, я лишь слегка удивилась и не сразу обратила внимание. ~ Я одной рукой обняла её, а другой начала гладить её голову. И почему-то нам было спокойно, моё же сердце радовалось, что Ульяна успокоилась и сейчас находится около меня. Я чувствую её, чувствую её полностью: её дыхание, небольшие ручки около моей талии, щёчку, волосы… Миленькая, добренькая беззащитная девочка тянется ко мне, надеясь на хотя бы небольшую отдачу. ~ Конечно же, моё солнышко, я тоже обниму тебя и прижмусь к тебе всем телом, чтобы ты позабыла всё плохое, что произошло не только сегодня, но и вчера, позавчера, месяц назад, год… Чтобы ты почувствовала себя в безопасности и знала, что тебя никто не тронет. Ты ведь такая беззащитная, Ульяночка. ~ Я «расклеилась». Меня постоянно пробирали мурашки, ноющее, приятное чувство теплилось в районе животика. Боже, как же приятно ощущать около себя маленькое беззащитное существо, нуждающееся в любви и заботе! Как же приятно чувствовать маленькое сердечко, вырывающееся из хрупкой груди, так часто бьющееся и ударяющееся об меня!.. Я прижала Ульяну чуть сильнее, от чего она сама притянулась ко мне ближе и уже вплотную прижалась ко мне. Господи, ведь я в первый раз почувствовала себя кому-то нужной, в первый раз почувствовала, что такое забота о близких. И всё это порождает во мне огромную кучу эмоций, которые я не могу выплеснуть сейчас в этой столовой! Да разойдитесь же! Дайте мне полностью обнять её! Дайте мне поцеловать её в щёчку и лобик! Дайте, дайте же!.. Я услышала сзади шаги. С огромным скрежетом отвернула голову от Ульяны и увидела Славю с совком, метлой и шваброй. Она протянула мне их, я взяла и положила рядом. Молча слегка поклонилась Славе. - Вот инвентарь. - Спасибо. Я осмотрелась и не увидела Ольгу Дмитриевну. В столовой остались работницы кухни, Славя, я и Ульяна, как мне в тот момент казалось. Славя подняла голову и слегка прищурилась, видно, что куда-то всматривается. Потом начала медленно идти в даль столовой, а через минуту я увидела, как она ведёт заткнувшую уши Мику, бормотавшую что-то себе под нос, пригибаясь. Я немного удивилась, собственно, самой Мику и Славяне, которая решила вывести её явно не потому, что она будет мешать убираться. Позже Славя проводила девушку до выхода, развернулась и спросила, зная ответ: - Дверь закрыть? Я кивнула. Дверь закрылась, и я снова повернулась на Ульяну, после чего пододвинулась к ней уже ближе. - Подожди… - тихо сказала я. Ульяна меня отпустила и подняла голову с блеском в грустных глазах. Я до одури сильно хотела приласкать это тускнеющее солнышко, хотелось её успокоить и прочувствовать все её эмоции... Я встала, удобно села на стул, похлопала себя по коленке, после чего Ульянка ко мне с надеждой в глазах подошла (в этот момент я поняла, что ей необходимы ласки так сильно, что она даже подрывается с места для этого без какого-либо стеснения), хотела сесть мне на коленки, но я развернула её, не зная какими усилиями подняла и положила девочку на свои ноги так, чтобы она была повёрнута ко мне (Ульяна была со мной таким образом на одном уровне). Она было слегка растеряна. А через секунду… Мои руки обвили небольшое тело Ульянки, с силой прижимая её грудь к своей. Я уже не могла никак сдерживать тех эмоций, которые и так уже льются и лились до этого через край, я не смогла остановить себя и уверена, что никакая сила не смогла бы остановить меня от объятий с такой красивой, милой, доброй умничкой, таким беззащитным зайчиком, с этим светлым, всегда в прошлом весёлым солнышком! Она такая мягкая, такая требовательная к любви, такая приятная на ощупь, а её детские щёчки были самым приятном из того, до чего дотрагивались мои губы и руки… Она такая мягонькая, такая бедненькая, - мне нельзя и невозможно было её отпускать в этот момент, когда