Квартира Юнги, травка и мороженое.
Чимин просыпается, чтобы встретить рассвет на балконе. Город ещё не проснулся, а небо как раз светлеет. Он наблюдает, как исчезает темнота, думает о Юнги и спрашивает себя: стал ли сегодняшний день единственным, когда флорист не смотрит на восход? Чимин его не винит, вчера… слишком много произошло. Особенно для того, кто не привык к таким вещам. Преступным вещам. Похищениям, убийствам. Люди не живут так, как Чимин. Юнги не заслуживает этого. Чимин, может, да, но не Юнги. Он как раз заслуживает остаться в цветочном, играть на пианино и быть счастливым, а не это вот. Ему хотелось бы, чтобы всё сложилось не так. Хотелось бы быть нормальным человеком с нормальной жизнью, наткнувшимся на магазинчик Юнги и влюбившимся как все нормальные люди. Но, может, Чимин просто эгоист. Всё-таки сейчас он хотя бы может защитить Юнги. Как раз когда солнце показывается полностью и темнота ночи совсем отступает, Намджун пишет ему, что стоит под дверью. Чимин тащится в коридор и открывает дверь. — Доброе утро, — приветствует его вошедший Намджун. Чимин захлопывает дверь. — Доброе. — Юнги ещё спит? Чимин кивает, и Намджун печально улыбается. — Не осуждай бедного ребёнка. Чонгук сказал, что он, Хосок и Тэхён зайдут за едой, а потом сразу сюда. — Думаешь, уже пора общий чат создавать? — шутит Чимин, присаживаясь на диван. Намджун идёт за ним. — У нас типа пять человек, за которыми надо следить. — Шесть, — поправляет его Намджун, и его брови медленно сходятся к переносице. Лицо становится каким-то нечитаемым. — Чимин. — Что? — О чём Чжиён тогда го… Их прерывает стук в дверь. Намджун переводит взгляд на дверь, и выражение его лица меняется на нейтральное. Чимин благодарит мироздание за этот стук. Он понимает, что Намджун хочет узнать, что имел ввиду Чжиён, когда намекнул на секс между Чимином и Минхёком. Да, секс был, но Чимин никогда не давал согласия на это. Как объяснить это Намджуну? «Да, Намджун, наш лидер заставлял меня оказывать ему разного рода эротические услуги? Помнишь тот раз, когда ты отослал меня, за то что я не соблюдал правила? Ага, так вот, ты отправил меня не туда, где бьют по рукам, а сразу в постель к Минхёку». А она ведь даже не мягкая. Когда Минхёк трахает его, она чертовски скрипит. Может, это Минхёку и нравится. Может, он хочет, чтобы кровать сломалась, и тогда он почувствует наконец удовлетворение от того, что трахал Чимина достаточно жёстко, чтобы сломать кровать. Хотя дело не в этом мудаке будет, а в том, что кровать у него дешёвая. Он открывает дверь. За ней Чонгук, Тэхён и Хосок с пакетами. Чонгук выглядит как обычно, Тэхён – уставшим, а Хосок – испуганным и измученным. У него тёмные круги под глазами, всё те же синяк на скуле и зашитая рана на щеке, а плечи опущены. Чимин пытается не пялиться. — Хосок, почему бы тебе не разбудить Юнги? — предлагает Чонгук, как только они входят. Хосок отдаёт свой пакет Чимину и исчезает в мгновение ока. Чимин кидает на Чонгука вопросительный взгляд, пока они проходят в гостиную, составляя пакеты у кофейного столика. — Он боится тебя и близок к тому, чтобы возненавидеть, — отвечает Тэхён. Чимин вздыхает, плюхаясь на диванчик и зарываясь в подушки. — Ничего удивительного. Юнги тоже меня боится. Тэхён хмурится. — Как так? Ты же весь – пухлые щёчки и миленькая улыбка. Чимин фыркает, и Чонгук дерзко ему улыбается, но он предпочитает игнорировать их и суёт нос в неразобранный пакет, вытаскивая еду. Чимин тут же разрывает упаковку на сэндвиче с яйцом и делает большой