Sugar Daddy

— Что это у тебя? — А? Где? — Чонгук растерянно принялся осматривать себя с разных сторон. Он испачкался? — Да вот, на кулоне. Что за «К.Т.»? — Чимин схватился своими маленькими, чертовски бесящими сейчас Чонгука, пальцами за подвеску, заинтересованно крутя её по кругу. — Да так. Просто буквы, — отмахнулся Чонгук и привычно спрятал цепочку под ворот рубашки. — Тиффани? Я думал, что ты откладываешь деньги на колледж. Откуда это у тебя? — Чимин прищурился, сложив руки на груди. Чёрт. Чёрт. Чёрт. — Эм, нашёл? — Чонгук понимал, что лжёт очень очевидно хотя бы потому, что отвечал с вопросительной интонацией. Лучший выход из любой безвыходной ситуации — побег, вспомнил вдруг он, резко отворачиваясь от Чимина. — Ладно, мне пора. До скорого, увидимся завтра! — нервно улыбнулся он и резво зашагал к двери, подхватывая с дивана сумку. Пятки его так и сверкали, когда он несся по коридору, мечтая поскорее убраться из здания. Тэхён уже был здесь — в кабриолете прямо возле входа в агентство; сидел, вальяжно опираясь локтем о дверцу автомобиля, высоко смотря на сияющее солнце через очки с тёмными стёклами. Картинка из кино, иначе и быть не могло. Разве можно выглядеть так шикарно в реальной жизни? Чонгук чуть ли не упал на лестнице, пока бежал, смотря совсем не туда, куда следует. Когда же Тэхён заметил его, на его лице появляется улыбка такая же яркая, как и сегодняшнее палящее сверх меры солнце. — Привет, Гукки, — мужчина помахал рукой в приветственном жесте, подняв очки на лоб, открывая вид на золотые искрящиеся глаза, и Чонгук поспешил сесть на пассажирское сиденье, быстро огибая машину с другой стороны. Привычно потянувшись за поцелуем, Тэхён сладко поцеловал его, притянув рукой за шею. Зубы мужчины сомкнулись на чужой нижней губе, втянув её к себе в рот и начав посасывать, нежно лаская языком. Чонгук тихо выдохнул и втянул в себя воздух, желая почувствовать аромат сливок и малины, да так и остановился, прекратив отвечать. Он нахмурился и отпрянул, губы его недовольно поджались, одна всё ещё была красной от укусов. — Почему от тебя пахнет женскими духами? — никто не смеет обвинять его за ревностные нотки в голосе, он, ей-богу, всегда был жадиной. Тэхён моргнул и приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать, потом внезапно передумал и вновь закрыл его. — Наверное, — он отвернулся от Чонгука, спрятав взгляд, и завел мотор, — попало, когда тестировали новую линию женских духов. Ты же знаешь, что «V» выпускает ещё и косметику, верно? — глянув на Чонгука, он вновь улыбнулся и быстро перевёл тему: — Ты написал, что у тебя новость, детка. Что случилось? Чонгук тут же забыл обо всём и заёрзал, не в силах удержать уголки губ, стремящиеся вверх. — Послезавтра я лечу в Париж! Представляешь? — выпалил он с радостью маленького ребёнка. — Я думал, что съёмка будет здесь, а оказалось, что Hermes приглашают меня в свой филиал, — чуть ли не хлопал в ладоши он с глазами, полными счастья. — Ты ни разу не был во Франции? — ласково спросил Тэхён, останавливаясь на светофоре. — У меня загранпаспорт есть только потому, что мы с родителями иногда летаем к бабушке в Корею, — недовольно пробормотал он ответ. — Так что Франция — это нечто запредельное для меня! — Ты знаешь корейский? — поинтересовался Тэхён слегка удивлённо. — Да, я жил в Пусане до десяти лет, а потом мы переехали. — Скажи что-нибудь на родном. Хочу послушать тебя. Чонгук обдумал варианты. Сказать что-нибудь… Небо сегодня прекрасно? Ты очень красивый? Может… — Ты мне нравишься, — чётко сказал Чонгук на корейском, не ожидая ничего в ответ. Его лицо даже не дрогнуло. Он ощущал лишь лёгкое волнение от самого признания. Он сделал это, но его, конечно, всё равно никто не поймёт. Это как послать