Сказка, рассказанная до конца

      Актовый зал школы Эвер Афтер Хай, поэтично названный «Чармиториум», опустел на удивление быстро. Отзвучали долгие пафосные речи, угасли наигранно-любезные улыбки, затихли ровные, упорядоченные аплодисменты. Со стороны казалось, что праздник в честь годовщины освобождения Страны Чудес от проклятья Злой Королевы прошёл просто идеально, во многом благодаря ответственности и строгому руководству Эппл Уайт.       В самом деле, упрекнуть её было не в чем, ведь все запланированные мероприятия, от почётного шествия передвижных платформ вокруг здания школы до видеотрансляции с Её Величеством Белоснежкой состоялись точно по расписанию. Был сорван лишь матч в королевский крокет, и то, только потому, что руководству школы не удалось заказать к сроку живых фламинго и ежей. Впрочем, чудесовцы совершенно не переживали по этому поводу и заняли образовавшееся время спектаклем, словно в слово повторив на сцене сюжет их общей сказки. Такой же причудливо-странной, как и они сами.       Спектакль закончился словно бы на середине, сразу после сцены, когда Алистер Вондерленд, сын Алисы, сбежал из зала суда, потому собрал крайне скудные аплодисменты и целый ворох недоумённых возгласов. Рейвен, в отличие от большинства сверстников, осталась вполне довольна увиденным и даже решила задержаться, чтобы помочь друзьям унести со сцены картонные декорации. Именно в этот момент, в стенах опустевшего актового зала отчётливо прозвучала фраза:       — Настало время пить чай!       И все девять подростков, словно по команде поднялись на сцену и заняли отведённые им места за длинным прямоугольным столом, выдвинутым из-за кулис. Во главе, как и подобает будущей Червонной Королеве, оказалась Лиззи Хартс. По её правую руку в воздухе проявилась улыбка Китти Чешир, дочери Чеширского Кота, а на место по левую усадили Рейвен Квин.       В самом центре стола, уставленного причудливыми чашками и блюдцами, среди множества вазочек с джемом и свежей выпечкой, стоял большой заварочный чайник. Молочно-белый, низкий и округлый, расписанный узором в виде переплетающихся друг с другом символов карточных мастей. Он привлёк внимание Квин почти сразу и, как оказалось, не зря. В отличие от своих собратьев, наполненных душистой заваркой, что-то и дело появлялись из шляпы Мэдделин Хэттер, дочери Безумного Шляпника, этот чайник был абсолютно пуст.       Стремясь исправить это недоразумение, Лиззи достала из складок подола колоду игральных карт, но и та оказалась непростой — они были пустыми с лицевой стороны. Каждый из гостей написал на своей бланке известное всем присутствующим имя, а затем опустил её в тот самый чайник.       Заинтригованная правилами незнакомой игры, Рейвен не тратила на раздумья слишком много времени и небрежным почерком вывела на своей карте: «Мадам Яга». Благодаря ежедневным отработкам пожилую колдунью из Московии она видела едва ли не чаще, чем своих лучших друзей. И во всём этом радовал лишь тот факт, что средняя оценка по магиологии в этом семестре обещала быть гораздо выше стабильной С+.       Справившись с заданием, Квин, подражая примеру остальных, опустила свою бланку внутрь чайника, а затем, не глядя, вытащила ещё одну и прикрепила себе на лоб. Так все игроки обзавелись новым именем, которое могли видеть все, кроме них самих.       — Задавай вопрос! — громко и отчётливо потребовала Лиззи Хартс, коснувшись указательным пальцем её плеча.       