укус. Пока жуёт, он замечает Хосока и Юнги, крадущихся в комнату и пытающихся остаться незамеченными. В тот момент, когда он смотрит на Юнги, его сердце вырывается из груди. У того глаза стеклянные, а под ними залегают глубокие тени. Он кажется вымученным, плечи поникшие, да и голова тоже опущена. На секунду их взгляды встречаются, но он тут же отводит глаза. Чимин знал, что даже если между ними с Юнги и было что-то особенное, то оно сошло бы на нет, когда Юнги выяснил всё, но Чим всё равно расстроен. Тэхён перечисляет Хосоку и Юнги всё, что они купили, пока Намджун подносит Чимину чашку кофе, которую он принимает с благодарной улыбкой. Намджун подсаживается к нему с собственным кофе, а Чонгук занимает место с другой стороны с пирожным моти. Чимин подозрительно изгибает бровь, когда видит, что тот почти половину сразу в рот запихивает. Чонгук только пожимает плечами и с набитым ртом произносит: — Всё лучше, чем на базе. И это правда. В убежище были только базовые продукты. Никакой выпечки, десертов, ничего, кроме самых обычных продуктов на каждый день. Чимин смотрит, как вторая половина пирожного исчезает в чужом рту. Боковым зрением он видит, как Юнги и Хосок нерешительно садятся на другом конце дивана, рядом с Тэхёном. — Нам стоит представиться? — спрашивает Намджун. Чонгук кивает, проглатывает пирожное и говорит Юнги и Хосоку: — Меня зовут Чонгук, я убийца. Юнги вздрагивает на «убийце». — Я Намджун, — представляется старший с улыбкой, — тоже убийца, но не часто действую на миссиях. Обычно я приглядываю за Чимином и Чонгуком. Все взгляды прикованы к Чимину, потому что он следующий. Он вздыхает. — Я Чимин, и я тоже убийца. Он смотрит на Юнги, ожидая, что тот выругается, или накричит на него, но флорист только хмурится. Хосок обессиленно таращится, но прекращает это, когда Намджун ставит кофе на столик с весьма громким звуком. Он прочищает горло, хлопает в ладоши и произносит, смотря при этом сосредоточенно: — Нам нужно обсудить, как мы теперь будем действовать. Неожиданно Чимин чувствует облегчение. Это для него привычно. Разрабатывать стратегию, разбираться с угрозами – с этим он может справиться. Он садится ровно и коротко кивает. — Минхёк уже в курсе? — задаёт вопрос Чонгук, между бровями которого залегает складочка. — Он не узнает до сегодняшнего вечера. Я обычно отчитываюсь в это время, так что он поймёт, что что-то не так, когда я не выйду на связь. — И, — подмечает Чимин, — он окончательно поймёт, что что-то не так, когда я не отмечусь через два дня. — Так, у нас есть сегодня и, может, ещё завтра, но ни дня после. Как нам найти место, где можно спрятать их? — Чонгук указывает на Хосока и Юнги. Юнги наблюдает за ними, подняв голову. Когда Чонгук показывает на него, он опускает голову и избегает смотреть в глаза. Намджун снова берёт свою чашку, допивает кофе, а потом говорит: — Останемся здесь. Никто не знает, где живёт Юнги, так что ничего не случится, пока мы здесь и никуда не выходим. — А выйти почему нельзя? — спрашивает Хосок. Когда все обращают на него внимание, он жмётся к Юнги, съёжившись. — Наша организация отправит людей на поиски, когда поймёт, что мы исчезли, — объясняет Намджун. — Так почему нам нельзя выходить? — Хосок обводит рукой себя и Юнги. Чонгук фыркает. — А ты думаешь, что сможешь выйти так, чтобы никто тебя не засёк? Юнги – чёртов сын Мина, а ты его друг. Идеальные мишени. — Чонгук, — ругает его Намджун, — они не знают всего. Чонгук подаётся вперёд, дуясь на босса. — Стоит просветить их, прежде чем