***
Я всегда ненавидел то, что в тебе оставалось загадочным. Моя девочка-сон, со своим в животе кладбищем бабочек
Темноволосая сидит в плохо освещённой спальне напротив зеркала и пытается успокоиться, вытирая соленые дорожки с щек. Но слёзы, не думая заканчиваться, продолжают подло катиться вниз. Вновь очередная ссора с отцом. Вновь скандалы и запреты. Вновь её демон, что вырвался вновь на свободу... Называют её ангелом, что спустился с небес. Ведь , по словам окружающих, девушка с нежной внешностью, с моральными принципами может быть только доброй, ласковой, послушной.Старые стереотипы. Она нарушает их, разрушает, сжигая до тла. Она очень мила своими многочисленными родниками, своими наивными глазами. А душа-то темна… давно она чувствует эту тьму, что прожигает до кончиков пальцев. Она стала кидаться на отца, хотя вовсе не желала этого, будто что-то внутри управляет ей, словно собственной марионеткой. Стала крушить все вокруг. А в голове стали слышаться мерзкие хихиканья. Она сходит с ума. Она, ангел с душой демона. Она, безумие во всей своей красе. Эти буйствующие мысли разрывают её скованное тело, и не остаётся ничего, кроме истошного крика, пронизанного болью и бесконечным страхом перед самой собой. Эти галлюцинации в ее голове - будто сожжение заживо, есть только одно отличие: оно повторяется день за днём, не имея конца. Самый пугающий ее кошмар превратился в реальность, а надежда на просвет в этой тьме испарилась. Спасения нет. Тут нет ни дверей, ни окон, ни зеркал. Тут остались лишь ты и дьявол , живущий внутри тебя. Тут остался лишь липкий вакуум, из которого ты уже не вернешься прежним. Никогда... Девушка сходит с ума, но причину она так и не смогла найти. Просто что-то демоническое , будто вселилось в неё, разрушая внутри все самое светлое... Но она не хочет. Не хочет погружаться в этой омут, полный мглы и безумия. Она хочет остаться той самой светлой и доброй семнадцатилетней девочкой, которая любит гулять в ливень босиком по мокрой дороге, которая радуется приезду отца из тура, которая просто любит все светлое и хорошее... Но нужен для этого ей человек. Ведь человеку нужен человек, не так ли? Она хочет найти того, кто поймет её тьму, кто не испугается, не убежит. Кто вытянет ее из этого адского котла, даст надежду на светлую и нормальную жизнь. Она хочет быть нормальной, как раньше... Но омут тьмы её уволок в себя своими склизкими руками-щупальцами. Уже поздно...***
Темноволосая вытирает последние слёзы, которые кое-как перестали катиться, и приводит в порядок своё раскрасневшее лицо.***
Сквозь стеклянную дверь балкона девушка туманным взглядом наблюдает за многочисленными огнями Москвы, что иногда затухали и вновь пылали, подобно кострам, сильнее вжимаясь в дорогую ей вещь. Но все же, взглянув на часы, она печально вздыхает и задирает темный тяжелые шторы. Не торопясь, будто ожидая чего-то или кого-то, ложится в мягкую постель и , наверное, уже провалилась в сон, если бы посторонний звук ни привлек ее внимание, выдергивая моментально из этого сонного состояния. Девушка, вся дрожа от какого-то непонятного ей страха, тихо крадется к источнику звука , что исходил по ту сторону балконной двери. Минуту она стоит в раздумьях , стоит ли проверять, и нервно глотает воздух , услышав какое-то бормотание снаружи. Но найдя в себе смелость, она отдергивает шторы и отпрыгивает назад, закрывая ладонями рот, лишь бы не закричать. По ту сторону она видит человеческий силуэт, который стучится , прося впустить. Девушка была уверена, что побледнела на несколько слоев. Но наконец-то, отойдя от страха, темноволосая смогла разглядеть гостя. Расплывшись в улыбке на балконе, мокнув под затяжным дождем, стоит сам Терри. Увидев его, Авазашвили еще несколько минут стояла в оцепенении и не была уверена, что впустит его - будет отличный идеей, но что-то вновь заиграло внутри свою песню, а бабочки, которые вроде бы давно погибли, на которых она давно поставила крест, новь запархали в животе. Не выдержав, она открывает дверь и тянет внутрь прибывшего.На фоне горящих окон, себя открыла мне ты. Нежный яркий цветок, нетронутый как дитя Наивная на любовь, солнечная вся. И в этой комнате огонь, светом обнаженный