Взглянув на неё, Рейвен уже не смогла сдержать искренней улыбки. По иронии, дочери Червонной Королевы досталась бланка с надписью: «Белая Дылда». Именно это нелестное прозвище получила от жителей Страны Чудес миссис Уайтфорд, она же Квинни, она же миссис Её Величество Белая Королева. Никто не ожидал, что после недавнего инцидента с краской руководитель факультета принцессологии почтит праздник своим присутствием. Однако, она пришла и даже произнесла долгую торжественную речь, продемонстрировав своё красноречие. Случайно или нет, но её взгляд то и дело возвращался к лицу Лиззи Хартс. Видимо, именно её Квинни сочла виновницей своего позора. Так это или нет, юная колдунья не имела ни малейшего понятия, но искренне считала, что ведро краски она получила заслуженно. В том, что Белая Королева не так проста, как кажется, Рейвен успела убедиться лично.       — Спрашивай так, чтобы мы могли ответить «да» или «нет», — поднеся ладонь ко рту, едва слышно подсказала Банни Бланк, дочь Белого Кролика.       Маленькая и худощавая, она занимала место слева от Китти Чешир, так как входила в личную свиту Лиззи, являясь придворным глашатаем. Со стороны Бланк мало чем отличалась от большинства сверстниц, если не брать во внимание неестественную бледность и повышенную тревожность. Тем не менее, в знак своего второго облика, на коротких белых волосах девушка всегда носила чёрный ободок с длинными кроличьими ушами. На этот раз он играл ещё и вспомогательную роль, помогая удержать на лбу карту с надписью: «С.А. Купидон».       Наконец поняв, что от неё требуется, Рейвен ещё раз осмотрела всех сидящих за столом и задумчиво поджала губы. Ни у кого из них на лбу её бланки не оказалось, следовательно, роль мадам Яги досталась именно ей. Ну вот… досадно. Впрочем, завершать свой ход, даже не насладившись игрой, было бы совсем не интересно.       — Я умею колдовать? — уверенно спросила она, аккуратно заправив за ухо прядь чёрных волос.       — Ещё бы! — тут же отозвался Алистер Вондерленд, едва удержавшись от того, чтобы не кивнуть головой и случайно не уронить карту с надписью: «Квази».       Взглянув на этого высокого светловолосого юношу, Рейвен вдруг поймала себя на мысли, что не знает о нём ничего. Кроме, разве что, имени и сказки. Должно быть, это потому, что он учился на факультете прикладного мастерства, а значит не имел с ней никаких общих пар. И всё же, стоило как-нибудь спросить хотя бы о том, из какого он королевства. Для приличия.       — Ну кто бы сомневался, — иронично протянула юная колдунья, чуть склонившись в сторону, чтобы позволить Мэдди вновь наполнить свою чашку. — Я — женского пола?       — О, да… — с придыханием отозвался сидящий слева от Алистера сын Моржа — Одобенус Таск. — Вы — прекрасное и в то же время опасное создание…       — Од! Замолкни, а то сболтнёшь лишнего! — тут же осёк его сидящий напротив Бен Карпентер, сын Плотника.       Ого, вот это в самом деле сильный комплимент. Разумеется, у человекоподобных моржей могут быть свои предпочтения, да и Мадам Яга не так уж плохо сохранилась, но… нет. Загадан точно кто-то другой. Вернее, другая. Кто-то вроде Фейбл, но не она, ведь именно эта карта уже держалась на лбу у Одобенуса.       — Прошу простить мою болтливость, дорогие друзья, — подобострастно начал извиняться юный Морж. — Порой я бываю чересчур многословен, ведь…       — Довольно! — властным тоном осекла его Лиззи, плавно опуская свою чашку на блюдце. — Следующий вопрос!       — Я благородных кровей? — так и не придумав лучшего варианта, спросила Рейвен.       — Да! — коротко и односложно, словно вколотив молотком гвоздь, отозвался Карпентер, тут же покосившись на Хартс.       