Ты знаешь. Ты всё знаешь.

— Что за дивный запах? — громко спросил Марио, ступив за порог квартиры. Начав снимать с себя кроссовки, бразилец тут же пошутил, улыбнувшись: — Денис, это же ты, я надеюсь? — Солнце, беги скорее сюда, — отозвался полузащитник. — Я не могу отойти от… а-а-ай!..       Фернандес удивлённо вскинул брови и, чуть улыбнувшись, быстрым шагом пошёл на кухню. Картина маслом: Черышев стоял у плиты и сосредоточенно (по-другому никак не назовёшь) жарил блины, закусив нижнюю губу и чуть нахмурясь. Увидев Марио, русский нервно улыбнулся; лицо Дениса выглядело так, словно он не знал, куда ему сесть, будучи в гостях. — Оригинально, — усмехнулся защитник, кинув взгляд в сторону лежащего возле раковины рваного блина. — Я бы даже сказал: «Самобытно». — В России есть такое выражение… «Первый блин — комом», — Черышев улыбнулся, начав отходить от плиты. — Оно означает, что с первого раза редко что-то получается хорошо. — Этого парня это тоже касается, — Фернандес с сочувствием посмотрел на тот несчастный одинокий блин. Дэн засмеялся от слов бразильца. — Может, лучше обнимешь меня? — театрально похлопал глазками полузащитник, взглянув на Марио. — Прости, я… — опомнился мужчина и неловко улыбнулся, нежно положив руки любимому на талию и поцеловав в лоб. — Что-то плохо соображаю. О, как мило на тебе смотрится фартук моей мамы. А… Дэни, тебя там ничего не горит?.. — У-упс… А, нет, — Денис одной рукой держал Фернандеса за его запястье, а другой проверил жарящийся блин. Затем он подхватил его и перевернул. — Просто будет немного загорелый. — Да тут все, — бразилец посмотрел в тарелку и улыбнулся. — Небледные. — Для первого раза отлично! — обиженно сказал Черышев, но засмеялся. — Сейчас скажу: отлично или нет, — с лица Марио не сходила улыбка. — Пойду только помою руки.       «Никогда не думал, что скажу это (в смысле, подумаю об этом), но боже, я так счастлив, что травмировался! Я уже третий день живу у Марио дома, жду его с тренировок и чувствую себя прекрасно, несмотря на эту боль в голеностопном суставе. Мне так тепло, комфортно и замечательно с этим бразильским солнышком, это просто не описать словами…» — Что тут у нас? — Фернандес подошёл сзади к Черышеву, прижался грудью к его спине и крепко обнял, нежно целуя в шею. — О-о, как же ты, — томно простонав, промурлыкал Денис, положив свои руки на руки бразильца. Тот забрался под футболку полузащитника и нежно поглаживал плоский живот. — Уме-е-ешь!.. — Умею, — Марио развернул мужчину к себе, держав того за плечи, и начал целовать его, беспрестанно углубляв и чуть прикусывав эти поцелуи. Русский стал бесстыдно стонать и извиваться, тем самым показывая, как ему приятно. — Мне очень жаль, — горько усмехнулся Черышев, разорвав поцелуй. — Мне осталось немного дожарить. — Давай-давай, а то я очень голоден, — защитник улыбается, не переставая обнимать любимого. Марио чуть наклонился и прикусил Дэна за ухо, вызвав этим действием странное хихиканье у мужчины. — Так садись и начинай есть, блины же уже готовы, — заботливо сказал футболист. — Голоден в другом смысле, — проурчал Фернандес, не отходя от полузащитника; ненавязчиво прижался членом к его ягодице и потерся, вызывая у Черышева смущённую улыбку. — Сначала поешь, — пошутил Денис, коротко поцеловав бразильца в нос.       