- Ты сумасшедший , Терри! Как ты поднялся на второй этаж? Ты бы сорвался, - ругается она, захлопнув дверь за ним, - и переломал бы все, что только можно. - Не трезвонь, пожалуйста. - недовольно бубнит пришедший , откидывая тяжёлый рюкзак куда-то в сторону, а тот с грохотом падает, вызывая подозрительный взгляды хозяйки комнаты. Темноволосая еще долго упрекала и высказывала все, что она думает о Терновом, но тот лишь продолжал благополучно пропускать мимо ушей все услышанное, а лишь завороженно следил за силуэтом молодой девушки, что расплывается перед ним. - Т-терри, ты чего? - заикается она, видя в глазах Тернового вспыхнувший огонек азарта,- Терри! Ты пьяный? Да, что с тобой?! - Это уже не важно... - шепчет он, крадясь ближе к девушке. Авазашвили, словно загнанная мышка, пытается ускользнуть к двери, в надежде покинуть гостя, но , к большому счастью парня, упирается в стену, хорошенько ударившись головой. В голове пробежала неприятная и мгновенная боль, заставляя зажмурится девушку и застыть в кривой гримасе, а по телу , подобно току, моментально пролился какой-то дикий страх, от чего Авазашвили лишь учащенно дышит , не смея сдвинуться с места, и с ужасом наблюдает за Олегом. Девушка и глазом не успела моргнуть, как брюнет уже находился на довольно близком и неприемлемом расстоянии для нее. - Терри! Терри, блять, ты меня слышишь ?! Уйди! Иначе я буду кричать, и сюда сбежится вся охрана. - рычит темноволосая, пытаясь оттолкнуть гостя. Девушка пытается скинуть с себя сильный мужские руки, что так и рвались скользнуть по ее телу, по щекам, вовсе не просч разрешения, подло стали катиться соленые слезы, что скользили вниз по шеи и исчезали в районе острых ключиц. Парня лишь забавляют действия девушки, от чего тот расплывается в довольной ухмылке. Внутри Тернового все горит, все полыхает лесными пожарами, чьи языки устремились до небес. Терновой поднимает ее лицо, что слегка вздрагивало от слез, к себе, рассматривая каждую черточку ,каждый плавный изгиб и тени, отбрасываемые чернильными ресницами. Он заглядывает в эти карие глаза-океаны и теперь понимает насколько карие глаза могут быть прекрасными. Вы когда-нибудь видели карие глаза в свете неонов? Это не всегда заметно с самого начала, во тьме фиолетово-малиновом освещении их видно плохо, но потом вы поймете, что их больше нельзя описать словом "карие". Они становятся лучиками текучего золота, очерчивающими солнечное затмение. Они похожи на стволы стройных пихт и могучих старых кедров, что раскинулись по прекрасной тайге. В карих глазах нет ничего скучного и обычного, даже когда наступают более поздние часы: они сами становятся этим мальновым закатом. Терновь вновь скользит по бледному, слегка красноватому от слез, личику молодой девушки, чтобы запомнить каждый миллиметр этой нетронутой красоты, этого тела, которого не касались ещё ничьи грязные руки, этой детской невинности...которую ему придётся разрушить. Софи, прекрасно понимая , куда это все заведет, продолжает тихо давиться слезами и наблюдать за парнем, что так внимательно и не торопясь рассматривал её. Терри наклоняется ниже, смахивая с покрасневших щёк кристаллические слёзы, и шепчет в слегка приоткрытые губы девушки: - Ты боишься меня? Девушки лишь закрывает глаза, надеясь , что все это лишь сон, который в скором времени закончится , но нет. Терновой вновь повторяет вопрос, но уже более грубо, от чего девушка вздрагивает и едва заметно кивает. Терри ожидал такого ответа и слегка касается сухих губ подруги, будто успокаивая, давая понять, что бояться нечего. - Доверься мне... - шепчет вновь он, отрываясь на время от Софи и вглядываясь в её глаза, что полны страха и неуверенности. Девушка мнется ещё пару секунд, пытаясь собраться, но все же с каплей неуверенности и подозрения кивает. Парень аккуратно , боясь ее спугнуть резкими движениями, хоть внутри все давно разрывается и горит, примыкает к алым губам. Нежно, будто прося разрешения, на что девушка лишь придвигается и отвечает на поцелуй, неумело, боязнь и робко. И вновь чувствуется этот горьковатый вкус, граничащий с сладким, подобно соку спелых яблок и корицы. И вновь эти искры мелькают перед глазами, будто многочисленные салюты в ночном небе, и вновь эти удары током. Терновой уже не может совладать с собой и полностью отдаётся своим желаниям, отключая мозг к чертям. Руки, будто сами просят, скользят по молодому и невинному телу девушки, от чего темноволосая сначала дергается, но следует поведению парня и даёт волю страсти. Терновой отстраняется от горячих губ и медленно прокладывает багровые дорожки от шеи до заостренных и выразительных ключиц, заставля Авазашвили едва уловимо постанывать.Каждому дьяволу положен свой ангел...
