Дикое сердце

      Хёк слышал голоса и шаги, он пытался прислушаться и понять хоть что-то. Но в голове продолжало шуметь, мысли смешивались между собой, создавая полную кашу. Влип. Как же он влип на этот раз. Дышать давалось тяжело, Донхёку казалось, что его лёгкие полны жидкости. Руки жутко мёрзли, в маленьком помещении было темно, как в погребе, веяло сыростью и холодом.       Парень долго приходил в себя, развалившись на вонючем матрасе. Он бессмысленно глядел на стену напротив. Там не было ничего интересно. Донхёк был совершенно один. Хрен знает где и у кого. Возможно, ему хотелось плакать, но Донхёк просто не мог. Все эмоции бурлили внутри, а тело обездвижено лежало. Это место вызывало необъяснимый страх, который было очень сложно побороть. Липкое, вязкое чувство приближающегося конца поселилось где-то на самом кончике языка. Сколько людей погибло в этих стенах...       Но время шло. Донхёк ощущал его по-другому, но он знал, что время – единственная вещь, которая никогда не будет стоять на месте. Когда он наконец-то смог шевелиться, то заметил на полу поднос с какой-то едой. Большой стакан с кристально чистой водой. И железная миска с непонятным месивом, больше похожее на кашу или странный суп. Парню жутко хотелось пить, во рту был мерзкий горький привкус, но он не решился прикоснуться ни к чему. Если их встреча сразу начинается с наркотиков, то вряд-ли она будет продолжаться иначе. Донхёк только сейчас осознал, что наркотики намного неприятнее, чем всё, что он переживал до этого. Когда ты даже плюнуть в лицо обидчику не можешь - вот что страшно.       Тут никто не спешил. С одной стороны это было хорошо, давало время, мнимую безопасность, но с другой – это было мучительное издевательство. Оно лишний раз напоминало, что это действительно могущественное место. Их босс – даже представить себе не мог, что Марк решится хоть как-то оскалить на него зубы. Но, если он вдруг и ошибался, то в одном был уверен точно: у Марка всё равно ничего не выйдет. Он в любом случае уничтожит его семью. Позже, как давно планировал, или прямо сейчас, это уже не имело важности.       Стены были очень плотными. Если до Донхёка и доходили какие-то звуки, то в слова они не складывались никак. С каждой секундой он терял надежду сбежать. Парень жутко ненавидел полагаться на кого-то, потому что люди всегда предают и проигрывают. Но кольцо было у него. Красовалось прямо сейчас на ладони, так и говоря «Я, я и только я могу тебя спасти». Люди лгали, вещи - никогда.       А что его ждёт дальше? Даже если его спасёт Марк, даже если Тэён вдруг решит не убивать его… Что будет потом? Конечно, перспектива была лучше, чем сидеть тут, но его будущее совсем не казалось светлым. Он опять попадёт в тюрьму, лишь немного в более красивой обложке. Хёк знал, что нельзя терять надежды. У него была воля к жизни, желание изменить ход событий. Но если бы время можно было вернуть вспять – парень сделал бы это незамедлительно. Чтобы поменять всё, с самого начала и до сейчас. Никогда не попадать в такие жуткие места.       Джисону Тэиль не нравился, весь этот образ я-знаю-о-тебе-всё раздражал по самое не хочу. Парень понимал, почему Марк не желал лишний раз связываться с этим человеком, почему старался избежать. Впервые в голове парня появился ужасный вопрос «а следует ли рассказывать об этом Боссу?». Конечно, следует. Как такая идея вообще могла появиться в его голове? Даже отголоски этих страшных предательских мыслей выворачивали внутренности наизнанку. Он – не предатель. И никогда им не будет.       Парень бросил последний взгляд на ворота чужого дома сквозь тёмное стекло машины. Не было времени думать о таком, но Джисон был уверен, что они ещё сюда вернуться. И оплата, возможно, будет не так проста. Наверное, стоит поговорить об этом с Боссом, позже. Даже если этого долга не существует, всё же лучше его отдать и забыть, а не строить из себя гордую семью неприкосновенных. Мурашки бежали от того, что они всегда под прицелом.       