Асексуальный, но жутко сексуальный.

- Опять течка? - ехидно осведомился голос из-за двери, когда я, устроившись на кровати, читал книгу, совершенно выпав из реальности. Оторвав взгляд от пожелтевших замусоленных многими пальцами страниц, я сел, спустил ноги с кровати и посмотрел на деревянную дверь, отделяющую меня от человека, который продолжал постукивать по двери, что-то говоря. - Войди, дедуля, - поджав губы, говорю я. В этот же момент дверь раскрывается, порыв воздуха сдвигает с моего стола кипу бумаг, а передо мной, стоя в темно-синем халате, красуется мой ближайший родственник - Ленинид Генрихович - мой дед. Он - альфа, а его сын - мой отец, погиб в автокатастрофе, но я редко вспоминаю о нем, ведь знаю его лишь со слов Ленинида и по редким воспоминаниям, да фотографиям. В моей голове остались только веселые карие глаза, похожие на осколки антрацита, как и у моего деда, и мелко вьющиеся кучерявые темные волосы. А второй мой папаша, вопреки всем стереотипам, что омеги любят своих детей, как незнамо кто, бросил меня, оставив на попечение дедули-альфы. - Так я и знал! - расплылся в улыбке Ленинид, а морщинки, похожие на лучики, разошлись в сторону от его темных, как омуты, глаз. - Что? - недоуменно спрашиваю я. - Ты - Олежка, ты - омежка, течку от меня не скрыть, я нарою, я открою, что пытаешься ты скрыть! - в духе "с детства с рифмой я дружу", протянул старый альфа, продолжая ехидствовать. - Не понял, - скорее не утвердительно, а вопросительно, говорю я, и только тут мой взгляд натыкается на стоящий колом член. Смутившись, кладу книгу себе на ноги, скрывая выпирающий детородный орган, которому уже явно тесно под тканью штанов. - Все ты понял! - хихикнул дедуля, после чего, напевая гимн России, ушел из комнаты, оставив на полу темно-синие нитки от своего халата. Если, вы все еще не поняли, то я - омега, и да.. У меня течка. Вы спросите, почему я так спокоен, почему не изнываю от желания? Сам не знаю. Меня совершенно не беспокоит стоящий по стойке смирно член, да и не хочется мне ничего, потому такие дни я переживаю совершенно спокойно, проводя их, как и обычно. - Чаю? - осведомился Ленинид, когда я, встав с кровати, прошел на кухню и уселся на стул, скрестив ноги и слегка смутившись, когда взгляд карих с прозеленью глаз скользнул именно туда. - Пройдет! - оптимистичным тоном заявил дедуля, после чего поставил чайник и начал нарезать лимон. Если честно, то Ленинид Генрихович вовсе не так плох, но вот только его постоянные подколы, шуточки, насчет того, что я абсолютно ничего и никого не хочу, изрядно мне надоели. Он уже и таблетки мне подкладывал в чай и стимуляторы давал подмешанные в кофе, но мне и моему желанию, которое, впрочем, отсутствует, все нипочем. - Спасибо, - пробормотал я, когда чашка горячего чая опустилась на стол. Отпив обжигающей жидкости, я поморщился, продолжая зябнуть под этим двусмысленным взглядом. - Что? - не выдержал я, когда дед, уже бесстыдно начал пялиться туда, ехидно хихикая и покачивая головой. Скривив недовольную "мину", мой старик, шаркая тапочками по полу, скрылся в коридоре, что-то насвистывая. Допив чай и съев наспех отрезанный ломоть хлеба, который я обмазал маслом, я пошел в комнату, чтобы забрать свою сумку и отправиться на дополнительные курсы. Зайдя в свою обитель, я заметил на столе не что иное, как.. Резиновый, э-э.. Член. Не смотря на то, что фиолетовый гигант был обтянут бархатной тканью, мне стало не по себе, несмотря