Кровь, пот и слёзы (или самое расплывчатое описание, которое возможно). Заготовьте мягкие одеяла и шоколад. (Кстати, напоминание: Е-1 – низший ранг, а Е-9 – высший).
Намджуну никогда не хотелось жить такой жизнью. Хотелось обычного детства вместо того, чтобы сталкиваться с тем, с чем ему пришлось. Никогда не хотелось делать вещи, подобные тем, что он делает. Но больше всего ему хотелось бы остаться с Сокджином. Но Сокджин не с ним, даже не может быть с ним, поэтому он просто делает всё возможное, чтобы выжить. Он просыпается утром и заставляет себя подняться с постели, как и в любой другой день. Нужно выживать ради самого себя, ради Чимина, Чонгука и Тэхёна. Ради Сокджина. Сокджина, который улыбался ему, несмотря на слёзы, градом катящиеся по лицу. Солнце уже поднимается, и Намджун отпирает дверь в автомастерскую. Он входит и собирается закрыть за собой, когда видит на другой стороне улицы двоих мужчин. Намджун прикрывает дверь так, чтобы его не было видно, и осторожно наблюдает за ними. Он знает, кто это, видел их на базе. Он видел их личные дела до этого. Они шпионы ранга Е-2. «Это их, должно быть, видел Чимин», — думает Намджун, беззвучно захлопывая дверь. Он немедленно достаёт из кармана джинсов телефон и пишет Чонгуку и Чимину:В мастерскую сейчас же
***
— Юнги выбесится, — произносит Хосок. Они идут по тротуару, собираясь в цветочный. Тэхён гримасничает. Юнги слишком мягкий и всё принимает близко к сердцу. Не так уж и много времени прошло с того, как он услышал догадки Хосока, а эти новости просто разобьют ему сердце. Это плохо, потому что они дружат, но куда хуже то, что флористу нравится Чимин. Нравится больше, чем просто друг. — Если он нам поверит, — отвечает Тэхён. — Он не поверил мне в той ситуации с ножом, что если он и тебе не поверит? То есть, ты собираешься сказать ему, что парень, который ему нравится, хочет его грохнуть. Тэхён хмурится. — Чимин не хочет этого, он вынужден. — Одно и то же, нет? Он в любом случае планирует убить Юнги, — парирует Хосок. Тэхён делает глубокий вдох. Он не собирается спорить с Хосоком. Нужно сосредоточиться на том, чтобы убедить Юнги и спасти его. На горизонте уже виден цветочный, и Тэхён притормаживает. Если Хосок с ним в разговоре такой эмоциональный, может, ему вообще не стоит идти? Особенно, если он так и норовит толкнуть Чимина под автобус, когда случай подвернется. Да, у Чимина есть план по убийству Юнги, но Хосок не понимает, что это не он, это организация дёргает за ниточки. Чимин лишь марионетка. Тэхён не хочет, чтобы у Юнги в голове засела мысль о том, что Чимин монстр, потому что это неправда. Так же, как и в случае с Чонгуком. Чонгук убивает людей, но делает он это не по собственному желанию. Это организация жмёт на кнопки, оставаясь в тени. Тэхён смотрит на Хосока. У него челюсти сжаты, и он буравит взглядом магазин. — Может, тебе лучше не идти, — аккуратно начинает он, — ты так сильно переживаешь, Юнги из-за этого только больше запаникует и подумает, что его обманывают. — Его и обманывают, — возражает Хосок, — его так называемый друг хочет его убить. — Я уже говорил тебе, что он не хочет. Хосок вздыхает и останавливается. — Возможно, ты прав. Я… В любом случае не думаю, что хотел бы увидеть реакцию Юнги. — Возвращайся в студию и порепетируй. Я приду рассказать, как всё прошло, — предлагает Тэхён с тёплой улыбкой. Хосок кивает, разворачивается и уходит тем же путём, каким они пришли. Тэхён провожает его взглядом ещё несколько секунд, а потом поворачивается и идёт к магазину. Сейчас или никогда.***
Хосок со вздохом открывает дверь в студию, проходит к колонкам и подключает к ним телефон. Он думает о Чимине, пока прокручивает плей-лист. Он и не представлял, что всё может так обернуться. Убийца. Киллер, который хочет убрать его лучшего друга. А ещё Тэхён, который тоже мог бы быть втянут во всё это. Если бы он не сбежал, тогда… Тогда Чимин смог бы с лёгкостью убить Юнги. Он вздрагивает. О таком даже думать не хочется. Хосок уже почти выбирает песню, когда слышит громкий хлопок. Он оглядывается. Взгляд натыкается на дверь, которая приоткрыта наполовину. Хосок хмурится и медленно откладывает телефон. Подходит к двери, чтобы закрыть её. Когда он тянется к ручке, позади раздаются шаги. Он не успевает обернуться, как спина и затылок взрываются болью. Зрение застилает темнота.***
Когда Юнги пришёл в магазин этим утром, он подумал, что весь день проведёт в одиночестве. Он знал, что Хосок не заявится, потому что сам выпнул его. У Чимина был выходной, так что он тоже не придёт. А Тэхёна не будет, потому что он навещает его, только если нужно принести горшки, которые он расписывал. Поэтому Юнги приготовился к долгому дню наедине с цветами. В конце концов растения всегда составляли ему компанию. Тем же утром, но чуть позже, приходит Тэхён. Юнги за стойкой собирает букет, заказанный для того, чтобы порадовать кого-то, находящегося в больнице. Он по большей части получается в жёлтом и белом цветах, и Юнги присматривается к нему, думая, стоит ли добавить ещё один цвет, или нет. Он поднимает голову и улыбается, когда видит Тэхёна. Тот проходит внутрь. Улыбка у него сияет, а вот взгляд какой-то потухший. — Не ждал тебя, — произносит Юнги, когда парень подходит к стойке, — всё нормально? Тэхён пожимает плечами. — Да, просто… Сложное выдалось утро. Юнги понимает его. — И у меня. Чувствую себя здесь слегка одиноко. Улыбка Тэхёна становится печальной. — Прости за это. Флорист качает головой и улыбается. — Не извиняйся. У меня есть цветы. Как думаешь, добавить ещё цвет? Юнги указывает рукой на вазу с букетом. Тэхён смотрит на неё и глубоко вздыхает. — Юнги, мне нужно тебе кое-что рассказать. — Конечно, рассказывай. Тэхён вздрагивает от этих слов. Улыбка Юнги пропадает, когда он наблюдает за тем, как Тэ бегает взглядом по магазину, избегая смотреть на него. Младший делает ещё один глубокий вдох. — Меня похитили, когда я был младше. Юнги моргает. — Что? Тэхён вздыхает, его глаза