её всегда улыбающееся личико требовало прикасания к чему-то мягкому и родному. Именно в этот момент я поняла: ~ Я люблю, люблю эту девочку, от чистого сердца люблю эту красавицу! Кто бы что ни говорил, но я уже не смогу обойтись без её небольших ручек на моей талии, не смогу обойтись без того щемящего сердце мига, когда она прижимается своей щекой до моей груди, без того прекрасного чувства, когда я чувствую в человеке что-то родное и греющее душу. Боже, прости меня, но как бы мне хотелось иметь такую дочь! Как бы мне хотелось, будучи матерью, так же обнимать своих деток, так же успокаивать их, целовать щёчки, лобик, вытирать пальчиком их частые слёзки… Вот, что такое счастье! Вот, какую форму оно принимает! Вот, как одаривает оно тех, кто защищает, оберегает своих друзей. Вот она, наконец я увидела изнанку в этой горем полной жизни. ~ - Алиса… - вдруг послышалось жалостным шёпотом на тяжёлом выдохе от Ульяны. - Всё хорошо, вожатая ушла, я тут, не бойся… Всё хорошо. - Спасибо… Она снова начинала захлёбываться в слезах. Она прижалась ко мне, я одной рукой проводила её головку к моему плечу, почувствовала щекой её мокрое личико. - Спасибо тебе, подруга… Она что-то силилась сказать, но постоянные вздрагивания и всхлипы ей мешали сделать это. - Спасибо тебе за всё, Алиса… Я… Я люблю тебя, Алисонька… Лю… Лю… - снова предательский всхлип помешал ей, - Люблю тебя… - И я тебя люблю, Ульяночка. Всё хорошо, миленькая, всё хорошо. Я отодвинулась назад, чтобы мы встретились глазами. - Всё хорошо, - с улыбкой сказала я, - я тоже тебя люблю… Солнышко ты моё… После чего я поцеловала её в щёчку. Она мне улыбнулась сквозь слёзки, тоже поцеловала меня, счастливыми на миг глазами посмотрела на меня и по-женски засмущалась, отвернулась к моему плечу и прижалась к нему. ~ Эх, а вот же оно – девичье счастье! Вот оно, передо мной сидит, маленькое и беззащитное. Дома бы её мама пожалела, приласкала, успокоила, а тут только я… Только подруга, которая всегда готова помочь тебе, которая полюбила тебя материнской чистой любовью, готовая в любую секунду прижать тебя и успокоить, готовая защитить тебя и готовая выслушать тебя, дать совет, помочь по любому вопросу. Как же я люблю эту маленькую озорницу, как же люблю её… ~ А Ульяна тоже в это время о чём-то думала, из неизведанных глубин черпая свои мысли. Она снова отодвинулась от моего плеча. Снова передо мной появилось её красивое, окутанное слезами личико. - Алиса… - Погоди… У тебя сопельки… Я вытерла её носик и вытерла пальцы о салфетку. Она улыбнулась, а потом смущённо, но серьёзно спросила, глядя мне в глаза: - Можно я тебя иногда буду называть… сестрой? ~ Сестрой… Боже мой, почему моё сердце начинает биться так часто? ~ - Конечно, Ульяночка. Для тебя всё что угодно, - ответила я без зазрения совести, не сомневаясь ни секунды. - Спасибо… сестрёнка. После этих слов и меня начало ныть под ложечкой. В первый раз я почувствовала в районе рёбер сильную боль от сердца – такую, что мне показалось это даже страшным… Ульяночка поцеловала меня в щёчку и дальше смотрела мне в глаза, как-то странно и неожиданно улыбаясь. Я тоже улыбнулась ей, перевела взгляд на волосы, которые я гладила уже целую вечность и готова была гладить их хоть целый час, весь день, да хоть всю жизнь! Я подумала о своём сердце, моя рука продолжила копошиться в её волосах. - Если хочешь, я могу снять резинки, - вырвала она меня из раздумий. - Зачем? – не сразу поняла я. - Ну, просто если тебе нравится… - она отвела глаза в сторону моей руки. - А… Прости… Просто задумалась… - О чём? – тихо спросила она. - О том, почему у меня сердце около тебя так сильно стучит, как никогда раньше… - Правда?! – она удивилась и с волнением и радостью начала преображаться. - Да. - Можно я… послушаю, как оно