Burn out the day Burn out the night I'm not the one to tell you what's wrong or what's right I've seen suns that were freezing and lives that were through Blue Öyster Cult — Burnin' for You
Джессика стояла у телефона-автомата, нервно накручивая провод на палец. Гудки в трубке за последние полминуты превратились в симфонию мучительного ожидания. Она обернулась: позади неё на больничной лавочке сидел Джим с несчастным бледным лицом и держался за живот. Приёмник был на удивление пустым: только скрюченный «проспект» занимал место в очереди за медицинской помощью. Несмотря на ожидание, гудки прервались внезапно: — Мастерская «Flintcraft!», — донёсся голос Сильвера. — Чем могу помочь? Джессика вздохнула. Она надеялась услышать голос Четырёхлистника или хотя бы кого-то, кто мог бы позвать к телефону именно его. Казалось бы, ситуация не могла стать ещё хуже, но… — Пап, это я. Слушай… — Джессика? — Сильвер на другом конце провода заметно оживился. — Где тебя черти носят?! Ты хоть в курсе, который час? Мама волнуется! — Пап, папа! Послушай! Мы с Джимом решили съездить в Элой, посмотреть кино. Мы собирались сразу же вернуться домой, но на нас напал какой-то придурок в капюшоне и… — Что?! Ты в порядке?! «Неужели так сложно не перебивать», — нетерпеливо закатила глаза Джессика, но вслух не сказала ничего — не было времени препираться. — Да, я в полном порядке. А вот Джиму не повезло. Тот козёл ударил его в живот кастетом. Я отвезла его в госпиталь. — Ты сделала что?! — Сильвер закричал в трубку, после чего на пару секунд повисло молчание. После мучительной для Джессики паузы отец продолжил более спокойным тоном, но было ясно, что он недоволен. — Ты привезла Джима в госпиталь и не предупредила меня? Где вы сейчас? — Ещё в больнице, ждём врача. Послушай, пап, ты не видел, как он корчился! Извини, но я не Санни Крокетт, у которого телефон в машине. Я торопилась, чтобы ему быстрее оказали помощь и… — И теперь из-за твоей торопливости у нас проблем может быть выше крыши! — закончил за неё Сильвер. — Если бы мы предупредили доктора Бернса, то он бы замял это дело как-нибудь. Разумеется, он и сейчас это сделает, но для этого придётся устроить представление перед копами. — А при чём тут копы? — Джесс, солнышко, нельзя быть такой наивной в твоём возрасте. Что стряслось с Джимом, напомни-ка мне? — Его избил грабитель. — Вот именно, нападение! А это значит, что какой-нибудь неосведомлённый врач вызовет копов, чтобы провести дознание. А это — ненужное внимание ко мне и моим парням. Сама подумай, Джесс, оно мне надо сейчас? На секунду повисла пауза. Вернее, Сильвер говорил ещё что-то, но Джессика слушала вполуха. Она снова вздохнула. Когда отец начинал, единственным спасением было бежать куда угодно от его нудных воспитательных бесед, но куда теперь денешься? Бросишь Рыжика одного? — Ладно, зашивайся там с ним и пулей домой! Слышишь меня? — Сильвер, по-видимому, решил, что больше нельзя терять время. — Я позвоню Бернсу, так что молись, чтобы всё обошлось. В трубке раздались короткие гудки. Джессика повесила трубку и села рядом с Джимом. — Как ты? — спросила она у страдальца. Джим поморщился. — Вроде полегче, но всё ещё болит в боку. — Скоро доктор придёт, — она потрепала его волосы.***
Смоллетт и Ливси подошли к больнице. Доктор поднялся на крыльцо и обернулся, чтобы попрощаться с помощником шерифа: — До встречи, Алекс! — Всего хорошего, док! — Смоллетт приподнял шляпу на прощание. Ливси скрылся за дверью. Алекс же пошёл вдоль парковки у больницы. Он вдыхал прохладный ночной воздух и оглядывался по сторонам. Удивительно, но только сейчас пустыня вдохнула прохладу в город Элой, и Смоллетт, про себя улыбаясь приятному вечеру, начал представлять, как доберётся до дома, проветрит комнату и обязательно хорошенько выспится. Быть может, думал он, иногда в самом деле достаточно кружки-другой пива, чтобы почувствовать