Пришло время ехать. Опять. У Джисона случались марафоны и длиннее, но это не делало поездку менее волнительной. Как только информатор выдал Юте месторасположение бывших членов его семьи, тот сразу же связался со своими ребятами. Теперь они возвращались обратно на базу (если так можно назвать эти несколько улиц) Художника. Джисону начинали надоедать эти люди и места, ему хотелось бы сейчас быть где-то в другом мире.       Днём это место не казалось таким… омерзительным. Обычный никому не нужный район, в котором живут приезжие из бедных стран, ребята-должники или наркоманы, которых выгнали из дома. Юта приветствовал местных бездомных, а Джисон старался подольше задерживать дыхание, когда они проходили мимо.       Парень вновь разглядывал каждую стену, в этот раз с ещё большим интересом, он пытался прочитать зашифрованные послания. Но у парня не было для этого нужных знаний, поэтому он просто смотрел на граффити, которые вызывали смутные воспоминания. Огромный ангел смотрел на него своими грустными глазами, серый, как эти стены, с большими крыльями, которые закрывали части остальных граффити.       Когда они вошли в старое обветшавшее здание, парень не ожидал увидеть внутри почти королевский дворец. Как будто к цыганам попал. Но времени тут было совсем мало, чтобы обратить внимание хоть на что-то важное. Их дорога лежала в подвал, который доказывал, что они всё-таки в мафии. Разве что люди тут выглядели более серьёзными, чем на улице. - Привет. – Юта улыбается.       Мужчина, который ещё совсем недавно казался Джисону страшным и сильным, шарахается от одного лишь взгляда на своего бывшего босса. Странно, парень не думал, что Юту могут так бояться, чтобы трястись лишь от одного присутствия. Другое дело Джено, хотя в семье Марка было принято и к нему относиться как к равному. Наверняка Джисон просто не знает всех подробностей об этой мафии "Художника". Когда будет время, то он определённо захочет узнать больше, даже если придётся провести личное расследование. - Мне кажется, - Юта словно не замечает его едкого взгляда, - что твоя татуировка немного устарела.       Джисону, наверное, реже всего приходиться использовать оружие в своей семье. Он привык сидеть за рулём, прятаться за своей машиной, как за каменной стеной. Если надо кому-то рожу набить, то с ним едет Джонни, если надо действовать тихо, то Чэнле, если стрелять, то, обычно, Босс и Джэмин. На худой конец с ним отправляют Вин-Вина, который имеет определённые связи.       Но сейчас ему всё время казалось, что он спит. Потому что рядом с ним стоял только Тэён и незнакомый босс уличной мафии. И Джисону приходилось крепко сжимать свой пистолет в руках, потому что доверять он мог только самому себе. Возможно, теперь его будут отправлять на задания в полном одиночестве. И он даже будет выходить из них победителем, принося семье очередные лавры.       Мужчина был удивлён, он не ожидал, что его бывший босс будет так неожиданно мстить. Он столько времени спускал предателям с рук всё, что происходило лишь из-за того, кто стоял за ними, что они уже и забыли о его существовании. Потеряли бдительность ненадолго, ошиблись, связались с не теми людьми. Забыли о том, что предатели рано или поздно понесут наказание.       Художник был свободным человеком, он делал то, что считал нужным и не обращал внимания на слухи о своих людях. Именно поэтому ему не хотелось влезать в эту ситуацию. Он ждал, когда это ему пригодиться. И время пришло, сейчас несколько предателей пригодились как нельзя кстати. Они несли в себе ту долю информации, которая, медленно продвигаясь вперёд, могла привести к решению. - Джисон, я думаю, тебе лучше уйти. – Тэён обращался к нему по имени. Джисон готов был ему голову прострелить за это. Даже если он младше, это не значит, что его не стоит уважать. - Я никуда не пойду. – Джисон не хотел в это лезть, его тошнило от каждого последующего события, но парень знал, что не может пропустить ничего важного. Марк будет не просто расстроен, Марк будет разочарован.       