бездна, в которую мы упадем

-сейчас- Александр Лайтвуд, глава Института сумеречных охотников в Нью-Йорке, искренне считал, что любые удары судьбы для него уже не страшны — призраки прошлого терзали его и по сей день во снах, но она давно уже научился скрывать свои истинные чувства под непроницаемой маской. Но в тот день, когда бледная и взволнованная Иззи ворвалась в его кабинет и заявила, что его желает видеть Хейли Маршалл, непроницаемая маска пошла трещинами. — Хейли мертва, — как во сне, проговорил Алек. — Три года, Изабель. — Алек, она стоит прямо сейчас посреди Института, — расширенные зрачки Изабель, казалось, занимали все ее лицо. — Она жива! Она жива, и она пришла сюда, как вожак стаи оборотней из Нового Орлеана! Алек позабыл обо всем — о тех делах, которыми был занят, пока не пришла Иззи, о своем статусе лидера, а хладнокровии и благоразумии. Он как мальчишка бросился по коридорам, да мальчишкой он себя и чувствовал в тот миг: желание увидеть ту, по которой тосковал долгих пять лет, заполнило каждую клеточку его тела. Ноги сами несли его вперед, в голове теснились десятки самых противоречивых мыслей, сомнения обуревали его, но надежда — надежда была сильнее любых сомнений. Молодая женщина, которая находилась в объятиях Джейса, вскинула голову, заслышав приближение Алека — и Лайтвуд едва сдержался, чтобы не закричать от эмоций, заполнивших его. Это была Хейли — его Хейли, повзрослевшая, изменившаяся, но все еще та самая, которая была для него и солнцем, и луной, и твердью, и воздухом. — Алек! — воскликнула она, протягивая к Лайтвуду руку в жесте просительном и вместе с тем извиняющемся. — Алек… Джейс отступил, освобождая брату дорогу, и Алек жадно сжал в объятиях свое давно утерянное и оплаканное сокровище, снова и снова повторяя ее имя… -тогда- — Алек и Джейс стали еще более пафосными, когда получили свои руны, — Иззи Лайтвуд была слишком взбудоражена тем, что ее собственная церемония парабатай приближалась, поэтому отчаянно подшучивала над братьями. Это помогало ей снять стресс почти так же хорошо, как охота. Прямо сейчас стресс снимался вдвойне отлично: Иззи и ее напарница Хейли Маршалл патрулировали ночной город, выслеживая обезумевших оборотней, которые вот уже неделю нарушали все мыслимые и немыслимые правила. Так почему бы и не поболтать вволю при этом? — Мы с тобой станем такими же? — хмыкнула Хейли. Маршалл была более сосредоточенной, но поболтать тоже была не против. — Если да, то пусть меня загрызут сегодня. — Мы с тобой точно не напялим короны на головы, — рассмеялась Иззи в ответ. — Мы ведь с тобой отчаянные девчонки, нам некогда упиваться собственным превосходством. — Если только в зеркале, — поддразнила Хейли свою самую близкую подругу. — Это святое, — погрозила ей Иззи пальцем, а затем мгновенно насторожилась: — Эй, ты слышала это? — Рычание? — Хейли выхватила ангельский клинок из ножен, но ей не хватило мгновения, всего одного мгновения: она отвлеклась на огромную мохнатую тень, выпрыгивающую на Изабель из-за мусорного бака, так что упустила нападение на себя саму. Оборотень повалил ее на асфальт, лязгнула клыкастая пасть и плечо обожгло болью. Времени на осознание не было — с яростным криком Хейли извернулась и всадила клинок в брюхо зверя, а затем кинулась на помощь к отчаянно сражающейся сразу с двумя чудовищами Изабель. Ожесточенная борьба привела к тому, что Изабель прикончила еще одного волка, а затем они с Хейли уже вдвоем прижали последнего и упокоили его раз и навсегда. — Хейли, ты ранена? Тебя укусили? — кое-как опомнившись после пыла схватки, Изабель увидела рану на плече подруги. — Это просто царапина, — отмахнулась Хейли, но в животе разрасталась холодная бездна: она точно знала, что это был укус, и точно знала, что он обозначал для нее. — Нужно вызвать Алека и Джейса, — затараторила Изабель. — Мы все исправим, проверим все, мы… Внезапно тот самый волк, который нанес Хейли укус и получил удар клинком в брюхо, вскочил на ноги и совершил рывок: он сбил Изабель с ног, и юная охотница тяжело упала на асфальт, ударившись головой, после чего замерла без движения. Хейли и оборотень замерли друг напротив друга, раненые и тяжело дышащие, выжидая, исходя гневом и жаждой битвы. А затем вол развернулся и бросился бежать, оставляя за собой кровавый след. Хейли колебалась всего несколько мгновений, а затем бросилась в погоню. Уже на бегу она связалась с Алеком и сообщила ему, что Изабель нужна помощь… -сейчас- — Ты жива, я все еще не могу в это поверить, — Алек ни на секунду не выпускал Хейли из своих объятий, словно боялся, что она как видение растает без следа, стоит ему отойти. Его взгляд казался ошалелым от счастья, но так же этот взгляд был и полон тревоги. — Где ты была все эти годы? Почему, почему же ты не связалась с нами?!. — Ты знаешь почему, Алек, — горькая улыбка коснулась губ Хейли, в ее глазах