***
Обо всём этом я рассказываю Кею вечером по телефону. — В общем, она сказала, что будет следить за мной, чтобы выяснить, не соврал ли я. Кей смеётся: — Надо же, какая настырная у тебя поклонница. Но не беспокойся, если что, я смогу тебя защитить. И нет худа без добра, уже вся школа знает, о том, что ты с кем-то встречаешься. Так что больше такого не повторится. — Уже вся школа знает? Интересно, кто-нибудь сорвал банк? — Ну не то чтобы там был такой уж большой куш, но всё равно приятно. — Ты? — Конечно, я поставил на этот месяц во вторник перед тем, как признался тебе. Вот ведь самоуверенный прохвост! Я даже не знаю возмущаться или восхищаться, поэтому говорю просто: — Надо же, как удачно получилось. — Ага. Хочу весь выигрыш потратить на тебя, пошли гулять завтра после репетиции. — Не могу, у меня встреча, — отвечаю я, вспоминая, что будет пятница. — С кем? — как-то сразу напрягается Кей. — С психотерапевтом. — С психотерапевтом? Так ты тогда не шутил, — усмехается Кей, и это меня немного обижает. — Представь себе, — говорю я холодно. — Это женщина? — Нет, мужчина. — Сколько ему лет? — Не знаю, тридцать пять, тридцать семь, около сорока, короче. — Он симпатичный? — Ничего так. — Он тебе нравится? — Прекраща-а-ай! — я начинаю смеяться. — Я серьёзно. Я ревную. К мужчинам и к женщинам, ко всем. — У тебя что, посттравматический синдром после того, как ты застал свою девушку со своим братом? — я пытаюсь свести всё к шутке. — А что, если так и есть? — Могу порекомендовать неплохого психотерапевта. — Я подумаю, — ворчит Кей. — И завтра после твоей встречи мы идём гулять.***
— Твоя тётя сказала, что у тебя появился друг, — говорит доктор Тсубаки. Ну, кто бы сомневался, что он уже знает. — Что-то типа того, — осторожно отвечаю я и внутренне готовлюсь очень много врать. — На чём вы сошлись? Когда врёшь, надо быть очень внимательным и сосредоточенным. А ещё для того, чтобы что-то скрыть, лучше всего использовать правду. — Мы оба хорошо учимся, участвуем в одной театральной постановке, — начинаю я перечислять, — у нас одинаковое чувство юмора (извращенское), а ещё он неплохо фехтует и немного учит меня (кое—чему другому). — Раньше ты не поддерживал попытки других ребят сблизиться с тобой. Что изменилось в этот раз? Ох, доктор, вы бы знали, как он целуется! Конечно же, я отвечаю по-другому: — Не знаю, может быть, мне надоело одиночество. И это, кстати, тоже недалеко от истины. — Как ты себя чувствуешь в связи с этим? Этих психотерапевтов специально учат так разговаривать, чтобы создавалось впечатление, будто они и так в курсе всего того, что ты пытаешься скрыть? Или это моя нечистая совесть не даёт мне расслабиться? В ответ я только пожимаю плечами, боясь запутаться в словах и ляпнуть что-нибудь лишнее. — Новый человек в окружении, а особенно в таком узком окружении, в котором предпочитаешь пребывать ты… Хикару, всегда привносит некоторый хаос. — Мы не так уж часто общаемся, — отмахиваюсь я. — Собственно, только на репетициях. В другие дни у него тренировки, а в выходные он чаще всего занят по семейным делам. Так что, хаоса не так уж и много. Может, мне даже себя удастся обмануть. Но нет, не удастся, я для этого слишком умён. Всё так и есть, Такеши Кей — серьёзная угроза для моего маленького кое-как выстроенного мирка.