закрыты. — Меня похитили в детстве. Привезли в огромное здание. И я правда не знал, что оно из себя представляет. Я узнал только, что оно принадлежит женщине по имени Джиюн. Она устроила мне экскурсию, провела повсюду, кроме подвала. Сказала, что это что-то типа школы. Для детей, которые сумели отличиться. Но она ошибалась, — он упёрся ладонью в стойку, а затем продолжил. — Она назвала это место Школой для Лучших. В основном нас учили всяким преступным вещам. Как обращаться с оружием, как манипулировать, воровать. Немного математике, но в большинстве своём… преступать закон. Юнги хмурится. — Ты… Теперь всё в порядке? Эту школу уже ликвидировали? — спрашивает он. Юнги никогда не слышал об этом и надеялся, что правительство прикрыло это всё до того, как был нанесён реальный ущерб. Тэхён открывает глаза и вглядывается в Юнги пару мгновений, прежде чем слабо улыбнуться. — Нет, она всё ещё существует. Юнги хмурится ещё сильнее. — И ты… — Я сбежал. Но до этого, пока ещё находился там, я познакомился с некоторыми людьми. Одного из них ты знаешь. — Хосок? — спрашивает Юнги. — Чимин, — исправляет его Тэхён. У Юнги залегает морщинка между бровей. — Чимин? Чимин не может… Чимин, с его тёплым взглядом и искрящимся смехом. Он ходил в эту опасную школу вместе с Тэхёном? Это… грустно. Может, он поэтому не особо любит рассказывать о своей жизни. — В такой обстановке мы и росли. Окружённые людьми, которые говорили, что делать, и наказывали, если мы не исполняли приказ. Думаю, наказания стали куда жёстче, с тех пор как я сбежал. — Ты покинул это место, — говорит Юнги, и Тэхён кивает. — Чимин тоже сбежал с тобой? — Тэхён качает головой. Юнги становится трудно дышать. — Нам нужно его вытащить! — срывается он. Его охватывает паника. — Его могут ранить! — Юнги, — говорит другой парень, накрывая его ладонь своей, — просто… Выслушай меня, пожалуйста. У Тэхёна печальный взгляд, губы сжаты в линию, брови нахмурены. Юнги кивает. Плечи художника опускаются, когда он вздыхает. — У меня было трое друзей: Чимин, Чонгук и Намджун. Чонгук был… — застенчивая улыбка появляется на его лице. — Между нами было что-то особенное. Я сбежал в пятнадцать. Когда достигаешь шестнадцати лет, тебя назначают на работу, которой ты занимаешься до конца жизни в этой… Системе. В организации. — Так это не просто школа? — Да. Начинается со школы, и, когда ты выпускаешься, тебя принуждают работать на них. Я не пробыл там достаточно, чтобы меня успели назначить. — Тэхён приостанавливает рассказ, проверяя, понимает ли Юнги. Тот кивает. — И, эм… В нашей школе ты кто-то вроде знаменитости. Флорист шокировано распахивает глаза. — Твоя фамилия! Мин – важная фамилия. Не конкретно ты, я думаю, только имя, — тут же успокаивает Тэхён. — Потому что, ладно, ты можешь этого и не знать, но твой отец связан с бандитскими группировками. И организации не нравятся эти банды. У Юнги вырывается смешок. — Мой папа? — переспрашивает он с неверящей улыбкой. — Он не связан с бандитами. Его папа? Связан с преступностью? Отец невысокий, даже ниже его. Он носит погнутые очки, потому что слишком ленив, чтобы сдать их в ремонт, зодиакальный камень мамы на цепочке, и у него есть только два вида одежды: либо кардиган с джинсами, либо брюки-слаксы и пиджак. Он отпускал глупые шуточки, над которыми смеялась только мама, и когда он ходил в продуктовый, то постоянно забывал рис. Его папа точно не мог быть связан с преступниками. Тэхён смотрит на него с самым серьёзным выражением лица, которое Юнги когда-либо в жизни видел. — Это… Может показаться странным, я понимаю, но поверь мне, пожалуйста. Твой отец может вести себя с тобой по-другому, но для остальных он… очень опасен. Юнги снова хочется рассмеяться, но, почувствовав что-то мрачноватое в воздухе, он не делает этого. Он кивает, подыгрывая Тэхёну, но тот не продолжает говорить, только внимательно смотрит на Юнги. — Я знаю, что ты мне не веришь, — мягко произносит он. — Если ты уже сейчас не веришь мне, то как поверишь в остальное? — Я не говорил, что поверю тебе, — честно отвечает флорист, — но постараюсь понять. Художник качает головой. — Вера в эту часть моего рассказа важна. Сколько прошло времени с тех пор, как ты последний раз разговаривал с отцом? Юнги вспоминает о свадьбе родителей. О том, как сидел у костра вместе с папой, и он рассказывал истории и маме. Он смотрел на отца, с улыбкой вглядывающегося в пламя, его взгляд был отрешённым, он весь был в воспоминаниях о ней. — Несколько месяцев назад. — И он сказал тебе, где он сейчас? — В Америке. Уехал, когда мне было семь или восемь. — Он в Сеуле. Я могу показать тебе записи с камер видеонаблюдения. Юнги не мог сказать, что ему не стало любопытно. — Ладно. Он ждёт несколько минут в тишине, пока Тэхён что-то ищет в телефоне, и пытается представить своего отца членом банды. А потом Тэхён передаёт ему телефон. Юнги берёт его и подносит ближе к лицу. Изображение чёрно-белое и слегка размыто. Фигура вдалеке, возле дороги, разговаривает с кем-то, чьё лицо отвёрнуто от камеры. На этой фигуре кардиган, точно такой же, какой носит его отец, но это не может быть он. Однако чем дольше он всматривается в силуэт, тем больше в нём уверенности, что это его отец. — Откуда ты узнал, что он состоит в банде? — тихо спрашивает Юнги, продолжая рассматривать изображение. — Его дело уже много лет расследуют, — отвечает Тэхён. — И что он делает на фото? Тэхён склоняется ближе, чтобы посмотреть на фото. Хмыкает. — Твой отец передаёт деньги для другой группировки. Думаю, оно сделано в то время, когда банда твоего отца враждовала с другой, очень крутой бандой, которая тогда была у руля. — И что с ней случилось? — нерешительно интересуется старший, возвращая телефон. Тэхён ухмыляется, громко хлопнув в ладоши. Юнги испуганно вздрагивает. — Твой отец их раздавил, — объясняет он. — Так мой… мой папа – лидер группировки? Тэхён кивает, и Юнги тут же вскидывает голову, шепча: — Ого. Флорист вынимает из букета маргаритку и