Марио напоследок поцеловал любимого в шею, оставив влажный след, и сел за стол, продолжив наблюдать за мужчиной. Черышев понял, что защитник ведёт себя как-то тихо, и недоверчиво посмотрел на него, повернув голову. — Почему ты не ешь, котик? — спросил он, а сам про себя умилялся над тем, как Фернандес сидит, подпирая подбородок двумя руками, и блаженно улыбается, чуть прикрыв глаза. — Котик ждёт котика, — лукавая улыбка украсила лицо Марио и он чуть прищурился. — Пусть он не ждёт. Котик его догонит, — русский ухмыльнулся, увидев эту счастиливую, хитрую бразильскую мордашку. — У котика болит задняя лапка, ему нельзя бегать, — строго, но в то же время с бесконечной любовью, сказал защитник. — Боже, Марио, что за ролевые игры? — Черышев обаятельно засмеялся. Впрочем, он всегда смеялся обаятельно, но сейчас он был ещё немного смущён. — Это — любовный зоопарк, — уверенно продолжил Фернандес. — У всех парочек такое бывает, мы — не исключение. — Любовный зоопарк, — пробубнил Денис, попытавшись не улыбнуться, но безуспешно. — Звучит о-очень странно, но мне нравится. — У тебя стали получаться красивые блины, — спустя недолгую паузу подмечает Марио, внимательно изучая содержимое тарелки, на которой, собственно, блины и лежали. — Я наконец приноровился, да, — застенчиво ответил ему полузащитник.       Бразилец продолжает ждать, сидя за столом и довольно улыбаясь. Наконец Черышев закончил. Он поставил в раковину тарелку из-под смеси для блинов, сполоснул руки и присоединился к Фернандесу. — Я здесь, — усмехнулся Дэн; присел за стол, взглянув в глаза защитнику и взяв того за руки. — Ура, — по-русски ответил Марио. Он одной рукой держал мужчину за руку, а другой потянулся к блину. — Сейчас попробую, что ты тут приготовил.       Фернандес свернул блин в трубочку и немного откусил, продолжив при этом смотреть на Черышева. — Не бойся, я не собираюсь тебя отравить, — ухмыльнулся футболист. — Даже если так, ты продержишься без меня меньше суток и умрёшь следом, — уверенно заявил Марио, закатив глаза от удовольствия. — м-м-м, ну нет! Они слишком хороши для отравы! — Пожалуй, лучший комплимент, — Денис расплылся в улыбке. — Правда… В них, наверное, соли больше, чем надо, но мне так даже больше нравится, — говорит Фернандес, чуть смущаясь тому факту, что критикует творение Черышева. — Я же сладкое не очень люблю. — Потому что ты сам сладенький, — русский почувствовал, как у него уже сводит челюсть от того, что он так много и долго улыбается. Защитник смущённо хихикнул, услышав комплимент.       Марио ел, не отрывав взгляда от Дениса. Тот возмутился, мол, почему мужчина ест «сухие блины». Бразилец не понял, хотя его любимый сказал ему это на испанском, поэтому должно было быть понятно; начал возражать, что блины на самом деле масляные, очень вкусные и вовсе не сухие.       Полузащитник стал популярно объяснять, что сухие — это значит без варенья, сгущёнки, сметаны и прочих вкусностей. Фернандес удивился, сказав, что дома таких вредных для фигуры продуктов не хранит, но ещё больше удивился фразе любимого: «Вообще-то я вчера в магазин ходил и всё купил». Сообщив эту новость, русский встал с места и поставил перед защитником пачку сметаны. — Я не ел её года три, наверное, — защитник повертел пачку в руках. — Если не больше. Последний раз… Вроде это было в каком-то ресторане. С какой-то творожной штукой… Такой, знаешь, жареной. С двух сторон. — Ты ел сырники? — Дэн засмеялся, услышав такое нетипичное определение. — Как? С-сиырники? — Сырники, Марио, — Черышев чувствовал себя как-то по-милому гордо, когда исправлял бразильца в его произношении. Личный учитель «великого и могучего», так сказать. — Вот да! Похоже… — Фернандес