Все еще будет. Я это знаю.

С конца Зимнего Кубка прошло не больше недели, но на ее протяжении Аомине Дайки не находил себе места. Он хотел встретить Тецу, хотел поговорить, поздравить, в конце-то концов, — ведь парнишка все же смог справиться со своей слабостью и превзойти, пусть не в одиночку, Аомине.  Мулат постарался подловить Фантома после окончания церемонии награждения, но не смог. Когда Тецуя уже приближался к месту, где его поджидал старый товарищ, неизвестно откуда, выскочил Кагами, схватил Куроко, и они быстро куда-то унеслись.  С тех пор Аомине уже трижды пытался отыскать Тецу, но поиски не приносили ему никаких результатов. С другой стороны, спросите вы, а почему бы не подождать его у школы? Вопрос довольно верно поставлен, но вот беда — гордость не позволяет Дайки просто так заявиться в Сейрин, а потом при всех признать свою глупость и извиниться.  Бывший ас «Поколения Чудес» тяжело вздохнул, открыл глаза и посмотрел на уже заметно потемневшее небо.  Тренировку сегодня отменили из-за отсутствия тренера и капитана, кто-то хотел провести ее самостоятельно, но неожиданно в зале появилась Сатсуки с одним из своих кулинарных творений. Еда, что странно, выглядела необычно нормальной, но Аомине не обманулся — он слишком хорошо знал способности своей подруги, чтобы польститься на столь сомнительное предприятие. Покинув зал под благовидным предлогом, синевласый вернулся обратно буквально через десять минут, и его взору предстала замечательная картина: почти весь состав команды Тоуо в судорогах катался по полу, шипя нецензурную брань, Сатсуки с самым невинным выражением лица интересовалась у парней, что с ними, и лишь Сакурай более-менее твердо стоял на ногах, оперевшись о стенку и обморочным голосом шепча: «Простите, извините».  Не решившись заниматься в таком состоянии (многие не то, что на ногах стоять не могли, даже разговаривать), ребята кое-как разбрелись кто куда, не без посторонней помощи, договорившись встретиться завтра после занятий. Аомине возражать не стал.  Пусть свое отношение к команде парень и пересмотрел, но прошлые замашки в паре с врожденной ленью давали знать о себе.  Дайки тяжело вздохнул и тоскливо огляделся вокруг. Без Момои было совсем тихо и спокойно, у парня от столь давящего вакуума даже мозги начали плавиться. Идея пройтись до дома в одиночестве уже не казалась столь заманчивой, а ведь и исправить ничего нельзя — Сатсуки вызвалась провести бедного Сакурая, который, в силу своего хлипкого телосложения, пострадал больше всех.    — Глупые мысли, глупый Кагами, чтоб вас... — сквозь зубы прошипел Дайки, расстегивая куртку.  Почти сразу после окончания баскетбольного соревнования температура начала неумолимо увеличиваться, так что теперь даже ходить в легкой куртке было довольно обременительно.  Аомине уже который раз за последние полчаса успел посетовать на глобальное потепление, когда он краем глаза зацепился за яркую вывеску круглосуточного магазина. «Мини-маркет» — гласила броская вывеска над входом, и баскетболист остановился. В груди неожиданно неприятно кольнуло, и мулат поморщился. Этим магазинчиком оказался тот, в который они когда-то ходили всей командой и покупали мороженое. Только здание, кажется, слегка отреставрировали, стены перекрасили и поставили два новых автомата.  Бывший ас «Поколения Чудес» осмотрелся и с легким удивлением отметил, что каким-то образом свернул не в тот проулок, который вывел его на улицу перед станцией.    — Хех, сила привычки... — беззлобно улыбнулся Дайки, приметив недалеко от себя старую скамейку, на которой они раньше часто сидели и просто болтали с Тецу.  В голове у синевласого что-то перемкнуло, он быстрым шагом направился в сторону магазинчика.  По памяти найдя холодильник с мороженым, Аомине минут семь внимательно осматривал ассортимент, все же остановившись на выборе фруктового льда со вкусом смородины. Уже оплатив свою покупку, школьник покинул здание с каким-то приятным чувством, словно он сделал нечто важное, неспеша побрел к скамейке.  Стоило Дайки устроиться на деревянном сооружении, как яркая, красивая обертка с изображением сочной смородины зашуршала, а в следующий момент уже полетела в сторону мусорки. По рту распространился сладкий привкус любимой ягоды, и парень блаженно зажмурился.  