поглаживает её по стебельку, пытаясь успокоиться. Его папа – главарь преступной банды. Это… Это так странно. Самое странное, что когда-либо случалось. Он и подумать не мог, что отец занимается подобными делами. Распространением наркотиков. Похищениями. Убийствами. На Юнги накатывает страх. — Он убивает людей? — шепчет он, не желая услышать ответа. Тэхён не отвечает, и Юнги роняет маргаритку. Он закрывает лицо обеими руками. — О, Господи. Раздаются шаги, а затем он чувствует прикосновение к спине. — Знаю, знаю. Это не то, что ты хотел услышать. — Мой отец руководит бандой, — задыхается Юнги. — Как это вообще произошло? — Чувак, если б я знал. Он одна большая загадка для всех. Он на самом деле хорошо защищает свои и твои данные. Юнги застывает. — Он что? — Твой отец очень опасный человек, — отвечает Тэхён, приобнимая Юнги за плечи. — Моя организация – или лучше моя бывшая организация с тех пор, как я свалил – действительно хочет узнать о нём хоть что-нибудь, потому что он и правда большая шишка. У них едва ли наберётся достаточно информации на вас двоих. Вот почему Чимин здесь, в… Блять. Юнги поднимает взгляд на Тэхёна, который осознаёт, что проебался и закрывает глаза. —…Вот почему Чимин здесь? Из-за моего отца? Тэхён вынуждает себя вдохнуть. — Чёрт, не так я хотел сказать об этом. Флорист отступает на шаг, и рука Тэхёна падает вдоль туловища. Он гулко сглатывает. — Почему Чимин здесь? — спрашивает Мин. — Какую работу ему дали в шестнадцать? — Пожалуйста, пойми, что организация заставляет его, — Тэхён звучит отчаянно, а в глазах плещется паника. — Не вини во всём Чимина. — Чем он занимается в Пусане, Тэхён? — дрожащим голосом спрашивает Юнги. — У троих моих друзей одна и та же работа, — Тэ колеблется. — Они убийцы, — у Юнги сердце разбивается на осколки, которые разлетаются по полу. — Послушай меня, — говорит Тэхён. Он подходит ближе, но замирает, когда флорист пятится от него, — Юнги, он… — Он приехал, чтобы убить его? Моего отца? — в ужасе шепчет Юнги. —…Это… Это немного другой тип убийц, — разжёвывает Тэхён, напряжённо. — Некоторые из них сначала собирают информацию и только потом убивают. — Но Чимин никогда… — Юнги затихает, кусочки пазла медленно встают на свои места. «Некоторые из них сначала собирают информацию и только потом убивают». «А твой отец?», — Чимин прерывается. «Погиб? Неа, он в Америке. Он уехал, когда я ещё был ребенком». — Ч-Чимин? — Юнги так и не повышает голоса. В животе всё скручивается в узел. — Нет, он не мог… Только не Чимин, только не он. Он смотрит на Тэхёна. Взгляд печальный, на лице отображается вся боль. Глаза Юнги щиплет от слёз. — Нет! — задушенно говорит он, резко тряся головой. — Не… Не Чимин, он не мог… Не мог! Всё было ложью? Всё, что происходило между ними? Комплименты от Чимина, его любовь к мятному мороженому с шоколадной посыпкой, которую Юнги не разделял, пристрастие к чёрному кофе? Дата рождения тоже – враньё? Все воспоминания о них проносятся у него в голове. И все они – ничто иное, как ложь. Всё это время Чимин его обманывал. Ему была нужна только информация, а потом он собирался… — Он собирался меня убить, — на грани слышимости произносит Юнги. Распахнутыми глазами он пялится в пол. От отвращения сводит желудок. — Всё это время он просто… Просто притворялся. Я ему даже не нравился. Ему было всё равно на похороны цветка. Он совсем не переживал обо мне. — Юнги… — Нет, — он смотрит на Тэхёна, но взгляд у него расфокусирован. — Он… Боже, ничего из этого не было правдой? — Чимин… Юнги закрывает глаза. Слёзы скатываются по его щекам. — Не произноси его имени, — давится он словами. Рыдания зарождаются в горле, когда он думает о тёплых чиминовых ладонях, сияющих глазах, наблюдающих за рассветом, о его мелодичном смехе, заполняющем воздух. Обман, обман, обман, обман. Он такой идиот. Идиотище. Он должен был понять, что Чимин его использует. Выбивает информацию. Внезапно его глаза распахиваются. Воздух застревает в горле. — Хосок был прав, — шепчет он, прежде чем с губ срывается очередной всхлип. Юнги падает на пол и обнимает себя руками. — Господи, я не поверил ему. Не поверил. Всё это время Хосок был – у него даже никогда ножа не было – он… Боже мой. Это неправда. Просто не может быть правдой. Это похоже на то, как вся магия фокуса рассеивается, если ты видишь механизм, стоящий за ним. Видишь настоящее. Магия пропадает, и ты остаёшься один на один с правдой. Правдой, которая никогда и близко не так хороша, как магия. И правда в том, что Чимин был одним из фокусов, а Хосок пытался всё это время разоблачить его. Тэхён пытается ещё что-то сказать, но Юнги перебивает его: — Уходи. — Юн… — Просто, блять, уходи. Проходит несколько секунд, прежде чем он слышит удаляющиеся шаги Тэхёна и хлопок двери. Как только он остаётся один, он сильнее обхватывает себя руками и заходится в рыданиях. Он плачет и плачет, рыдания зарождаются в горле и оседают на пол. Юнги никогда не думал, что что-то может так сильно его ранить. Никогда не думал, что кто-то может так сильно его ранить. Это всё так больно, и он не может ничего с этим поделать. Он плачет достаточно громко, чтобы пропустить момент, когда дверь снова открывается. Не слышит и шагов, пока человек не останавливается прямо напротив него. Юнги чувствует боль, а затем его погребает темнота.***