Джисон опёрся о холодную стену спиной, этот подвал был таким же холодным и мерзким, как тот, в котором сейчас находился Донхёк, но парень об этом даже не догадывался. Дверь громко скрипнула и закрылась. Тусклый свет горел где-то над головой, создавая полумрак.       Мужчина сидел на стуле. Его руки были привязаны где-то сзади. На его лице была кровь, кажется, ему разбили бровь. Длинная чёлка спадала на уставшие глаза, его идеально наглаженная рубашка была порвана и в пятнах грязи, смешенной с кровью. Ему было лет тридцать, довольно молодой ещё. Предателей никто не любил и не уважал, что может быть хуже, чем стать продажной крысой?       Юта подошёл к нему молча, наконец-то улыбка сошла с его лица, и Джисон смог воспринимать уличного босса всерьёз. Хотя, парню никогда не понять этого мира, он жил в другой мафии. И никогда не думал, что Тэён настолько близко связан с такими людьми. Но раз Тэён давал ему об этом узнать, значит – это не станет новой информацией для Марка. С одной стороны Джисону было даже обидно, с другой – такие подробности были ему ни к чему.       Тэён крепко держал мужчину за челюсть, пока Юта нагревал металлическое клеймо. Не только за граффити целую семью прозвали мафией «Художника». Джисону приходилось сталкиваться с ситуациями, когда надо было вытянуть из человека информацию. Или когда кому-то приходилось нести наказание за свои деяния либо слова. Но это случалось редко, опять-таки, потому что его ответственность была другой.       Джисон не привык так внимательно наблюдать за чужой болью, но Марк не просто так отправил именно его. Джисон надеялся, что причина была в том, что Марк доверял ему больше всего. Но он допускал мысль, что это было испытание. Вступление во взрослую жизнь. В любом случае это изменит его определённые взгляды и понятия.       Тэён не сильно ударил мужчину по лицу, скула быстро покраснела, но это было только начало. Ещё совсем не больно. - Я ничего не скажу. – Мужчина кривится от неприятных ощущений, всё его тело напрягается, но он не кричит. - Зачем вам был этот ребёнок? – но мужчина не смог бы ответить, даже если бы очень захотел.       Клеймо больно выжигало непонятное месиво на месте бывшей татуировки, больше никто не сможет присвоить их деяния мафии Художника. Мужчина так сильно сжал челюсть, что, казалось, она вот-вот сломается от напряжения. Он издал утробное рычание, больше похожее на крик о помощи, чем на человеческий голос. - А вам зачем? – мужчина не мог адекватно сфокусировать взгляд, глядя куда-то мимо Юты. Он очень громко дышал, задыхаясь собственной слюной и кровью. - Знаешь, ты запятнал моё честное имя. Так ли нужен тебе этот язык? – в этот момент Тэён сильно нажал на челюсть, готовый в любой момент действительно избавить его от языка. - Босс… сказал. – Слова разобрать было сложно, потому что от крепкой хватки Тэёна челюсть еле двигалась. – Вернуть. - Вернуть… - Юта глянул на Тэёна словно это что-то значило. Тот кивнул и отпустил челюсть. Больше он им не скажет ничего важного.       Джисон отвернулся в сторону, когда Тэён посмотрел ему прямо в лицо. Он не был такой неженкой, как о нём думали, он не хотел показаться кому-то слабым. Особенно – чужому боссу. Но губы предательски сохли, когда он нервничал, выдавая парнишку с потрохами. Они уже выходили за двери, когда мужчина произнёс своим хриплым голосом: - Вы бы знали, что он делает с этими детьми. И какие деньги за это получает. – Мужчина засмеялся, словно в нём не осталось ничего человеческого. - Скотина! – Джисон не мог больше терпеть, внутренняя ярость кипятила молодую кровь.       