стучит? - Сердце?.. Конечно. Сначала она немного отодвинулась и сползла мне на колени, потом ручкой нащупала левую сторону на груди выше молочных желез и слегка правее них, потрогала, немного задержала руку, а потом, смущённо улыбнувшись, нагнулась и прижалась головой к моей груди. Я прижала своими руками её голову чуть сильнее. - Ну что, слышишь? - Так сильно… - Мне даже больно было некоторое время. - Сейчас всё хорошо? Не болит? - Болит, но чуть-чуть совсем. - Оно у тебя так стучит быстро, будто сейчас убежит. - Ты же поймаешь, если что? - Какая же я тогда сестра, если не поймаю? - Ха-ха… Спасибо. Береги его, и оно сослужит тебе верностью, любовью и защитой. Хорошо? Она прижалась ближе, от её щёчек моя рубашка становилась мокрой на груди. - Хорошо… Я буду беречь твоё сердечко… Всю жизнь буду беречь его, если... У меня будет такая возможность. Клянусь. - Хорошо, сестрёнка. Теперь я спокойна за него. Спасибо, Ульяна. Она поднялась и молча снова прижалась ко мне… Так мы просидели с ней очень много, никто из нас после этого не говорил и даже почти не двигался. Я одной рукой прижимала её небольшую спинку ко мне, а другой гладила её распущенные волосы, ведь она сняла резинки, как только вновь поднялась и прижалась ко мне. Ульяна ко мне прижалась всем телом, иногда всхлипывала, но чаще, будто что-то надумала себе, благодарно целовала мою шею, до мурашек доводя моё и так в последнее время нестабильное, рассыпчатое тело - такое падкое на малейшее прикосновение ко мне Ульяны. Я понимала, что она это делает из-за того, что не могла дотянуться до моего лица, но почему же меня пробирает до костей от её прикосновений? Таких робких, но жадных прикосновение к моей шее… Я не могла остановить её, а стоило. Ульяна, думая, что мне приятно, начала целовать мне всю шею, забегая своим небольшим, но таким душу и тело пробирающим языком в самые защищённые от наглых парней места, пробивая меня и находя мой девичий секрет… Мне жутко нравилось, тем более Ульяна начала делать это чуть быстрее и энергичнее, а я отдавала ей власть, невольными движениями отодвигала голову в противоположную сторону, раскрывая Ульяне всю поверхность моей падкой на прикосновения шеи. А потом она один раз чуть не упала, но успела ухватиться руками за мою шею, после чего оставила их там и забыла убрать. И продолжила меня целовать, а руками боялась сделать больно, поэтому их легонько и нежно передвигала по шее… Мурашки по моему телу возникали каждую секунду, сердце ждало чего-то большего… А лёгкие, пронзительные ощущения ниже живота цепляли меня, задерживали от того, чтобы я попросила Ульяну остановиться. А потом я не уловила ту грань, когда мои чувства стали выше разума. Я уже не могла ничего сказать, не могла убрать руки… Моё тело захватило меня и ждало от Ульяны чего-то большего, а она, будто услышав его, на этот раз захотела сделать мне ещё и массаж шеи… - А-ах… А-а-ах!.. - Ой, прости, тебе больно? Я не могла поверить своим ушам!.. Я стонала, в первый раз в своей жизни я застонала! Боже, как я могла нашу сестринскую любовь так опошлить?! Как? Сразу же всё встало на места – я испугалась своего голоса, вмиг взяла контроль над своим телом и слегка отодвинула Ульянку от моей шеи. - Извини, я тебя укусила, наверное… Ульяночка! Как ты не понимаешь, что сейчас твоя сестрёнка… Боже… Возбудилась в самом пошлом смысле этого слова! Как это низко! Я… Я ненавижу себя за подобное! Ненавижу, ненавижу! Какая я дура! Дура, раз поддалась эмоциям! Идиотка, позорное животное, которое не может овладеть собой! Я просто позорище… Ах, а если бы кто увидел? Ладно Ульяна – она маленькая и ничего не понимает, но если бы зашла Славя или, не дай Бог, вожатая?! Только недавно защищала Ульяну, а теперь… Я никогда не была так противна сама себе. Опошлить такую красоту... Я