Чимин просыпается из-за вибрации мобильника. Он читает сообщение, стонет и валится обратно на постель. Намджун. Но вставать и вправду не хочется. Спустя ещё пару минут, он заставляет себя подняться. Он в спешке собирается и торопится в автосервис. Когда он замечает у дверей Чонгука, то понимает, что всё может быть куда серьёзнее, чем казалось ему изначально. Как только они с Чонгуком входят, Чимин сразу видит Намджуна, мечущегося по гаражу. — Что случилось? — спрашивает Чонгук, скрещивая руки на груди. Намджун останавливается и смотрит на Чимина. — Помнишь тех двоих, которых ты вчера видел? — Ага. — Нет? — вклинивается Чонгук, нахмурив брови. — Почему я не участвую в обсуждении? Намджун закатывает глаза. — Успокойся. Чимин засёк двоих парней вчера возле цветочного, и у одного из них была татуировка. — С80. — С80, — повторяет Чонгук, — шпион? — Именно, — отвечает Намджун, — я видел их снова, часа полтора назад. Мы даже могли бы за ними проследить, если бы вы были порасторопнее. Если Чимин после этих слов чувствует вину, Чонгук лишь пожимает плечами. — Они могли бы нас спалить, — объясняет младший, — они ведь шпионы. Намджун сужает глаза. Прежде, чем он успевает сказать что-то или, может, отругать Чонгука, Чимин спрашивает: — Ты звонил Минхёку? Босс кивает. — Он сказал, что только ты, я и Чонгук были отправлены на это задание. Он разберётся, как только у него будет время, попросил не волноваться об этом. Чонгук закатывает глаза. — Конечно, он так сказал. Ещё никто не успевает ничего сказать, когда у Чимина в кармане вибрирует телефон. Он вытаскивает его, вздыхая, и смотрит, кто звонит. Тэхён. Он поднимает взгляд на Намджуна, прежде чем ответить на звонок и поднести мобильник к уху. — ЧИМИН! — орёт Тэхён, и Чимин, вздрогнув, отводит подальше руку, которую тут же перехватывает Чонгук. — Это Тэхён? — Тэхён? — спрашивает Намджун, пока младший вырывает телефон из рук Чимина и ставит на громкую связь. — Что случилось? — спрашивает Чонгук. — Чимин, — произносит Тэ как-то задушено и испуганно, — это ты похитил Хосока? — Нахрена мне… — Я пошёл рассказывать Юнги о тебе, — обрывает его Тэхён, и у Чимина кровь леденеет, — и сказал Хосоку дождаться меня в студии, но, когда я пришёл, дверь была не заперта, а он никогда не оставляет её вот так, если выходит куда-нибудь, а ещё его телефон подключён к колонкам и… Ох ты ж ёбаный свет. — Что там? — обеспокоенно спрашивает Чонгук, пока Чимин внутренне бесится с того, что Тэхён посмел рассказать Юнги правду. — Это… Кровь? — вскрикивает Тэхён. Чонгук ругается сквозь зубы, а Тэ на другом конце провода истерит по поводу крови. Намджун смотрит на телефон сосредоточенно, у него желваки играют. А Чимин пытается не сорваться, потому что Юнги знает, Юнги знает, Юнги знает, всё кончено. — Думаю, — начинает Намджун, и в комнате воцаряется тишина, — Хосока похитили шпионы, и они же собираются забрать Юнги. Повисает тишина, а затем… — Шпионы?! — Чонгук, пригляди за…Тэхёном, — приказывает Намджун, бросив на телефон утомлённый взгляд. — Мы с Чимином в цветочный. Я больше чем уверен, что Юнги там уже нет, но стоит проверить на случай, если шпионы оставили что-то. Всё понятно? Оба, Чимин и Чонгук, кивают. — Приводи Тэхёна сюда, если это будет безопасно. — Принято, босс. «Я больше чем уверен, что Юнги там уже нет».***
— Это был Ким Тэхён? — спрашивает Намджун, пока они идут к магазину. Чимин сухо кивает, всё ещё продолжая думать о Юнги. О том, что Юнги теперь знает. О том, что Юнги, возможно, похитили. — Объяснись. Чимин объясняет. Пытается. Намджуну, кажется, понятно, так что этого достаточно. Чимин рассказывает, что Тэхёна не похитили, он сбежал. Встретил Хосока и с тех пор жил с ним. Теперь он художник, по всей видимости. Намджун хмыкает, когда младший заканчивает рассказ. — Рад, что всё обернулось так хорошо. — И я. Намджун смотрит на Чимина, который в свою очередь не сводит взгляда с цветочного магазина прямо по улице. — Даже если он у них, они ничего ему не сделают. Они же всего лишь шпионы, а не убийцы-профи или что-то в этом роде. Чимин гулко сглатывает и кивает. — С ним всё будет хорошо. Даже если он никогда не простит меня. Намджун вздыхает. — А я ведь говорил тебе, что это всё плохо кончится? Чимин ничего не отвечает, и остаток пути проходит в тишине. Когда они входят в магазин – в пустой магазин – Чимину хочется кричать. Юнги здесь нет. Больше нет. Он пропал так же, как и Хосок. Он с тяжестью на сердце наблюдает за Намджуном, проверяющим цветочный. Всё, что он может, – это просто стоять посреди помещения, и Намджун ругается на него: — Хватит, мать твою, прохлаждаться, начинай искать. Но Чимин не хочет. Не хочет даже вспоминать, как тут всё было, потому что он знает, что время, проведённое с Юнги, вскоре станет всего лишь воспоминаниями. Он спасёт флориста и вернёт его домой, после чего они никогда больше не увидятся. Юнги его теперь ненавидит. Должен ненавидеть. Чимин же собирался его убить. Он заставляет себя одёрнуть сознание, способное думать только о Юнги, и сосредоточиться. Сосредоточиться на том, чтобы помочь старшему, в какой бы ситуации тот не находился прямо сейчас. Спустя несколько минут основательного осмотра цветочного, они решают всё-таки вернуться в мастерскую. Чимин бросает ещё один – прощальный – взгляд. Когда Намджун идёт к выходу, Чимин наклоняется и поднимает с пола маргаритку. Он кладёт её на стойку, прежде чем выйти вслед за Намджуном и отправиться в автосервис.***
Когда они входят в помещение, Чонгук с Тэхёном уже там. Чонгук сидит на кушетке, что-то смотря в телефоне, а Тэхён осматривает мастерскую. Как только Тэ замечает их, он замирает. Их с Намджуном взгляды пересекаются. — Намджун, — говорит он так, словно даже не понимает, что должен нервничать или хотя бы быть взволнованным. Намджун улыбается. Напряжение спадает, и Тэхён снова может двигаться. Он тут же подлетает к Намджуну и сгребает того в крепкие объятия. Чонгук смотрит на них безразличным взглядом. Чимин пытается спрятать улыбку, когда Намджун широко распахивает глаза и неловко приобнимает Тэхёна, медленно похлопывая того одной рукой. Выглядит так, будто старший забыл, как обниматься. Тэхён зарывается носом куда-то Намджуну в шею, прежде чем отстраниться. — Ким Тэхён. Тот ухмыляется. — Ким Намджун. Намджун похлопывает его по руке (неловко), а потом отходит, чтобы взять свой ноутбук. Он подсаживается на кушетку к Чонгуку и открывает его. — Итак, — говорит он, стуча по клавишам, — я подсунул жучок в передник Юнги, когда приходил в цветочный. Чимин давится воздухом. — Что ты сделал? — Передника нет в магазине, — продолжает Намджун, — так что если он не