себя живым человеком, а быть может, дело совсем не в пиве… Однако спокойная прогулка до дома не задалась: на парковке он заметил мотоцикл, который показался ему подозрительно знакомым. В голове помощника шерифа словно сверкнула искра, которая запустила мыслительный процесс. В округе не так много байкеров-одиночек — большая часть байкеров относится к тому или иному мотоклубу. А единственный мотоклуб здесь — это «Корсары». Конечно, это были лишь подозрения, но Смоллетт ухватился за эту мысль. Наверняка байкер был в госпитале не просто так. Алекс развернулся и побежал к дверям больницы. Забежав в вестибюль, он столкнулся с доктором Ливси — тот уже надел халат и направлялся в смотровую. — Алекс? Вы ещё здесь? Я думал, мы попрощались… — Моя работа, как и ваша, не отпускает меня даже на отдыхе, — Смоллетт, прищурившись, осматривал коридор за плечом Ливси. — Я увидел мотоцикл подозреваемого на парковке. Я посижу здесь и послежу за коридором — вдруг его встречу. — Удачи с этим, — пожал плечами Ливси. — Если хотите, то я подойду к вам, как разберусь с пациентом? — Это вам решать, док. Да и меня может тут и не быть, когда вы вернётесь. Впрочем, я не против вашей компании. Не буду вас задерживать. С этими словами Смоллетт прислонился к стене и скрестил руки на груди, приступив к наблюдению. Ливси же ушёл к пациенту.***
У смотровой доктора ждал рыжий парнишка с измученным лицом. Ливси попытался припомнить, встречал ли его раньше. Вряд ли — такого было трудно не запомнить. Открыв дверь кабинета, Ливси пригласил мальчика внутрь. — На что жалуемся? — Доктор, я это… помогал брату в мастерской и на меня свалился ящик с инструментами, — юноша посмотрел на доктора большими честными глазами и для убедительности кивнул пару раз. — Я просто под машиной лежал и мне на живот упал ящик… небольшой такой. Вот в боку и заболело. Ливси с сомнением посмотрел на пациента. — Раздевайтесь до пояса и ложитесь на кушетку, — рутинно попросил он. Парнишка снял с себя футболку с жилетом и расположился на кушетке. Доктор повернулся к пациенту. На животе подростка красовалось расплывчатое пятно — синяк. Ливси невольно вздохнул — за своё недолгое пребывание в Элое он уж слишком часто встречал пациентов, которые ближе к ночи — видимо, от усталости — роняли на себя разные ящики, совершенно случайно натыкались на ножи в кухне или спотыкались и падали с лестницы. Ага, как же, а потом вставали, падали снова на то же место и так несколько раз! Доктор прикоснулся к мягкому животу Джима и надавил на синяк. — Здесь болит? Джим кивнул. — Какая боль? Острая? Ноющая? — Ну так, тянет немного. Ливси приложил руку к другому участку живота, на котором не было синяка. — А здесь? — Здесь… не болит, доктор. Парнишка слишком старался скрыть, что нервничает. Ливси убрал руку от его живота. Что-то подсказывало ему, что дело с этим синяком было нечисто.***
Джессика искала телефон-автомат — аппарат у кабинета доктора Ливси был занят. Она вышла в вестибюль, подошла к телефону и снова набрала номер мотоклуба. Теперь было в общем-то всё равно, кто подойдёт к телефону. — Алло? — в трубке раздался голос Грея. — Грей, это Джессика! Слушай… — Да уж, Джессика, умеешь же ты попасть в историю, — пожурил её ирландец. — Мне Сильвер уже все мозги прожужжал тем, какой я безответственный, что тебя отпустил. — Грей, послушай меня хотя бы ты! Джима я отвезу домой сама. Но он оставил мотоцикл у кинотеатра в Элое. Его надо бы как-то забрать. Грей вздохнул. — Ладно, дёрну кого-нибудь из парней, кто остался в клубе. Подъедем и заберём, не волнуйся. — Спасибо, Грей! — Мелочи. Только постарайся не наломать ещё больше дров. Раздались гудки. Повесив трубку, Джессика отошла от автомата. Практически успокоившись, она собиралась вернуться к кабинету Ливси, но заметила как из туалета, поправляя брюки, вышел тот новый помощник шерифа, которого она успела мельком разглядеть на похоронах Пью. В голове её отозвалось эхом предупреждение Сильвера: на побои Джима обязательно вызовут копов. Она медленно отступила в коридор, скрываясь из поля зрения полицейского. Убедившись, что коп потерял её из виду, Джессика поторопилась на выручку Джиму и мотоклубу.***
