За границами дозволенного

— Твою мать, — Чонгук понял, что загнан в угол, как добыча хищника. Бежать ему некуда. Шаг влево — загрызут, шаг вправо — тупик. Остаётся только одно — сдаться и дожидаться своей скорой кончины. Юнги быстрым шагом подходит к Чонгуку, который уместился между ванной и туалетом. Он не сводит с него глаз, залившиеся злостью и жаждой убить. Подойдя очень близко, он хватает его за загривок, надавив на шею, заставляя подняться. На удивление, что такой, как Юнги, смог поднять такого шкафа Чонгука. Тот явно был сильнее старшего, но почему-то вся сила куда-то пропала. Юнги выводит его из ванной все в таком же положение, держа за шею, и быстрым шагом повёл его в комнату Чимина. Когда Мин открыл с размаху дверь в комнату, то его челюсть чуть не познакомилась с землёй. Чимин лежал раздетый, укрыв свои прелести юношеского тела пледом [но такую задницу трудно скрыть]. — Что блять?! — выдаёт Юнги и отпускает Чонгука, швырнув в сторону кровати. Старший злой до такой степени, что у него зрачки заполнили глаза, что те стали чёрными, как смоль. Юнги хочет рвать и убивать, а вот кого больше, Чимина или Чонгука, он еще не решил. –Юнги?! — Чимин тут же подскакивает и укрывает себя полностью пледом. У него взгляд бегает от Чонгука, который явно напуган не меньше Пака, до Юнги, бешеного и требовавшего ответа. — А почему ты не спишь? Оригинальнее вопроса придумать было просто нельзя. –Ты серьёзно?! Как ты думаешь почему я не сплю? Наверное, потому, что в нашем доме какой-то левый хуй что-то забыл у нас в туалете. Нет, не думаешь так?! — срывается Мин, рыча на брата и поглядывая на Чонгука, чтобы не смотался. А тот даже и не собирался сбегать, потому что бесполезно, все равно бы его поймали, да к тому же и разбили что-нибудь, голову, например. — А, ну…– Чимин и слова вымолвить не может. Все, что бы он не придумывал у себя в голове, звучало глупо. Оправданий такому не находилось. Самое разумное сейчас — это сказать правду и надеяться на помилование [это вряд ли]. — Он сам пришёл ко мне. Чонгук резко перевёл взгляд на Чимина и посмотрел так типа: «Ты что несешь?» Чимин же на это просто пожал плечами, ведь по-сути так и есть. Раз решил говорить правду, то уж всю с потрохами. — Ага, ладно, тогда какого хуя ты голый? — все так же на повышенных тонах говорит Юнги. Тут Чимин сразу губы поджал, язык просто не поворачивался сказать о том, чем они тут занимались. По покрасневшим щекам младшего Мин понял, что ответа от него не дождется. Хотя, в принципе, тут и так все понятно, но хочется, чтобы сказали сами. Так потом более приятнее будет убивать Чона. — А ты хули молчишь? –пнув ногу Чонгука, проговорил Юнги. Тот сразу хмурится и потирает ударенное место. Он понимает весь гнев старшего, но по ноге то зачем бить? Больно же. — А что мне говорить? — ухмыльнувшись, Чон откидывается чуть назад, оперевшись руками на кровать за спиной. Он с язвительной ухмылкой смотрит на Юнги, чем ещё сильнее бесит его. Нравится ему играть на чужих нервах, но в данной ситуации ему бы лучше свою варежку прикрыть, потому что Мин любезничать с ним не собирается. И Чонгук это знает. — Ах, ну да, ты же считаешь это нормальным, — зло усмехнувшись Юнги подходит к Чону и встаёт напротив него, наклонившись к его лицу, — ублюдыш, я знаю твои намерения, знаю, что ты любишь делать с такими как он, поэтому сразу говорю, не светит тебе тут ничего, так что даже не смей больше тянуть свои грабли к нему. — Хах, правда знаешь? Может, он мне понравился просто, и я хочу с ним отношений? — Чонгук