За границами дозволенного

      Утро. Холодный воздух с улицы проникает в тёплое здание через приоткрытый балкон, блуждая по просторам комнат. Незваный гость медленно подкрадывается к спальне хозяина и ловко забирается под его одеяло, заставляя поежиться и задрожать. Чонгук кое-как открывает свои опухшие глаза, чтобы посмотреть, который час. На часах половина седьмого, и он понятия не имеет, какого черта так рано проснулся. Чон лег обратно, зарываясь с головой в одеяло, игнорируя холодок, который так и пробегается по его телу. Но уснуть уже не получается. Головная боль и засуха во рту после вчерашней попойки дают о себе знать. Недовольно прорычав он все же встаёт с нагретой постели, нехотя, расстается с мягкой подушкой и тёплым пуховым одеялом. Шлепая босыми ногами по холодному паркету необычного чёрного цвета, он направляется в ванну, чтобы принять прохладный душ и не выглядеть как овощ. Чонгук всегда любил холод. На ночь он открывал балкон в своей комнате и не важно, какая погода или время года. Он любил ночной воздух, благоухающий свежестью. Любил иногда, когда не спится ночью, выходить на балкон с бутылкой красного или чего покрепче, например, виски, садиться в плетенное кресло, на которое он кладет себе подушку под спину, сидеть и наслаждаться ночной тишиной, вслушиваясь в лёгкое пение сверчка. Это его успокаивало, и после он мог уснуть сладким и крепким сном. С утра Чон принимает холодный душ, чтобы вода отцепила цепкие лапы сна от тела парня. Чонгук и сам не знал, за что он так полюбил холод, ведь раньше всегда любил тепло. Хотя, если подумать, то понятно же почему. Тепло он любил, когда была жива его мама, которая всегда ему его дарила. Делала тёплый какао на ночь, тепло одевала мальчика гулять, укутывала тёплым пуховым одеялом, её тёплые губы целовали его в лоб, а такие же ладони нежно гладили по волосам, пока тот засыпал сладким сном. Но сейчас её нет, остался только отец, который хоть и любил своего сына, но был холоден и суров. И этот холод сковал бедного мальчика, заморозил его всего, как тело, так и душу. Солнечный и вечно улыбающийся мальчик стал холодным принцем Каем, как во всем известной нам сказке «Снежная королева». Но по ее сюжету в конце душу мальчика растопила пылающая жаром любовь, но жизнь, увы, не сказка и не нашёлся ещё тот человек, который смог бы разжечь огонь в душе Чонгука. И найдётся ли он вообще?.. Приняв душ, Чонгук направился на кухню, чтобы заварить кружечку крепкого и бодрящего кофе, в одном полотенце, которое покоилось на накаченных бедрах. Его волосы были влажными, мокрая челка прилипала ко лбу, делая выражение лица более выразительным [сексуальным]. По торсу парня бегут капельки воды, очерчивая каждый кубик пресса. Любой бы нагибатор, увидев обнаженного Чонгука, да ещё и после душа, захотел бы тут же раздвинуть перед ним свои ноги. Отпивая только что приготовленный напиток, Чонгук пролистывал ленту новостей на фейсбуке, разглядывая фото со вчерашней тусовки в клубе у Хосока. Засмотревшись на фото какого-то очень даже симпатичного и сексуального парня, Чонгук не заметил, как ему начали бомбить сообщениями в соцсети. Все же оторвать свои глаза пришлось от незнакомца на фото, потому что звук и вибрация от уведомления начинали сильно раздражать его больную голову. Зайдя в сообщения, он с небольшим интересом [а вернее не с каким] пролистывал их. Среди кучи сообщений с одним и тем же текстом «привет, ты такой горячий, давай познакомимся» он заметил Хосока, который просит приехать забрать свою машину и заодно помочь прибраться в клубе. Про машину то он уже и забыл, как, впрочем, и весь вчерашний вечер. Пока Чонгук собирался, то с каждой минутой вспоминал сцены того, что вытворял в последние несколько часов. А когда уже садился в свое