А это точно детский мультик?

      Король Маркус с удара ноги распахнул дверь в собственный кабинет и буквально выбежал на балкон, подставляя своё лицо полуденному солнцу. Пару раз вдохнул спёртый воздух ещё не проснувшегося мегаполиса и задумчиво сгорбился, опершись на резные перила. Тяжесть, давящая грудь, вроде бы отпустила, но стоило только отмотать воспоминания буквально на двадцать минут назад, как щемящее чувство боли захлёстывало с новой силой.       С подменой сына он так и не смирился. Да и как тут, когда первые семь лет своей жизни радуешься нет, не плоду любви, свою покойную жену, с которой он сочетался политическим браком, мужчина не любил, но долга и уважения, а оставшиеся девять мучительно смотришь, как этот плод гниёт вопреки всем твоим стараниям, уже свыкнувшись с мыслью, что в этом виноват ты и только ты, и видеть сейчас… это?       Гвейн очень сильно похудел, но не осунулся, а напротив, как-то воспрял. У него появилась осанка и полностью пропало пузо. Похудели щёки, рассосался второй подбородок, жуткую копну соломенных волос, обычно уложенных при помощи просто нереального количества геля он нещадно состриг, превратив нечто «очень модное» в аккуратный полубокс. Он всё ещё был «широковат», но смотрелся куда более гармонично. А манеры… Даже его выходка была, пусть и злая и выходила за всякие рамки, но… она была бы полностью в духе прежнего Гвейна. Если бы тот смог до неё додуматься.       Лёгкие его величества исторгли длинный и печальный вздох.       — Милый, ты в порядке? — король обернулся. Его супруга подпирала выход на балкон и смотрела на него с самой ироничной из своих улыбок.       — Да… в полном. Просто надо уже смириться.       — Понимаю, это непросто, но ты сейчас сам на себя не похож… — улыбка королевы погасла. — Я беспокоюсь.       — Не стоит. Я просто… просто… — монарх с трудом подбирал слова. — Понимаешь, я ходил к нему, смотрел на него…       — Куда реже, чем следовало.       — Да знаю! Я просто… не мог понять… Этот… новый Гвейн, он же… нормальный парень! Интересный, любознательный, сообразительный, прямой. Не эталон вежливости, да, но без злобы! Так почему мой сын не был… — из короля как будто вытащили скелет, он сгорбился, осунулся и помотал головой, но пересилил себя и всё же закончил мысль, — хотя бы на четверть таким… И ведь я понимаю, что так даже думать нельзя! Но…       Супруга ни слова не говоря подошла к нему, присела рядом на перила, приобняла Маркуса и положила свою голову ему на плечо.       — Звучит так, будто я жалею себя, да? — хмыкнул король Маркус.       — Немного.       — Прости.       — Ничего, — пауза продлилась каких-то секунд десять, после чего королева сначала прыснула, смущённо прикрыв рот, а потом залилась смехом в полный голос.       — Что?! — удивился король. Всю меланхолию с него, как рукой сняло. — Надоело смотреть, как я убиваюсь, и ты решила надо мной посмеяться.       — Нет! Просто за столом… — новый приступ смеха прервал довольно жалкую попытку оправдаться.       — Я знаю, что моя реакция за столом…       — Милый, нет! — королева всё же справилась с собой и сквозь сотрясающие её тело смешинки смогла договорить, — было интересно смотреть, как ты копаешься в себе весь обед, но Аркана…       — Кстати, да. Надо будет высказать ему за эту дурацкую выходку.       — Да гоблины с Гвейном, Маркус! Она его даже не узнала! Ты поверил бы, если бы не наблюдал это собственными глазами?! Сидят полчаса за одним столом, вежливо общаются на отвлечённые темы, а потом она такая: «Простите, сэр, но не могли бы вы напомнить ваше имя, кажется я пропустила момент, когда вы его назвали». — её величество разразилась новым приступом весьма заразительного смеха. — А её лицо, когда он обозвал её «леди», да ещё и на «вы», а потом без запинки представился ей со всеми титулами и напомнил, что они вообще-то чуть-чуть самую малость родственники?! — прорыдала королева.       Король тоже не удержался от нервного смешка. На самом деле, не предупреди его жена, что Гвейн будет на обеде, то вполне возможно, этот вопрос задал бы он сам.       — В этом нет ничего удивительного, — буркнул его величество. — Ему следовало быть тактичнее.       Новый приступ смеха был для него ушатом ледяной воды.       — Хочу заметить, с твоей стороны так подставлять дочь было довольно жестоко, — нарочито обвиняюще заявил монарх.       — Знаю. Но, Маркус, видят боги, оно того стоило!       

