А почем ваш фунт лиха в кладнях?

Я сосредоточенно изучала всученную мне бутылку. Нельзя было не проникнуться самоотверженностью Орсаны, которая привезла этот самогон из самой Винессы, не разбив и не выпив. Девичник только-только начинался, было относительно тихо, поэтому начавшееся на другом конце Догевы нестройное мужское пение слышно было хорошо. Судя по нахмурившимся лбам подруг, уступать парням они не собирались, да и мне отставать не хотелось, но на краю сознания все же робко ютилось напоминание о том, что пить на понижение нельзя, а значит, если мы начнем с самогона, вот эти чудесные эльфийские меды завтра достанутся гостям. Так оскорбить погреба Догевы и моего жениха накануне свадьбы я не могла, поэтому с сожалением поставила щедрый винечанский дар в самый конец длинной шеренги. Ничего, и до него дойдем. Гораздо больше опасений внушала последняя, нет, не бутылка, а самая настоящая бочка с многообещающим названием «Золотая виноградинка». Втайне я лелеяла надежду, что мы упьемся до такого состояния, что либо не сгодимся для свадьбы (не узнают!), либо потеряемся на недельку и отсрочим торжество. — Солидно, — с невольным уважением отметила Велька. Еще бы! Учитывая, что примерно такой же набор был у Лена и его компании, можно было подумать, что я, отпетая алкоголичка, выхожу замуж только ради винных богатств долины, до которых иначе не добраться. «Золотоволосый мужчина в расцвете сил и возможностей» — так, приятный бонус, доставшийся в качестве молока за вредность. Неизвестно, правда, чью именно. — На мелочи не размениваемся, — надменно бросила я. В отличие от дружины жениха, мы к попойке подошли ответственно, чтобы точно избавиться от печальных мыслей о будущем: все бутылки стояли в ровный ряд, от самого слабого напитка до самого ядреного, чтобы и у дракона слезы из глаз хлынули. Ради такого дела даже Велька мужественно позабыла про свои диеты и приготовилась вливать в себя пиво и прочие Ужасно Вредные И Калорийные Вещи ради сбившейся с пути подруги. Я растрогалась едва ли не до слез, когда она водрузила на стол целый жбан пива. Ничего, когда она тоже устроит девичник, я ни за что не позабуду о ее самоотверженности. Крина уже давно ушла в другую комнату, но все мы, включая и ее саму, понимали: рано или поздно нам понадобится компания, и первой жертвой станет именно хозяйка дома. Келла же сразу отказалась от участия, сухо пояснив, что у нее дела. — Начнем, что ли! — с решимостью утопленника объявила я и вышибла пробку у первой бутылки. Внутри плескался сидр, который, разумеется, не сумел ударить нам в голову — и мысли о предстоящей свадьбе продолжали меня преследовать, как дракон — надоевшего рыцаря. Мы выпили по стакану, дружно забраковали сие пойло и перешли к следующему в очереди. Ожидаемо: первые позиций десять нас не удовлетворяли своей крепостью, поэтому армия початых бутылок на полу (не принято ставить пустые, но мы пошли дальше) росла, рискуя занять все пространство и рано или поздно превратиться в алкогольную ножную ванну, а мы постепенно веселели. Голоса стали громче, лица разрумянились, а косы моих подруг — расплелись, и их волосы обвисли вдоль лица, делая их похожими на русалок с вывески одной печально знакомой корчмы, только чуть помоложе и постройнее. Крина, которая все равно ни за что не смогла бы уснуть под наш галдеж, устроилась рядом, тихонько давая нам советы и пробуя отвергнутые нами вина. Уже с утра мы, собираясь опохмелиться, с удивлением и толикой уважения обнаружили их пустыми. Что ж, зато стимул вспомнить подходящее к случаю заклинание. Со второй попытки это удалось Вельке, мне — с первой, чем я вполне заслуженно гордилась. Вытащив пробку из самой настоящей «Ворожейки» (предварительно проверив ее на заклинания, ведь Учитель значился в списках гостей), я широким жестом плеснула ее в каждый стакан, оставив немного и на столе. Увы, мы уже пребывали в том состоянии, когда оценить качество пойла сложно: лишь бы пилось, и сойдет, так что настойка была выпита залпом. На очереди была