на то, что сейчас, ровным счетом, я не испытал ничего, кроме, как смятения. Что делает ЭТО у меня в комнате? Аккуратно взяв едва вмещающееся орудие в руку, я вышел из комнаты, решив устроить своему дедуле-помощнику разбор полетов. У меня смутное ощущение, что именно он притащил эту штуковину и оставил у меня на прикроватной тумбочке. Постучав в дверь комнаты Ленинида, я застал его сидя перед географическим атласом. Поправив очки, едва сидящие на его носу, он посмотрел на мое лицо, а затем разочарованно вздохнул, когда увидел в моих руках нетронутого резинового друга. - Не понравился мой подарок? - проведя рукой по пружинистым волосам, спросил Ленинид Генрихович. - Нет! Зачем ты принес мне эту.. штуку? - нахмурившись, спрашиваю я. Отпустив резиновый член и бросив его на махровый ковер с длинным бежевым ворсом, я гневно взираю на деда. - Ты хотел зеленый? Эх, знал же, что зеленый - твой любимый цвет! - разочарованно протянул старый альфа, вновь натянув очки на глаза и уткнувшись в карту. - Нет! - повысив голос, сказал я. - А что не так? - недоуменно взирая на меня, говорит Ленинид, когда я выдергиваю у него из-под носа ту самую карту и удерживая ее над головой. - Отдай, - спокойным голосом говорит он, даже не думая встать со своего мягкого кресла. - Пока ты не поклянешься, что не будешь больше мучить меня, я не отдам тебе твой атлас, дедуля. Извини, но я вынужден так сделать, а иначе я не знаю, что ты сделаешь в следующий раз! Уж не представителя ли древнейшие профессии наймешь? - гневно процедил я. Один раз Ленинид Генрихович уже нанимал ночную бабочку, но я сразу понял, кто есть кто, ведь на этом альфе было столько запахов: сперма, пот, омеги, похоть.. Если у меня и будет когда-то альфа, то точно не такой. - Клясться - грех! - возмутился дед, но спустя пару минут, когда я надорвал кончик атласа, он приложил руку к сердцу, словно я полоснул его ножом в грудь. - Ладно-ладно, обещаю, что не буду донимать тебя! - Так-то лучше, - положив атлас на колени деда, я удалился из комнаты с гордо поднятой головой, наконец-то направившись на занятия. Я уже оделся и собрался на учебу, когда в коридоре появился Ленинид. На лице дедули расплылась какая-то хитрая улыбка, которая не предвещала ничего хорошего. Но еще больше меня поразил внешний вид альфы: на нем красовались белые семейники, по традиции, конечно же, в красный горошек и больше ничего. Ну, если носки можно считать за одежду, то, тогда еще и носки. - А где твой гель для душа? - улыбаясь чеширской улыбкой, якобы невзначай протянул он, облокотившись на дверной косяк и пожирая меня взглядом темных глаз. - В ванне, - пожал плечами я, собираясь выйти за дверь, но остановленный все тем же неугомонным Ленинидом Генриховичем. - А какой он? - Кто он? - посмотрев на часы и поняв, что судя по всему, опоздаю, с легким раздражением, протянул я, перекатываясь с пятки на носок. - Не кипятись. Гель твой, какой? - Я опаздываю, де-е-еда. Синий, специально для омег! - выскользнув ужом за дверь, говорю я, а последнее, что вижу, прежде чем захлопнуть дверь, удивленное лицо полуголого Ленинида. - Но ведь сегодня.. - вновь приоткрывается дверь, и я страдальчески закатываю глаза, видя, как дедуля едва сдерживает смех. Вот, тут я опаздываю, а он ехидствует! Что за человек такой, как таким можно быть? - У меня занятие! - отрезал я и быстро начал спускаться по лестнице, слушая недовольное ворчание деда, который, естественно, не стал меня