Внезапно захотелось просто тихо посидеть, вспомнить все хорошее, что было, и наслаждаться любимой мороженкой. «А ведь нам было весело, — подумал Дайки, — с Тецу я почти никогда не скучал...» — и тяжелый, обреченный вздох. Все же, кто бы что ни говорил, а Аомине Дайки — самый обычный подросток, пусть с куда более высокими физическими способностями, чем у других его сверстников. И даже он может испытывать приятную ностальгию по старым друзьям и товарищам, по старой жизни.  Отношения с новой командой у него сразу не сложились, — хотя по большей мере Дай-чан и сам в этом виноват, — а после поражения на турнире у парня вообще пропала всякая мотивация общаться с товарищами. Нет, Дайки не отрицал: Тоуо хорошая команда, веселая и по-своему дружная, но не это было ему нужно. Точнее, не они.  Сейчас мулат бы с удовольствием вернулся в те времена, когда его, Тецу и остальных членов баскетбольной команды Тейко звали «Поколением Чудес». В те веселые, не омраченные такими словами, как «талант» и «разница», времена.  «Талант — вещь полезная, — внезапно вспомнил слова Шибы Аомине, уже доедая сладкое, — но даже он без должного развития гаснет перед мощью упорных тренировок и стальной силы воли».  Какая ирония. Брат его, лучшего друга, которого тот считал наивным дурачком с комплексом младшего брата, оказался прав.  Теперь Дайки сам считал себя тенью того, кем был раньше. Зато Куроко для синевласого стал неожиданно ярким и сильным, просто ослепляющим.  «В конечном счете «талант» все же сломался под натиском «воли» — пронеслось в голове парня, когда он, не найдя на палочке от мороженного ничего, кроме унылого «старайся лучше» выкинул ее, направляясь домой.  Внезапное осознание того, как поблек он сам и как расцвел Тецуя, одновременно обрадовали и опечалили. Захотелось увидеть свою старую «тень» вновь, но не для того, чтобы поздравить или просто поболтать — а для того, чтобы вновь сыграть вместе на одной площадке, вновь расцвести.  Вновь стать тем, кто когда-то поверил в неприметного, но старательного паренька из третьего состава.  Захотелось вновь стать настоящим Аомине Дайки.  *** У Кисе была страшная тайна, о которой он никогда и никому не говорил, даже своим семпаям. Блондин всегда мечтал обернуть время вспять.  Ему бы хватило лишь одного раза, чтобы все изменить: он бы с самого начала был добрее к Курокоччи, больше проводил времени со своими товарищами по клубу, не старался бы раз за разом победить Аомине, а осознавав, что его попытки бесплотны, расстраиваться.  Кисе, выпади ему шанс вернуться в прошлое, начал бы жить.  Он уж точно не позволил бы команде распасться и помог бы Тецуе в самый сложный период жизни, смог бы поддержать и помочь, спасти от того ужасного одиночества, что мальчик носил в себе безмолвно, словно так и нужно.  Баскетбольный мячик с глухим стуком упал на асфальт, пару раз подскочил и медленно укатился в сторону от Кисе. Рета лишь расстроенно вздохнул, подходя к шару и поднимая тот с земли.  Все если бы да кабы, но пока у юной модели не было машины времени, и ему приходилось довольствоваться реальностью. Реальность же была такова, что та неделя, которая прошла с конца Зимнего Кубка, тянулась для блондина невероятно долго и нудно.  Даже подработка не спасала парня от скуки и легкого чувства одиночества, или, как назвал это сам Кисе, «forever alone'ства».  Ужасно хотелось встретиться и с Курокоччи, и с Кагамиччи, и вообще, со всеми бывшими товарищами, но обстоятельства, как назло, всегда были против него.  Поражение на Кубке было расценено тренером Кайджо как следствие недостаточной физической нагрузки и личное оскорбление в сторону его скромной персоны. Тренировки удвоились, теперь ребята встречались даже по выходным, а тут, как на зло, скоро конец года и экзамены!  Так еще и на работе полный завал. В скором времени в Японию приедет известный модельер, чтобы лично провести подготовку к предстоящему показу, в который — тут Рета и сам немало удивился — был включен блондин как перспективная молодая модель.  В общем, куда не плюнь — везде засада.  Кисе посмотрел на свои наручные часы, с удивлением отметил, что уже почти шесть часов, и начал быстро собираться, чтобы не опоздать на съемку. Прихватив с собой мячик, подросток быстрым шагом направился в сторону своей конторы.  