Рыжие всклокоченные волосы и большие круглые глаза на вытянутом лице, усыпанном веснушками, придавали ему чудаковатый, даже нелепый вид. Для жителя Страны Чудес в этом нет ничего особенного, однако, было что-то символичное в том, что именно ему досталась бланка с фамилией «Дроссельмейер».       — Я… — намеренно оттягивая момент для вопроса, Рейвен спешно перебирала в голове все возможные варианты. И, к своей досаде, всякий раз приходила к самому очевидному. — На данный момент я жива?       Ответа почему-то не последовало. Хампфри Дампти, сын Шалтая-Болтая, большую часть времени просидел за столом молча, всем своим видом демонстрируя скуку. Лишь иногда он отвлекался от этого занятия и заедал крепкий чай воздушными безе, а затем опять забирался в свою невидимую скорлупу. Даже лёгкий толчок локтём со стороны Карпентера не заставил юношу включиться в игру, отчего он ещё больше напоминал свернувшегося в клубок ежа. О, если бы он только знал, что имя «Шаффл» буквально написано у него на лбу.       — Я требую ответа! — в голосе Лиззи нарастало раздражение. — Или чья-то голова тотчас же полетит с плеч!       — Для одних ты жива, — отозвалась Мэдделин Хэттер, наконец-то обойдя весь стол и резво заняв своё место между Хампфри и Рейвен. — А для других — нет, − закончила она, подмигнув подруге.       На лбу юной Шляпницы, поддерживаемая широкими полями пёстрого цилиндра, крепилась бланка с надписью: «Мильтон». Едва ли не впервые имя директора школы вызвало у Квин прилив искренней радости. Да и как могло быть иначе? Ведь это Мэдди. Весёлая, непосредственная и сумасбродная, истинная дочь своего не менее замечательного отца, хотя так и не подписавшая Книгу Наследия. Порой бездумно болтая, она могла сказать гораздо больше, чем знала, а знала она гораздо больше, чем могла понять. И если уж кому-то за столом могло быть известно, что Злая Королева всё ещё жива, то только ей.       — Да ладно вам! Это уже не смешно, — порывисто воскликнула Рейвен, вскинув руки к голове. — Я что − Ивил Квин?       — Ответ неверный! — громко констатировала Лиззи, чуть приподнявшись со стула. — Голову с… карту с головы!       Не медля ни секунды, юная колдунья захватила пальцами уголок бланки и потянула её от себя, а затем повернула лицевой стороной. На белом фоне аккуратным, почти печатным почерком было выведено имя «Рейвен Квин».       — Эй, ну это же совсем банально! Кто меня написал? — в недоумении спросила она, опустив карту на стол. — Мэдди, это ты?       — Не-а, я написала «Квази», — ответила Хэттер, зачем-то заглядывая внутрь сахарницы. — А эта карта у Алистера…       — Мэдди! — юноша быстро сорвал со лба свою бланку. — Так же нельзя! Пиши теперь другую карту.       — А кто такой этот «Квази»? — тут же поинтересовалась Рейвен, сделав короткий глоток из своей чашки.       — Квази на самом деле квазичерепаха, — торопливо пояснил Вондерленд, отбросив ставшую ненужной карту в центр стола. — Ну, то есть черепаха, только наполовину. Ноги и хвост у него телячьи.       — А ещё он был машинистом поезда Страны Чудес, — добавила Хэттер, по локоть запустив правую руку в глубины своей шляпы. — Пока железную дорогу не закрыли, а его самого не уволили.       — Печально… — протянула Квин с искренним сочувствием, передавая Мэдди из рук Лиззи новую пустую карту.       — О, Рейвен, — внезапно воскликнула юная Шляпница, наконец достав из цилиндра перьевую ручку. — А твой отец уже уехал на поезде?       