снял его раньше, то нам очень повезло. — Ого, — вздыхает Тэхён, восхищённо глядя на старшего. — Джун такой горячий, когда включает лидера. Всё тело Намджуна покрывает румянец. Чимин откидывает назад голову и смеётся. Он годами не слышал, чтобы кто-то говорил Намджуну подобное; и годами же не видел от него такой реакции. Даже на чонгуковом лице появляется намёк на улыбку, когда он замечает горящее лицо старшего. На улыбку, которая тут же пропадает, стоит только Тэхёну склониться к Джуну ближе, чтобы заглянуть в экран. — Ты сам изучал программирование? Нам не давали так много информации об SFS-кодировании. — Это проходят во время обучения на убийц, — отвечает Намджун, а Чимин в это время забирается на кушетку со стороны Чонгука. — Вы, ребят, тоже это знаете? — интересуется Тэхён, бегая взглядом от Чонгука к Чимину. — Ага, — говорит ему Чонгук, — мы это, по-моему, еще в первый месяц изучили. — Он не снял его, — произносит Намджун, прерывая их. — Юнги в Чунгу, в заброшенной мясной лавке. — Если только шпионы не нашли жучок и не решили нас запутать. — Шпионы – тупицы, — с усмешкой говорит Намджун. — Особенно, если это шпионы ранга Е-2. Думаю, они даже не додумались проверить Юнги на жучки или что-то подобное. — И что мы теперь будем делать? — любопытствует Тэхён. — Вломимся туда с пушками, — предлагает Чонгук. — Что? Нет уж, — фыркает Чимин. — Мы не станем палить без разбора. — Чимин прав, — рассуждает Намджун. Чимин ухмыляется Чонгуку, который на него смотрит, — сначала надо понять, что там происходит с Хосоком и Юнги. Эти шпионы, Ёнха и Чжиён, не похожи на тех, кто будет пытать. На этом «пытать» Чимин вздрагивает. Если они пытают Юнги, если кто-нибудь хоть пальцем тронет Юнги… — Пытать? — медленно переспрашивает Тэ. Чонгук отмахивается от этого. — Они же шпионы низшего ранга, ничего не случится. — Нужен план, — тут же командует Намджун. — Мы даже ничего о планировке здания не знаем… — Мы не бросим их там, — сердито шикает Чимин на Чонгука. — Прекратите, — приказывает Джун. Чимин закатывает глаза и отворачивается от Чонгука, но чувствует взгляд младшего на себе. — Соберитесь, надо придумать план до того, как мы друг друга попереубиваем, — неожиданно, но Намджун корчит рожицу. — Поверить не могу, что я придумываю план, чтобы спасти жертв. Чимин хмурится. — Об этом я не подумал. Нас… Нас должны будут убить за такое. — Это если, — говорит Чонгук, приподняв брови, — мы решим вернуться. — О чём это ты? — Чимин смотрит на него. — Если вы спасёте Юнги и Хосока от ваших же шпионов, — отвечает за него Тэхён, — вы уже не сможете вернуться. Я не смог, когда сбежал. Комната погружается в напряжённое молчание. Чимин пялится в пол. Сбежать. Сбежать от организации и никогда больше не возвращаться. Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Потому что вот как будет: они найдут его, Чимина, и притащат обратно. Минхёк сделает с ним то же, что и всегда, и ему придётся снова вернуться к работе, если его не прикончат, или не разжалуют. В конце концов они в любом случае его найдут. Но если это означает спасти Юнги и Хосока, если это – возможность отправить их в какое-нибудь безопасное местечко, то это того стоит. Юнги того стоит. — Я готов к этому, — решительно говорит Чимин. Он вскидывает взгляд на Чонгука и Намджуна. — Чонгук? Намджун? Чонгук тут же кивает. — Я с вами. Больше я Тэхёна не отпущу. Глаза Тэхёна округляются, а на лице расцветает улыбка. — Оу. — Хорошо, что я травы прихватил. — Боже мой, — бормочет Тэхён, — ты теперь травку куришь? Чонгук пожимает плечами, и Намджун обращает на него внимание. — Хотел бы я, чтобы ты перестал. И ты тоже, Чимин. Тэхён ловит ртом воздух. — Чимин? Чимин тяжело вздыхает. — Ты с нами, или нет, Намджун? Он сомневается. Чимин не винит его за это. Его босс всегда следовал приказам, долгое время был чертовски преданным. Были же причины возвести его в такой высокий ранг. Если он сбежит, а потом его поймают и вернут на базу, он столько потеряет. Репутация, которую он так долго строил, будет разрушена. Ему придётся начинать с нуля, если ему вообще дадут шанс реабилитироваться. — Как будто у меня есть выбор. Чимин улыбается. Брови Чонгука взлетают от удивления, но он улыбается тоже. Тэхён громко хлопает в ладоши. — Меня всё равно обвинят в том, что я не смог удержать вас под контролем, — объясняет Намджун, возвращаясь к ноутбуку, — так что у меня на самом деле нет другого выхода. — О-о-оу, так и знал, что у тебя есть слабое место, — умиляется Тэхён. — Заткнись, нам план нужно придумывать.***
Чимин глубоко вдыхает, уставившись на мясную лавку. Света нет. Вывески нет. Магазин пустой и заброшенный. Он вертит ручку и понимает, что дверь не заперта. Он, закатив глаза, входит, оставив дверь открытой ещё для двоих парней. Тэхён тем временем обеспокоенно наблюдает за ними из своего серого минивэна с вмятиной на багажнике. В магазине довольно много свободного пространства, где, должно быть, раньше стояли стенды с мясом. Чимин быстро переглядывается с Намджуном, прежде чем пройти к двери в подвал, которая находится не так далеко от чёрного входа. Идёт он бесшумно, но всё равно не может ничего услышать, даже Юнги. До тех пор, пока медленно не открывает дверь. — Мы ничего не скажем, — плачет Юнги. Чимин напрягается. Он крепче сжимает ладонь на пистолете. А ещё вспоминает о том, что у него нож под рубашкой. Лестница скрипит, но он даже не пытается быть тихим, пока спускается. В комнате воцаряется тишина, нарушаемая его шагами по бетонному полу подвала. Помещение большое и просторное, по нему разбросаны пустые коробки, и они достаточно большие, чтобы за ними мог спрятаться человек. Но сейчас, кажется, никто, из находящихся в комнате, прятаться не собирается. Чимин принуждает себя оторваться от Хосока и Юнги и посмотреть на других. Ближе всего к нему двое шпионов, которых он видел раньше. Сейчас, когда стоит рядом с ними, он может разглядеть, насколько же они юные. Намджун говорил, что они низшего ранга, что