— Ну, а вот тут? Тут болит? — в голосе врача с уставшим взглядом почувствовалось неприкрытое раздражение. Он уже пять минут общупывал живот Джима, но тот как назло не чувствовал никакой боли. Нигде, кроме синяка. — Нет, не болит! — ответил Джим. Доктор одёрнул руку и раздражённо выдохнул. Отвернувшись, он взял что-то со стола и протянул Джиму — это была полукруглая белая половинка таблетки. — У вас всё в порядке, — наконец заключил он. — Выпейте это, а дома приложите что-нибудь холодное, если будет болеть. Можете одеваться, и… Будьте аккуратнее в… кхм… мастерской. Доктор повесил на спинку стула стетоскоп и вышел. Не успел Джим надеть майку, как в кабинет заскочила Джессика, осторожно закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Он слегка вскрикнул и прикрыл свой голый торс. Джесс махнула рукой. — Да чего я там не видела! Собирайся быстрее, пора валить отсюда! — А я-то хотел остаться в этом шикарном отеле, — пошутил Джим, одеваясь. — Только прислуга тут не самая отзывчивая. — Ты закончил со своими дурацкими шутками?! — ответила Джессика. Голос её был обеспокоенным. — Хорошо. Выйти через парадную дверь мы не сможем. Там нас уже стережёт легавый. — Легавый? — удивился Джим. — Да! Легавый. Или ты думал, что на твой синяк не вызовут копов? Они стараются прижать всякого, у кого заметны следы побоев или огнестрельные ранения. А ты ещё и носишь цвета «Корсаров». И если мы не исчезнем прямо сейчас — нахлобучат в итоге не только тебя, но и весь клуб. — Ох, чёрт, — Джим осел на кушетку. — И что будем делать? Джессика приоткрыла дверь и осторожно выглянула. Она увидела, как доктор стоит рядом с копом и о чём-то говорит с ним. Джесс отпустила дверь. — Чёрт, он уже пасёт коридор! К чёрному ходу нам тоже не пройти. Остаётся только… Джессика подбежала к окну. Оно выходило на улицу, а значит через него можно было сбежать. Кабинет находился на первом этаже — очень удачно для побега. Джессика повернула шпингалет и подняла оконную створку. — Давай, Рыжик! Пошёл, пошёл, пошёл! — приказала девушка, придерживая оконную створку. Джим вылез из окна и спрыгнул на газон. Вслед за ним перелезла и Джессика. Оказавшись на улице, она отпустила створку. Окно закрылось. — Ну, что встал? Пулей к мотоциклу!***
Ливси шёл по коридору и насвистывал мотив одной популярной песни, которую он услышал на радио. В ноты он едва ли попадал, да и половину слов песни он заменил на «тра-ля-ля» и «хм-хм-хм» — в его памяти осела только первая строчка припева. Он хотел налить себе кофе из автомата в вестибюле. Но у выхода из коридора его ждал Смоллетт. — Как дела, док? — спросил помощник шерифа. — Пустяки. Всего лишь синяк, а шуму было как из-за аппендицита и разрыва селезёнки вместе взятых! Даже, — Ливси понизил голос до шёпота. — обидно, что меня выдернули ради этого. А как там подозреваемый? Видели его? Смоллетт покачал головой. — Нет, он пока не проходил. Я уже начинаю думать, что меня так скоро паранойя накроет. Может, этот байкер и вовсе не связан с «Корсарами»… — Это разве не какая-то рок-группа? — переспросил Ливси. Помощник шерифа посмотрел на доктора так, будто тот сморозил ужасную глупость. — Извините, док, но вам бы слух проверить. Или память. Я же в баре вам рассказывал про этот мотоклуб! — Просто пациент, которого я осматривал, совсем уж подросток, — начал оправдываться Ливси. — А на его плечах был жилет с нашивкой «Corsairs MC». Я подумал, это музыкант такой. Ну не тянет этот рыжий парнишка на байкера. Ливси улыбнулся, но улыбка с его лица тут же была стёрта горящим недобрым огнём взглядом Смоллетта. — Всё это время у тебя