со страхом начала осматриваться, но, к счастью, никого не увидела. Мы были в столовой одни. Я подняла голову и спокойно выдохнула. - Прости… - Ульяна, наверное, всё думает, что она виновата. - Ничего… Нет, ты не укусила меня. Всё нормально. Просто… Она смотрела на меня, но по взгляду было видно, что она мне не верит и осуждает саму себя. ~ Просто Алиса позорище! Позорище, которое низко оправдывает себя тем, что у неё давно не было парня! ~ - Ульяна, просто забудь… Я тебе правду говорю, это не ты виновата. - А что же ты тогда? - Просто я… Извини, я не могу тебе сказать… Это у меня такая… болезнь, что ли. Когда меня где-нибудь постоянно целуют и мне очень приятно, то я иногда вот так вот вскрикиваю. - Правда? – она недоверчиво сомкнула брови и насторожила глаза. - Правда. Мне не за чем тебе врать. - Ну… хорошо тогда, - она опустила голову. – Всё равно прости… - Ничего страшного, ты не виновата. Ульяна выдохнула и медленно начала слезать с моих бёдер. Потом встала, она перевела взгляд на швабру. Робко подошла к ней и взяла веник. Я уверена, что прочла её мысли. - Ульяна, ты не виновата, честно! Это я… Ты не думай, что что-то не так сделала… Прости, это я всё испортила, а не ты… Она немного промолчала, потом отвернулась и начала подметать. - Да ладно тебе… Давай лучше начнём убираться… ~ Она поняла?! Она… Неужели она поняла, что я застонала от… Боже мой, как я опозорилась перед ней!.. Как же мне стыдно! Какое же я позорище… ~ Мои глаза постепенно становились влажными. Мне хотелось извиниться перед ней, встать на колени и просить прощения, молиться на неё, ждать, когда она милостиво скажет мне, что ничего страшного не произошло, что всё хорошо, что она прощает меня и дальше готова общаться и дружить со мной, называть сестрой… Да какая я теперь, к чорту, сестра?! А ведь я теперь не имею и малейшего морального права на хотя бы дружеские объятия с ней… Я смахнула крупинки слёз и пошла набирать воду, а когда возвращалась, из щели в двери незаметно увидела, как Ульяна ругает себя за то, что будто бы укусила меня. Будто она, не думая, что творит, постоянно не целовала меня, а кусала, и что последний её мягкий, нежный, любовью наполненный поцелуй был на самом деле последней гранью, когда я перестала терпеть и дала намёк на то, чтобы она закончила меня кусать. Я не знала, радоваться мне или нет. С одной стороны, она всё же не узнала, что я, её первая и последняя защита в этом царстве больных людей, от пошлого удовольствия застонала, но с другой, девочка карает и ненавидит себя из-за какой-то выдуманной причины. Слава Богу, я успокоилась и перестала переживать, а то мне уже начинает казаться от этой боли в сердце, что у меня с ним что-то не так. Я громко открыла дверь, давая Ульяне скрыть её волнение, и вошла с ведром, полным водой. Подходила к Ульяне, но она за это время отошла дальше и начала подметать осколки разбитой посуды, иногда вперемешку с какой-нибудь едой. - Ульяна… - начала я. Она повернулась и слегка опустила глаза, ожидая продолжения моей фразы. - Послушай… Я не смогла себя переселить. Я не знала, что говорить, место было совсем не походящее, Ульяна была расстроена… В общем, я нашла много причин, чтобы отложить этот разговор. - … Ладно, - опустила голову я, осматривая грязный пол и сваленные стулья. – Сначала давай уберёмся. Ульяна снова взялась двумя руками за веник, а я начала заниматься стульями… … Убирались мы молча, иногда перекидываясь дежурными фразами. Гнетущая атмосфера и какая-то недосказанность окружали нас, пока мы, не перекидываясь ни словом, иногда вздыхали и следили друг за другом. Я даже пару раз заметила, как Ульяна на меня смотрит, пока я отворачивалась, что рождало во мне непонятные чувства и разного рода догадки насчёт такого её поведения. На уборку у нас ушло