они натворят чего-нибудь тупого. Если они всё сорвут, то знаешь, что будет, когда мы вернёмся? Нас убьют. Намджун обхватывает лицо ладонями и стонет. Чимин посылает младшему убийственный взгляд. — Ты не умрёшь оттого, что будешь вести себя поприветливей, — рычит он. — Ты был таким приветливым с Юнги, и посмотри, к чему это привело! — Разве не это позволило тебе вновь увидеться с Тэхёном? — Прекратите, — требует Намджун, всё ещё не отрывая ладоней от лица. — Вы оба такие дети. Чимин закатывает глаза. — Чонгуку надо поучиться манерам. — Чонгук отправляет в рот ещё один моти, и Чимин смотрит, как он жуёт. С его пухлыми щёчками это не выглядит пугающе. Чимин слышит, как Тэхён бормочет что-то себе под нос, переводя взгляд по очереди на каждого из них троих. Он забыл, что здесь есть кто-то ещё. Как только он встречается с диким взглядом Юнги, он выпаливает, — Прости. — Да, простим Чимину его поведение, — переворачивает Чонгук со всё ещё набитым ртом. Чимин бьёт его по плечу. Младший стонет, притворяясь, что ему и вправду больно. — Ой, заткнись, тебе даже не больно, — фыркает Чимин. — У Юнги есть вопрос, — громко перебивает их Тэхён. Чимин замирает. Смотрит на Тэхёна, потом на Юнги. Тот кусает нижнюю губу, бегая взглядом между Чимином, Чонгуком, Намджуном и полом и глубоко вздыхает. — Что вам известно о моём отце? Повисает тишина. Чонгук еле слышно матерится. — Он… — Намджун затихает, почёсывая лоб, — Юнги, ты уверен, что хочешь знать? Хоть Юнги и кивает, выглядит он сомневающимся. — Твой отец очень быстро набрал силу, вот почему организация так хочет прижать его. Кроме того, он очень хорошо защищён. У нас мало что на него есть. Чудом было то, что мы вообще вышли на тебя, если честно. Никто не знал, что у него есть сын. — Где он сейчас? — В Сеуле, — отвечает Чонгук, — в Гангнаме, — на вопросительный взгляд Намджуна он отвечает, — я отсматривал записи с камер видеонаблюдения, прежде чем прийти. — И это первый раз, когда кто-то… обрабатывал меня? — Да, Чимин первый, кто с тобой встретился. Взгляд Юнги останавливается на Чимине. Он выглядит разбитым, у него такие грустные глаза. Чимин ненавидит это. Юнги заслуживает быть счастливым, а не разбитым, как стекляшка. — Чимин? — Юнги. Старший гулко сглатывает. Пальцы теребят подол футболки. — Что из всего было по-настоящему? — тихо спрашивает он. Слова бьют прямо в сердце, точно пули. А ответ срывается с губ прежде, чем он успевает его обдумать: — Практически всё. — Твои родители и правда умерли? Чимин резко выдыхает. Родители. Он физически ощущает, как удивлён Намджун. Открывает рот, тут же закрывает его. Он никогда не говорил о родителях с Намджуном или Чонгуком. Чёрт, они никогда не говорят о том, что было раньше. Никто об этом не говорит, это против правил. Он не может определиться с ответом на вопрос. Флорист качает головой и прикрывает глаза. Он не сдерживается от тихого звука, чего-то среднего между смешком и всхлипом. — Юнги… Флорист поднимается с места и быстро покидает комнату. Чимин наблюдает за этим побегом, открывает рот, но ни слова не может сказать. Просто смотрит, как Юнги уходит прочь, а потом валится на Чонгука и стонет, заглушая себя ладонями, которыми прикрывает лицо. — Ты ему про родителей рассказал? — спрашивает Намджун скорее шокировано, чем зло. — Чёрт, да он и правда тебе нравится, — бормочет Чонгук. — Ты даже никому из нас о родителях не рассказывал, — восхищённо произносит Тэхён. — Я просто сказал ему, что потерял их, когда мне было девять. — Это не отменяет того факта, что