сидел рыжий пацан в жилете «Корсаров»?! — переспросил полицейский, — Это же тот, кто мне нужен. Где он? — Должно быть, ещё в моём кабинете, — тихо пролепетал Ливси, по-прежнему не совсем понимая, какая может быть связь между такими серьёзными ребятами, как байкеры, и тем несчастным побитым мальчишкой. — Прошу за мной. Он провёл Смоллетта к кабинету. Полицейский приказал Ливси прижаться к стене, а сам достал револьвер из кобуры и взялся за рукоятку двери. Дверь плавно отворилась. Кабинет был пуст. — Чёрт! И где же он может, — начал Смоллетт, но тут же осёкся. — Парковка! Помощник шерифа тут же сорвался с места и побежал на крыльцо. Растерявшийся Ливси едва успевал за ним. Но когда Смоллетт оказался на улице, рёв мотоцикла уже огласил парковку и вскоре затих, скрывшись среди шума оживлённой трассы. Смоллетт сорвал шляпу со своей головы и со злостью бросил её на асфальт: он упустил подозреваемого. Подошедший следом Ливси поднял шляпу с земли, бережно стряхнул пыль рукавом и протянул её Смоллетту. — Алекс, не стоит так переживать! Это всего лишь мальчишка… Смоллетт обернулся. В его глазах пылала ярость. — Всего лишь мальчишка? — переспросил он, и его голос прозвучал хрипло. Ливси не успел ничего ответить — Смоллетт схватил его за лацканы халата и встряхнул. — Всего лишь мальчишка?! Этот сопляк стоил департаменту одну полицейскую машину и ещё вот это! Он отпустил одну руку, чтобы показать на свой нос. — Ты хотя бы понимаешь, док, что для меня значит поймать одного из этих козлов?! — в ярости Смоллетт ещё раз потряс Ливси, после чего отпустил, оттолкнув от себя. Головная боль вернулась. Смоллетт начал массировать виски, чтобы снять напряжение. Вдох на три счёта и выдох на четыре. Вдох и выдох. Вдох. Выдох. Боль слегка отступила, но не до конца. По крайней мере, пелена бессильной ярости, застилавшая глаза, рассеялась. Он посмотрел на Ливси: тот валялся на пыльном асфальте — там, куда он, Смоллетт, сам его швырнул ни за что. — Извини, док! — он протянул руку, чтобы помочь Ливси подняться. — Просто из-за этого парня и его дружков-байкеров у меня не отступает головная боль. Я… Я не хотел тебя обидеть, Дэвид! Ливси ничего не ответил, а лишь нервно сглотнул переводя взгляд с протянутой руки на лицо помощника шерифа. Затем он сам поднялся с земли, отряхнулся и молча прошёл мимо Смоллетта. Перед крыльцом Ливси остановился, обернулся и сухо ответил: — Знаешь что? Я тоже делаю свою работу. И у меня здесь не преступники, а пациенты, я не обязан их ловить. Кстати, не завидую я этому парнишке, если он попадёт к тебе в руки. Доктор поднялся по ступенькам и скрылся за дверями госпиталя. Смоллетт остался один посреди пустынной улицы. Лишь отдалённый писк сигнализации составлял ему компанию.***
Джессика въехала во двор мастерской, где её и Джима уже ждал Сильвер. Он стоял, сложив руки в замок. В свете прожекторов Сильвер казался суровым вождём краснокожих, который в мгновение ока срежет скальп. Причём с обоих — и с Джессики, и с Джима. — Откуда в тебе только эта дурацкая манера идти против правил? — обратился к дочери отец. Джессика оглядела двор мотоклуба и с показным удивлением развела руками. — Мне казалось, что мы не в России, чтобы устанавливать такие жёсткие порядки! — Хоть ты и не состоишь в мотоклубе, тебе бы не помешало бы понимать, как у нас всё устроено, ведь ты уже не маленькая. — Ты же сам сказал, что я не в мотоклубе, — парировала Джессика с улыбкой. Улыбка не проняла Сильвера. — Именно. Потому что одно из главных правил клуба: «Бабы не ездят». — Баба на корабле — к беде, — позволил себе вставить ремарку Пёс, который крутился рядом. — Надеюсь, хотя бы это тебе понятно? — подытожил Сильвер. Джим, который буквально только что убедился, что Джессика ездит и очень даже неплохо, подумал что мог бы с этим поспорить, но не рискнул — только ввязываться в семейные разборки Сильверов ему сейчас не