бочка, и к ее распитию мы (включая даже Крину) готовились очень и очень серьезно. Как к самой свадьбе. Секунд пять я осоловело созерцала свои колени, потом вспомнила: — Д-девочки, — я наклонилась вперед, с трудом фокусируясь на красноватых овалах лиц. — С-с-спеть же надо! — И правда! — радостно поддержала меня Орсана. — А то вомпэр уже годину там глотку дерет, а мы и не начинали! Велька сразу перешла к действиям: встала на неверные ноги, открыла рот и на пробу взяла самую высокую ноту из доступных ей. Если бы дело было в лесу, приняла бы за нежить. Мы дружно поддержали ее, а когда наше трио умолкло, чтобы набрать воздуха, мы услышали стихающий волчий вой. В соседнем (то есть ближайшем) доме хлопнула дверь, и наемница жадно прижалась лбом к холодному стеклу окна. — Сюда идет! — радостно объявила она. В дверь в самом деле постучали, винечанка тут же высунулась наружу, обнаружив у порога девятерых слегка поддатых и очень похожих между собой гномов, уже давно пытавшихся к нам попасть, и возвышавшегося над ними сонного и очень недовольного вампира. Во мне шевельнулись начатки совести: дескать, орать ночью-то не очень хорошо, но потом эти же начатки заставила замолчать мысль о том, что вообще-то завтра я стану женой его Повелителя. И прости-прощай свобода. — Можно ли… — культурно начал догевец, ухитрившись не сорваться сразу на троллье наречие. — Можно! — щедро разрешила Орсана, затаскивая его в дом. — Только випий с нами за здоровье от цей гарной дивчины, яка останню нич мае свою незалэжнисть! — А мы? — одновременно вопросили сразу три гнома под согласное кивание остальной шестерки. — А вы кто? — сумела выговорить Велька, уже начавшая методично, с воистину травницким профессионализмом, спаивать гостя. — Дак мы, это, друзья ваши лучшие, — икнув, объявило еще трое гномов. — Друзи! — Орсана расплылась в счастливой улыбке и пошире распахнула дверь, чтобы гномы вписались в проем. — Заходите! Гости ввалились в комнату, расположились в разных ее частях — мне пришлось с изумлением наблюдать, как один из тройняшек просвечивает сквозь симпатичный кринин стул — и с удовольствием поддержали наши певческие инициативы. Несчастный сосед, мечтавший только о здоровом сне, тоже пал жертвой «Золотой виноградинки»: уже через пару чарок он хрипло подпевал нам, а еще через пару — пел во весь голос. Так, наверное, мы и добудились второго гостя — той самой полутроллихи, которой когда-то не понравился сжеванный Ромашкой передник. Она очень сильно замолотила в дверь, так что Крина даже встревожилась: никак, радикалка принесла палицу или дубину, чтобы уж точно, раз и навсегда… Я оптимистично пообещала, что моя магия всегда готова, и распахнула дверь, споткнувшись о порог и уронив разлетевшийся вдребезги стакан прямо перед ее каменным лицом-кирпичом. На нем ясно читалось, что она думает об этом шабаше, и к гадалке… Тьфу, к Повелителю не ходи! Нужно отдать должное, мы обе не утратили своего настроя и не потеряли лицо. В моем случае — его жалкие остатки. Воспользовавшись произведенным эффектом, я затащила недовольную в дом. — В-выпейте, и мы р-р-р-азойдемся, — клятвенно заверила я ее, подавая стакан. Женщина явно не испытывала восторга ни от единой составляющей ситуации: ей точно не нравилось, что Повелитель женится на такой распутной рыжей ведьме, делает это в Догеве, и что счастливая невеста (придушить бы) празднует так близко к ее дому и мешает спать — тоже. Но желание прекратить шум пересилило раздражение и инстинкт самосохранения: она взяла напиток из моих рук. Подруги, несмотря на степень опьянения, перехихикивались: они уже видели предыдущий случай и ждали, пока и эта гостья превратится в запевалу. Никогда не пейте с ведьмами, даже пьяными до лиловых в зеленую крапинку мракобесов. Наверное, особенно с такими, потому что им в голову может взбрести что угодно — хотя бы напоить всю женихову долину, чтобы не одной мучиться на следующий день на свадебной церемонии. К нашему хору, спорившему с братией Лена, добавился еще один мощный голос.