ты рассказал ему о том, что было до, — отбивает Тэхён. Чимин трёт глаза тыльной стороной ладони. Он понимает, почему они так реагируют. Им ведь раз за разом вбивали, что нельзя говорить о жизни вне организации. Им нельзя говорить о прошлом. Только о настоящем и будущем, но Чимин рассказал своей жертве о прошлом. О родителях. Чонгук, Намджун и Тэхён знают, что его родители погибли – у всех завербованных детей так – но сам он никому об этом не говорил. — А в чём собственно дело? — нерешительно спрашивает Хосок. Тэхён смеётся, Чимин снова стонет и хочет показать ему средний палец. — Организация вербует всех совсем ещё детьми, — терпеливо объясняет Намджун. — Они выбирают детей, оставшихся без родителей. Нас учили не говорить о семье, а сосредоточиться только на настоящем и будущем. Разговоры о прошлом… За них очень сильно наказывали. — Это немыслимо, — на выдохе говорит Хосок. — Но так и происходит, — отвечает ему Намджун. — Чимин никогда не говорил никому о смерти своих родителей. — До Юнги, — тянет Тэхён. — А он теперь думает, что я вру, — фыркает Чимин. — Иди и объясни ему всё. — Нет. — Ну же, — упрашивает Тэхён, — иди, поговори с ним. Тебе это нужно в конце концов. Чонгук говорил мне, что ты пла… — Нет. Тэхён вздыхает. — Как хочешь. Тогда я пойду. Чимин поднимает взгляд, видит, как Тэхён сбегает из комнаты, и стонет ещё раз. — Всё не так плохо, — утешает Намджун, поднимаясь. Он похлопывает Чимина по плечу. — Всё наладится. О, Хосок, забыл сказать, я забрал твой телефон из студии. — Спасибо, Намджун. Хосок уходит следом за Намджуном, чтобы забрать мобильник, а Чимин тихонько спрашивает Чонгука: — Не хочешь курнуть? Чонгук смеётся громко и искренне и лохматит чиминовы волосы. — Я на постоянке хочу курнуть, Чимин.***
Юнги лежит на кровати и пялится в потолок, когда в комнату входит Тэхён. Он достаточно вежливый, чтобы постучаться, но входит, не дождавшись разрешения, захлопывая за собой дверь. Матрас прогибается под весом Тэхёна. Он ложится рядом с Юнги, поддерживая руками голову, чтобы смотреть на флориста. Тот избегает тэхёнова взгляда. — Всё было ложью, — произносит Юнги едва слышно. — Ты говоришь о его родителях? — Я говорю обо всём. — Не знаю, что он там тебе рассказывал, но точно уверен, что про родителей он не врал. Юнги наконец смотрит на Тэхёна. — Откуда тебе знать? — Помнишь наш вчерашний разговор? О школе? О том, что, когда выпускаешься оттуда, тебя назначают на работу, и как всё это складывается в одну систему? — Юнги кивает. — Так вот… Все в этой школе потеряли родителей. Не знаю, почему организация выбирает таких. Может, чтобы, если мы и сбежим, нам было бы некуда идти, или, может, чтобы о нас некому было помнить снаружи. Не уверен, но вот так. В этой школе нас учили никогда не обсуждать наши семьи, наши жизни до того, как мы попали туда. Мы должны были концентрироваться только на настоящем и будущем. О прошлом даже думать нельзя было. Юнги вспоминает, как Чимин говорил о том, что он раньше танцевал и пел, и мрачнеет. Так вот почему он этим больше не занимается? Из-за этой системы? Вот почему он так сомневался, когда они были в караоке, вот почему боялся танцевать на студии с Хосоком. Теперь всё приобретало смысл. Может, Чимин не во всём его обманывал. — А ты только что спросил его о прошлом прямо перед его боссом и таким же убийцей, как он. Он не захотел объяснять, потому что, наверное, подумал, что его отругают за это, даже если технически они больше не состоят в организации. Юнги вспоминает, как они с Чимином