закипает от каждого сказанного ему слова, но не показывает этого, пытаясь сохранить спокойствие. Юнги отстраняется от него и складывает руки на груди. Прикусив внутреннюю сторону щеки, он смотрел в наглые глаза Чонгука, изредка переводя взгляд на зажавшегося Чимина, который в голове себе твердит: «Хоть бы без крови, хоть бы без крови, пожалуйста». Мин все обдумывает, взвешивает все «за» и «против». Чонгуку верить совсем не хочется, но и Чимин его не простит, если решит все снова за него. Он всё-таки уже взрослый, должен учиться разгребать свои проблемы самостоятельно, ведь Юнги не всегда будет рядом. — Понравился значит? Хочешь отношений? — выдавливает из себя такие ненавистные слова Юн. — Хорошо, встречайтесь. Но знай, я до сих пор против тебя и вообще этих отношений. А ты, Чимин, потом не ной, если окажется все так, как я и думал. Чимин смотрит на брата, который так же смотрит на него. В глазах старшего по прежнему бушует злость, но все равно видна та братская нежность и желание уберечь от всего. Пак понимает о чем, сказал ему Юнги, ведь он и сам не уверен в Чонгуке. Но и отступать от своих давних желаний не собирается, потому что Юнги не может вечно ему все запрещать. Чимин кивает головой на все сказанные слова, соглашаясь и убеждая, что такого не будет. — Хорошо. А теперь ты, — переведя свой взгляд на объекта своей ненависти, но розовой [точнее, голубой] любви брата, бросает Юнги, — забираешь свои монатки и съёбываешь отсюда, и чтобы в такое время я тебя здесь не видел. Чонгук не спеша поднимается с кровати, забирает свои лежащие на полу вещи и выходит из комнаты, напоследок подмигнув Чимину и кинув: «До встречи, детка.» Что заставляет Чимина смутиться и отвести взгляд в сторону. — Ой, блять иди уже, а, «детка», — недовольно заявляет Мин и чуть ли пинками не выгоняет его. Спустившись вниз вместе с Юнги, Чон быстро оделся и вышел на улицу. Он хотел что-то с острить старшему, но тот закрыл прямо перед его носом дверь, что тот даже пошатнулся. На улице уже была глубокая ночь, холодный воздух пробирался под лёгкую одежду Чона, заставляя поёжиться от пробежавших по телу мурашек. Что ему сейчас делать, куда идти, он не знает. Машины нет. Дом далеко. Клуб Хосока вообще в ебенево. Чонгук надеется хотя бы на то, что его телефон ещё не сдох и в этом ему везёт. Набрав оледеневшими пальцами номер такси, он уселся на скамью возле дома Чимина, облокотившись на её спинку и запракинув голову. Он вдыхает глубоко в лёгкие холодный и свежий воздух ночного города, что отдаёт в голову приятной болью, которая позволяет забыть на пару минут о произошедшем. Когда его такси подъехало, он скорее залез в него, чтобы согреться и ещё, не дай бог, заболеть на этом морозе. Сказав адрес таксисту, Чонгук тут же знакомит голову с мягким сиденьем и понемногу начинает проваливаться в страну сладкого морфия. По приезду домой Чонгук, не принимая душа, валиться в свою постель. Сил хватило только на то, чтобы переодеться в домашнее, ибо в дороге его разморило сном, а приехали они, как показалось Чону, очень быстро. Чонгук лежит, смотря в потолок сонными глазами, которые вот-вот закроются. Сейчас он только понял, что сказанул тогда Юнги. Это было сказано только потому, что не хотел так легко сдаваться. Чертовы черты характера, унаследованные от отца. — Бляять… отношения? Чонгук, ты серьёзно? Это все, что ты смог придумать? — сам себя спрашивает парень, устало угорая с самого себя.– Мда… ты снова вляпался в дерьмо. Хотя кто знает, может, этот мальчишка все изменит?..