moon's destiny.

Ривенделл очаровывал гостеприимством. В этом уголке спокойствие находило ключ к душе каждого. Вдоль тропинок росли восхитительные цветы, вокруг которых с шумом кружились толстые шмели; вода в ручьях была чистой, прозрачной, ласково журчала и переливалась цветами радуги. Все дома здесь были украшены узорами, огромные окна наполняли комнаты золотистым светом. Казалось, всё состоит из чего-то светлого, тонкого, мерцающего, и сам Ривенделл был еле виден в этой золотой пыли. Туилинн и Леголас приехали раньше остальных гостей, поэтому у них было несколько недель на отдых. Эти дни Линн проводила с Арвен и её братьями, удивляясь тому, как много они знают, в то время как Леголас гордился восхищенными взглядами, которыми одаривала его лунная во время его общения со старыми друзьями. Для эллет, единственными учителями которой были книги из библиотеки Трандуила, чьи знания были отрывистыми, несистематизированными, эти разговоры казались огромной тайной. В сравнении с этими араненами и аранелью, лунная королевна чувствовала себя маленькой и беспомощной. Тысяча орков, злобные пауки, некромант - все это ничто в сравнении с тем огромным количеством знаний, которые она не получила. Вместе с восхищением в груди Туилинн зрело осознание собственной неполноценности, обида на свою судьбу за то, что та не дала ей возможности быть хоть каплю похожей на них. Линн ранее не обращала внимания на других эльфов, да и не общалась ни с кем до войны, а после - жила с лунными, где каждый высок, строен и сух. Но, видя этих эльфиек, в их легких платьях, с мягкими чертами лица, небольшим ростом и невероятными знаниями в голове, Туилинн чувствовала что-то жгучее в глубине, что заставляло виновато улыбаться и неловко отводить взгляд, до боли сжимая ладони. Она училась, и училась много, но она изучала другие вещи. Эллет хорошо разбиралась в истории, магии, биологии, но она не могла поддержать разговор на тему "Литературные особенности *любое название жанра эльфийской поэзии в родительном падеже* четвертого десятилетия прошлой эпохи", потому что это она не изучала. Для неё, девочки жившей в лесу, всё это казалось бесполезным бредом. Зачем изучать поэзию, дробя её на гласные и согласные? Поэзию нужно чувствовать, литература - это расследование. Чувствуя, читая другие источники о жизни автора, находя параллели - вот как нужно изучать её - но не заучивая трехсотстраничное эссе о том, что же автор хотел сказать. Помимо выделяющейся внешности и нехватки зубрёжки, Линн также ощущала скудость своего словарного запаса в квенья. Она могла говорить на нем, но ей было сложно поддерживать разговор, к тому же раздражал акцент - девушка проговаривала слова слишком мягко, заглушая согласные. Однако прошла всего неделя, и эллет преуспела в этом - она всё реже заглядывала в словари - благо окружающие эльфы всегда помогали ей с практикой. Аранен постоянно чувствовал эту раздраженность, которую ощущала Туилинн, когда вновь и вновь не могла подобрать нужное слово, не знала всех тонкостей эльфийского этикета, смотрела на окружающих. Это не её мир, и Леголас всеми силами пытался помочь среброволосой, ведь эльфы, хоть и прекрасны, не так добры, как кажется. Для них важны правила, изящество, они стремятся к идеальности, а Линн от неё далека. Близился рассвет. Жжение в глазах заставило Туилинн зажмурится, и слезы побежали по щекам от усталости. Эльфийка провела ладонью по щеке, накинула легкую шаль и, решив, что спать ложиться смысла нет, вышла из комнаты. Коридоры Имладриса с тонкими узорами и огромными окнами напоминали о Силиврен Галадис. В картинной галерее, по которой прогуливалась эллет, сегодня был ещё один гость, и девушка была прекрасно о нем наслышана. - Доброе утро, странник. Арагорн сидел с трубкой в самом дальнем углу комнаты, покачиваясь на стуле. Его глаза блеснули, а лицо просветлело, когда Туилинн появилась в дверях. Сын Араторна пару раз останавливался в Силиврен Холле во время путешествий и был хорошо знаком с эллет. - Вам пора бы спать, миледи, - тихо ответил он, с усмешкой поглядывая на лунную. - Я решила прогуляться перед сном, не могу заснуть. - Нет, ты врешь, - протянул Арагорн, посмеиваясь. - Снова сидела за книгами? К чему притворяться? Туилинн улыбнулась и, потеплее закутавшись в шаль, спросила в ответ: - А ты? - Я говорил с Арвен. Где-то внутри всё сжалось. Линн каждый раз с болью смотрела на дочь Элронда, тоскующую по страннику, закованную положением в круг своего любовного одиночества. Туилинн нервно вздохнула, села на край соседнего стула и, опустив глаза, решила просто подождать, пока Арагорн продолжит. Она чувствовала странника, то, как ему хочется высказаться, но как он сомневается, не зная, стоит ли. - Я не могу быть с ней. Её отец не позволит, и я не король, и даже если стану, то не знаю, как им быть, и... - странник резко прервался, опустил глаза, но все же закончил предложение. - ещё много всего... В галерее воцарилась неловкая тишина. - Я тоже думала, что не смогу, - осторожно произнесла аранель. - И сейчас я так думаю. И с этим путешествием сюда всё больше убеждаюсь, - Арагорн вопросительно взглянул на девушку. - Я не такая, как они все. Я понимаю, что ты чувствуешь, потому что чувствую то же. - И что ты намерена с этим делать? - Я предпочту побороться, хотя сейчас не очень понимаю, за что, - Туилинн вздохнула и, переведя взгляд на поднимающееся солнце, продолжила. - Я хочу, чтобы все было как раньше, чтобы мы путешествовали и жизнь не казалась такой бессмысленной. Мне душно здесь, - плечи эллет дрогнули, она поджала губы. - Ты тоже воин, - усмехнулся странник. - От этого не уйти. Аранель неловко кивнула. - Я не смогу стать такой как они, даже выучив тысячу правил. И ты тоже не сможешь. Но Арвен любит тебя не за это, - Туилинн перевела взгляд на лицо Арагорна. - Тебе не нужно вписываться в рамки, чтобы заслужить её любовь. Король ты или нет, она все равно будет любить тебя. Туилинн усмехнулась, видя, как странник потирает сонные глаза и ленивыми движениями поднимается со стула: - Спасибо, миледи. Мне пора, - он неловко, виновато улыбнулся, словно не желая открываться кому-то ещё больше, и зашагал по светлеющим комнатам. Оставшись в одиночестве, аранель съежилась, сильнее кутаясь в шаль, словно пытаясь исчезнуть в темном углу, затеряться среди картин. В душе зрело беспокойство. Его отклики заставляли настороженно прислушиваться, теребить уголок шали пальцами. Картины вокруг были полны темных красок, пол под ногами эллет краснел от лучей поднимающегося солнца - или от её пристального взгляда. Внутри было как-то неспокойно, не сиделось на месте Когда Туилинн поняла причину тревоги, она выскользнула из угла и аккуратно, стараясь не привлекать внимания направилась в свои покои. Но, стоило ей выйти из галереи, что-то внутри ёкнуло, заставило обернуться, и Линн виновато подняла глаза на окна галереи. На неё смотрел аранен. Принц приветливо улыбнулся и эллет почувствовала укор совести. Леголас, такой лучистый, такой искренний и бесконечно готовый помогать, такой и-де-аль-ный. Туилинн действительно восхищалась лихолесцем. Но эллет лишь слабо улыбнулась в ответ и поспешила к себе, оставив недоумевающего Леголаса в пустых коридорах. Закутавшись в плед, лежа в кровати, итильская королевна не могла заснуть. Она лежала и думала о том, что все-таки чувствует. Раньше этот вопрос не вызывал сомнений. А сейчас эллет даже не знает, с чего начать отвечать. Леголас плох? Неучтив? Нет, совершенно нет. Также нежен как и раньше, но Туилинн на это не чувствует того же. В чем же дело? Откуда ей знать, в чем дело? Леголас - чудесен, а у неё ничего не ёкает внутри. Но с другой стороны, сказать, что ей плевать - тоже ложь. Это скорее "Да, я его люблю, и он меня тоже любит" произнесенное со спокойным видом - конечно она его любит, ведь её тоска по нему говорит сама за себя. Но её любовь - это что-то вроде "Я чувствую себя хорошо с ним, как будто ничего не случится" и при этом пустота где-то в глубине, словно ей скучно в этом ничего-не-случится-мире. А Леголас? Леголас стоял на мосту, вглядываясь в зелень деревьев и чувствуя как утренний ветерок скользит меж прядями. Эльф всё также влюблен, он знает, что ничего не случится - и от этого ему хорошо. Его чувство - медовый свет закатного солнца. Разве что аранель немного взгрустнулось, но это поправимо - аранен ведь точно знает, что все будет в порядке. Разве может быть плохо, если вы так сильно друг друга любите? Принц позволил себе привыкнуть к тому, кто боится привыкать в ответ. Всё-таки не может быть идеальных отношений у сломанных с детства взрослых.