ходили в кафе-мороженое после похорон орхидеи. Вспоминает, как Чимину кто-то позвонил, и как тот дурачился, пока его лицо не перекосило от страха. «Господи, блять, Чимин!» — крикнул кто-то на том конце провода. Он вспоминает лицо Чимина, после того, как тот бросил трубку, и качает головой. — Не всё было ложью, — произносит Тэхён с нежной улыбкой и похлопывает Юнги по руке. — Тебе стоит поговорить с ним наедине, без Намджуна и Чонгука. Спустя ещё несколько минут Тэхён уговаривает его вернуться в гостиную. Намджун и Хосок сидят на диване и оба залипают в телефоны, а вот Чимина и Чонгука в комнате нет. — И куда делась команда «Ч»? — спрашивает Тэхён, пока проводит Юнги к дивану и усаживает его. — Курят, — отзывается Намджун. Юнги старается, но не может вспомнить того, чтобы Чимин курил, или от него хотя бы исходил запах сигарет. — Они курят? Тэхён корчит рожицу. — Травку. Юнги давится воздухом. — Травку? — Кстати, когда это началось? — спрашивает Тэхён у Намджуна. — Чонгук начал где-то через год после твоего побега. Думаю, он вскоре и Чимина в это втянул. Тэхён тяжело вздыхает. Он плюхается на диван. — Он должен бросить. Это же наркотики, это незаконно. — Они с Чимином убийцы, а ты беспокоишься, что они употребляют? — раздражённо говорит Хосок. — Убивать его заставляют, — объясняет он, всплеснув рукой, — а вот траву курить – нет. — Траву, — повторяет Юнги. Сначала он узнаёт, что Чимин убивает людей, потом, что Чимин собирался его убить, а теперь, что он курит травку? — Чимин не часто употребляет, — сообщает Намджун, — а вот Чонгук… Тэхён из-за чего-то выглядит виновато. — Почему вы двое не курите тоже? Не то чтобы вы должны, но… — интересуется Хосок. Тэхён выглядит ещё более виноватым и побитым. Они с Намджуном переглядываются. — У нас с Чонгуком вроде как чувства. Первая любовь и всё такое. Я сбежал, он нет, и… — Ему было очень больно от осознания того, что Тэхён оставил его, — заканчивает Намджун. — И он уже больше никогда не был таким, как прежде. — Спасибо, — говорит Тэхён, хотя в голосе у него ни капли благодарности. — Скажи спасибо, что он не подсел на что-нибудь похуже, — отвечает Намджун, вскидывая брови. — Ты просто не видел, что творится в убежище в последнее время Тэхён хмурит брови. — В том, что в Тэгу? — В Тэджоне, — поправляет Намджун. — Они хотя бы держат детей подальше от мета. — Просто они и без этого достаточно их измучили, — бурчит Хосок. На этих словах Юнги мрачнеет и толкает его в плечо. — Ну а что? Это правда же. Они похищают детей, а потом заставляют их убивать. — Никто не говорит, что ты не прав, просто это грубовато, — улыбается ему Тэхён. — Не часто – это примерно как? — спрашивает Юнги. Ему бы не хотелось, чтобы у Чимина была зависимость, или чтобы он закончил на тяжёлых наркотиках из-за всего этого. Мет. Он никогда не думал, что будет переживать о том, что его друг употребляет метамфетамины. Чимин ему друг? — Правда не часто, — отвечает ему Намджун. — Для снятия стресса, или когда он с Чонгуком, что редко случается. Чонгук очень сильно отдалился. — А что такое, переживаешь за него? — широко улыбается Тэхён. — Может быть? Не знаю. Я не должен, — он хмурится. — Он ведь собирался меня убить. Знаю, его заставляли, но… это не меняет ничего. Он собирался забрать мою жизнь. На несколько мгновений повисает тишина. Юнги таращится в пол. Неважно, оправдывает его что-то, или нет, Чимин в конце концов собирался его убить. Застрелить, зарезать, или сделать что-то ещё. Может, он оставил бы Юнги истекать кровью или отравил