закусил губу и посмотрел куда-то в потолок. Выглядел он так, словно участвует в каком-то интеллектуальном шоу. — Странное слово. Наверное, они… Сы-рнúки. — Нет, милый, сырники. Ударение на первый слог. — А, хорошо. Но эти… Сырники? Всё равно останутся для меня творожной штукой, жареной с двух сторон, — бразилец засмеялся и макнул блин в сметану. Странно, но со стороны смотрелось так, будто мужчина стеснялся это делать. — Они ещё были с каким-то ягодным соусом. — В России это называется «варенье». — Да я знаю, но всех слов всё равно не запомнишь! — иронично воскликнул Марио. — Так, всё. Убирай их от меня, пожалуйста! — Боишься, что переешь? — Боюсь, поправлюсь. И мне будет тяжело бегать. А если я не буду бегать, что будет с командой? Страшно представить. Поэтому с блинами нужно остановиться, мне ведь вес набрать — раз плюнуть. — Хорошего человека должно быть много, — улыбнулся Денис, но послушно отодвинул тарелку с блинами. — Спасибо, что не начинаешь, как моя мама. — Ну я же понимаю, что такое полтора-два килограмма прибавить. Их быстро сбрасываешь, но они всё равно ощущаются. — Именно. И это отвратительно.       Тут футболисты решили помолчать и просто обмениваться взглядами, попивая чаёк и наслаждаясь каждым моментом, проведённым вместе. Марио затем мыл посуду, а Денис вытирал. — Ты не устал? — спросил Черышев, обняв мужчину одной рукой за талию. — Ну, я был бы не против отдохнуть, — хитро улыбнулся Фернандес, чуть прищурив глаза. — О, кажется, я знаю, как устроить тебе идеальный отдых, — с живостью воскликнул Денис и прижался к защитнику. — Ты знаешь. Ты всё знаешь, — Марио не мог больше чувствовать тёплое дыхание любимого, соблазнявшее на что-то большее, чем объятие, и уверенно, даже как-то нагло поцеловал русского.       Полузащитник шумно вздыхает носом, жадно целуя губы Фернандеса, вместе с тем обнимая того за талию и руками спускаясь ниже к ягодицам. Марио томно, чуть слышно простонал, ощутив приятную тягость внизу живота. Дэн, не разрывая поцелуя, подходит с любимым к кухонному столу. — Что ты хочешь? — умилительно спросил защитник, заметив, как русский что-то судорожно рыщет рукой.       Тот с са­мым не­вин­ным вы­раже­ни­ем ли­ца об­макнул па­лец в варенье, а по­том, неожиданно по­лос­нув им по ще­ке Фернандеса, из­ма­зал её этой вкус­ностью. — Чери, что ты делаешь? — засмеялся мужчина. Если бы это в шутку сделал кто-то другой, бразилец бы, не раздумывая, начал ругаться и орать на того человека, но это же был его любимый Денис с его непосредственностью.       Черышев, так ничего и не ответив, лишь посмотрел на защитника и, придвинувшись к не­му вплот­ную, медленно про­шёлся ши­роким маз­ком языка по ще­ке Марио, сли­зывая слад­кую мас­су.       Из гру­ди Фернандеса выр­вался тяжелый вздох, и тот ненадолго прик­рыл гла­за, пока русский не отс­тра­нил­ся от него. Поначалу защитнику не очень было понятно, что его любимый задумал, и он недоверчиво смотрел на Дениса, чуть нахмурив брови. Но вско­ре уже на шее Черышева бы­ла липкая сла­дость, ко­торую бразилец тща­тель­но сли­зывал язы­ком, покусывая шею, оставляя на ней мокрые следы и засосы так, что тот за­катил гла­за от удо­воль­ствия.       Марио развязал любимому фар­тук и от­ки­нул его в сто­рону; защитник умело снял ему футболку и сра­зу же из­ма­зал голую грудь мужчины этим чёртовым вареньем. «Чери, что ты делаешь? - усмехнулся про себя бразилец, передразнив самого себя. - Это ты, Фернандес, что делаешь?!» Защитник чуть скло­нил­ся, проходясь кончиком язы­ка по ко­же Дэна, об­во­дя сос­ки, каж­дый по оче­реди, це­луя грудь и ве­дя влажную ли­нию вниз, чуть щекоча этим действием полузащитника, а по­том ос­та­вил лёгкий за­сос в са­мом ни­зу, над резинкой домашних штанов.       