всего на мгновение появился звериный янтарный отблеск, и это был лучший ответ на вопрос Лайтвуда. — Я обратилась. Мне больше не было места среди нефилимов. Закон суров, но это закон — разве не было и для тебя свято это правило? — Я оплакивал твою смерть все это время, Хейли. Не забывал о тебе ни на секунду, слышишь? Мы нашли бы выход… — Я не могла так поступить с тобой, Алек, — покачала головой Хейли, — Твоя семья не пережила бы позора. История с Кругом и так бросила на нее тень, разве могла я вынудить тебя исполнить свою клятву и стать моим супругом? Я больше не ровня тебе, я не могла пятнать твою честь… — Пятнать мою честь? — повысил голос Алек, искренне негодуя. — Я думал, ты мертва, и плевать мне на честь и на весь этот бред из-за которого ты оставила меня! Я любил тебя, Хейли! Я все еще люблю тебя! — Ты еще не знаешь всей правды, Алек, — в глазах женщины-волчицы блеснули слезы. — О, ангел, ты не знаешь всей правды, не бросайся такими словами!.. -тогда- Когда Хейли потеряла след оборотня, укусившего ее, настало время зализать собственные раны и обдумать план действий. Укус еще не значил, что она заражена, но охотница не могла вернуться в Институт и ждать полнолуния под пристальными взглядами нефилимов. Не могла обрекать на это ожидание Алека — ее любимого, того, кто в один прекрасный день должен был встать во главе их Института и стать ее супругом. Алек не вынес бы этого — окажись Хейли заражена, он бы бросил все и ушел вместе с ней, уничтожил бы свое будущее. А Хейли слишком любила его, чтобы подвергать его будущее риску. Они росли все вместе — Алек, Иззи, Джейс и сама Хейли, вместе получали свои первые руны, вместе тренировались и совершали свои первые вылазки. Когда Джейс и Алек стали парабатай, настал через Изабель и Хейли — но теперь Хейли сомневалась, что когда-нибудь получить свою руну и разделить эту честь с Изабель. Дождаться полнолуния, отсидеться, выяснить все — вот что она выбирала. Если обойдется, она вернется в Институт, вернется к Алеку, вернется к своей жизни… А если нет — что ж, об этом она подумает позже… -сейчас- — Я обратилась, — рассказывала Хейли, избегая смотреть Алеку в глаза. — Это оказалось настоящим адом, я была просто уничтожена этим… И понятия не имела, что делать с этим. Я даже пыталась покончить с собой, но мысли о тебе удержали меня. Я… Я поддалась гневу, стала одержима местью, будто месть могла все исправить. Я искала, я шла по следу, я была как безумная, но я нашла того, кто укусил меня. Нашла в Новом Орлеане. — Ты его убила, — Алек не спрашивал, Алек констатировал факт. Хейли подняла на него янтарный взгляд и улыбнулась немного безумной улыбкой: — О, да, я убила его. А потом заняла его место. Видишь ли, он оказался лидером самой крупной стаи в Новом Орлеане, а его кровавые гастроли в Нью-Йорке окрестили «случайностью». Вот только для меня эта случайность обернулась тем, что я потеряла свою жизнь — и поэтому я взяла себе другую. — Но ты ведь здесь сейчас, — напомнил ей Алек. — Ты здесь, в моих объятиях. — Угроза Валентина касается и меня тоже, Алек, — напомнила Лайтвуду, в свою очередь, Хейли. — Истребление грозит и моему народу тоже, а ты — ты под ударом, как никто. Дочь Валентина нашла здесь дом, и он в ярости. Ты — ее покровитель. — Клэри — одна из нас, — просто сказал Алек. — И возлюбленная Джейса. Да, я готов был рисковать, защищая ее, ведь самое дорогое я потерял три года назад. Смерть меня не пугала. — Я не хочу, чтобы ты умирал, Алек. — Значит, ты пришла, чтобы остаться рядом со мной? — Я жду ребенка, — эти слова упали Алеку на груд каменной плитой, он даже забыл, как дышать, а Хейли продолжила: — Прости меня, любовь моя, но я жила дальше. Я правила и я принимала множество сложных решений, а затем настало время заключить союз. Чувства здесь не при чем, мой супруг избран на благо стаи, а потомство — что ж, это главное условие нашего договора. Я живу теперь по законам низших, нефилим. Но в моем сердце все еще есть место для тебя, и я пришла, чтобы предложить тебе свою помощь. — Ты ждешь ребенка… — потерянно повторил Алек только что услышанные слова. — Разожми объятия, — мягко велела Хейли. — И не вини себя ни в чем, такова наша судьба. — А что, если мне плевать на судьбу? — нет, Алек не разжал объятий, терять любимую снова он не был готов. — Что, если я верю, что свою судьбу вершим мы сами? — Это безумие, Алек, — слабо улыбнулась Хейли. — Клэйв никогда не примет… — Значит, я отрекусь от Клэйва и своих рун, от всей своей жизни. Без тебя мне все это не нужно, Хейли. — А чужое дитя? — Это дитя принадлежит тебе, а ты — та, кого я всегда любил и буду любить. Ты больше не оставишь меня, Хейли, я не позволю, не отпущу тебя. — Ты безумец. — Да, — подтвердил Алек, а затем поцеловал ее, и в этом поцелуе скрывались вся страсть и горечь, вся надежда, что жила в нем. Безумцы всех счастливей — это было так.