бы его. — Не знаю, говорил ли он тебе, но он никогда не собирался тебя убивать, — произносит Намджун. Юнги встречает его тёплый взгляд. — Я постоянно орал на него, потому что он не получал от тебя никакой информации, а он всё стоял на том, чтобы оставить тебя в живых. — Но других людей он убивал, — шепчет флорист. — Юнги, ты должен понять, насколько сильно нас контролируют. Один неправильный взгляд – и ты уже на электрическом стуле, или избит до смерти, или понижен. Мы не хотим следовать приказам, но нам приходится, чтобы выжить. — Электрический стул? — едва слышно произносит Хосок, ужаснувшись и широко распахнув глаза. — Так… То, что Чимин вчера сказал… Намджун кивает, а Тэхён внезапно кажется испуганным; Юнги вообще впервые видит его таким. — Чонгук или Чимин…? — Намджун качает головой, на что Тэхён облегчённо вздыхает и закрывает глаза. — Слава Богу. Юнги никогда не переживал и за то, что кто-то из его друзей попадёт на электрический стул. — Насчёт вчерашнего, — развивает тему Намджун, сводя брови к переносице, — что же имел в виду Чжиён? — О чём ты? — спрашивает Тэхён. Намджун смотрит на Юнги и Хосока. — Он сказал кое-что странное. Юнги напрягает мозги. Он помнит только страх. Помнит, как вспыхнула надежда, когда он увидел спускавшегося Чимина, и как она вновь превратилась в страх, оттого как Чимин себя вёл. Странно, дерзко, пугающе. Он никак не мог понять, собирался ли Чимин присоединиться к остальным его мучителям, или же он пришёл, чтобы его спасти. В момент, когда Чимин наставил на него пистолет, Юнги подумал, что всё кончено. Но прозвучал выстрел, даже несколько, а его сердце всё ещё билось. Чимин не убил его. Тогда он рискнул открыть глаза и увидел тела. — Тот парень сказал, что у Чимина в волосах была засохшая сперма, когда он выходил из кабинета Минхёка, — произносит Хосок, поднимая взгляд, чтобы посмотреть на Намджуна. — Чего? — злится Тэхён, оборачиваясь на Намджуна с диким взглядом. — Что за херня творится на базе? — Хотел бы я знать, — отвечает Намджун. Юнги не понимает, что происходит. Он помнит вчерашний день, но понятия не имеет, кто такой Минхёк. Он знает, что тот парень говорил, что Чимин переспал с кем-то, но разве это не нормально? Переспать? Стоп, стоп… Его кабинет? Чимин гей? И он переспал с кем-то по имени Минхёк? Кто такой этот Минхёк? — Кто такой Минхёк? — спрашивает флорист. Прежде чем кто-нибудь может ему ответить, входная дверь открывается и в комнате появляются Чонгук и Чимин.***
— Он собирается ненавидеть меня до самой моей смерти, — жалуется Чимин, пока Чонгук скручивает блант, — серьёзно. — Он расплакался, когда тебя подстрелили. — Нет, это было из-за того, что его, блять, похитили. Чонгук впихивает косяк ему в руку. — Прекращай ныть и прикуривай. — У меня зажигалки нет. — Терпение, — фыркает на него Чонгук, похлопывая себя по карманам. Он достаёт зажигалку и подносит огонёк к Чимину. — Вот это джентельмен, — произносит Чимин с улыбкой. — Тэхёну тоже прикуриваешь? Чонгук смотрит на него, и Чимин смеётся, поднося косяк к губам. — Не думаю, что он знает, что я употребляю, — говорит младший, поджигая и свой блант. Как только ему это удаётся, он прячет зажигалку обратно в карман и затягивается. Они на улице, сидят на бордюре через квартал от дома Юнги. Он живёт в миленьком райончике, и Чимину не хочется, чтобы кто-то из прохожих наткнулся на это дымовое облако. Ему кажется, что мало кому понравится, выйдя из дома, встретить двоих парней с травкой. Так что они решили уйти на квартал подальше, к