Старший брат Тэхён

(Техен)    Как-же мне не хотелось сейчас просыпаться, если честно, то вообще просыпаться когда-либо. Но мой организм, привыкший к режиму детдома, уже просто не мог спать дальше, а мне ничего не оставалось делать, как повиноваться ему. Но вставать с кровати я не собирался, не было ни желания, ни сил для начала нового дня жизни. Хоть я и лёг вчера спать не так поздно, даже раньше чем обычно мы ложились с Чоном, но я совершенно не чувствовал, что отдохнул и выспался. Наоборот, было такое ощущение, какой-то пустоты, что-ли, внутри, а настроение, кажется, у меня уже во сне было испорчено.   Это все не могло быть не связано с отсутвием рядом со мной или даже в другой комнате, как в детском доме, Чонгука, которому я, возможно, и слова бы не сказал сейчас, но которому, увидев его где-то по близости, я был бы бесконечно рад и счастлив, что он есть, что у меня хоть кто-то есть в этом грёбаном мире, к котором ни я, ни он, мы, нахрен никому не нужны. Даже этой бывшей соседке, что бы она там мне ни говорила, мы уж точно ей за ненадобностью. Но у меня есть Чонгук, у Чонгука есть я и мы сможем, мы должны жить, жить хорошо, держась друг за друга.   Ещё возможно, я этого не могу отрицать, на меня повлияло и то, что я снова нахожусь в том месте, от воспоминаний о котором, я старался избавиться, забыть всё плохое и ужасное, и даже, хоть и малое, хорошее. Забыть это всё, чтобы начать новую жизнь, как говорится : "с чистого листа". Честно сказать, находясь в интернате, я планировал и хотел, чтобы мы больше не возвращались сюда, домой, к маме и папе. Я мечтал, что выпустят, естественно, сначала меня и мне придётся тяжело, я не спорю и это я начинаю чувствовать уже сейчас, хотя прошло совсем немного времени. Я бы брался за любую работу, что я и планирую делать в ближайшее время, лишь бы накопить денег, лишь бы дождаться Гука и уехать, уехать как можно дальше отсюда, от них. Но с другой стороны, я не знал, чего хочет сам Чон, но очень бы хотелось, чтобы он желал того же, чего и я. Но известие о смерти родителей, а потом и о передаче недвижимости в наши с Гуком руки сильно изменило мои, надеюсь, и наши, планы, а точнее вообще разрушило их. Мы должны были вернуться обратно, но, так сказать, радовало что-ли то, что здесь - в этой квартире, в нашем с Гуком доме, больше не будет того кошмара, происходившего пока мы здесь жили и после того, как нас забрали...   В общем, эта вся ситуация, атмосфера  в некотором роде, угнетали меня и я не мог чувствовать себя спокойно, как дома, смешно как-то звучит. Ну, а в первую ночь моего пребывания здесь я заснул, даже не помню как, но это из-за истерики, охватившей меня в ту ночь, и проснулся я, как обычно раньше просыпался там в детдоме, зная, что Чонгук рядом, проснулся я с некой надеждой на новый день, с надеждой, что всё сегодня будет хорошо, что скоро жизнь изменится в лучшую сторону. А сейчас ни надежды на что-то хорошее, что может принести новый день, ни на какие-то улучшения в жизни, ни вообще желания жить-то не было. Кошмар...   "Ну вот для чего мне вставать? что делать? с чего начинать?" - вертелись у меня в голове эти вопросы в течение ещё получаса, пока я лежал в кровати, с головой укрывшись одеялом. Нет, я понимаю что эти вопросы стоят моего внимания, что это все важно и от этого не отделаться, но я не хотел ничего видеть, а уж тем более делать. Вообще на меня с утра тоска какая-то напала, поэтому ещё немного полежать в кровати, думаю, поможет мне справиться с ней, а потом и покушать пойти.    Хоть я и лежал полностью под одеялом, мои ноги и руки все равно замёрзли. Но это скорее не из-за температуры в доме, дома было достаточно тепло, или у меня под одеялом, под которым так хорошо, что я надумываю поспать ещё, а это просто у меня так часто бывает. А ещё руки, когда холодные, то есть всегда холодные независимо от градусов воздуха, они часто становятся какого-то сине-фиолетового цвета, как-то так, а места, где у меня есть шрамы и царапины, становятся ещё темней. Ну а вены, они, если оголить руку до локтя, дальше я не смотрел, то они выделяются неким узором на бледной, с фиолетовым оттенком коже тем же цветом, что и шрамы. В общем - жуть какая-то, такое впечатление, будто я полумёртвый хожу - с синими руками, да и с ногами тоже самое, колени, которые также не без шрамов, какого-то темно-сиреневого цвета и будто бы в случайном порядке разрисованы сине-фиолетовым фломастером. Это кошмар какой-то, меня даже самого это немного пугает, но, что думаю странно, мне это даже интересно, что это со мной. Иногда, такое часто бывало, что Чонгук, пока я спал, укрывал меня ещё одеялом, потому что думал, будто я замёрз, видя подобное состояние моих рук.   