Always and forever till forever ends.

Michael Bolton – All for love POV Лисса Я осталась одна. Я обречена. Снова это чувство беспомощности. Никто мне не поможет сейчас. Что делать, я не знаю. Если мне внушат убить первородных, я не смогу сопротивляться. Безысходность. Сидя в этой камере, начинаешь задумываться о своей жизни, о том хорошем, что случилось за эти несколько дней в этом городе: знакомство с Ребеккой, наши походы по магазинам, разговоры по ночам, опустошение запасов алкоголя Клауса, поездки на машине до Ричмонда и обратно. Я буду очень скучать по этому всему. За довольно короткий промежуток времени она стала мне как сестра. Наш отец настроит нас друг против друга. Я потеряю семью, которую только обрела. Я вспоминала наши посиделки с Элайджей. В такие моменты я ощущала себя защищенной от всего мира. Старший Майклсон всегда знал, как со мной правильно разговаривать, что посоветовать, как помочь. Он часто рассказывал мне о прошлом их семьи. В частности, про Новый Орлеан – город, в котором они были королями. Это был их город, пока не пришел Майкл. Сколько они от него скрывались, к каким уловкам прибегали, Элайджа рассказывал довольно скудно, объясняя это тем, что они сломали жизни многих людей, ставя свои интересы выше других. Тогда я узнала о Тристане, Авроре и Люсьене. Вампиры, которые выдавали себя за Элайджу, Ребекку и Клауса около века. Он рассказывал это с горечью и болью, этот вампир никогда не хотел вреда невинным, но также не хотел причинять боль своей семье. Элайджа слишком благороден и слишком добр по отношению к людям, но стоит затронуть его семью, и он становится беспощадным монстром. Иногда хуже Клауса. Клаус. Или же Ник. Да, теперь я могу его так называть. Он принял меня в их семью, теперь я Майклсон. Ирония. С Клаусом мы особо не контактировали, но он иногда водил меня в свою мастерскую и показывал картины. Рассказывал истории создания каждой из них. Это было очень интересно и познавательно для меня, но иногда очень дико, так как некоторые картины написаны кровью врагов Никлауса. Мы с ним часто говорили о жизни, о том, почему он стал безжалостным гибридом. На что он говорил только одно: «Иногда мои действия заставляют других думать, что я монстр, но они не понимают и не знают, что я делаю это ради семьи. Ради тех, кто меня не предаст, хотя и за ними есть грешки». Его мотивы понятны и ясны, но методы слишком радикальны. Но это Никлаус Майклсон – вампир, имя которого заставит любого вздрогнуть. Кол… С ним все не так просто. Я понимаю, что в данной ситуации предам, в первую очередь, его. Да, эта сволочь хотела сначала убить меня, затем поиграть, после порадовать, но в итоге защитить. Этот вампиреныш слишком непредсказуем и нестандартен. Я скучаю. Открыто признаю, что я скучаю по нему, по нашим перепалкам, прогулкам, спорам, крикам, дурачествам, поцелуям. Он мне дорог. И я не хочу его подводить, но не знаю, как мне сейчас быть. Если я на них нападу, то мне конец в первую очередь от него. Кол не станет меня жалеть, просто убьет без суда и следствия. Мой любимый маньяк. На воспоминаниях о Коле я поняла, что сижу и плачу. Думаю, это конец. Я не могу ничего сейчас исправить, не могу их спасти, защитить. Гибрид, который ничего не может. Дерьмо. Я в прострации. Бесполезна. Хотя, если подумать о той информации, что мне изложила Кэтрин, то у меня есть сестра. Я не одна, у меня есть моя родная сестра-близнец. Я хочу ее найти и жить дальше, подальше от всего этого сверхъестественного дерьма. Но будем реалистами: я не смогу жить обычно. Я связана с первородными. Как сказал однажды мне Кол: «Если ты связалась с нами и осталась, то считай, что ты проклята». Да, мой дорогой, я проклята. Я услышала шаги. Черт, только не сейчас. Не надо. Слышу, как открывается дверь в камеру. Подняв голову, я увидела Кэролайн. – Привет, Лисса. Нет времени, чтобы объяснять, но я не хочу, чтобы первородные погибли. Да, они не лучшие ребята, но Майкл хуже. Держи. – Что это? – спросила я. – Вербена, – ответила блондинка, – Ты здесь уже двое суток, поэтому сейчас придет Майкл, внушать тебе убить первородных. – Как двое суток? – я была удивлена, очень удивлена. – Ты отключилась сразу после ухода Деймона, но ты этого не помнишь, Бонни наложила на тебя какое-то заклинание, чтобы ты не занималась самоедством, – пояснила Кэр и умчалась на вампирской скорости, заперев дверь. Я была мягко говоря в шоке. Она меня спасла, помогла. Боже, не верю. Выпив содержимое маленького флакона, я стала ждать час Х. Мне было страшно, очень страшно. Майкл не заставил себя долго ждать. Он пришел довольно-таки быстро. Зайдя в камеру, он посмотрел на меня. В его взгляде я увидела уверенность и власть, а как же иначе. – Мелисса, дочь моя, пора завершить тысячелетнюю борьбу с этими выродками, – проговорил Майкл. Сколько же высокомерия. Выродки. Ну серьезно? – А кто их такими сделал, а, Майкл? – сказала я. Видимо, не стоило. – Еще одно слово, и тебе будет очень плохо, – прорычал он. – Мне и так будет плохо, – ответила я. – Дитя, ты еще спасибо скажешь, – сказал он и подошел ко мне. Он потянул меня за руку, заставляя подняться на ноги. Схватив меня за шею, он припечатал меня к стене так, чтобы я не смогла шевелить головой. – Ты убьешь Никлауса Майклсона, а затем и всю его семью, – проговорил он, смотря мне в глаза. Отойдя от меня, он подождал минуту. Затем направился к выходу из камеры. – Идем, пора, – сказал он мне. – Иду, – ответила я. Ну что, шоу начинается!