анонимное любовное письмо — будоражуще, но, между тем, спокойно. Чонгук ощущал некую гордость от своего завуалированного признания. — Ты мне тоже, — ответил, однако, ему Тэхён, останавливаясь возле ресторана. На его лице была игривая улыбка, тогда как Чонгук поперхнулся воздухом, чувствуя головокружение и внезапный нервный тик. О, чёрт! Какого хера?! С тихим щелчком захлопнув за собой дверцу, Тэхён лёгкой летящей походкой направился ко входу. Чонгук всё ещё сидел в прострации, гипнотизируя взглядом приборную панель. Это было слишком внезапно. Кажется, он не мог дышать, настолько распирающее чувство было внутри. Он нравится Тэхёну! Значит, они встречаются! Он и Тэхён! Бойфренды! — Ну, ты идёшь? — Тэхён повернулся к нему, приподняв одну бровь. Лицо его было безмятежно, в то время как Чонгук был уверен, что на его собственном смешался и ужас, и возбуждение с радостью, перемешанные с шоком и, самую малость, страхом. — Да, ага, иду, — глупо пробормотал он и, спотыкаясь, выскочил из машины. Их пальцы были переплетены, когда они вошли в ресторан. Ладонь Чонгука потела; с лиц обоих не сходили улыбки на протяжении всей трапезы. Даже когда они жевали, губы всё равно упрямо тянулись вверх. Тэхён говорил о своих новых идеях для дизайна, а Чонгук не понимал и половины, смотря лишь на его губы. Это было слишком нереально для правды. Он нравился Тэхёну, Тэхён нравился ему. Чонгук очнулся, только когда его собеседник внезапно закопошился. — Держи, купи себе чего-нибудь в Париже, — положив золотую карту на стол, Тэхён толкнул её вперёд. Чонгук смотрел, как пластик скользил в его сторону, нервно схватившись руками за колени. — Эм, не стоит, всё в порядке, мне и так… — Я обижусь, Чонгук, правда, — Тэхён наклонил голову вниз, его тон был настойчив. Парень успел уяснить, что когда к нему обращаются «Чонгуком» — спорить не стоит. Он неловко взял карту со стола, пробормотав «спасибо». Глаза Тэхёна внезапно почернели, золотая радужка грозилась спрятаться за зрачком. — Спасибо, что? Чонгук покраснел и обернулся по сторонам — рядом с ними никто не сидел. Он пригнулся очень низко к своей тарелке со стейком, прежде чем тихо прошептал, чувствуя, как чужая нога гладит его бедро под столом: — Спасибо, папочка. Тэхён прикусил губу; его глаза, обведённые едва заметными коричневыми стрелками, смотрелись до ужаса хитро в этот момент. — Обязательно купи себе что-нибудь — я проверю. И если будешь плохим мальчиком, — томно шепнул он, его нога внезапно легла на пах Чонгука и чуть надавила, от чего парень схватился за края кресла, сжав губы в тонкую полоску, — то мне придётся отшлёпать тебя. Ты же этого не хочешь? — нога начала давить сильнее прежнего; Чонгук пытался удержать стон. — Детка? — Я… — Чонгук всхлипнул и поднял робкий взгляд вверх. — А что, если я хочу? Нога с его паха моментально пропала, от чего он смог вздохнуть с облегчением. Его щёки пунцовели, а кровь бурлила в венах. — Хочешь, чтобы я отшлёпал тебя? — наклонившись вперёд, Тэхён шептал так томно, так хрипло и низко, что Чонгук почувствовал незамедлительную реакцию своего тела — член в его штанах воспрял. — Да, — пискнул он, покорно опуская голову. На секунду между ними повисло молчание, после чего раздался неприятный резкий скрежет ножек о паркет. — Вставай, — сказал приказным тоном Тэхён, отодвигая кресло. Чонгук и слова вставить не успел, а его уже насильно вытянули из-за стола. Они шли к раздвижным дверям довольно быстро. Точнее, шёл Тэхён, на буксире таща за собой Чонгука. — А как же счёт? — с паникой оборачиваясь назад, парень пытался остановиться. — Не переживай, я состою в их клубе, так что всё в порядке, — не оборачиваясь, ответил Тэхён, после чего Чонгук перестал тормозить, послушно следуя за мужчиной.