***

      А неплохо так отобедали! Я ожидал куда худшего. Вот только с принцессой нехорошо получилось, мда… С другой стороны — сама виновата. И она и её память девичья. Но поболтали мы с ней весело, даже интересно, что она там себе понапридумывала? Если поднапрячься и пофантазировать на эту тему, то первая пришедшая на ум мысль — кандидат в женихи. Не, ну а что? Братец в опале, притом на этот раз влип по-крупному, до такой степени, что его даже к столу не зовут, а отец и мать ни сном, ни духом. Проходит аж целая декада и тут неожиданно появляется новое лицо, явно благородного происхождения. Ведёт себя с ней обходительно, королеве отвечает вежливо, но твёрдо, а папка сидит в стороне, весь такой хмурый и взгляд с новичка не сводит…       Ну а если приплюсовать к тому, что со старым принцем у меня общего осталось весьма немного: рост, цвет волос и глаз и… на этом, пожалуй, что всё, то картинка вырисовывается достаточно очевидная. Для меня. А для пятнадцатилетней девчушки? Да… угораздило же меня при подходе к столу вместо своего прошлого приветствия (трёхмесячной давности) брякнуть «ваши величества» и «ваше высочество».       Ну ничего, обломы закаляют, да и королеве, вроде бы шутка понравилась. Интересно, мне удалось выиграть ещё месяцок на изучение мира?       Не удалось, да и не больно надо на самом деле, ибо в своих покоях я теперь разве что всех тараканов в лицо не знаю. Осточертело сидеть в четырёх (Ой, ну ладно! Утрирую, хорошие у меня хоромы.) стенах, да и явно не за этим я «попадал» в этот прекрасный новый мир.       Королева, кстати, мои исследовательские порывы всячески поощряла и зачастую была мне гидом во дворце, ну а когда и на неё накатывали дела, меня сопровождал сенешаль, высокий худощавый и донельзя важный мужчина, которого посвятили в мою тайну чуть ли не раньше старика Новатеррона. Потому как именно он и являлся хранителем того самого злополучного завещания и ему же, в случае чего его и зачитывать. Вместо лица у стареющего сноба была восковая маска. Я как-то минут сорок пытался разглядеть за ней какую-нибудь эмоцию, кроме осознания собственной важности и незаменимости. Самые глупо потраченные сорок минут в моей жизни.       Ну так вот. Первым делом я узнал, где находится спортплощадка королевской семьи. И снова, мягко выражаясь оху… у… дивился. Точнее, кое-что осознал.       Дрейк-сити — это прежде всего мегаполис. Аркология, если угодно, где на крошечном пятачке земли живёт туева хуча народа. И разросся этот мегаполис не только вширь-вдаль, но и вверх. Если говорить нормальным языком, то город состоял из небоскрёбов. Так вот, дворец был этому городу под стать.       Я даже не возьмусь описать, как этот город был выстроен. Что-то сильно отдалённо напоминающее толкиеновский Минас-Тирит, каким я его видел в фильме. Разве что не белый и стены давно разобрали на небоскрёбы, от чего более не сдерживаемые каменными пределами дома высыпали из каменного мешка, заняв всю прилегающую долину. Красиво, не спорю, но на нижние кварталы солнце отныне проникает только в определённые моменты дня. И смог, бесконечный смог.       Ах да, о чём это я? О дворце! Он находился на самой вершине горы, о как! Гномы строили, говорили, будет круто и пафосно. Что ж, не соврали. Получилось пафосно. Башни дворца находились аж над облаками.       И тут мы подходим к тренировочной площадке! Балкон размером с футбольное поле, перегнувшись через перила которого можно это самое облако потрогать рукой. Охрененно. Но это ещё не всё! Вспоминаем «Герои меча и магии пять»: Стойла грифонов! Здесь же на этом же балконе. Вопросы из разряда «как» и «нахрена» я задавать не стал, но королева, видя мой полный сомнения взгляд пояснила, что грифон — это единственное в мире транспортное средство, которое может летать выше небоскрёбов, исключая крупногабаритные яхты и прочие образцы воздушного флота, способные нести на себе довольно-таки громоздкую силовую установку. Остальные, те же аналоги привычных мне авто, имеют высоту полёта не более десяти метров от уровня земли. Ну а кроме того — это просто круто. Обладать грифонами могут только дворяне, да и то не все, потому как гордые ограниченно разумные скоты имеют к своему содержанию столько требований, что диву даёшься, как они в природе вообще существовать умудряются. Просто маленькое уточнение. В Дрейк-сити только одно гнездо грифонов, пригодное для их размножения, и я прямо сейчас наблюдаю его перед собой.       