Черышев, хищно взглянув на клубничное варенье, снова обмакнул палец и стал слизывать, глядя уже на бразильца; тот взял полузащитника за запястье и положил палец Дениса к себе в рот, легонько посасывая и ощущая невероятную сладость от варенья. — Боже, что за… — засмеялся Фернандес, осудив свои же действия, и запрокинул голову назад. — Как у тебя волосы красиво развеваются, — улыбнулся Черышев, нежно взяв мужчину за шею.       Русский притянул его к своим губам максимально близко, их язы­ки встретились, и Дэн тут же зав­лёк любимого мужчину в дол­гий и слад­кий поцелуй. Креп­ко об­няв то­го за шею, Марио лас­кал язык полузащитника сво­им, при­жима­ясь к гру­ди Черышева, ко­торая все ещё бы­ла чуть-чуть слад­кой.       Уса­див мужчину на сто­леш­ни­цу для готовки ря­дом с пли­той, Фернандес продол­жал его с ос­терве­нени­ем це­ловать, ку­сая его гу­бы и сколь­зя паль­ца­ми по его жи­воту и по­яс­ни­це. Полузащитник обхватил но­гами то­го за та­лию, притягивал бли­же к се­бе за верёвки от штанов. Заб­равшись паль­ца­ми под боксеры Марио, Денис ус­мехнул­ся в поцелуе, сжав уп­ру­гие яго­дицы в своих ру­ках.       Бразилец опёр­ся о сто­леш­ни­цу по обе сто­роны от бё­дер любимого, сме­ща­ясь и це­луя его ще­ки и ску­лы. Черышев рез­ко дёр­нул вниз, стя­гивая шта­ны с защитника. Фернандес не­ожи­дан­но провёл ног­тя­ми по пле­чам мужчины, оставив нес­коль­ко крас­ных по­лос, которые тут же на­чало неп­ри­ят­но щи­пать и тя­нуть, и русский прос­то­нал в рот Марио, спус­тив ру­ки к сво­им боксерам, в которых было уже слишком тесно из-за не­малень­кой эрек­ции.       За­кинув но­ги Дэна се­бе на пле­чи, из-за че­го тот уда­рил­ся о ке­рами­чес­кую плит­ку кух­ни, бразилец на­чал мед­ленно стягивать с не­го штаны, от­кры­вая сна­чала бёд­ра, а по­том ко­лени, на ко­торых он оставил нес­коль­ко сма­зан­ных по­целу­ев. От­ки­нув вещь в сто­рону, он про­делал ту же ма­нипу­ляцию с бок­се­рами своего любимого.       От­пустив но­ги полузащитника, Марио резко дёр­нул его за ру­ку, стаскивая со сто­леш­ни­цы на пол. Денис пис­кнул и поморщился в знак недовольства, но при том пос­лушно спустился на пар­кет. Фернандес, вновь це­луя мужчину и проникая язы­ком внутрь, прос­то по­валил футболиста на пол, при­жав его сво­ей грудной клет­кой и не раз­ры­вая по­целуй. — Ты какой-то агрессивный, Мариэтта, — усмехнулся русский, смотря в глаза защитнику. — И немного от этого странный. Но! Мне нравится.       Отс­тра­нив­шись, Марио уку­сил посто­ян­но под­ра­гива­ющий ка­дык Дениса и приподнялся, сле­зая с не­го. При­няв сидячее по­ложе­ние, он об­ло­котил­ся спиной на двер­цу ка­кого-то зак­ры­того ящи­ка и по­манил тя­жело ды­шаще­го мужчину к се­бе паль­цем. — Ах ты какой, бразильяшка, — назвал его по-русски полузащитник и засмеялся. Но всё равно по­кор­но при­полз к не­му и, пе­реки­нув че­рез не­го но­гу, усел­ся то­му на ко­лени. Оба мужчин не сдер­жа­ли громко­го сто­на, ког­да их члены соприкосну­лись, а взгляды встретились.       Ласково пог­ла­живая и чуть сжимая од­ной ру­кой бедро футболиста, дру­гой рукой Фернандес нер­вно рыл­ся в соседних ящич­ках, от­кры­вая один за другим, по­ка не на­шел нуж­ный тю­бик смаз­ки. Марио показал лубрикант, чуть его встряхнув. — О-о! — ус­мехнул­ся Дэн, поцеловав защитника в уго­лок губ. — А то я уже боялся, что ты, больной ублюдок, будешь использовать в качестве смазки это идиотское варенье.       