хватало. Джессика закатила глаза. — Извини меня, пап, но что-то я не заметила, чтобы мотоцикл надо было заводить именно тем, чем я отличаюсь от Рыжика, — она кивнула назад, указывая на Джима. Он по-прежнему сидел молча, надеясь не огрести от разгневанного президента клуба. — Или я чего-то не знаю? — Что?! Да я тебя… — хотел было пригрозить Сильвер, но тут на территорию мастерской въехал фургон. Его задние дверцы открылись, и Грей выкатил мотоцикл Джима. Свидетелей семейной перепалки становилось уж слишком много. — Я не собираюсь нести этот вздор домой, — Сильвер решил обрубить концы для дальнейшего спора. — Скажу тебе просто, юная мисс Сильвер! С этого дня и до следующей недели чтобы и духу твоего у мастерской не было. Ясно тебе? — Но пап! — Ещё одно возражение и ты две недели не будешь видеть мотоклуб как своих ушей! Джессика молча кивнула и слезла с мотоцикла, однако тут же с вызовом подошла к фургону и заправила прядь волос за ухо, глядя на него в боковое зеркало. Сильвер сделал вид, что ничего не заметил. — Что касается вас, — он окинул взглядом Джима, Грея и Мерри. — Вас на сегодня я больше не задерживаю. Завтра тяжёлый день, поэтому идите и отоспитесь. Надеюсь, каждый из вас помнит что должен делать? Грей и Мерри кивнули. Джим замешкался, из-за чего поймал на себе вопросительный взгляд Сильвера. Этот взгляд невольно заставил его закивать головой. — Отлично! Тогда до завтра. И да, Грей! Прекрати потакать капризам этой юной леди. Не дай мне окончательно утратить к тебе доверие, — сказал Сильвер и, дав понять, что это он обсуждать не намерен, исчез в мастерской. Воцарилась тишина. Мерри было всё равно — он ушёл со двора вслед за Сильвером. Грей, Джим и Джессика смерили друг друга взглядами. Всем троим было довольно неловко: Грею за то, что так вышло с Джессикой; Джессике за то, что она так неаккуратно подставила Грея; а Джиму за то, что из-за него досталось и Джессике, и Грею. Рыжик слез с мотоцикла Грея и пересел на свой байк. — Значит, завтра встречаемся здесь в девять? — спросил он у Грея. — Да, Джим! — ответил ирландец, — Ты, главное, держи хвост пистолетом. В конце концов, ты будешь сидеть тут, — он похлопал по кузову фургона. — вместе с мистером Мерри. Это я и Пёс будем на передовой. Джим кивнул и завёл мотоцикл. Машина издала задорный рёв, развернулась и унесла своего всадника в ночь. Джессика проводила Джима взглядом, и на её сердце легло нехорошее чувство. Она обернулась, чтобы поговорить с Греем, но тот уже молча отводил свой мотоцикл в сторону.***
— Грей! Он попытался притвориться, что не услышал: он ни в коем случае не мог злиться или обижаться на Джессику — ведь он сам дал ей байк и позволил уехать, пообещав прикрыть. Но слова Сильвера про доверие больно задели его. Он даже подумал, что если однажды ему придётся выбирать одно из двух, ему может стать очень стыдно перед девочкой, которая тоже ему доверяет. — Эйб, чёрт возьми, ты можешь меня выслушать? Джессика обогнала его и преградила дорогу. Уйти не получилось. Что-то в голосе Джессики подсказывало ему, что разговор предстоит нелёгкий. — Что ж, говори, пока твой отец не запретил нам общаться. — он попытался отшутиться, но вышло слабо. — Рыжик… — девушка на секунду задумалась, подбирая слова. — Он хороший парень, но… Он всего лишь мальчишка, Эйб, наивный мальчишка моего возраста, который даже не может постоять за себя! Если ему были нужны деньги, почему нельзя было устроить его в мастерскую? Зачем было принимать его в клуб? Грей пожал плечами. — Ты же знаешь, что Джона Сильвера мог бы понять только второй такой же Джон Сильвер. Может быть, он увидел что-то в этом парне и… — Нет, Грей, — перебила Джессика. — это не ответ. Девушка смотрела на него прямо, исподлобья. — Что ты имеешь в виду? — с расстановкой спросил Грей, прищурившись. — При чём тут мой отец? Разве он один принимает решения? Куда смотрели вы все? Грей