И да, у меня тоже есть грифон, мне его показали. Ну так вот: хрен меня кто загонит на спину этой мелочной и самовлюблённой твари ещё хотя бы раз! Если и оставил Гвейн после себя какое-либо наследие, то это именно вот эта вот мразота! И я, в принципе, понимаю, с первого раза управлять небесным скакуном по принципу Гарри Поттера, который сел и полетел нельзя, но… само ощущение, что до меня снизошли, а потом, когда я, вцепившись в шерсть на шее этого мощного гиганта попросил его ускориться и показать на что он способен, грифон, как летел, повернул голову на сто восемьдесят градусов и посмотрел на меня так… будто я даже не вошь. И я напоминаю, что грифоны ограниченно разумны, и понимают не только команды, но и речь наездника. И мимика у них вполне себе понятная. В общем, мы друг друга поняли. И я его попытку меня скинуть, и он моё обещание пустить его на колбасу. Эх, придётся выбивать деньги с короля на разработку одноместного глайдера, когда в достаточной степени изучу данный вопрос, ощущение полёта мне, несмотря ни на что, понравилось.       В общем, прошёл первый день моей расконсервации, затем второй, а за ним и третий, так и потянулось. Тренировки с утра, нечастые, но пылкие упражнения в риторике с Арканой, беседы с кем-нибудь из монархов, а затем и личное время, которое мне предстояло распределять уже самому.       Кстати, однажды король сводил меня в сокровищницу, заодно проведя лёгкий экскурс в историю образования государства.       Оказывается, что царство Джемино, принцем которого я имею честь ныне быть, образовалось примерно полторы тысячи лет назад и выросло не само по себе, его образовали четверо довольно могучих чародеев, «Мистиконов», эдаких беспредельщиков от вселенского добра и справедливости, которые не от прихоти своей, а скорее из жизненной необходимости заключили свои силы в артефакт. Золотой диск с выпуклой мордой дракона и какими-то нерусскими буквами на ободке. Сделали они это и… пали в неравной схватке с неведомым злом. Диск засиял и выбрал новых наносителей и причинятелей добра и справедливости, которые тоже долго не прожили. Времена такие были, беспокойные, да.       В общем, за несколько столетий диск пару десятков раз сменил хозяев по техническим причинам и успокоился только тысячу лет назад после эпичного «файнал баттла», в ходе которого очередные Мистиконы героически слегли, но зло-таки уконтропупили. С тех пор диск молчал на каменном постаменте сокровищницы царской семьи, а первые Гудфейри наказали своим потомкам охранять его и ждать прихода новых Мистиконов. Потому как артефакт был ничем иным, как сиреной, возвещающей о скором приближении полярного лиса. Только по этой причине королевская сокровищница имела дополнительный пост охраны внутри артефактория.       Когда же я спросил его величество о природе этого вселенского зла, то он ответил, что беспокоиться особо не о чем, последние его остатки подчистил ещё его дед, но грань мира не так прочна, как может показаться, так что на диск нет-нет да иногда всё-таки стоит поглядывать, он разницы не различает.       Я на этот спич кивнул, а при следующей возможности выцепил сенешаля и потащил того в дворцовую библиотеку за хрониками. И вот радость-то! Подлинники оказались зашифрованными! Не далее, как пару лет назад к ним приходила ведьмочка из Академии астромантов, делала по ним курсовую работу, но копий переводов, к сожалению, не оставила, однако если его высочеству это интересно, то можно отправить запрос на имя грандмастера Новатеррона, чем я старшего слугу и озадачил.       С тех пор тренировки с оружием стали занимать у меня куда больше времени, нежели полтора обязательных часа три раза в неделю.