догонять, оправдывая свою любимую фразу: "Старость - не радость." Выйдя на улицу, я приоткрыл рот, вдыхая в себя терпкий весенний воздух, пропахший свежестью и сыростью. Последний снег стаял на прошлой неделе, и теперь всюду красовались лужицы талой воды. Чудесная сегодня погодка, но, к сожалению, времени у меня нет - учеба не ждет. Сорвавшись с места, я двинулся вперед, ощущая давящую тесноту в штанах и судорожно сглатывая, когда проходящие мимо меня альфы лукаво щурились и делали мне недвусмысленные намеки. В очередной раз, прибавив темп, я понесся к автобусной остановке, где благополучно простоял пять минут и сел в восемьдесят девятый автобус, который задал курс прямо на университет, где я учусь. - Следующая остановка - Проспект Генерала Волхова, угол Третьего Нижнего Переулка! - устроившись на мягком потрепанном сиденье, я вздохнул. Почти весь автобус был наполнен альфами, отчего мне делалось не по себе. Если я ничего не замечаю и ничего не чувствую, то насчет их намерений, я сомневаюсь, что они проводят мне до университета и защитят меня.. Очень сомневаюсь. - Присяду? - раздается голос над ухом. Сердце тревожно ухает, но я вынужден кивнуть, ведь свободных мест нет, а отказать я просто не могу. Моим спутником оказался юный альфа, лет двадцати пяти. Симпатичный, но не более. Высокий, худощавый, он притягивал взгляд благодаря своим темным волосам цвета горького шоколада и темными, почти, как у зверя, янтарными глазами. Несмотря на его безобидный вид, мне стало не по себе, и я заерзал на сидении. В этот же момент все альфы синхронно повернулись ко мне, поняв мои действия совершенно по-другому. - Как тебя зовут? - когда прокатившееся волной по автобусу возбуждение стихло, и я вздохнул, проведя пальцами по взмокшему лбу, он обратился ко мне. Темные медовые глаза буравили меня взглядом, а мне было некуда деться. Я решил пойти в атаку: - А с какой стати мы на ты? - возмутился я, чувствуя, как руки непроизвольно сжимаются в кулаки, а сердце убыстряет темп ударов, словно я не сижу в автобусе, а бегу стометровку. - Нельзя? - удивленно спрашивает мой спутник. - Можно, - соглашаюсь я. - Олег. - Евгений. Женя, - в мутных янтарных глазах полыхнуло торжество, которое скрыть у альфы, ну никак не получилось, отчего он смутился, опустив взгляд на свои ноги. - Очень приятно познакомиться, Евгений. Женя, - хмыкаю я, с удовлетворением отмечая, что желание продолжить разговор у попутчика иссякло. Теперь мой новый знакомый уткнулся носом в смартфон, стреляя птичками разного калибра по злобным зеленым свиньям. - Может, мы еще увидимся когда-то? Сходим в кафе, или?.. - после пятнадцати минут молчания, спрашивает он, кладя руку мне на колено, отчего я вздрогнул, переводя взгляд с его руки, на его горящие глаза, в которых зажглись светлые золотистые искорки. - Нет! Отстань! Уйди! - прошептал я, скинув со своей ноги его руку. До моей остановки еще ехать и ехать, но, мысль была единственной и яркой, как молния, разорвавшая когтем темное ночное небо. Я перескочил через альфу, а в тот момент, когда двери автобуса раскрылись, выбежал из него, ощущая себя жертвой и в этот же момент, ликуя, понимая, что сейчас я сбежал, что теперь моей невинности ничего не угрожает. Опоздав на занятия, я пришел к университету только через тридцать минут, вымотавшись, как конь, пахавший весь день землю. Дойдя до здания, которое сейчас было мне милее всего на свете, я подергал ручку, но дверь оказалась закрытой. - Впустите! - обессилено