опустил руку с сигаретой, которую собирался поднести ко рту. Кто теперь принимает решения — клуб или Сильвер от имени клуба? Этот вопрос беспокоил его уже давно, как несильная, но навязчивая боль где-то в теле, и он каждый раз находил отговорки, чтобы не размышлять об этом, как мы находим поводы отложить поход к врачу, пока боль ещё не слишком мешает жить. Быть может, Сильверу виднее? Быть может, так оно и лучше для всех? — Разве, — спросила Джессика. — мистер Флинт так поступал? Грей вдруг почувствовал себя до крайности уставшим. Он тяжело вздохнул и провёл рукой по своим волосам. Разные события — последние неудачные переговоры и появившийся из-за них рискованный план, в который был втянут новичок Джим, убийство Билли Бонса и гибель Пью, замену которому Сильвер медлил назначить, Бен Ганн, гибель Флинта в конце концов — всё в его голове почему-то начало складываться в мутную и не очень приглядную картину, от которой, если он хотел продолжать жить спокойно, как раньше, следовало отвернуться прямо сейчас, не дожидаясь, когда проявятся детали. — Это не ответ, Джесс, — произнёс он после минуты тишины. — но хотел бы я сам что-то понимать. — Ладно, — махнула рукой Джессика. — можешь хотя бы пообещать мне, что присмотришь за Рыжиком? Грей усмехнулся. — Делать из Абрахама Грея няньку — это ваша семейная традиция? — Пожалуйста, — попросила Джессика. — Хорошо, я постараюсь, — ответил Грей. Он снова положил руки на руль мотоцикла и стал толкать его в сторону гаража. — Кстати, Грей! — снова окликнул его Джессика. Он обернулся. Джессика стояла с ножом в вытянутой вверх руке. — Спасибо, что подарил его на мой восьмой день рождения! Он так помог сегодня. Грей улыбнулся. — Ну не куклу же тебе было дарить — я всё равно в них ничего не понимаю, — он осторожно осмотрелся. Сильвера у окна мотоклуба не было, поэтому Грей продолжил, понизив голос почти до заговорщического шёпота. — Значит, не зря я тебя учил обращаться с ножом? Джессика кивнула. — Значит мой подарок оказался полезнее всех кукол в этом штате.***
Стрелки часов пересекли отметку в шесть утра, когда Ливси вернулся с дежурства домой. Ему не хотелось ничего: только перекусить и залечь спать — желательно, на целые сутки. Раздеваясь в прихожей, он заметил ярко-красный огонёк на автоответчике. Дэвид тяжело вздохнул: кто-то оставил сообщение. Наверняка, реклама магазина на дому или очередной проповедник, которых подозрительно много в этом клочке штата Аризона. Он кинул халат на крючок, нажал на кнопку автоответчика и прошёл к холодильнику. — Для вас есть одно новое сообщение, — отчеканил монотонный электрический голос. Раздался писк, который предварял сообщение. Этот сигнал отдался болью в затылке доктора — дежурство довело до головной боли и его. — Алло, док? — из автоответчика раздался голос Смоллетта, и звучал он так, будто помощник шерифа выпил ещё после того, как они расстались на парковке, что, впрочем, было всего лишь догадкой — быть может, он просто волновался. — Док, я… хочу лишь ещё раз извиниться за свою грубость. Я был просто на взводе и вспылил. Понимаете, док, я действительно человек дела. И это дело выжимает из меня все соки. Многим моим знакомым было сложно принять это во мне… Хотя, с чего это я оправдываюсь? Я сам — очень сложный человек, и очень часто меня просто не выносят за это. Я лишь хочу сказать, док… Я хочу сказать, Дэвид, что ты хороший парень! И я не хочу лишиться такого друга, как ты. Но я пойму, если извинения не будут приняты, мне не привыкать. Смоллетт, конец связи. Автоответчик издал писк — сообщение закончилось. Ливси прижался лбом к холодной двери холодильника, напротив которого простоял в темноте неподвижно всё то время, пока воспроизводилось сообщение. Неужели Смоллетту настолько не давало покоя то, что произошло между ними, что он решил ещё раз за это извиниться? Неужели Алекс действительно назвал его другом?