В последнее время Рета стал часто вспоминать времена, проведенные в Тейко, а еще чаще — свое странное, совершенно не осуществимое желание.  Его сестра, когда Кисе решил поинтересоваться, что же с ним не так, просто ответила, что у того ностальгия — оно и не мудрено, ведь совсем недавно парень боролся против своих бывших товарищей, которых когда-то называл друзьями — и Копировальщик чуть успокоился, поняв, что в его мыслях нет ничего странного.  Но после того разговора с сестрой Рету все чаще и чаще стали одолевать странные желания: захотелось еще раз покормить Муруччи, подшутить над Мидоримойччи, получить нагоняй от Акашиччи, чуток поссориться с Аоминеччи и, наконец, просто поболтать с Курокоччи, пожаловаться на всех выше описанных персон и получить понимающее молчание в ответ.  Впервые в жизни Кисе осознал, насколько скучает по всему составу «Поколения Чудес» именно после конца Кубка, когда их пути разошлись, по крайней мере, до следующего года. С некоторыми — точно.   Чуть притормозив, блондин посмотрел на быстро темнеющее небо, что-то обдумал, кивнул сам себе и полез в школьную сумку, быстро выуживая оттуда мобильный.    — Хорошо, что я сохранил карту памяти с прошлого телефона, — улыбнувшись, пробормотал блондин. — Так, это было где-то здесь... Немного полазив по телефону, парень все же отыскал иконку «карта памяти», открыл ее, затем изображения и стал их неторопливо рассматривать.  Первые два десятка фоток были либо с его семьей, либо с ним самим, и Кисе их быстро пролистывал, при этом успевая удивляться, каким же был низким в то время.  Буквально через минуту поисков морщинка, успевшая образоваться между бровей модели, разгладилась. Копировальщик все же нашел то, что искал.  Самая первая фотография, связанная с баскетбольной командой Тейко для него стала изображением его самого перед самым первым матчем парня во втором составе. Выглядит он на ней, скажем так, недовольно, косится в сторону, будто внимательно изучая кого-то, но кого — неизвестно. В углу фотографии можно заметить несколько торчащих прядей светлых волос.  Следующая фотография сделана буквально через несколько часов. Солнце уже начало заходить, на фото можно увидеть лишь спину невысокого паренька в форме Тейко, с топорщащимися светлыми волосами и светлой кожей. Лица не видно, возникает чувство, что кому-то просто посчастливилось заснять дух неприкаянной души, но, из-за четкости фотографии, мысль эта сразу же отпадает.  На третьей фотке изображен тот же человек, что и на второй (и частично на первой), с разницей лишь в том, что теперь мальчишку очень хорошо видно. Бледная кожа, большие пронзительно-голубые глаза, лишенное всяких эмоций выражение лица, аккуратные нос и, самое выделяющееся, — по-детски пухлые, покусанные бледные губы. Подросток сидит под деревом сакуры и читает книжку в мягком переплете, совершенно игнорируя окружающий его мир.  Рета смотрит на дату: фотография сделана ровно через месяц после его вступления в основной состав и более близкого знакомства с Куроко. Уголки губ чуть приподнимаются, улыбка должна выйти грустной, но вот конфуз — получается какой-то нежной, трепетной.  Еще на нескольких фотографиях изображены все члены «Поколения Чудес» по отдельности, потом идут общие фотографии, но больше всего фоток с Тецуей. Рета не понимает, как это так. Он ведь никогда нарочно не фотографировал Курокоччи, даже когда старался убедить хоть раз щелкнуться с ним, Фантом лишь игнорировал Копировальщика. Так когда же он успел?..   — Кисе-кун! Вот ты где, а мы тебя обыскались! — радостный голос Мияко-сан, стилиста, вывел блондина из ступора. Парень удивленно огляделся, поняв, что даже не заметил, как дошел до студии.  Мияко-сан резво подскочила к растерявшейся модели, взяла за локоть и потащила в сторону гримерки, на ходу объясняя, какова концепция сегодняшней фотосессии.  Рета слушал женщину, развесив уши, улыбался, кивал, и изредка поглядывал на экран телефона, с которого на него печальными глазами смотрел Куроко, оставшийся без любимого шейка.  Вновь вспомнилось желание о том, чтобы отправиться в прошлое, вернуть все, как было, и сделать даже лучше.  Сердце болезненно сжалось, Кисе схватился за рубашку в том месте, где должно быть.  Рета знал это чувство, так уже однажды было, когда Куроко ушел. В скором времени должно что-то произойти, говорил блондин себе. Хорошее ли, плохое ли — время покажет.