Внезапный вопрос лучшей подруги выбил девушку из колеи. За всё время знакомства, с первого курса школы, они никогда не обсуждали эту тему, ведь Мэдди прежде всего интересовалась ей самой, а не её родителями. Да и о каком поезде могла идти речь, если отец не покидает даже пределов собственной спальни. Если только он не…       Пробежавший по спине холодок заставил Рейвен вздрогнуть и напряжённо сомкнуть губы. Так и не дав ответа на вопрос, она несколько минут молча наблюдала за тем, как Хэттер с привычной непосредственностью вернула на голову шляпу, даже не уронив своей карты, а затем склонилась над столом. Скошенное острие перьевой ручки оставляло на бланке тонкий чернильный след, постепенно выводя имя «Квази».       — Ребят, простите, мне надо отойти, позвонить, — Квин быстро охватила взглядом присутствующих, в конце сосредоточившись на лице Лиззи Хартс. К её радости, дочь Червонной Королевы не имела никаких возражений и лишь утвердительно кивнула головой.       Осторожно поднявшись из-за стола, юная колдунья привычным жестом пригладила подол собственного платья, а затем прошла вдоль сцены, спеша скрыться из виду за кулисами. Длинный, некогда просторный коридор, теперь заполняли самодельные картонные декорации, яркими акварельными пятнами скрывая из виду бежевые стены. Узкие потёртые половицы из ясеня жалостливо поскрипывали в такт шагам, словно в самом деле чувствовали боль от каждого прикосновения каблуков. Одинокий латунный светильник, свисающий с потолка на длинной массивной цепи, наполнял помещение тусклым желтоватым светом, придавая всем вошедшим сюда утомлённый, болезненный вид.       Остановившись около низкой деревянной скамьи, стоящей у дальней стены кулисы, Рейвен без труда нашла среди сброшенных в кучу личных вещей свою сумку. Кожаная, насыщенно-чёрная, вдоль каждого шва она была расшита блестящими металлическими шипами, издали напоминавшими осколки разбитого зеркала. Опершись левой рукой о стену, правой Квин без труда вытащила из бокового кармана свой мобильный телефон. Несмотря на длинную ветвящуюся царапину, что пересекала экран по диагонали, устройство оставалось вполне рабочим, а во включенном виде и вовсе сохраняло приличный вид.       Почти на автомате введя пароль, Рейвен не сразу смогла попасть по кнопке ввода. Пальцы её подрагивали, а в груди поселилось щемящее чувство тревоги. Наконец сумев увидеть главный экран, заполненный многочисленными ярлыками приложений, она по привычке коснулась символа непрочитанных сообщений. Первое из них написал Северин, где коротко просил позвонить ему, как только она освободится. Не имея никакого желания печатать слишком долгий текст, Квин отправила в ответ одинокий, утвердительно кивающий смайлик. Другое пришло от Эппл и, что интересно, содержало ту же самую просьбу. Нервно усмехнувшись, юная колдунья решила оставить соседку по комнате без ответа и, быстро сдвинув экран вправо, перешла в меню телефонных звонков.       Перед глазами тут же возник вспомогательный список из последних звонивших ей людей. Однако, Рейвен прекрасно знала, что искать нужное имя в быстром доступе сейчас бесполезно. Вместо этого она открыла строку поиска и, коротко касаясь букв на клавиатуре, ввела имя «Снежка».       Пожалуй, ни один человек во всех Союзных Сказочных Королевствах не смог бы вот так открыто позвонить по личному номеру ныне правящей королевы Мидланда. Даже с дочерью и супругом Белоснежка предпочитала общаться по видеосвязи, выделив для этого отдельные два часа в расписании. Но почему бы ей не сделать маленькое исключение для своей единокровной сестры? В конце концов, причина вполне веская.       Длинные пронзительные гудки впивались в сознание Рейвен словно тонкие металлические иглы. Один за другим они разрывали на части остатки её терпения, вынуждая раздражённо царапать ногтями стену, откалывая от неё кусочки старой краски. Спустя несколько минут гудки прекратились, и на смену им пришло молчание. Долгое, изнуряющее, отчуждённое. Находясь в сотнях километров от Белого Замка, дочь Злой Королевы тем не менее отчётливо ощутила на себе тот самый равнодушный взгляд.       — Привет… — робко заговорила Квин, первой нарушив тишину.       — Здравствуй, — тут же ответил сдержанный женский голос. — Говори быстрее, я работаю. Что-то случилось с Эппл?       — Да нет, ничего такого, — Рейвен нервно повела плечами и, сдвинув руку левее, накрыла пальцами широкую клавишу выключателя. — Просто решила позвонить и… Как у тебя дела?       — Прекрасно, делаю то, что должна, — словно в подтверждение этих слов, на фоне послышалось шуршание бумаг. — Всё ещё упрямишься?       Опять. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из преподавателей или сверстников не напомнил Квин о том, что её подписи всё ещё нет в Книге Наследия. Опасаясь сорваться и наговорить лишнего, она раздражённо стиснула зубы и с силой надавила на клавишу выключателя, погрузив закулисье вместе с собой в темноту.       — Ты знаешь ответ, — после паузы, наконец, отозвалась она, невольно подражая отстранённому тону Белоснежки. — Как там отец?       — Нормально, — в голосе Её Величества послышалось недоумение. — Если это можно таковым назвать. Час назад всё было стабильно. А почему ты спрашиваешь?       Невольно приободрившись, юная колдунья вновь надавила на клавишу выключателя, заставив светильник над собой зажечься.       — У меня… нехорошее предчувствие, — искренне призналась она, торопливо сглотнув. — И я подумала, что он… Ну, сама понимаешь.       — Причин для беспокойства нет, — по-деловому сухим тоном продолжила женщина. — Пока тебя нет рядом, у него всё хорошо.       Всего лишь одна. Одна неосторожная фраза, попав прямо в сердце, заставила Рейвен поморщиться, словно от приступа острой боли. В ярости она изо всех сил вновь надавила на клавишу выключателя, заставив ту отрывисто щёлкнуть и погасить свет.       — Рада это слышать, — едва сдерживая гнев, отозвалась она. — Ладно, не буду тебе мешать.       — Передавай привет Эппл.       — Обязательно.       Не дожидаясь ответа, Квин прервала звонок первой, а затем ещё несколько мгновений стояла неподвижно, изо всех сил борясь с желанием швырнуть телефон в ближайшую стену. Однако, тут же напомнила самой себе, что не хотела бы лишаться коллекции любимой музыки, после чего смогла-таки облегчённо выдохнуть.       Её тонкие бледные пальцы вновь надавили на клавишу выключателя. Послышался характерный щелчок, но больше ничего не произошло. Заставленная декорациями кулиса по-прежнему оставалась погруженной в темноту, образуя длинный мрачный тоннель. Лишь в самом его конце, проглядывалось одинокое размытое пятно света, проникающего со сцены.       Смирившись с необходимостью возвращаться обратно почти на ощупь, Рейвен разочарованно вздохнула, а затем одёрнула от выключателя левую руку. От кончиков её пальцев к ладони расходились тонкие, едва заметные разряды магии.       Разумно решив, что осветительные чары плохо контактируют с картонными фигурами, юная колдунья на миг прикрыла глаза, заставив бурю эмоций внутри утихнуть. В это короткое мгновение, сосредоточившись лишь на самой себе, она почти отчётливо слышала шелест тяжёлого бархатного занавеса, улавливала стойкий запах пыли.       Наконец справившись с этим, Квин направилась обратно к главной сцене, освещая себе путь экраном мобильного телефона. Отчего-то ей нравилось наблюдать за тем, как неровное бледное пятно света скользит по однотипным с виду картонным полотнам, открывая взору нанесённые на них яркие рисунки. Дом Белого Кролика, Грибная роща, сад Червонной Королевы − все эти удивительные места находились где-то далеко, совсем в другом мире.       