авто, то вспомнил и ночь, проведенную у Чимина дома. И сейчас парень только понял, что пора бы уже, пожалуй, прекращать так веселиться. Нет, не то, чтобы ему стыдно или ещё что-то в этом роде. Чонгуку всегда было поебать на его поведение, когда он пьяный. Главное, что ему весело, а остальное пусть идёт нахуй. Дело в том, что он осознал, во что влип, когда говорил вчера об отношениях с Чимином. И он как бы в душе не ебет, что ему делать. Все его отношения не были дольше одной ночи, ну, максимум ещё утренний секс и все, забыли друг друга. А тут такое не прокатит, потому что с Чимином он не спал, это, во-первых. Во-вторых, Пак ему так просто не даст [возможно]. И, в-третьих, Юнги теперь будет за ним следить, чтобы в случае чего бросить его тяжелую тушку в ямку и закопать. Пока Чон ехал до клуба, продумал все возможные варианты, как-бы помягче расстаться с Чимином и остаться в живых. Сейчас он себя чувствовал Доктором Стрэнджером, продумывая в своей голове миллионы вариантов ситуации. Но в отличие от Стрэнджа он так и не нашёл его, поэтому решил, что спросит у своего мудрого друга-долбаеба, как и он, Чон Хосока. Оригинально, не правда ли? Не смог сам решить свою проблему, так еби ею мозг другого, но главное, что не свой. Ты гений, Чон Чонгук. Наконец, подъехав к парадным дверям клуба, Чонгук заметил свою чёрную «малышку» и скорее побежал к ней с извинениями, что оставил одну на морозе, а не отвез в тёплый и родной гаражик ко всем остальным. Проверил машину на наличие царапин, вмятин и, не заметив никаких повреждений, прошёл в клуб, здороваясь со здоровяком-охраником. В клубе во всю шла уборка, сонный и уставший персонал, чуть ли уже не падая от усталости, прибирали огромное помещение. Какой-то хитрюга забился в уголку и сладко себе похрапывал, заметив его, Чонгук подошёл и пнул его под зад пару раз, пробуждая. Тот аж подскочил от испуга и с воплями «я не спал!» убежал дальше убираться. –А я смотрю, у тебя работа в клубе полным ходом идёт, — специально громко проговаривает младший, зная, что у старшего по любому раскалывается голова, и садится к нему за барную стойку, на соседний стул. –Бля, че ты так орешь то, выспался что-ли? — язвит Хосок, прошипев от ударившей по вискам боли. Чон старший был все в том же костюме, что и в день вечеринки. Его рубашка была помятая [как и его лицо], видимо, от того, что тот все же вздремнул на 1-2 часа у себя в кабинете на неудобном диванчике. Брови были сведены к переносице, создавая морщинку на лбе. Красивые, карего цвета глаза, устало бегали по тексту бумаг, над которыми Хосок сидел уже битый час. Длинные, изящные пальцы нервно постукивали по поверхности барной стойки, создавая бит запомнившейся ему музыки, и это помогало расслабиться. — Вообще, нет. А что это за бумаги? — поинтересовался Чонгук, заглядывая в бумаги, над которыми пыхтел старший. Чон младший немного разбирался в бизнесе ночных клубов и частенько выручал друга, так почему бы и сейчас не помочь? –А, да это растраты за ночь в клубе, которые пиздец какие огромные. Я понятия не имею, куда пропало столько бутылок вискаря и Джека, хотя, если смотреть по чекам, то заказывали намного меньше, чем пропало. Кто крысит у меня за спиной?! — Хосок уже был вне себя от злости, сознавая, что кто-то из персонала подворовывает у него. –Может, это тот бармен, который со всеми богатыми папочками флиртует? — сказал своё умозаключение Чонгук, в наглую отпивая из бокала старшего дорогой виски. Хосок задумчиво глянул на парня, прикусив внутреннюю сторону щеки, потому что хоть этот бармен и вел себя слегка развязно [не слегка], то он все равно не думал на него. –Уверен? Я ведь его недавно только взял на работу, не думаю, что он настолько глуп, чтобы лишиться работы в первую же смену, — проговорил