промычал я. Темная тень помолвленного альфы - дяди Гриши - охранника, выросла за дверью. Я отошел, а он открыл дверь, щуря злобные крысиные глазки. Судя по всему, он видел третий сон, а я потревожил его величество. - Ты чего? С дуба рухнул? - огрызнулся он. - Занятия.. Опоздал.. Извините.. Там.. Автобус.. Сломан.. Вон!.. - пытаясь оправдаться, прошелестел я. Пусть меня оставят после пар, но сейчас самое большое мое желание - посидеть и сделать глоток воды. В горле так сухо, как в Сахаре. - Воскресенье. Парень, коли перепил, сиди дома! - захлопнув дубовую дверь перед самым моим носом, рявкнул он, а я приоткрыл рот, пытаясь что-то сказать. Так вот о чем хотел сказать Ленинид, а я его не послушал. Ну, вот. Теперь ехать обратно домой, а денег на воду не хватит. Что лучше: добраться до дома на автобусе, но умирать от жажды, или попить, посидеть на скамейке и идти через сотню кварталов пешком? Первое. Вернулся я домой только к трем часам, уставший, как ломовая лошадь. Скинув с себя одежду, я даже не пошел к деду, чтобы выслушивать его насмешки и не быть объектом его шуточек, как минимум, с две недели. Сняв с себя одежду, я пошел в душ. Холодная вода отрезвит меня, а заодно и напьюсь. Сил идти на кухню просто нет, да и судя по всему, Ленинид пьет там чай, а значит, холодной воды мне не видать. Взяв гель для душа, я налил фиолетовую жидкость себе на ладонь, а затем нанес ее себе на тело, растирая влажными мыльными руками и чувствуя, как все начинает гореть. Включив холодную воду, я начал вертеться в душе, как ошпаренный огнем, обливаясь ледяной водой, но продолжая чувствовать острую боль в паху, да и по всему телу. Смыв с себя огненный гель, я обессиленный вышел из душа, завернувшись в полотенце, чувствуя себя окончательно разбитым и уставшим. - Ты чувствуешь что-нибудь? - раздался голос деда из-за моей спины. - Больно. Мой гель вдруг стал огнеметом! Я себе все волосы на теле, походу сжег, да и поджарился изрядно, - грустно улыбнувшись, говорю я, потирая свою спину. - А чего-нибудь ты хочешь? - продолжил допытываться Ленинид Генрихович, заграждая спиной коридор, ведущий к моей комнате. - Спать, - устало протянул я. - А секса, альфу, там, допустим? - Что? - не понял я, удивленно хлопая глазами. - Не хочешь, значит. Вот гад, Игорёк, знал же, что дельного не посоветует! - разочарованно вздохнул дед и только тут в моей памяти вспомнились допытки Ленинида до моего геля для душа. - Что ты с ним сделал? - Лекарство влил! - Какое? - едва ли сдерживаясь, чтобы не нагрубить, процедил я. Зная деда, от него можно ожидать чего угодно, но следующее выбило меня из колеи. - Скипидарную мазь, - помолчав, промычал дед, слегка пятясь назад. - Как ты мог подлить мне скипидар? И почему он не пах? - удивленно протянул я, но затем вновь посуровел, нахмурившись и посмотрев на деда. - Это не главное, потому, что я чуть не сгорел от боли. Вот будешь ты когда-нибудь в душе, намажься скипидаром, так ты такие пируэты выделывать будешь! Сказав последнее, я оттеснил Леонида в сторону, а затем пошел в свою комнату, чувствуя, как все тело ноет и болит. Теперь всю ночь мучиться буду, наверное. Получил в подарок резинового друга, чуть не стал жертвой какого-то маньяка, пошел в университет в воскресенье, помылся скипидаром.. Не много ли это для одного дня? Эх, ладно. Я уже привык к такой жизни, поэтому, лучше поскорее закутаюсь в свое одеяло и усну, забыв об этом грешном мире, забыв обо всем.