Марио ко­рот­ко рас­сме­ял­ся в голос, взяв ини­ци­ати­ву на се­бя, и вновь ос­та­вил на гу­бах русского лег­кий по­целуй. — П-подожди, презервативы, — робко напомнил Черышев. — Боишься забеременеть, черешенка? — довольно ухмыльнулся Фернандес. — От тебя нет, — пошутил мужчина, осознав, что в этот раз придётся обойтись без защиты. — Ну, тогда замечательно, — бразилец пощекотил любимого по животу, вы­звав у Дениса смех, ко­торый по­тонул в очередном по­целуе.       От­ку­порив кры­шеч­ку, Марио выдавил нем­но­го вяз­кой жид­кости се­бе на паль­цы и зас­та­вил полузащитника чуть приподнять­ся, что тот и сде­лал, упер­шись в пол ко­леня­ми. Фернандес, ласково укусив Черышева за пле­чо, про­вёл ребром ладони между его яго­диц и очертил смазанным паль­цем ды­роч­ку, уткнув­шись но­сом в шею мужчины, прижавшись губами к ко­же. Футболист что-то мурлыкнул, расслабляясь; вцепился пальцами в пле­чи лю­бимого, чувс­твуя, как бразилец про­тал­ки­ва­ет один па­лец внутрь, рас­тя­гивая стен­ки. Марио чуть отс­тра­нил­ся, что­бы заг­ля­нуть Дэну в лицо: он хотел уви­деть, как тот зажмурива­ет­ся, прикусив гу­бу. — Я люблю тебя, — прошептал Фернандес, про­тол­кнув ука­затель­ный палец, сма­зан­ный луб­ри­кан­том, и не почувс­тво­вав соп­ро­тив­ле­ния; он до­бавил вто­рой, на­чав мед­ленно дви­гать ими внутри мужчины, лю­бу­ясь его эмо­ци­ями и слушая его хрипловатый стон. — И я тебя, — русский нег­ромко поскуливал, сжи­мая паль­цы силь­нее на пле­чах защитника и под­да­ва­ясь бед­ра­ми на­зад, об­ли­зывая гу­бы. — оч…ень… — А это? Ты же лю­бишь это, да, сладкий? — всё с тем же нежным шёпотом про­из­нес бразилец. — Лю­бишь, ког­да я имею те­бя паль­ца­ми. Лю­бишь та­кую лас­ку, мой хороший, — шеп­чет он, про­тал­ки­вая пальцы всё глуб­же, сги­бая их внут­ри и дви­гая ру­кой ту­да-сю­да. — Да, д-да... люб­лю… ты же знаешь, ты всё прекрасно знаешь… а-ах… давай, пожалуй­ста, ммм… — бесстыдно стонет Черышев, кусая свои гу­бы. Защитник тут же про­тол­кнул один па­лец внутрь и сра­зу же на­жал на прос­та­ту. — Что ты… О боже, нет, да… Ма-а-рио-о…       Денис прог­нулся до грёбаного хруста собственных поз­вонков, ца­рапая ко­жу Фернандеса ног­тя­ми и дёр­нув бёдрами навс­тре­чу паль­цу. Он сто­нал и всхлипывал при каж­дом дви­жении бразильца, ко­торый всё силь­нее проталки­вал па­лец, ка­са­ясь прос­та­ты полузащитника. Мужчина тёр­ся сочившимся чле­ном о жи­вот лю­бимого, по­лучая двой­ную лас­ку, от­че­го его сто­ны пе­рехо­дили в вык­ри­ки, ко­торые он был не в си­лах сдер­жи­вать. — Ох, бл… д-да… да-а-а… да, Марио! — ле­петал русский на родном языке, уткнувшись лбом в плечо защитника.       Фернандес под­хва­тил Черышева под задни­цу и тол­кнулся внутрь, сра­зу наполо­вину, сры­вая у мужчины гром­кий стон удо­воль­ствия. Дэн от­ки­нул­ся на­зад, опе­рев­шись ру­ками в пол по обе сто­роны от ко­леней бразильца, и на­чал не спе­ша дви­гать бед­ра­ми вверх-вниз, самостоятель­но на­сажи­ва­ясь на член футболиста.       Марио впил­ся паль­ца­ми в бёд­ра полузащитника, гром­ко и час­то ды­ша, не смея отор­вать взгляд от своего мужчины. Фернандес вы­тер пот над вер­хней гу­бой, по­дава­ясь бёд­ра­ми навс­тре­чу русскому и на­чав дви­гать­ся с ним в уни­сон, най­дя нуж­ный темп. — Дава-а-й… — Черышев всё ус­ко­рял­ся, ёр­зая, казалось, изо всех сил на любимом, раз­ма­шис­то дви­гая тазом.       