аллее. — Как у вас с Тэхёном? — спрашивает Чимин, нарушив установившуюся на пару мгновений тишину. Чонгук выпускает дым и говорит: — Боюсь разочаровать его. Я понимаю, что он ждёт, что я буду Чонгук-и, к которому он привык, но я-то уже другой. — Чонгук, я уверен, Тэхён понимает, что ты изменился. Он ведь и сам изменился. — Ага, в лучшую сторону, — мрачнеет Чонгук и делает ещё одну тягу. — Всё, не говори со мной, я недостаточно накурился, чтобы обсуждать свои проблемы. Чимин закатывает глаза, но не пытается заговорить снова. Проходит не так много времени, когда напряжение и стресс отпускают его, а на их место приходит какой-то ленивый туман. Он смежает веки, а на лице расползается улыбка, пока он стряхивает пепел, постучав по колену, и сгоревшая травка осыпается на землю. Чимин приваливается к Чонгуку и почти тычет себя в щёку, когда поднимает руку для очередной затяжки. — Да тебе уже хорошо, — констатирует Чонгук, но голос у него мягче и приглушённее. Чимин хмыкает, совсем прижимаясь к Чонгуку. Улыбка становится шире, когда младший приобнимает его за талию. — Так любишь обнимашки, когда накуришься, — говорит он, — что, если Юнги тебя спалит? Как обнимаешь другого? — Юнги в любом случае меня ненавидит, — лопочет Чимин, — так что всё нормально. Чонгук вздыхает и устраивает голову поверх чиминовой. Как только они докуривают свои косяки, то тут же выкидывают их в мусорку на аллее, а потом собираются обратно к Юнги. Пока они идут, Чимин пытается опереться на Чонгука, но тот всё отталкивает его. Чимин дуется, а Чонгук только смеётся над ним. — Глупыш, — говорит Чонгук. — Для тебя, — тянет он на распев, когда младший проворачивает дверную ручку. — Нет, — исправляет его Чонгук с кривой улыбкой и нежным взглядом, — для Юнги. Дверь распахивается, и они входят. Чимин опускает взгляд на всех остальных, устроившихся на диване, на их обеспокоенные лица. Он смотрит на Юнги, который выглядит одновременно смущённым и переживающим. Чимин широко улыбается, разводя руками. Он пытается идти ровно, но спотыкается и почти падает. Чонгук ловит его, ставит на ноги, и Чимин дарит ему ослепительную улыбку. — Почему я контролирую себя лучше, чем ты? — спрашивает Чонгук, убирая Чимину волосы от лица. — Я же младше. — Ты уже подсел, — оправдывается Чимин. Чонгук вздыхает и отводит Чимина к дивану. Тот хочет приземлиться к Юнги на колени, но младший уводит его от Юнги к Намджуну, так что он занимает место на коленях Нама. Тот стонет, когда Чимин падает на него. Чим улыбается и зарывается старшему в волосы. — Мягенько, — мурчит он и прикрывает глаза. Ему хотелось бы вытворять всё это с Юнги, но для этого нужно через всю комнату пройти, а ему даже не встаётся. Когда Чимин слышит какой-то задушенный звук, он открывает глаза и видит Тэхёна, пытающегося сдержать смех и глазеющего на Намджуна. Чонгук тем временем смотрит на Тэхёна влюблённым взглядом и улыбается чуть заторможено. Хосок таращится на Чимина так, будто он пришелец, а Юнги всё ещё выглядит смущённым. — Почему ты так на меня смотришь? — спрашивает Чимин, переводя взгляд от Тэхёна к Хосоку и к Юнги. — Ты милый, — тут же вырывается у Юнги. На лице Чимина улыбка становится ещё шире. Юнги моргает и ужасается, когда понимает, что ляпнул. Он опускает голову, но Чимин всё ещё может видеть, как тот краснеет. — Я милый? — недоверчиво спрашивает Чимин. — Думаю, все мы знаем, кто тут милашка на самом деле. — Господи, Чимин, — говорит Намджун. Чимин ухмыляется, наблюдая, как Юнги поднимает голову. Как только они встречаются