старший, отнимая свой бокал из ловких ручонок младшего, который тут же надул свои губешки, как будто игрушку любимую отняли. Дитя, ей богу. –Ну, я следил за ним. Он мне сразу не понравился, ко всем жирным и богатым мужикам лез в штаны. Тем более, даже сам подумай, пропали дешевый виски и Джек, такое пойло только они и пьют, чтобы выебнуться, — спокойно и серьёзно сказал Чонгук. — К тому же он свалил ещё куда-то с одним. –Ебать, точно. Он же на часа 2-3 раньше до закрытия ушёл, ссылаясь, что плохо стало. Хах, провести меня решил, сученок, — как-то злобно усмехнувшись, прохрипел Хосок, допивая свой напиток.— Ты снова мне помог, мелкий. –Ой, да чтобы ты без меня делал. У тебя бы и клуба то уже не было, — довольно ухмыльнувшись, ответил старшему юноша. –И то верно, кстати, как у тебя с твоим Чимином? — поинтересовался Хосок, откладывая уже не нужные бумаги в сторону и полностью разворачиваясь к парню. Тот сразу ухмыльнулся как-то не так, как обычно. Словно, он ожидал этого вопроса, но в тоже время не хотел, чтобы его озвучивали. –Вот тут у меня полный пиздец, Хосок-ши, — устало выдохнув, ответил старшему Чонгук. Хосок сразу понял, что без Хеннесси здесь не обойтись и подозвал бармена, что стоял рядышком и протирал бокалы. Молодой парень подал бутылку дорогого алкоголя с двумя бокалами, разлил обоим и удалился. –Рассказывай, — пододвигая бокал с алкоголем другу, сказал Чон старший, готовясь к рассказу. –А что рассказывать? Я к нему вчера завалился пьяный в дрова, тот мне открыл, благо его братца дома не было, — тут он сделал паузу, чтобы отпить поданный напиток и продолжил. — Ну, потом он меня уложил на диван, я уснул до самого вечера, проснулся от того, что почувствовал, как на меня палят. Открываю глаза, а это Чимин, причём так близко, смотрит на меня своими глазами красивыми и губешки свои пухлые облизывает. Я не содержался, впился в него, прижав к дивану. Я уже в полной готовности был, ведь он так постанывал и терся об меня, но нет, блять, надо было прийти этому блядскому Юнги домой именно в этот момент! — Хосок еле сдерживал себя от смеха, тихо прыская в кулак, потому что Чонгук ну тот ещё лошара. Все же успокоившись, он спокойно дослушал весь рассказ младшего, удивляясь, с двух вещей. Во-первых, с того, что Чон впервые в жизни подумал не о своём удовлетворении, а о чужом. А, во-вторых, с того, что ляпнул Юнги об отношениях с Чимином. Вот и погубила тебя твоя гордость, Чонгук. –Мдаа, надо же было такое ляпнуть. Вот нахуя, Чонгук, если не хочешь с ним ничего иметь? — проговорил старший, все ещё поражаясь юношей. Он, конечно, знал, что он долбаеб ещё тот, но не настолько же. –Не, ну, а чего он меня сразу так раскусил то? — начал было возмущаться Чонгук, но по выражению лица, Хосока, сразу понял, что лучше заткнуться.— Кхм…ну вот и что мне делать?.. –А ты тут видишь дохуя вариантов? У тебя только один выход — встречаться с ним, если, конечно, ты жить хочешь, — усмехнулся старший, отпивая алкоголь из своего бокала. –Может, он поймёт, какая ты сволочь и сам бросит? Чонгук задумался над словами друга. Ведь, по-сути, Чимин и правда может его сам бросить, не вытерпев характер парня. Или же поймёт, что Чон сука, с которой лучше не связываться. Но вот спасёт ли его это от Юнги? –А если все же он не захочет меня бросать? — смотря на болтыхающуюся жидкость в бокале, тихо спросил Чонгук. — Ты ведь сам заметил, как он реагирует на меня в университете, к тому же, если бы ему было поебать на меня, он бы даже не пустил к себе в дом и не позволил бы к себе притронуться. –Хм, ну тут ты прав, — задумчиво ответил ему старший. Ситуация и правда не из простых, ведь Чимин не такой, как все бывшие Чонгука. Он чист и наивен, как дитя, разбивать такому парню сердце совсем не хочется. — Но с