несколько часов, поэтому под конец мы немного устали и выдохлись. Наконец я выкинула последний мешок с разбитой посудой и возвращалась назад. В столовой я увидела, как Ульяна собирает инвентарь. - Давай помогу! – крикнула я. - Давай, - тихо сказала она. Я взяла швабру, метлу и совок, Ульяна же взяла ведро и тряпки. Положив всё в кладовку, мы вернулись в столовую, чтобы как бы проверить помещение на чистоту, но на самом деле у меня были немного другие причины. Во время того, как мы ходили по столовой, я подошла к Ульяне сзади и спросила: - Ульяна… - я дождалась, пока она повернётся. - Можно с тобой поговорить? - Да. Она смотрела на меня грустными, осуждающими себя глазками. - Почему ты грустишь?.. – я оглянулась. - Пошли присядем, - я понимала, что на такие вопросы сразу не отвечают, поэтому дала ей возможность немного повременить с ответом. - Пошли… Мы подошли к ближайшему столику и сели друг на против друга. Никто из нас не произнёс ни звука спустя десять минут, а потом Ульяна всё же решилась: - Просто я… мне очень неловко, что ты терпела мои укусы… и корябанья… - Уль… - …А потом я сильно укусила, и ты уже не смогла терпеть… Почему ты терпела? Сказала бы сразу… мне было бы не так неприятно… А то вышло глупо… очень… - она остановилась, я уже хотела что-то сказать, но она продолжала. – Я понимаю, что это я виновата, и не подумай, что я хочу свалить вину на себя… Просто… просто я всё испортила. Прости меня, пожалуйста… Прости, я больше так не буду… Просто я хотела отблагодарить тебя, а вышло как-то глупо и… тебе было очень больно. - Да не было мне больно, Ульяна, понимаешь? - Но я же слышала… - Это был не крик… то есть крик, но не от боли! - А почему же ты кричала? ~ Да как же я тебе скажу, если мне ужасно стыдно?! Как, Ульяна? Как же я расскажу тебе то, что ты меня… Боже, я не могу думать об этом. ~ Она произносила каждое слово медленно и тихо – было видно, что не доверяет мне. - Да как же… - я уже не могла терпеть. Мне хотелось всё ей рассказать, всё объяснить ей! Сделать так, в конце концов, чтобы она не казнила себя и не ругала! Ведь лучше пусть она стыдится меня, чем ругает себя. - Ульяночка, да не ты виновата… Я кричала, потому что… потому что я… - я повернулась к окну и схватилась за голову. - Потому что мне понравилось это, понимаешь? Мне это очень сильно понравилось так, что я закричала не от боли, а от удовольствия, понимаешь? Мне так никто ещё никогда не делал, и я никому не позволяла прикасаться там меня, потому что… - Я тяжело вздохнула. – Потому что то место у меня очень чувствительное… А когда… когда девушек трогают за чувствительные места… Они… если им очень понравилось… начинают… начинают стонать. Стонать от удовольствия. - Но это же хорошо… Почему ты мне это не сказала сразу, если это правда? - Это правда, Ульяна, правда! Мне просто было очень стыдно, ведь… Ульяна выжидающе слушала меня и смотрела мне в глаза. И сейчас мне придётся сказать этим милым, наивным, детским глазкам, что… - …Стонут так девушки совсем редко… Только когда они… когда им делают очень приятно… - Зачем же?.. - …Парни. Когда им подобные вещи делают… Парни… Столовая вмиг смолкла. Ульяна находилась в непонятных для меня чувствах. Она непродолжительно смотрела на меня, а потом сказала: - Но я же девушка, а не… парень. - Вот именно! Поэтому мне было так стыдно, понимаешь? Я не могла тебе сказать… - А почему? И что с того, что я девушка? Если хочешь, я тебе могу так ещё раз… Она не договорила фразу. Ульяна расширила глаза и, видимо, поняла, что я имела в виду. - Так это… Как… Из романтичных фильмов… Где парень целует… - Да, - не смогла выдержать я и оборвала её. Она взглянула на меня непонимающе, а я не смогла выдержать и опустила свой всегда смелый перед всеми, но не перед Ульянкой взгляд, схватившись за