(Но что, если они оба два дьявола?)
Подхватив лёгкую девушку, Терновой заваливается на кровать, с головой погружаясь в этот океан страстей. Он не понимает, что сейчас творит, он не хотел доводить до такого. Но что-то внутри давно желала этого: овладеть этой невинной и робкой девушкой, на ключицах которой рассыпались галактики. Он не понял до сих пор, как довел себя до такого состояния. Но сейчас парень не хочет думать , не хочет давать отчёт действиям. Ему плевать, что будет потом. Плевать на то, что в любую секунду может войти её отец, плевать не то, что его могут убить просто из-за того, что он посмотрел в её сторону. Сейчас ему нужна она, и пусть весь мир подождет. Шелковая пижама уже скользит вниз по телу девушки, а худи парня давно отправилась на пол. Страх и страсть - два чувства, что так усердно сейчас воюют внутри неё, обжигая все подряд. Но в душе вновь будто расцветают яркие пионы, а по венам прошел ток. Она не знает, почему она все это делает. Она и Терри. Она и парень, которого почти не знает. Но все равно он безумно притягивает ее к себе, подобно магниту. Она чувствует что-то иное: свет, страсть, жажду, огонь...нужность? Она нуждается в нем, пусть малознакомом, парне. Она боится его... Она жаждет его. -Доверься мне... - вновь еле слышно шепчет Терновой, сбивчиво дыша и покрывая девушку поцелуями. Девушка смотрит неуверенно , будто маленький ребёнок, и соглашается. Он входит. Визг. Боль. Стон. Они потерялись в пространстве и времени. Они с других миров, с других галактик. Они друг для друга мир и гибель. Они разные. Он - воздух, она, наверное, вода. Они грозы, когда встречаются. Но их объединяет ... Тьма?***
Стены комнаты окутал мягкий синеватый цвет неоновой лампы, успокаивающий взор. На кровати, кутаясь в одеяло, лежат двое "приятелей". Авазашвили трепетно изучает ладони парни, расположившись на плече того. Терновой совершенно не обращает внимания на действия девушки, и лишь сидит погруженный в свои мысли. Ему сейчас противно от того, что тон её использует , что даёт ей ложную надежду. Она ещё слишком мала, она ещё не понимает жизни, она ещё не испытывала боли. Он разрушит её и её внутренний мир, он не хочет этого. Но ему придётся. Темноволосая , перебирая пальцы друга, витает где-то в своих наивных мечтах и грезах, рассказывая гостю о своё прошлом, семье и всяческих глупых мелочах жизни. А ведь мало кому мы полностью открываем своё прошлое. Все тайны.. Через нашу жизнь проходят многие люди. Перед кем-то мы обнажаем своё тело, кому- то доверяем мысли и мечты… Но мало кому мы полностью открываем своё прошлое. Все тайны и скелеты, плотно запертые у нас в шкафу. Всё то, что мы сами бы хотели забыть, что больно царапает наше сердце. Наши детские слёзы, страхи, разочарования, провалы, обманы и неприятности. Весь этот груз мы прячем от всего мира и даже от себя самих. Но однажды мы встречаем человека, которому вдруг хочется рассказать все. Потому что видим и чувствуем- ему всё это важно. Каждая мелочь, каждая деталь. Потому что хочется раскрыться перед ним до самых глубин, до каждого миллиметра своего сердца… Через нашу жизнь пройдут многие люди, но мы никогда не забудем человека, перед которым нашей душе не стыдно было стоять обнаженной. Вскоре девушка тихо сопит , утыкаясь в ключицу парня. Терновой, как завороженный , наблюдает за вздрагивающими ресницами подруги. «Маленькая, прости, но я тобой играюсь. Ты для меня всего лишь пешка..."-шепчет Терри, целуя в лоб девушку, от чего та слегка хмурится во сне. Брюнет вскоре тоже погружается в царство Морфея, уверенный в том, что она для него кукла, с которой он поиграется и выбросит, даже не вспомнив. Но он не знает ещё, что эта , так называемая , кукла ещё поиграет на струнах его души. Скоро...