Милые Игры или Десять Свиданий с Фуюми

Репетиция идёт своим чередом, я не выкладываюсь полностью, чувствую себя растерянным. Когда выдаётся свободная минутка, просто сажусь на пол у стены и смотрю на ребят. — А ты хорош, — говорит Такеши и садится рядом. — Ты тоже, — нехотя признаю я. Как же раздражает то, что у него всё так хорошо получается! — Вот только одна проблема… Чудесно! Да он, похоже, ещё и учить меня собрался! Гастролёр! — Что-то не так? — спрашиваю я, стараясь не выдать своего возмущения. — Твоя стойка со шпагой. Ты ведь не учился фехтованию? — Нет, не учился, — признаю я. И что тут такого? Мои родители не были миллионерами, чтобы обеспечить мне это. — Я бы не стал говорить кому-то другому, но мне кажется, для тебя важно, чтобы всё было как надо, я прав? Прав, прав, и тут он прав. Даже если все вокруг откровенно халтурят, я всё равно стараюсь сделать всё в лучшем виде. Поэтому я засовываю подальше свою гордость и отвечаю: — Да, ты прав. Такеши кивает и говорит: — Пошли, покажу. Мы поднимаемся и находим шпаги. — Смотри, — говорит Такеши и становится в правильную позицию. Я, как мне кажется, копирую его позу. — Отлично! Вот только пара нюансов. Он подходит сзади и кладёт руки мне на плечи. Конечно, я знаю, что 16 лет — это такой возраст, когда гормональная система начинает всерьёз перестраиваться, обеспечивая своему обладателю весёлую жизнь. Чувства, реакции, желания могут вспыхнуть в любой момент и просто снести с ног. И это безумие обретает, в конце концов, какой-то объект. Теоретически я понимал, что и со мной однажды произойдёт нечто подобное. Вот только не мог предположить, что моим объектом станет самый популярный парень в школе. Это так банально, я был о себе лучшего мнения. До того, как Такеши прикоснулся ко мне, я ещё мог притворяться, что ничего особенного к нему не чувствую, что не запал на него сегодня, как только увидел; а может быть даже и раньше, когда впервые пришёл посмотреть, как играет здешняя баскетбольная команда. Тогда он был так далеко, а сейчас так близко. Его руки слегка расправляют мне плечи, его ладони большие и сильные. Я бы многое отдал, чтобы ничего не чувствовать, но я чувствую. — Спину прямее, и сгиб в локте более плавный, а здесь наоборот. На мне мешковатая футболка с длинными рукавами, и я благодарю за это Бога. Не знаю, смог бы я сохранять внешнюю невозмутимость, если бы он касался моей кожи. Исправив мою стойку, Такеши отходит в сторону, оценивает и остаётся доволен. — А теперь выпад, — говорит он и тут же этот самый выпад демонстрирует. Я повторяю за ним, и получается у меня неплохо. Я оказываюсь способным учеником, и вскоре мы с Такеши увлечённо фехтуем друг с другом. Хотя, скорее, я пытаюсь фехтовать, а он исправляет мои ошибки. Я стараюсь сосредоточиться на том, что он говорит и делает, а не на нём самом. Выходит с переменным успехом. Наша практика привлекает зрителей, несколько девчонок и парней отвлекаются от своих дел и подходят ближе. Ну, насколько я могу видеть: Такеши не даёт мне возможности глазеть по сторонам. Этот танец со шпагами длится и длится, и в какой-то момент я перестаю себя контролировать, перестаю следить за движениями его шпаги, и просто смотрю ему в глаза, и улыбаюсь, абсолютно не скрывая своих чувств. И, о чудо! Он тоже начинает улыбаться, а потом спотыкается, роняет шпагу и падает прямо на меня. О, да! Я сегодня просто сногсшибателен! Его лицо так близко; растерянное, смущенное, невозможно прекрасное. Я чувствую, что краснею. И чтобы хоть как-то со всем этим справиться, я решаю немножко пошутить, подхватываю свою шпагу, приставляю к его шее и спрашиваю с насмешкой: — Что ты задумал, мерзкий Капулетти? Украсть мой первый нежный поцелуй? Вот, пара кое-как составленных строк, и я имею великолепную возможность наблюдать сильнейшее удивление на лице наследного принца Такеши. Но он быстро справляется с собой: — Уже ли первый? Никто не знал прикосновений этих губ? Меркуцио, ты так невинен? Где тут устоять? Совершенно не смущаясь, он касается ладонью моей щеки. Моё сердце подскакивает и замирает. Чего я не ожидал, так это того, что он ответит в том же духе. Коварно улыбаясь, Такеши продолжает свою игру: — Так убери ж меж нами шпагу Позволь тебя обнять. Его голос — это голос опасного соблазнителя, мягкий, обволакивающий, внушающий восторг и капельку страха, который обостряет чувства. Со стороны девчонок слышится восхищённый вздох. Такеши принял мой вызов. Его ладонь ласкает моё лицо, а большой палец прикасается к нижней губе. Похоже, он намерен переиграть меня, чего бы ему это не стоило. Чтобы победить, мне нужно окончательно перейти на Тёмную Сторону, но я пока медлю: — О той ли шпаге говоришь, Что кровь тебе пустить готова? Он отвечает таким глубоким чувственным голосом, что становится трудно дышать: — Других препятствий нет к тому… А чёрт с ним! Иду ва-банк! Я убираю шпагу и говорю, еле сдерживая волнение: — Что будешь нежным ты со мной, дай слово… Девчонки издают коллективный вопль восторга. Такеши медленно наклоняется ко мне, похоже, и правда собирается целовать. Или надеется, что я трусливо сбегу в последний момент. Позор и в том, и в другом случае мне обеспечен, я ведь первый начал. И я остаюсь на месте, так, по крайней мере, я получу его поцелуй. Но не судьба, Кимура не выдерживает и направляется к нам: — Парни, хватит издеваться над Шекспиром! Какого черта вы тут при всём честном народе Меркуцио и Тибальта пейрингуете? Снимите себе номер, если вам есть, чем осчастливить друг друга! Мы с Такеши внезапно начинаем ржать, одновременно и в голос. — Да, да, это было прикольно! Все оценили! Девчонки в экстазе, а меня ещё неделю тошнить будет от воспоминаний! — продолжает ворчать Кимура. Такеши встаёт с меня и протягивает руку, с его помощью я тоже поднимаюсь. Мы проделываем всё это, не прекращая смеяться. Я склоняюсь в традиционном уважительном поклоне и говорю со всей возможной серьёзностью: — Благодарю вас за урок, сенсей. — Ты — хороший ученик, Йошида Хикару, — в том же духе отвечает Такеши, и мы снова начинаем смеяться. Вскоре репетиция заканчивается. Продолжать просто не было смысла: все только и делали, что обсуждали нашу с Такеши выходку, кто-то восхищённо, кто-то возмущённо. Напоследок Миямото напоминает всем, что то, что происходит в театральном клубе, остаётся в театральном клубе.