голову. - Я… Это всё равно я виновата… - Нет, Ульяна. Тут сто процентов моя вина. Из нас дура однозначно я. - Ты не дура… - Ещё какая. - Нет, Алиса, - серьёзно сказала Ульяна, - ты не дура… И даже если всё так произошло, то ничего страшного не случилось. Тебе понравилось, что я тебя целую, а мне нравилось целовать тебя. И что с того, что ты… Застонала? Тебе же было приятно, верно? Как обниматься, например, верно? И что такого? Ну, подумаешь… Всё равно нельзя держать в себе, как мне всегда говорили… ~ Да нет же, Ульяночка, нет… Алиска твоя не такие тёплые чувства получила, как ты думаешь. Совсем не такие тёплые, сестринские и дружеские, как мне бы хотелось иметь с тобой, Ульяночка, всегда иметь! Но почему же меня всегда тянет чорт знает куда?! Почему?! Почему мне просто нельзя завести хорошую дружбу с человеком? Почему всегда получается так, как для меня же хуже?! Почему?! Потому что я пошлая девушка без души, с комплексами… Позорная, низкая девушка, не достойная находиться с таким миленьким ангелочком, как ты, Ульяна. ~ - Думаешь? – решила я подыграть ей. Ладно, пусть так думает. Мне очень повезло, что она поняла всё по-другому, и всё разрешилось спокойно. - Конечно же! Это же не показывает что-то плохое, верно? Мы с тобой ведь сёстры, а сёстры могут и должны радовать друг друга. Вот сегодня я порадовала тебя и сделала тебе приятно, верно? Ты если хочешь, я могу ещё что-нибудь подобное сделать, и ничего страшного не произойдёт, верно ведь? Я даже не буду описывать и малейших деталей того, что я себе напредставляла. - Ну… Да, ты права. - Ну вот! Зачем же тогда стыдилась? - Не знаю… Глупая, наверное. - Нет, - она слезла со стула и подошла ко мне, - ты не глупая, а очень даже умненькая и смелая. После чего она обняла меня и прижалась щекой к щеке. - Ты очень сильная и смелая, Алиса. И никогда не называй себя дурой или глупой. Ты не такая. И никто в лагере не такая. Нет таких. Снова я почувствовала её детскую, мягкую щёчку, и всё стало на свои места. Я перестала думать о чём-то грубом и пошлом, ведь Ульяночка настолько миленькая и ласковая, что сразу хочется её потискать, по-сестрински обнять и прижать к своей груди, как дочку или сестрёнку. - Боже, ты такая миленькая… - я обняла её в ответ. - Как я этого раньше не замечала? - Ну, может, потому что я постоянно озорничала? - Хм-м… - я слегка улыбнулась, - очень может быть… А как же мы теперь без озорной Ульянки? - Как? А вот… - она вздохнула, - Ты же знаешь, Ольга Дмитриевна… постоянно орёт на меня. Я уже и боюсь делать что-либо… - А если со мной? - А с тобой я ничего не боюсь, сестрёнка. - Ну, раз так… Предлагаю… - Ты очень наверняка что-то хочешь устроить озорное? - Ага-а-а… Надо было чем-то отвлечься от прошлых смущающих, волнующих и даже в некотором роде пугающих моментов, иначе так и будем ходить загружёнными и в каком-то смысле тяжёлыми. Как отдых от какой-нибудь тяжёлой, монотонной работы. А то все на нервах… Я повернулась лицом к колонне, давая Ульяне взор на кухню. - Видишь? - Чт?.. А-а-а-а… Думаешь… - Да я точно уверена, что они нам нужны больше, чем этим поварихам. - Ты хочешь, Алиса, стыбзить конфеты, которые я украсть хотела ещё день назад? - Ну… Да?.. - Тогда я до сих пор не могу понять одного… - Чего? - Почему мы всё ещё тут, а конфеты там?! - Вот это другой разговор! - Пошли-пошли. Её взгляд, уже хитрый и наконец озорной, был направлен на кухню, а точнее, на небольшой прозрачный пакетик с шоколадными конфетами. Кому как не нам его взять и, извините меня, спереть после такого тяжёлого, полного слезами дня? А ведь ещё позже будет дискотека и моя репетиция. Только сейчас я удивилась и заметила, как быстро Ульяна восстановилась после такого тяжёлого разговора. Неужели она была закалена в подобных боях до этого? Не знаю… Но я бы в