молодые, но Чимин не ожидал таких пухлых щёчек и юношеских взглядов. Ёнха пялится на него, шокировано приоткрыв рот. Чжиён, завидев его, пытается казаться повыше. Позади них ещё четверо, скорее всего, тоже работающих на организацию. Мужчина в широкополой шляпе, щека которого пересечена шрамом со рваными краями, женщина с косой чёлкой и татушкой «С106», набитой прямо под сеткой её чулок, высокий мужчина – он будет даже повыше Намджуна – с ножом в покрытой татуировками руке и ещё одна женщина, у которой синяк на скуле и размазавшаяся красная помада. Все их пушки нацелены на Чимина. Он не очень-то удивлён. — Славненько, — произносит он, изгибая бровь, — не собираетесь поклониться? Имейте уважение. Шпионы – Чимин предполагает, что все они шпионы, – таращатся на него. Ёнха переминается с одной ноги на другую. Чимин негромко и как-то горько смеётся. — Вы только взгляните на себя, — рычит он, — блядские соплюшата, которые захотели сорвать мне задание и даже не могут выразить должного уважения высшему по рангу? Ёнха кланяется первым. Чжиён шокировано наблюдает за ним. Мужчина в шляпе тоже кланяется, и остальные повторяют за ним. Чжиён становится последним, и он внимательно смотрит на Чимина, прежде чем поклониться. Под кожей всё плавится от негодования. — Счастлив? — бросает Чжиён. Чимин приподнимает брови. — Смело, как для шпиона-ослушника. Подожди, пока Минхёк доберётся до тебя. Чжиён улыбается так, будто ему весь этот мир принадлежит, из-за чего Чимину хочется ударить его. — Ты-то знаешь, о чём говоришь, Пак, — Чимин напрягается прежде, чем может себя от этого удержать. Ухмылка Чжиёна становится шире. — Я видел, как ты выходил из его кабинета. У тебя сперма была на волосах, как у шлюхи, — выплёвывает он. — Никогда не думал, что наш главный – тот ещё пидор. Чимин стискивает пистолет сильнее. Сжимает зубы. Нельзя позволить себе сделать что-то тупое, неважно, что говорит ему Чжиён. Прежде всего он должен помочь Юнги и Хосоку. Какая разница, что с ним случится. Чёрт. Юнги и Хосок. Ему не хочется, чтобы они видели эту его сторону, чтобы слышали, как Чжиён рассказывает об… этом. Не хочется, чтобы они были хоть как-то в это вовлечены. Они не заслужили чего-то подобного. Но им придётся, если они хотят выбраться отсюда живыми. Чимин приходит в себя и сужает глаза, становясь стопроцентным убийцей, как его и учили. — Лучше уж отсосать ему, чем ослушаться, — произносит Чимин, осторожно следя взглядом за Чжиёном. — Кто знает, что с тобой случится, когда ты вернёшься на базу. Как думаешь, он запитает электрический стул? — он видит, как Ёнха сжимает руку Чжиёна, и, как только он это замечает, Ёнха уже отдергивает ладонь, словно обжёгшись. — А может, он пригласит Ёнха первым? Он кажется слабеньким. — Он не станет, — вмешивается Ёнха, пока Чжиён сжимает челюсти. — Минхёк наградит нас. — За что же? Что вы такого, блять, сделали, чтобы порадовать его? — шипит Чимин. — Ты не видишь Мина? — отрезает Чжиён. — Знаешь, что я вижу? — говорит Чимин низко, подходя ближе и ближе к Чжиёну. — Мелюзгу низшего ранга, собравшуюся испоганить мне миссию. Чжиён пытается стоять прямо. — Мы все делаем одно дело. — Да что ты? Но знаешь, кто был назначен? Кто, блять, был направлен сюда, Чжиён? Минхёк выбрал меня, а не какого-то идиота с Е-2 и его компашку по оргии. У Чжиёна дёргается глаз. — Хватит, Пак. — Почему? Никак не смиришься с этим? — насмехается Чимин. — Не можешь принять, что Минхёк выпорет вас, стоит вам только вернуться на базу, и это будет совсем не та порка, которую он практикует со мной. — Я повторю тебе: он нас наградит, — отвечает Чжиён. Чимин отмечает, что у того руки подрагивают, — мы выбили больше информации о Мине, чем у тебя когда-либо было. Чимин вскидывает брови. — Думаешь, это так работает, да? О, бедняжка. Боковым зрением он подмечает, что женщина с татушкой С106 и мужчина в шляпе коротко переглядываются и выглядят обеспокоенными. — Почему ты вообще так переживаешь? — Ёнха пытается звучать устрашающе, но у него не получается. — Это моя миссия, и я закончу её. — Хорошо. Чимин смотрит на Чжиёна. — Хорошо? Чжиён таращится в ответ. — Если ты так сильно хочешь завершить свою миссию сам, то убей его. Чимин усмехается. — Ты пытаешься запугать меня, или тебе просто становится дурно от вида крови? — он склоняется ближе. — Ты хоть кого-нибудь убивал до этого? Когда у Чжиёна краснеют кончики ушей, Чимин мурлычет ему: — Малыш первый раз имеет дело с убийством? Как миленько. Чжиён матерится себе под нос. Чимин видит, как тот отводит руку назад и сжимает кулак. Чим перехватывает его прежде, чем тот заносит руку для удара. Он сжимает чужую руку так сильно, как может, отпуская только тогда, когда Чжиён вскрикивает от боли и выпускает из рук пистолет. Чимин усмехается остальным шпионам, пока сам отходит к Юнги и Хосоку. — Не смог даже легкой боли вытерпеть, — журит он. Наконец его взгляд останавливается на Юнги и Хосоке. Чимин старается сохранить бесстрастное выражение лица. Они оба сидят на деревянных стульях со связанными за спинами руками. У Юнги губа разбита, а на щеках дорожки подсохших слёз. Глаза, остекленевшие и наполненные страхом, смотрят прямо на Чимина. На скуле Хосока проступает синяк, а на щеке кровоточащая ссадина. Чимин спокойно поднимает пистолет и направляет на Юнги. Свежий поток слёз скатывается по чужому бледному лицу. — Закрой глаза, — приказывает Чимин. — И ты тоже, Хосок. Они оба слушаются. Чимин кладёт палец на курок. Как только Чимин начинает надавливать, он сразу падает на пол, направляя оружие на шпионов. Пуля попадает в Ёнха, и тот вскрикивает. Ещё выстрел, уже нацеленный туда, где должен был быть Чимин, но он уклоняется. Чимин снова стреляет, когда на лестнице раздаются шаги. Он слышит, как Чонгук кричит где-то между очередями из пуль: — Поцелуй меня в очко, Чжихер! В тот момент, когда он подстреливает эту С106, Чимин чувствует, как в ноге печёт, но не обращает на это никакого внимания. Шпионы быстро, один за