Но Тэён остановил его, крепко держа за предплечье. Джисона трясло от злости и возмущения, парню понадобилось несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя. Ему было жутко даже представить, с какой целью Ли Ханбин использует этих детей. Точнее, всё было предельно ясно, но думать об этом не хотелось совсем. Втягивать во взрослые разборки детей, которые не могут за себя постоять, казалось самым страшным сном. Джисон знал об этом не понаслышке, может именно это управляло его эмоциями. А может, он был слишком молод и неопытен. - Не волнуйся так, мои ребята отлично его обработают. – Джисону сложно было принять то, как быстро Тэён и Юта справлялись с эмоциями. Ему ещё многому придётся научиться.       Хёк пытался считать минуты, но сбился на трёх и больше не возвращался к этим тщетным попыткам. Понять который час было невозможно, следить за временем – тоже. Хёк глядел на стакан с водой, и ему казалось, что вода на него тоже смотрит. Совсем уже крышей поехал.       Пить хотелось жутко, но он пообещал себе, что будет терпеть до последнего. Без воды в среднем можно прожить дня три, он не пил ничего уже почти сутки, да ещё и был под какими-то не очень сильными наркотиками. Вряд-ли у него оставалось много времени.       Парень осматривал комнату, чтобы хоть как-то отвлечься. Перевернул все матрасы, залез на кровать, чтобы осмотреть потолок, рассматривал деревянные балки кровати. Способов самоубийства было даже больше, чем он полагал. Но, конечно же, Донхёк выбрал самый жуткий – обезвоживание.       Его сильно тошнило, приступы кашля приводили к жутким позывам рвоты. В воде что-то подмешано. Он знал это своим шестым чувством. Никакой скрытой камеры парень не нашёл, но она явно была, иначе за ним давно бы пришли. Они ждут, пока он съест то, что они для него оставили, а потом – неизвестность.       Кольцо пришлось спрятать так, чтобы никто не нашёл. Это был его единственный выход на относительную свободу. Надрать бы Марку его богатую задницу, и всем его мафиози показать средний палец. - Чёрт. – Пусть его ждёт что угодно снаружи, но он мечтал лишь ещё раз увидеть солнце. И вдохнуть свежего воздуха.       Сердце стучало, как сумасшедшее. У Донхёка начинала раскалываться голова, и он с каждой минутой был всё ближе к тому, чтобы упиться этими наркотиками. Но парень терпел, давая Марку максимальную фору. Мафия обожала устраивать друг с другом сражения и перепалки, доказывая собственное превосходство. Мафия ненавидела, когда затрагивали её гордость. - Я не думаю, что этот ребёнок нам что-то скажет. – Юта шёл впереди, кивая на приветствия его работников. - Мы его спасли. – Тэён уверено говорил «мы», хотя заслуга была явно Джисона. - Я попробую с ним поговорить. – Джисон был юным, считал себя великим психологом, а ещё знал некоторые слабые места детей. Хотя дети, пережившие такое потрясение, отличались от других.       Сейчас это была их единственная ниточка к тайному публичному дому, в котором Ли Ханбин держал… детей. Да уж, если им удастся правильно воспользоваться этой ситуацией, то ему определённо крышка. Большинство семей перейдут на их сторону, а с поддержкой мнимого альянса между Марком и Тэёном – им не будет равных.       Ребёнок выглядел намного лучше, чем когда они встретили его на дороге. Его помыли, переодели, накормили и дали выспаться. Жаль, что он ещё не знает – тут всё равно не безопасно. Никто не захочет бегать за ним и воспитывать, как других детей. Он и сам захочет их отблагодарить в будущем. И либо станет работать на них в тягость себе, либо с благодарностью станет маленькой частью этой семьи.       Но сейчас он был просто ребёнком. И понять, почему он должен возвращаться в страшное место, откуда только сбежал, мальчик не мог. - Мой… друг, - Джисон не знал, как сказать по-другому, чтобы ребёнок понял, - тоже там. Я должен его спасти.       Маленькая ложь во благо. Сказать, что это для гордости его семьи, что они сами и проиграли «друга» в карты, который украл кольцо, практически разрушив чужую семью? У мальчика тоже там были друзья, он спросил, смогут ли они спасти и их. Джисон кивнул. Внутри всё охладело. Смогут ли они спасти хотя бы самим себя?