Сладко ухмыльнувшись и силь­но толкнувшись в футболиста, бразилец вновь за­дел его прос­та­ту, от­че­го Дениса чуть не под­бро­сило над муж­чи­ной, но тот креп­ко дер­жал его за бёд­ра. Черышев уже и позабыл о том, что он вообще-то для всех — скромный и улыбчивый парень с обаятельным смехом. Сейчас он бесстыдно матерился (на русском языке, конечно же), вызывая этим улыбку на лице Фернандеса. Затем сто­ны переходили во всхли­пы, а дви­жения всё убыс­тря­лись. Денис силь­но взбра­сывал вверх бед­ра, уто­пая в нас­лажде­нии, слыша что-то невнятное на португальском.       Полузащитник, вып­рямля­ясь, прижав­шись тор­сом к гру­ди любимого и об­вив ру­ки вок­руг его шеи, за­пус­тил паль­цы в тёмно-русые, чуть кудрявые пря­ди и сжал у корней; вновь упе­рев­шись ко­леня­ми в пол, мужчина на­чал дви­гать­ся быс­трее, вы­гиба­ясь, слов­но кот после сладкого сна, и скользя гу­бами по покрытой испариной ко­же футболиста. Марио схва­тил его за та­лию, под­ни­мая русского, зас­тавляя то­го дви­гать­ся быстрее и рез­че. — Сильней, сильней!.. — ле­петал полузащитник, почувствовав, как паль­цы бразильца впи­лись в его яго­дицы, останав­ли­вая дви­жения, и двигаясь самос­то­ятель­но, де­лая несколько глубоких тол­чков, при каж­дом уда­ряя по прос­тате мужчины.       Чувс­твуя ско­рую кон­цовку, защитник спус­тил ру­ку на ор­ган Черышеву, на­чав сти­мули­ровать его в такт сво­им тол­чкам, от­че­го русский сжимал­ся вок­руг не­го всё силь­нее, заставляя Фернандеса бить­ся головой о двер­цу, на ко­торую он упи­рал­ся. Тот коротко и смачно бросил по-русски: «Сука блять», почувствовав боль в голове.       Ис­то­ма ор­газма прош­лась по те­лам обо­их поч­ти од­новре­мен­но, и дом бразильца напол­нился их от­ча­ян­ны­ми вык­ри­ками. Денис, сос­коль­знув с Марио, усел­ся рядом, опус­тив го­лову на пле­чо защитника, ко­торый так же пе­рево­дил сбившееся дыхание. — Я так за девяносто минут не устаю, как с тобой во время занятия любовью, — восхищенно произнёс Фернандес, усмехнувшись. — Мне так нравится, что ты называешь это «занятие любовью», а не грязно и грубо — «секс», — выдохнув, сказал русский. — Я — да, — засмеялся защитник и поцеловал мужчину в макушку. — Мне кажется, ты устал. — Поверь, мне сейчас очень хорошо. Это приятная усталость. — Марио усмехнулся и взял Дэна за руку. — Верю, — хитро улыбнулся Черышев и положил свою ладонь на пульсирующий ствол мужчины, вызвав тем самым очередной вздох и закатывание глаз от удовольствия. — Единственное, — замялся бразилец, пытаясь не думать о том, что сейчас его пенис нагло трогают и делают слишком приятно. — Я не понял, что за тема с этим клубничным сиропом?.. — Но тебе понравилось, — заверил его Денис, перемещаясь пальцами с члена на низ живота. — Кажется, да? — Ну что ж, — полузащитник встал и хотел было забрать варенье, но Фернандес ткнул его под колено. — Что? Ты не знаешь даже, о чём я подумал и что хотел сделать. — Проблема как раз в том, что знаю! — усмехнулся Марио, взяв русского обеими руками за его икры. — Не знаешь! — мужчина засмеялся и всё-таки окунул палец в варенье. — Так, не надо! Хватит! — закричал футболист. — Тебе понравится. — Нет-нет-нет, — расплылся в улыбке Фернандес, вставая; он взял мужчину за запястье и облизнул с него сладкую массу. — Хватит с меня на сегодня уже того, что я сам… наделал. — Ну ладно, — с наигранной грустью в голосе сказал Черышев и, положив одну руку бразильцу на талию, а другую ему на затылок, крепко поцеловал любимого, жмурясь от удовольствия.