Но вот, что странно, когда мы с Гуком были вместе, то мои руки принимали нормальный здоровый естественный цвет, какой и должен быть, а их температура возрастала, что у меня даже возникало ощущение будто они горят, поэтому я спокойно мог брать Чона за руку или дотронуться до шеи, лица, что конечно бывало редко, не боясь, что ему будет холодно и неприятно. Так было только с ним, у остальных при попытке телесного контактирования с моими руками, что тоже конечно было редко, больше не возникало подобного желания. Мне и до самого себя неприятно дотрагиваться, если там шея и спина начинает чесаться, то я прям понимаю тех людей, которые, прикоснувшись один раз, больше не хотели испытывать это ещё раз...   Вот я даже не представляю чем я буду заниматься все эти два года, а может быть и меньше, если я сделаю то, что хотел, но это позже, а что делать до этого? Нет, я понимаю, что нужно работать, начинать учиться, то есть продолжать, нужно как-то устраивать свою жизнь в это месте, а потом и Гуку помогать с этим. Ах, это всё слишком сложно и так сильно тяготит мою голову, что она начинает болеть. Но от этих мыслей трудно избавиться как-бы ни хотелось, нельзя их просто так выкинуть из головы, понимая, что это реальная взрослая жизнь, в которой нужно уметь как-то жить, принимая решения, решая проблемы и ещё дохера чего, и от этого нельзя отказаться, ведь все по настоящему.   Конечно ты можешь прекратить все это, покончить с этим, покончив в первую очередь с собой... Но ведь это не решение проблемы о том, что нужно начинать реально жить, ты, так сказать, просто сдаёшься...   Но дальше я рассуждать не хочу и не могу, так как просто сам ещё не понимаю, что значит жить самостоятельно - так как нужно тебе, как ты этого хочешь. Жизнь в детдоме хоть и похожа на самостоятельность, но там ты точно можешь знать, что тебе есть где сегодня и завтра спать, что ты будешь накормлен, как-то одет и обут и тебе не придётся для этого самому что-то делать, а во взрослой жизни каждый сам за себя и сам себе.    ААААА! Все эти мысли! От осознания и их понимания становятся так тяжело и даже  страшно, вдруг я не выдержу, не смогу. Я больше не в силах лежать на месте, в котором голова начинает забиваться настоящими проблемами, без которых все равно мне не жить спокойно, и болеть, поэтому, накинув на себя толстовку, на размера два больше меня, в детдоме нам часто такие вещи отдавали, на вырост, я пошёл на кухню, зная, что хочу и могу что-нибудь съесть.   На кухне из окна светит солнце на пол, тем самым согревая мне место где я буду стоять с переносным холодильничком и несколькими полными пакетами еды. В холодильнике были несколько пачек сосисек, пельменей естественно, и пачка крабовых палочек. Так как я не хотел сейчас возиться с приготовлением сосисок, потому что я люблю их только пожаренные или варёные, или пельменей, которые нужно варить, ждать и следить за ними, но я хочу лечь ещё поспать, пока я окончательно ещё не расхотел. Поэтому я немного поразрезал упаковку, чтобы вода вытекала из пачки, а не впитывалась в палочки, и закинул их в микроволновку, которой у нас вроде не было, по крайней мере в наше присутствие в доме. Ну так она есть и тем лучше. Пока грелась одна еда, я доставал содержимое пакетов на стол, но мне пришлось уйти с места под солнцем и теперь я стоял на холодном полу. Нужно думаю начать завтрашний день с размещением где-то в доме моих вещей, ну а сейчас я потерплю и постою без тёплых носков. Крабовые палочки разогрелись, но не сильно конечно, ведь по-любому они противные если их есть тёплыми или даже горячими, фу, не пробовал и не собираюсь.    В пакете тоже куча всякой быстроприготовляемой пищи, картошечка, лапша, по несколько пачек и пакетов того и того, фрукты : яблоки, мандарины, пара бананов. Чонгук был бы очень рад этому, он любит фрукты, да и от сладкого не откажется, но вот я. Окей, я могу и хочу съесть только банан. Потом в пакете пакет сахара и коробка чая разного вкуса, и в общем ещё куча всего, на что соседка потратила по-любому кучу денег. Это конечно может и неправильно так говорить, но она могла бы и просто денег мне дать, а я бы уже смог ими распорядиться по своему усмотрению.   Так, я поставил ещё в микроволновку воду, чтобы не ждать пока она закипит на плите, и сделал себе один стаканчик картошечки. Поставив на большую круглую тарелку, превратив её тем самым в поднос, наскоро приготовленную еду я пошёл обратно к нам в комнату. Я залез под одеяло, ещё не успевшее остынуть в тех местах, где у меня тело тёплое, и поставил себе на колени "поднос". Распечатав палочки, нужно было все-таки это делать на кухне, так как вода ещё осталась и вылилась на тарелку, теперь мне нужно либо  сидеть неподвижно, либо поставить тарелку на кровать, что собственно я и сделал. Вот что я люблю в крабовых палочках, так это то, что их сворачивают рулетиком и поэтому мне нравится их есть, постепенно разматывая. Так я съел штуки четыре, а потом приступил к, уже  более менее остывшей, картошке. В общем, я съел весь стаканчик ну и ещё пару палочек уже нормальным образом и меня начало тянуть в сон. Я не стал противиться этому, да и не мог, да и зачем. Поэтому, поставив "поднос" на другую кровать (нужно будет сделать перестановку), я закутался в одеяло с головой и заснул.