одной стороны, он ведь тебе тоже интересен. Было бы это не так, то ты бы не стал его ублажать пальцами, наслаждаясь крепким стояком в своих штанах. –Ну, возможно. — Чонгук уже конкретно в себе запутался. С одной стороны он бы хотел быть с Чимином, но с другой, нет, потому что попросту не знает, как себя вести. Он думал, что отношения в наше время уже никому не интересны. Все ищут себе просто партнеров для удовлетворения своих животных потребностей. Так же он думает и про Чимина. Он просто очередная жертва его похоти. Но почему же тогда Чон просто не может наплевать на все и идти по старой своей схеме: трахнул — бросил? Потому что боится Юнги? Бросьте, он никого и ничего не боится. Что же тогда?.. –Тогда не хандри и послушай меня. Может, этот Чимин изменит тебя? Я тебе давно говорил, что пора завязывать с этой хуйней, что ты мутишь. Люди нужны не для того, чтобы их можно было просто трахать и выкидывать вместе с использованным презервативом, — на полном серьезе говорил старший Чонгуку, который, кажется, реально прислушался. Ему и самому, если честно, надоело просто с кем-то проводить одну ночь, а потом забывать, как вчерашний день. Он все-таки тоже человек, да, еблан, но все же… –А ты сам то веришь в то, что меня хоть кто-то сможет изменить? — с грустной усмешкой пробасил Чонгук. –Я и не говорил, что уверен. Но не попробуешь — не узнаешь, так ведь? — по доброму улыбнувшись, ответил и похлопал приунывшего друга по плечу. — А вот насчёт Юнги, не ссы, я себе его заберу. –Кхах, чего?! — чуть не подавившись отпитым алкоголем, прыснул от смеха Чонгук. — Не смеши мои пяточки, Хосок-и. –Ну, а что? Йа, ты че ржешь?! — слегка надувшись, пробурчал старший, толкая в плечо младшего, который умирает от смеха. –Да нет, ничего. На постарше потянуло? — поиграв бровями и привычно нагло ухмыльнувшись, язвит Чон. –Айщ, завались, мелкий, — усмехнулся старший, который говорил на полном серьезе, а не ради того, чтобы повеселить дитя. Что-то разглядел Хосок в Мин Юнги, но вот что, ему ещё предстоит выяснить.

***

      Чимин весь день провёл дома один и чувствовал себя заложником. Ведь, Юнги в качестве воспитательной программы, закрыл его дома, забрав ключи, и ушёл на работу. Хотя он что-то такое и ожидал, но все равно надеялся на помилование. Не в этой жизни, Чимин-ши. Бедный юноша не знал, чем себя занять, сидя в четырех стенах. Да ещё и эти постоянные мысли о случившемся ночью не покидали его голову. Он все ещё не понимал, что вообще произошло. Юнги разозлился на Чонгука и дал согласие на их отношение. Это вообще как? Я во сне, верно? Ещё Пака напрягало, что Чонгук не давал о себе знать весь день. Если они теперь встречаются, то он, наверное, должен был приехать, позвонить или написать хотя бы. Но на телефон Чимина кроме сообщений от Тэ ничего не приходило. Он уже заебался ждать, несколько раз сам решался написать, но все откладывал телефон, думая, что будет отвлекать Чона от важных дел [ага, бухать в клубе очень важное дело]. Но когда он решился всё-таки написать сообщение Чонгуку, до него дошло, что у него нет номера Чонгука, а у Чонгука номера Чимина [ну это он так думает]. Смачно шлепнув себя по лбу, изображая фейспалм, он рухнул спиной на кровать, осознавая, какой он дурак. Пролежав несколько минут, ворча на собственную тупость, ему на телефон пришло уведомление о сообщение в фейсбуке. Не хотя заходя в соцсеть, уже зная заранее, что это по любому Тэ скинул какой-то очередной «смешной» мем, он заходит в сообщения, но к его удивлению это был не Тэхен, а Чонгук, написавший: «Привет, малыш. Не хочешь завтра прокатиться?». Он ещё долго смотрел на это сообщение, передвигая шестеренки в голове, которые сегодня что-то очень туго соображают. — Чимин, ты реально дебил. Есть же фейсбук...........