Подняв руку чуть повыше, Рейвен внезапно вздрогнула и остановилась. Из темноты на неё пялилась картонная фигура Мартовского Зайца. Как и все остальные декорации спектакля, он был вырезан и расписан вручную, оттого имел особенно нелепый и даже жутковатый вид. Помимо огромных выпученных глаз и слишком мелких скошенных зрачков, вся голова его была наклонена немного вперед из-за тонкого слома на шее, пересекающего крупный ярко-синий бант. Бедолагу кто-то схватил и неаккуратно тащил за горло, чтобы оставить здесь, в компании таких же безмолвных фигур.       — Эй, приятель, ты что, подслушивал мой разговор со Снежкой? — насмешливо обратилась к нему юная колдунья.– Ну и как тебе её тон?       Как и ожидалось, картонный заяц не ответил, что совсем не помешало девушке счесть его неплохим слушателем. Шагнув немного ближе, она коснулась грубого сгиба свободной рукой и попыталась отогнуть нелепую голову назад. К сожалению, результата это не принесло, и заяц со сломанной шеей ещё больше напомнил жертву из старого фильма ужасов.       — Ладно, мне пора идти, — заговорила она вновь. — В другой раз не затягивай бант так сильно.       Мысленно посочувствовав ему, Рейвен продолжила свой путь из-за кулис, напомнив себе о том, что безумное чаепитие в лучших традициях Страны Чудес находилось в самом разгаре. Стараясь направить экран мобильного телефона вниз, чтобы свет падал под ноги, она плавно обходила многочисленные декорации, время от времени отодвигая свободной рукой покосившиеся коробки с реквизитом. Однако, едва ступив на сцену, ей пришлось посочувствовать вновь. На этот раз Хампфри Дампти, что теперь изо всех сил пытался угадать, кто же написан на его карте.       — Ну, допустим… — протянул он, быстро осмотревшись, сквозь крупные квадратные линзы очков. — Меня можно съесть?       — А чё бы нет? Вполне! — уверенно ответил Карпентер, после чего сразу взглянул на своего лучшего друга. — Да, Од?       — Ага, мы и не такое едали, — Таск демонстративно похлопал себя по объёмному животу, прежде чем гортанно засмеяться.       — Тебя нельзя есть! — решительно вмешалась Лиззи, направив указательный палец в сторону Хампфри. — Посторонним к тебе даже прикасаться нельзя! Ясно?!       Будущие Морж и Плотник сразу же поутихли, одновременно увидев что-то интересное на дне своих опустевших чашек. Заметив это, Мэдделин резво вскочила со своего места, крепко сжимая в руке высокий узкий чайник сразу с тремя носиками. Задорно перескакивая с ноги на ногу, она собиралась было направиться к ним, но, увидев Квин, задержалась рядом, терпеливо выжидая, когда та вновь сядет за стол.       — Вот, выпей чайку, — отозвалась юная Шляпница, наполнив её чашку новой порцией самого удивительного напитка во всей Стране Чудес. — Тебе не помешает согреться.       И Мэдди вновь оказалась права. Даже не зная сути телефонного разговора, она словно знала наверняка, как именно должна помочь. Видимо, об этом ей вновь нашептали странные голоса, живущие в её голове. Как бы то ни было, чашка чая пришлась весьма кстати. Положив мобильный телефон на край стола, Рейвен сделала небольшой глоток и вновь ощутила знакомый, ни с чем не сравнимый вкус. Его трудно было описать названием фрукта или цветка, скорее он напоминал какое-то полузабытое воспоминание. Горячий и в меру сладкий, этот чай успокаивал, дарил ощущение комфорта, позволяя забыть обо всех переживаниях. Хотя бы на пару часов.       — Так, кажется, я понял! — вновь заговорил Хампфри, отводя указательные пальцы от висков. — Я питаюсь морковью?       — Да, наверное, — нерешительно ответила Банни Бланк, на всякий случай взглянув на Лиззи. — Ты можешь есть морковь.       — Нет, морковь ты ни разу не ел, — напевно протянула Китти Чешир, разбавляя свой чай молоком. На лбу её надёжно держалась карта с фамилией «Мюнхгаузен».       — То есть как это?! — вспылил юноша, едва не рухнув со стула. — Питаюсь морковью, но не питаюсь? Да с вами играть невозможно!       В какой-то момент Рейвен показалось, что он вот-вот расколется на части. Сын Шалтая-Болтая всегда имел массу проблем из-за своей хрупкости, но на этот раз, вроде бы, ещё держал себя в руках. Буквально. Обхватив себя, он вжал голову в плечи и начал медленно покачиваться туда-сюда, изредка морща нос.       — Знаю! — выкрикнул Хампфри, едва не уронив очки. — Я живу в комнате с парнем?       — Нет, с девушкой, — едва сдерживая смех, ответил Алистер. — Кстати, даже с двумя.       — О, я тоже бы не отказался жить сразу с двумя девушками, — негромко признался юный Морж.       Хампфри, судя по реакции, этой откровенности не оценил. Дойдя до своей точки кипения, он пронзительно завопил, а затем, немного выпустив пар, возмущенно выкрикнул:       — Да это же бред! Вы меня стебёте!       Ухватившись пальцами за край карты, со второй попытки он всё-таки смог снять её со лба, затем долго смотрел на текст, вновь и вновь пробегая взглядом по резким, угловатым буквам.       — Шаффл?! Серьёзно?! — голос юноши почти охрип от возмущения. — Лиззи, при всём моём уважении, это нелогично! Он же питомец, а не человек!       — Шаффл такой же, как и все вы, — непривычно спокойным тоном ответила Хартс, простив юноше его бесцеремонный тон. — Он — мой подданный. И мой друг. Как и все вы.       Услышав это признание, Рейвен не поверила своим ушам. И спустя секунду не поверила вновь. Судя по реакции остальных, подобного поворота не ожидал никто, тем более от будущей Червонной Королевы. Неизвестно, сколько длилась эта неловкая пауза и сколько продлилась бы ещё, если бы Мэдделин вдруг не сказала одну простую и искреннюю фразу:       — Так давайте выпьем чаю!       И все дружно потянулись за своими чашками, поднимая их вверх над головой и бодро выкрикивая короткие тосты:       — За дружбу!       — За Страну Чудес, наш общий дом!       — И за то, что вдали от дома, мы всё ещё вместе!       — Да, все вместе! От моржа до ежа!       В отличие от своих подданных и самых близких друзей, Лиззи подняла свою чашку молча, не говоря больше ни слова. И всё же, Рейвен отчётливо видела, что «розы вновь стали красными». Стремясь выразить свою радость и поддержку, она повернула голову правее и, встретившись взглядом с Хартс, широко улыбнулась. Та в ответ коротко, но выразительно кивнула, одним лишь жестом давая понять, что дочь Злой Королевы всегда будет желанным гостем в Стране Чудес.       Неприятный осадок от телефонного разговора окончательно растворился в чае, громком смехе и искренних улыбках. Юную колдунью не тревожило больше ничего, кроме одного вопроса.       — Так кто написал моё имя на бланке? Колись, Хампфри, это твоя идея?       — Ещё чего, — юноша важно сдвинул очки к переносице. — Это слишком банально, даже для таких, как Таск.       — Тогда кто это сделал? И где тогда моя бланка?       Сидящие за столом лишь отрицательно качали головами, переглядывались и недоумённо пожимали плечами. Наконец, не сумев сдержать нахлынувшего любопытства, Рейвен поднялась со стула и потянулась рукой к чайнику, что всё ещё находился в самом центре стола. Она быстро сняла круглую выпуклую крышечку, а затем заглянула внутрь. На тонком фарфоровом дне лицом верха лежала одинокая бланка с надписью «Мадам Яга».