•

Как только дверь в дом закрылась, спина Чонгука встретилась со стеной. Его рот был насильно захвачен чужими губами, а в пах уперлось колено Тэхёна, мешая нормально соображать. — Детка, повернись, — укусив Чонгука в шею, мужчина сжал его сильные бёдра в ладонях, кругами поглаживая кожу под тканью джинсов. Шумно сглотнув, парень повиновался. Он прижал свой внезапно взмокший лоб к прохладной стене, чувствуя, как кровь пульсирует в ушах. Чонгук медленно выдохнул, когда рука Тэхёна скользнула по его заднице, сильно сжимая её; кончики чужих ногтей впились в его заднюю часть бедра. — Сними джинсы, детка. О, блять, Святая Мария. Пальцы Чонгука кое-как нашли перед его штанов, высовывая пуговицу из петель, прежде чем он с тихим вжикающим звуком расстегнул молнию. Он закрыл глаза, прежде чем спросил: — А как насчёт моих боксеров? — Сними их тоже. Блять. Дрожащие пальцы Чонгука скользнули за пояс джинсов и трусов. Он болезненно прижал нос к плоской поверхности стены, медленно опуская ткань к бёдрам, прежде чем его одежда упала, оказавшись вокруг ступней. — Я делаю всё правильно, папочка? В течение долгой минуты стояла тишина, затем тёплая рука коснулась изгиба его задницы, с сопровождающим это действие смешком. — У тебя такая милая попка, — промурлыкал Тэхён ему в шею, коротко укусив поверх маленького синяка, причиняя зудящую боль. Уши Чонгука загорелись так сильно, что к ним захотелось прижать лёд. Или, что ещё более желательно, полностью окунуть голову в бочку с холодной водой, чтобы прояснить мысли. Он потянул бёдра назад, лицо всё ещё прижималось к стене, а дыхание было сбито. Чонгук потел с головы до пят, его рубашка неловко прилипла к спине. Кожа бёдер и задницы горела всякий раз, когда пальцы Тэхёна призрачно касались её. Он собирался быть отшлёпанным. Чонгук собирался быть отшлёпанным. И, чёрт возьми, он этого хотел. Когда горячий рот Тэхёна прижался к задней части его шеи, его спина изогнулась, зубы заскрипели друг о друга, а глаза закрылись. — Я дам тебе десять, хорошо? Но это лишь потому, что мы делаем это в первый раз. Ладно, детка? Голос Тэхёна был мягким, успокаивающим и одновременно леденящим душу. Парень знал, что Тэхён ждал его согласия, также он не сомневался, что мужчина знал и то, что Чонгук его даст. Он этого хотел. Он чертовски сильно этого хотел. Поэтому он кивнул. — Скажи это вслух. — Да, папочка. Тэхён мягко вздохнул ему в затылок, губы касались цепочки и заставляли Чонгука дрожать. — Ты готов? Чонгук кивнул, подняв руки, чтобы опереться ими о стену. Ладонь Тэхёна снова погладила его задницу, прежде чем исчезла и соединилась с мягкой упругой кожей Чонгука острым ударом. Не очень резко, но достаточно, чтобы у него перехватило дыхание. Однако Чонгука сразу же успокоили той же тёплой ладонью и поцелуем в затылок, и в этот момент он был совершенно твёрд. Понимал ли это Тэхён? — Ты в порядке? Чонгук ответил неразборчивым хныканьем. Его пальцы вжались в стену, чтобы он не наклонился и не коснулся себя. — Да, папочка. Тэхён подарил ему ещё один поцелуй в шею чуть ниже линии роста волос, прежде чем его рука отодвинулась во второй раз и хлопнула по заднице Чонгука, на этот раз немного твёрже. Намёк на неприятную боль заставил его бёдра сместиться вперёд, прижавшись эрекцией к стене. Каждый последующий шлепок был больнее предыдущего, каждый вырывал из Чонгука рваный хрип. Его член начал протекать, ощущаясь тяжестью между дрожащими бёдрами. На последнем, десятом, шлепке Чонгук практически пустил слезу. Он не знал, от чего: боль ли это, или наслаждение от неё. Тэхён погладил покрасневшую кожу ягодиц Чонгука, инстинктивно поджимающихся теперь каждый раз, стоило коснуться их – они ожидали боли. Это как, когда врач говорит расслабиться, и ты расслабляешься, но стоит иголке войти в твой зад, как ты тут же каменеешь. Ягодицы парня горели, их словно натёрли перцем и подожгли. Странно, но ему нравилось это. — Какой ты хороший, Гукки. Папочка так доволен тобой, — заговорил Тэхён, повернув к себе заплаканное лицо Чонгука за подбородок. Их губы встретились в нежном, трепетном поцелуе. — Стоит ли нам охладить тебя в бассейне или, может, ты предпочитаешь добавить жара? Хочешь взять меня сейчас? Чонгук знал точно, что выберет второй вариант. Тэхён определённо лучше какой-то там холодной, остужающей зуд воды.