одним, валятся на бетон. Когда свист пуль затихает, не остаётся других звуков, кроме тяжёлого дыхания и плача. Плач. Чимин отбрасывает пистолет и спешит туда, где были Юнги и Хосок. Юнги сидит с опущенной головой и закрытыми глазами, он тихо всхлипывает, а плечи его подрагивают. Хосок продолжает с силой жмуриться, его нижняя губа трясётся. Пока Чонгук развязывает Хосока, Чимин развязывает Юнги. — Эй, эй, — успокаивает Чимин, — всё хорошо, теперь с тобой всё в порядке. Как только он развязывает Юнги, то тут же помогает ему подняться на ноги. Но флорист тут же отталкивает его. Чимин отшатывается назад, морщась от боли в простреленной ноге. — Не… Не трогай меня, — произносит Юнги надломленно. Юнги открывает глаза, оглядывая тела на полу. Он издаёт какой-то задушенный звук и тут же жмурится. В этот раз он не возражает, когда Чимин касается его плеча. Чимин ведёт его вверх по лестнице, Хосок и Чонгук следуют за ними. Они спешно покидают лавку, выходят на улицу и садятся в машину. Тэхён давится воздухом, когда они кучей заваливаются внутрь, и крепко сжимает руль. Чимин с Юнги забираются на третий ряд сидений, Чонгук и Хосок садятся в середину. Намджун хлопает дверью и подсаживается к Хосоку с другой стороны. — Чёрт возьми, все целы? — спрашивает Тэхён, осматривая их. Его взгляд замирает на чиминовой ноге. — Чимин, у тебя вся нога в крови. Чимин смотрит на ногу, которая ближе к Юнги. Долго смотрит. Моргает. И правда много крови. — Кажется, в меня попали. — Тебе кажется? — Тэ, не переживай так, — спокойно говорит Чонгук. — Отвези нас… в чью-нибудь квартиру. К кому ближе. С ним всё нормально будет. — У нас есть что-нибудь, чтобы привести меня в порядок? — спрашивает Чимин, поглядывая на кровь, стекающую по его ноге прямо на пол. Он хмурится и пытается усесться так, чтобы не запачкать машину. Когда машина трогается, Намджун перебирается на заднее сиденье, с другой стороны от Чимина. Он поднимает раненую ногу и укладывает себе на бедро. Чимин вздрагивает от боли и заваливается на спину, прямо на Юнги. Намджун закатывает штанину и бормочет: — Дерьмо. — Нужно зашивать? — спрашивает Чимин. Он опускает голову на колени Юнги, и поднимет взгляд на флориста, который плачет, смотря на его ногу. — Прости. — Что? — на выдохе произносит Юнги, впервые с начала перестрелки смотря прямо на Чимина. — Я дотронулся до тебя. Прости. Юнги издаёт какой-то болезненный звук. — Не извиняйся, когда ты практически умираешь. Впереди Тэхён визжит: — Он умирает? — Никто не умирает, — решительно произносит Чонгук. — Только если пуля не задела артерию, — вклинивается Чимин. Он бросает взгляд на Намджуна, сосредоточенно изучающего рану. И только тогда замечает пинцет в его руке. Чимин стонет. — Блять, Намджун, лучше уж я сдохну, чем… Ай, блять! Чимин впивается ногтями в передник Юнги, громкий крик срывается с губ, когда Намджун пытается ухватить пулю. Боль в ноге превращается в боль по всему телу. Кажется, что у него внутри пожар, и языки пламени пытаются прорваться через кожу. Как-то отдалённо он чувствует пальцы Юнги в волосах. Пинцета больше нет, но боль остаётся, пожирая его изнутри. — Видишь, не так уж и сложно. — Иди нахуй, — выдыхает Чимин. — Что у вас там? — слабым голосом спрашивает Хосок, сидящий на среднем ряду. — Пулю было легко вытащить, — отвечает Намджун так, будто речь о погоде за окном. Он начинает заматывать рану бинтом. Чимин вскрикивает, потому что от давления становится ещё больнее. Он сильнее сжимает чужой фартук. — Всё в порядке, в порядке, — повторяет Юнги, голос его звучит так, словно он плачет. — Не задела артерию, и была не очень глубоко, — продолжает босс, пока забинтовывает, — шпионы понятия не имеют, как обращаться с оружием. А ещё, кажется, как соблюдать правила они тоже не знают. — Юнгз, — вырывается у Чимина на выдохе, пока он пытается подавить боль. — Я здесь, — успокаивает его флорист, его голос кажется размеренным, но каким-то разбитым и грустным. — Я здесь. — Он ведь рассказал тебе? — спрашивает Чимин. — О чём? — Кто я. Он чувствует, что у Юнги перехватывает дыхание. Чимин вздрагивает, когда Намджун заматывает сильнее. — В тебе пуля, я могу сорваться на тебя и в другой раз. — Была, — бредит Чимин, — во мне была пуля. — Он закрывает глаза и, после того, как убеждает Юнги, что не видит свет в конце тоннеля, пытается думать о чём-то, кроме того, что сейчас творится. Спустя вечность, когда они наконец-то добираются до места, Намджун и Юнги помогают ему сесть. Первыми из машины выбираются Чонгук, Хосок и Тэхён. Намджун помогает Чимину, последним выходит Юнги, который захлопывает за собой дверь, как только чувствует, что твёрдо стоит на земле. Намджун помогает Чиму дотащиться до квартиры Юнги. Это будет третий раз, когда он входит в эту дверь. В первый раз он был пьян, во второй – смотрел на звёзды, а теперь… Теперь он хромает из-за пулевого в ноге, а Юнги пытается оклематься после похищения. С этого самого момента всё становится размытым. Намджун сгружает его на диван, говоря отдохнуть, а уже позже проверить ранение. Тэхён слишком беспокоится за Чонгука, но тот только отмахивается от него и собирается в душ, чтобы смыть с волос кровь. Тогда Тэ подходит к Хосоку и Юнги, чтобы позаботиться о них. Чимин хмурится, потому что глаза уже слипаются. Он тоже хочет заботиться о Юнги. Вот только он, наверное, последний, от кого Юнги хотел бы получить заботу. Время ускоряет свой ход. Пока Чонгук моется, Намджун осматривает повреждения Хосока и Юнги. Как только он заканчивает с ними, подходит к Чимину, чтобы промыть его и заштопать. Чимин чувствует на себе обеспокоенный взгляд Юнги, но ему не больно, только немного жжёт. Чонгук выходит из душа и говорит, что пойдёт купить еды, однако все остальные сообщают ему, что не голодны. Чимин притворяется спящим. Намджун собирается обратно в автосервис, чтобы забрать вещи прежде, чем Минхёк узнает, что произошло, и их начнут искать. Он уходит. Тэхён предлагает остаться всем вместе, но Юнги отвечает