свои четырнадцать, наверное, ревела бы и заперлась в домике на весь день. Или, может, это я такая умеющая помогать, что она быстро справилась с волнением? Как бы то ни было, я рада, что она счастлива и возвращается в своё привычное настроение. Мы воровато подошли к стойке. Я наклонилась и облокотилась об неё, осмотрелась, дала Ульянке знак. Она перепрыгнула, быстро схватила конфеты, начала перелезать через стойку, споткнулась, но я успела её подхватить и не дать ей упасть. Таким образом, она оказалось у меня в руках, но долго это продолжаться не могло, ведь нам нужно было бежать отсюда и как можно скорее! Мы начали уходить, как вдруг послышался тяжёлый звук с кухни. Ульянка без разбора рванула вперёд, схватив меня за руку, так что отставать от неё мне было крайне не позволительно. Хлопая сандалиями по плитке, мы свалили со столовой, потом шагом пошли в сторону площади, как Ульяна рванулась вперёд. - Нас заметили, слышишь?! Валим-валим! Мы пробежали по площади… Свернули к зданию музыкального кружка… И выбежали не лесную полянку. Я немного отстала от Ульяны, когда мы бежали, и уже догоняла её, как вдруг она остановилась… У меня же резко затормозить не получилось, и я сбила её с ног. Мы с Ульянкой повалились на заросли лебеды, амброзии, полыни, цикория и подорожника около тропинки. Вышло так, что я почти лежала на ней, но всё же упиралась о землю руками. Она начала звонко смеяться, а её заразительный смех передался и мне. Я отодвинулась вправо и легла рядом, повалившись на спину. Через время мы успокоились. Я услышала звук открывающегося пакета. - Будешь? - Нет, я просто так бежала сюда, чтобы поваляться сейчас с тобой. - Ну, я бы не прочь и просто поваляться с тобой, если честно… - Я… Ладно, я тоже не против, конечно же… Просто… Блин, не так ска… В мой рот стремительно залетела конфета, а открыть рот и продолжить фразу я уже не смогла, – Ульяна закрыла мой рот своей рукой. Я поняла, что не стоит сейчас ни о чём задумываться, просто нужно расслабиться и спокойно полежать. Я посмотрела на Ульяну, а она хитрыми глазами смотрела на меня. Довольная, что закрыла мне рот. Я слегка отстранила её руку, она поддалась и убрала её. И вдруг я резко кинулась на неё и повалила. Из упавшего пакета стала доставать конфету, со скоростью разворачивая фантик. Ульяна по моей злобной улыбке всё поняла, но выбраться уже никак не могла. Наконец я развернула конфету. - Открой-ка ротик… Она закрыла его руками и повернулась влево-вправо. - Ты уверена, что не хочешь открыть рот? Она снова сузила свои хитрые глаза, но ничего не ответила. - Ну, как хочешь… Я в зубах оставила конфету, так как больше её без фантика никуда не денешь (я почему-то в этот момент совсем забыла о пакете с… конфетами) и начала по одной убирать руки Ульяны. Потом села на её грудь, и начала заправлять её руки под мои ноги. Признаю, она дёргалась как могла, пыталась сопротивляться, но наш отрезок в три года разницы давал о себе знать. Кое-как мне удалось прижать её руки под свои ноги – и теперь я смотрела Ульянке в глаза, видя, что она чувствует поражение. - Может, не надо?.. Эх, как же не отказать такой маленькой, красивой, озорной, наглой девочке, которая впихнула насильно в мой рот конфету? - Надо, Вася, надо… Я достала из своих зуб зажатую конфету и начала медленно подносить к её рту. Она отвернула голову и специально зажала зубы. Рот я ей насильно, конечно, не открою никак, поэтому тут надо действовать хитростью: я левой рукой начала медленно подбираться к её животику, медленно шагала пальчиками по нему. По лицу Ульяны было видно, что догадывается о… - Ах-ха-ха-ха, прекрати, прекрати… Ах-ха-ха… Сдаюсь, сда… - она начала дергаться всем телом и смеяться во все тридцать два зуба. Она попалась! Я быстро всунула ей конфету в рот и прижала его