Почему именно я?

Элира проснулась часа через 3. Она встала с кровати и подошла к зеркалу. Опухшее от слез лицо и грустные серые глаза, полные боли. Девушка шумно выдохнула и, взяв с тумбочки косметику, удалилась в ванну, закрыв за собой дверь. /тем временем у Алины/ Алина, довольная собой, зашла к себе домой, с некой гордой улыбкой на лице. У порога квартиры ее ждал старший брат. При виде него, девушка громко рассмеялась. —Ты чего в фартуке ходишь, Ген? — спросила Алина сквозь слезы смеха. —Тебя ебать не должно, а вообще, с каких пор, ты приходишь из школы с хорошим настроением? Алина резко переменилась в лице — стала более серьёзной. —Не важно. Гена тяжело выдохнул и начал свой монолог: —Ты опять довела очередную новенькую из своей школы? Тебе не кажется, что ты уже сама по девочкам пошла? Это неправильно. —Натуралу по ебалу.– девушка быстрыми шагами зашла к себе в комнату, громко хлопнув дверью. Лина улеглась на кровать и закрыла лицо руками. Понятие того, как же сильно она устала, пришло сразу. Она устала, по большей части, от самой себя. Ей не хотелось говорить того, что даже она переносит с трудом, но сделать ничего с собой не может. Еще немного и в голове ярковолосой всплыл образ Элиры. Красивый и столь болезненный. Ещё чуть-чуть — и она бы заревела, но тут в комнату постучался Геннадий. —Да? Дверь открылась и из-за щели показалась голова брата: с какой-то доброй улыбкой, будто чему-то рад. —Алин, собирайся. Мы на заброшку идем. Сказать, что Алина опешила — ничего не сказать. Нет, мысль пойти на заброшку ей нравится, вот только почему предложил, а вернее, поставил в известность, ее брат — загадка. Зная его, он никуда не пустит её одну или если не знает компанию, с которой идёт сестра. — А я тут причем? — спросила девушка уже дрожащим голосом. — При том: во-первых, мы идём на культовое заброшенное здание, где ты и твои друзья точно не были, отвечаю, а, во-вторых, я слишком хорошо знаю тебя. Ты опять сядешь в самом темном углу комнаты и начнёшь царапать руки чем-то острым. Так что, собирайся! Гена вышел из комнаты, оставив Алину тихо ахуевать от его речей. Она шумно выдохнула и стала собираться. Любимые черные джинсы и столь же любимое черное худи. Алина подошла к зеркалу и тихо спросила свое отражение в нем, одновременно поправляя прическу — Я же хорошая? Хорошая… Вроде, — голос звучал достаточно неуверенно, но, взяв телефон, она вышла из комнаты и посмотрела на темную голову своего брата, который уже обувался. — А, может, я, всё-таки, дома останусь? —Давай обувайся. Я же знаю, что ты в тихую уходишь на ближайшую заброшку вместо школы. —Да откуда?! — чувствовалось явное негодование в ее голосе. —Ох, Алина-Алина. Давай, обувайся, а то как маленькая. Девушка смирилась со своей участью и стала обуваться в след за старшим братом. Они вышли из дома и пошли в сторону леса, достаточно темного и мрачного. Алина взяла за руку Гену и они двинулись в самую глубь. Шорохи и шуршание опавшей листвы под ногами, режет стену мрачной и напрягающей тишины. Спустя минут 10 перед ними открылось бетонное здание с окровавленными стенами и, видимо, оно принадлежит сатанистам. Страшно и мрачно. Идеально. Подростки переглянулись и кивнули друг другу. Алина и Гена вошли внутрь здания и сразу же к ним вышли два человека и из-за плохого света нет возможности различить кого-либо, но единственное отличие есть — рост. Алина отошла назад и пыталась повести за собой Гену, но тот не шелохнулся. Вместо этого, он протянул руку высокому человеку и они поздоровались. —Принес? — начал разговор неизвестный высокий парень. —Да, а ты? — спросил Гена. — Да. Эй, вы, вдвоем — идите погуляйте! Только на третий не поднимайтесь: там сатанисты, — высокий парень отпустил маленькую руку девушки, которая непоколебимо стояла рядом: видимо, она тут не в первый раз и бояться здесь ей уже нечего. Алина посмотрела на Гену, а тот кивнул, мол, этой девушке можно доверять. Ярковолосая отпустила руку брата и подошла к девушке в маске. Они взялись за руки и отошли в сторону. Алина решила первый ой начать диалог, что для нее вообще не свойственно, заговорить, так как некий страх объял ее. —Как твое имя? — голос дрожит, только от того, что на ее руках какое-то легкое жжение. Но ответа, она не получила, девушка приложила палец к маске, призывая к тишине. — Видимо, тут нельзя произносить имён, — подумала Лина и просто смотрела на девушку. Что-то в ней казалось таким знакомым, но вот что — она, пока, не понимает.