ему, что всё в порядке, и они смогут увидеться завтра. Тэхён и Чонгук уходят вместе, ничего не говоря. Слышится хлопок двери. Рядом с ним на диван приземляются Юнги и Хосок. — Он такой бледный, — еле слышно произносит Юнги, касаясь щеки Чимина тонким пальцем. — В него стреляли, он наверняка много крови потерял, — отвечает ему Хосок как-то безэмоционально. —…Ты его простишь? Хосок вздыхает. Слышится скрип пружин, шаги. Голос Хосока уже далеко, когда он говорит: — Пока не уверен. Хлопает дверь. В душе шумит вода. Юнги поглаживает его по щеке, а потом проводит линию через нос вверх, ко лбу, и зарывается в волосы. Чимин наконец засыпает. Чимин просыпается от того, что его потряхивают за плечо. Он резко выдыхает, распахивая глаза. Его взгляд останавливается на Юнги. У того волосы влажные, с них капает вода, а сам он одет в домашние штаны и футболку, надпись на которой настолько затёрта, что Чимин даже не может прочитать, что на ней написано. — Сходи в душ, — говорит ему Юнги. Чимин кивает. Он свешивает ногу с дивана и пробует подняться, тут же вздрагивая и практически падая. Юнги спохватывается тут же и помогает ему подняться. Чимин смотрит вниз и хмурится. Всю конечность сводит от боли. — Я забыл. Юнги фыркает и бурчит: — Дурак. Старший помогает ему не спеша добраться до ванной, усаживает на унитаз, наклоняется и приподнимает ногу. — Что ты делаешь? Флорист смотрит на него. — Проверяю, как рана. Это Намджун сказал. Чимин качает головой и отодвигает от него ногу. — Со мной всё нормально. — Уверен? — У меня куча ранений уже было, — он пытается беззаботно улыбнуться, — всё будет хорошо. Юнги сомневается в этом, но всё-таки уходит, хлопнув дверью. Чимин со вздохом включает воду. Всё то время, пока ополаскивается, он думает, как бы не намочить ногу. Вода смывает все лишние мысли. Он выбирается, повязывает на талии полотенце и идёт на поиски Юнги. Находит его на кухне, стоящим возле чайника и вперяющим отсутствующий взгляд в стену. Чимин громко постукивает костяшками по тумбе, и Юнги вскидывается, испугавшись. Он смотрит на Чимина дико напуганным взглядом. Пак хмурится и делает шаг к нему, чтобы успокоить, но флорист отступает. — Ты… Ты боишься? — тихо спрашивает Чимин, и у него сердце кровью обливается. Юнги сглатывает. — Чуть-чуть. Просто это странно, как ты можешь быть таким… как тогда, а потом становиться вот таким, — Чимин моргает. Юнги качает головой. — Прости. Я там тебе одежду оставил. Юнги просто сбегает в комнату. Чимин тащится обратно в душную, запотевшую ванную. Как только он одевается и смотрит в зеркало, не сдерживает робкой улыбки. Это те же самые вещи, которые он носил в тот раз: штаны и футболка с принтом 4Minute. Улыбка пропадает. Он оглядывает себя. Мертвый взгляд, истощённое лицо, отросшие тёмные корни. После всего этого нужно покраситься. После этого. Он даже не уверен, что «это» значит. «Это» – доставить Хосока и Юнги в безопасное место и сдаться организации? «Это» – момент, когда его наконец поймают и притащат обратно на базу? Или «это» что-то совсем другое? Чимин хватается за угол тумбы с раковиной, и глаза закрываются. Свистит чайник. Он вздыхает. Чимин даже не знает, что случится дальше, кроме того, что Минхёк в конце концов выяснит, что Намджун, Чонгук и Чимин спасли своих жертв вместо того, чтобы их убить, и он начнёт их поиски. Не самостоятельно; Минхёк не любит пачкать руки, если дело не касается постели. Он отправит сюда команду. Убийц, может, детей из школы, которым скажет, что это практика. Он сделает что угодно, чтобы вернуть их. Вернуть жертв. Вернуть Чимина. Чимин гулко сглатывает и заставляет себя открыть глаза. Он бросает на себя ещё один взгляд в запотевшее зеркало, а потом собирается с силами, чтобы выйти из ванной и дойти до гостиной, где он находит Юнги с двумя кружками чая. Чимин застывает. — Зелёный чай. Ты будешь? Чимин кивает и осторожно подбирается ближе, следя за реакцией Юнги. Флорист не делает ничего, лишь протягивает ему чашку. Чимин садится рядом с ним – но не слишком близко – и делает глоток. — Хочешь поговорить обо всём этом? — спрашивает убийца тихо и не надавливая. — О том, что меня похитили, или что ты оказался убийцей? — И о том, и о другом. Юнги делает большой глоток чая. — Не знаю. Я знал определённые вещи про тебя, отца, Тэхёна, но теперь… Теперь я просто перестал понимать что-либо. Чимин не знает, как на это ответить, так что он отпивает из чашки. Тишина нарастает, как и напряжение. — Прости, — произносит он наконец, не поднимая взгляда, — Прости, что это всё с тобой происходит. — Видишь? Ты снова это делаешь. — Что? — Ты как будто готов убить меня в один момент, а через мгновение извиняешься, будто совсем не хотел этого. Чимин хмурится и оборачивается, чтобы заглянуть Юнги в глаза. — Я никогда не был готов тебя убить, и извиняюсь, потому что никогда этого не хотел. — Чимин, я был твоей целью, — Юнги произносит это медленно, словно Чимин мог забыть. — Я в курсе. Это ведь не значит, что я хотел убить тебя. Юнги хмурит брови. — А в мясной лавке? — Это было частью плана. Я бы никогда не причинил тебе вреда намеренно. Юнги продолжает смотреть на него, и в глазах отражается внутренняя борьба. Потом он переводит взгляд на чашку с чаем и хмурится. Спустя ещё несколько секунд в абсолютной тишине, флорист поднимается с дивана и бормочет: — Я, наверное, пойду спать. — Чимин кивает. Он отводит взгляд и продолжает пить чай, пока Юнги стоит и пялится на него. Когда тот ничего больше не говорит, Чимин поднимает глаза и встречается со взглядом Юнги. — Останься, пожалуйста. Чимин кивает опять, но Юнги никуда не уходит. Таращится на Чимина, брови заломаны, губы сжаты. Убийца ждёт ещё, но ничего не происходит. Юнги вздыхает и уходит, но только чтобы вернуться спустя несколько минут с тяжёлым одеялом и подушкой. Чимин мягко благодарит его и смотрит, как флорист покидает комнату. В эту ночь Чимин плохо спит, в особенности потому что сквозь тонкие стены слышно, как Юнги плачет.