взглядами, флорист тут же прячет глаза в пол. Чимин поудобнее устраивается на Намджуне, чувствуя удовлетворение. Он вогнал Юнги в краску. Может, тот его и не ненавидит. — Мороженое и фильмец, — внезапно требует Чонгук, всё ещё смотря на Тэхёна. Тот улыбается. — Отличная идея. Спустя полчаса они наконец-то останавливают выбор на «Таззе». Хотя это просто Намджун находит фильм и говорит, что хочет его посмотреть, и никто не решается перечить боссу. Чимин остаётся у него на коленях, пусть и до сих пор желает быть на коленях у Юнги. Чонгук и Тэхён отправляются в магазин, чтобы затариться упаковками мороженого, прежде чем они включат. Чимин улыбается, когда Юнги просит взять ему клубничное. Как только фильм заканчивается, Тэхён настаивает на просмотре ещё одного. — Может, посмотрим что-нибудь более жизнеутверждающее? — предлагает он, посылая Намджуну острый взгляд. — Что-нибудь, что будет интересно не только убийцам? — Мне и этот понравился, — говорит Юнги, смотря на Чимина. — И мне, — присоединяется к нему Хосок. Намджун хмыкает. — Им понравилось. — Всё ещё не разрешаю тебе выбирать фильм. — Ну и ладно, мне всё равно нужно проверить, что происходит на базе, — отвечает Намджун, — посмотрим что там, если Минхёк ещё не знает. Он похлопывает Чимина по спине. Тот вздыхает, но поднимается, чтобы Намджун мог уйти, и падает обратно, скрещивая руки на груди. Его только начинает отпускать, и ему нужны обнимашки. Он смотрит на Чонгука, который незамедлительно говорит ему нет. Чимин фыркает и сползает по дивану. Он хочет обниматься с Юнги, но флорист не хочет его обнимать. Да он и сам не хочет обнимать себя. Не заслуживает. Тэхён выбирает следующий фильм – марвеловский фильм – и говорит, что они должны устроить марафон. Чимин выходит из комнаты, чтобы взять мороженое. Если нельзя ни с кем обниматься, пока у него отходняк, он хотя бы мороженки наестся. Они устраивают марвеловский марафон на целый день. Между фильмами Чимин подходит к Намджуну, чтобы посмотреть, преуспел ли он во взломе сервера базы. На это требуется прилично так времени, потому что Намджун не хочет быть замеченным, а соединение очень хорошо защищено. Спустя два фильма от начала марафона Намджун взламывает сервер и говорит им, что Минхёк ещё ничего не подозревает. Чимин рад, даже несмотря на то, что – он знает – Минхёк точно выяснит, что его игрушки попытались сбежать вместе со своими целями. Он хочет помочь Намджуну, но босс отсылает его обратно, советуя просто смотреть фильм. И Чимин подчиняется, не потому что ему нравятся фильмы о супергероях, а потому что ему нравится наблюдать за тем, как светится лицо Юнги. Тот определённо любит такие фильмы. Чимин находит ироничным то, что Юнги нравятся супергерои, но он оказался в компании злодеев. Они смотрят фильмы весь день. Наступает вечер, и Чонгук, Хосок и Юнги выбираются из квартиры, чтобы взять еды на вынос. Предложение исходит от Намджуна, потому что это, возможно, последний раз, когда они могут выйти. Возвращаются они через час, принеся с собой японской еды, которая источает божественный аромат, и другие продукты. После ужина Чонгук и Намджун уходят. С ними хотят пойти и Тэхён с Хосоком, но Намджун объясняет, что это слишком рискованно. Убийцы уходят, и Чимину становится одиноко. Он быстро заканчивает с мытьём посуды и шлёпает в ванную, чтобы почистить зубы. Когда он возвращается в комнату, на диване уже лежат два одеяла и подушка. Уже укладываясь, он замечает чашку зелёного чая на кофейном столике. На лице появляется улыбка.