ладошкой, как и она меня. Почему, спрашивается, я вообще это сделала? Да как она посмела мне рот конфетой затыкать?! Но эффект был неожиданный: она успокоилась, разжала зубы, небольшие губки и начала водить шоколадным языком мне по ладони. Тело моё пробралось до мурашек – и я отдёрнула руку от её рта. Это было очень необыкновенные ощущения. Очень необыкновенные… Ульяна громко рассмеялась, перекидывая от смеха конфету по всему рту. - Ты чего это? - Не ожидала?! - А ну вылизывай! Ты мне всю руку своим слюнявым шоколадом замазала. - Не-а, не буду. - А вдруг рука грязная? - Ну, ты же не будешь мой рот грязной рукой закрывать? ~ И ничего ведь не скажешь… ~ - Ладно… Так что мне с рукой делать? - Сама вылизывай! - Ты нарываешься, Ульяна. Нарываешься на… щекотку! - А-а-а, стой, стой!.. Но её слова уже не помогали. Я чистой от шоколада рукой начала её быстро щекотать, а она, бедняга, никак под моим весом не могла сопротивляться. Мне на один момент стало жаль её, пока я снова не посмотрела на свою руку. - Ха-ха-ха! Сдаюсь, сдаюсь, проси что хочешь… Ха-ха! У меня… У меня сейчас конфета упадёт изо рта! Ха-ха-ха-ха!.. - Мою руку вылижешь? - Ха-ха.. Да-да, вылижу… Ха-ха... - Точно? - Ха-ха-ха!.. Точно-точно! Хватит уже! Ха-ха-ха! - Ла-а-адно… - я убрала левую руку от её животика. Она держала конфету в зубах, она у неё почти упала и уже переваливалась на левую щёку. - Помочь? Она так и смотрела на меня с раскрытым ртом. - Ну, если ты настаиваешь… Я толкнула конфету, она залетела Ульяне в рот. - Давай, я подожду, пока ты уже сжуёшь эту бедную конфету. Она жевала довольно быстро, потом, почмокав губами, сказала: - Я готова! - Точно пионер, ей-богу! - А то! Давай уже сюда свою руку. - Да на, всё ты хочешь облизать меня… - Ты сама вынуждаешь! - Ты вынудила меня вынудить тебя вылизать её. - А как же! Она слегка приоткрыла рот, я прижала к нему свою руку, она начала лизать мою ладошку. Сначала Ульяна хитро смотрела на меня, потом немного расслабила взгляд, а потом своим каким-то влюблённым взглядом будто проникала в мою руку, постоянно открывала и закрывала глаза, постоянно играя своим языком с моей ладонью. Но самое было забавное и странное то, что она уже лизала мою ладонь около трёх минут, и я понимала, что моя рука уже давно чистая, и она понимала, что она чистая, и очень наверняка она понимает, что я понимаю, что моя рука чистая, но мы обе не говорили ни звука, а она так и продолжала вылизывать мою ладонь. Я, честно говоря, немного в недоумении, но так как мне приятно, то я, пожалуй… немного затяну этот момент. Я локтём упёрлась в землю, взглядом выжидала, пока Ульяна посмотрит на меня. Если она так сделает, видя мой выжидающий взгляд, и не остановится, то я даже и не знаю, что думать об этом всём. Но сей прекрасный момент был развеян её укусом. - Ай! - Убрала бы уже руку полчаса назад, блин! - Да ты не отпускала, - потирая руку, сказала я. - Конечно!.. Отпусти уже меня… Дай поесть спокойно… - Знаешь, я тут подумала… Ведь если нас заметили, то, наверное, угадают пропажу-то. - И-и? - И всыпят по самые не балуй! - И что ты предлагаешь? - Худеть начать. - Да я одну конфету съела-то! - И я. Но нам вернуть их всё равно нужно будет. - Ну во-о-от… Ладно, давай их завяжем обратно… - она решилась встать, но не смогла, - Да слезь ты уже с меня! - Да ты удобная очень просто. - Ты, блин… Если хочешь, в домике сиди на мне сколько хочешь, а тут жучки и паучки! - Слово не воробей… - И я не воробей! Вылететь не могу! ~ Ну ладно… Как скажешь. ~ Я начала вставать с неё, она вырвала одну руку, а потом другую, толкнула меня в бёдра и упёрлась лопатками в землю, потому что я остановилась, так как она ёрничает. Она грозно посмотрела на меня. - Да слезь ты! Я слезла, взяла конфеты и пошла обратно. Ульянка была рядом со мной. ...