Часть 2. Простые геометрические фигуры.
Глава 1. Невероятный исход. Что ж, раз теперь всё реально, то и день нужно провести с толком. Поэтому, я удовлетворённо потянулся и чуть привстал с кровати. Нет, сегодня не пойду ни на пробежку, ни на «гитарные подвиги». Нужно разобраться во всей массе накопившейся информации. А это лучше всего делать в наиболее тихом и спокойном месте. Мозг расслабленно прикидывал варианты. Дома оставаться не вариант — вожатая найдёт, заставит пойти на линейку. Лес отметался сразу — не хватало ещё там заблудиться. На пристани после завтрака будут толпы пионеров. Отпадает. Где же найти место, в которое не заходит почти никто, а повсюду тишина и спокойствие? Может, кружки? Хмм, нет, там парочка занудных пионеров. Библиотека? А, кстати, почему нет? Можно взять книгу и сесть «читать». Женя всё равно долго не выдержит и уснёт, а мне это место идеально подойдёт, чтобы обдумать и разложить по полочкам всё, что я теперь знаю. Вожатая меня будет искать долго, поэтому ещё одна проблема — отпадает. Тогда решено: пока лагерь спит, надо сваливать в укромное убежище. Только сейчас я ощутил, как же здорово, когда живёшь один. Никто не торопит, никто не указывает. Я неторопливо приподнялся с кровати и протяжно зевнул. Потянулся, на что мышцы ответили приятной щекоткой. Я привык к недолгим сборам, поэтому спустя пару минут, одевшись в модную здесь пионерскую форму — покинул свой дом, предварительно заперев дверь на ключ. Мало ли что. Решив не откладывать раздумья в долгий ящик, я отправился к злосчастному месту сосредоточения темной энергии в лице Жени. Это именно её тёмная башня, её обитель уныния и сварливости. Лагерь ещё просыпался, избавляясь от оков сна, которые были накинуты на него всю ночь. За всю дорогу до библиотеки я встретил лишь двоих сонно зевающих пионеров. Пожелав друг другу доброго утра, мы с лёгкими улыбками разошлись по своим делам. Я совсем забыл про то, что надо бы умыться и привести себя в порядок, но меня уверенно двигало желание хорошенько и глубоко всё обдумать. Поэтому остальное откладывалось. В ящик. А тот — в шкаф, шкаф — в сейф, а сейф убирался в самый дальний уголок мозга. Сейчас нужно несколько часов тишины и раздумий. Только открыто ли моё убежище? Потянув за ручку двери в библиотеку, я отметил, что она открыта для посетителей. Вот и хорошо! Я аккуратно открыл дверь и на цыпочках прошёл в сторону стеллажей мимо мирно спящей Жени. Неподалёку стояло несколько хороших, добротных стульев, которые идеально подходили для моих планов. Я погрузился в раздумья. Итак, обо всём по порядку. Всё началось с того, что меня внезапно убило нечто необычное в моём сне. Далее ещё более непонятным и вводящим в ступор был тот разговор с моим эго (или, иначе говоря, с внутренним голосом). Какие-то непонятные видения, слова и идеи. И смерть. В общем, всё оказалось до жути сложно. Далее два необычных, но очень реалистичных сна по типу «дня сурка». И это именно сны, так как моё эго сказало, что они сделаны специально им же. Только так до сих пор не очень понятна причина столь рьяного беспокойства моего внутреннего я, над моими «тараканами». В общем, нет ни ответов, ни подсказок, ни каких бы то ни было намёков на них. Единственное, что прочно засело в памяти — это два безумных утра с огненно-яркими девушками. Что же так мне пришлось по душе в них? Что такого я нашёл в них, чего ищу в девушках вообще? Тут проще. Хмм… Если опускать в сторону внешность — а в лагере у всех девушек, как ни странно, была просто потрясающая воображение внешность — то их обеих объединяет та яркость жизни, которая их объединяет. И у обеих от обилия жизни — яркий блеск в глазах. У них, похоже, малообъяснимая тяга к каким-то приключениям, тяга к жизни. Дни с ними не забудутся уже из-за того, что нам было весело, а мне, после моего однообразного режима в прошлой жизни — было ещё убийственней весело. Но всё не так радужно в них самих, как в девушках, даже если взять ту же Ульяну. Чем же я во сне так её зацепил глубоко внутри, что она расстроилась и ушла глубоко в себя? Возможно, и Алиса не такая бойкая, какой хочет казаться? « Рыжикам» тоже чего — то не хватает, как и мне, вот только я смутно понимаю пока, чего именно. Надо бы узнать каждую лучше и решить. Потому что они мне точно… Не безразличны. И позаботиться о них я постараюсь настолько, насколько мне позволяет более взрослый реальный возраст. Вот только сложно их будет узнать, если продолжать общение всем вместе. Как же их аккуратно разъединить?.. Мои раздумья были наглейшим образом прерваны звуком открываемой двери. В библиотеке появилось новое действующее лицо. И кому в такую рань не спится? Я сразу ответил на свой вопрос, едва заметив фиолетовые косички. Лена. Я сидел незаметно, в дальнем углу, и стеснительная девушка, очевидно, не заметила меня, уверенно подошла к Жене и начала беспощадно её тормошить. Я же убедился в том, что сел очень удачно — обе пионерки меня не видели, а я со стороны мог наблюдать за действом. Библиотекарша недовольно пробурчала что-то, потянулась к очкам на уголке парты и надела их. Увидев, кто перед ней, она пробормотала: — Доброе утро… — Доброе, — задумчиво отвечает Лена. — Чего тебе? — Грубость Жени не знает границ, как обычно. Хотя, сейчас она объяснима — я и сам в своё время не раз ощутил, как это неприятно, когда тебя внезапно будят по утрам. Ещё сонный человек, которого оторвали от сна, не способен начать нормальное общение. А уж тем более Женя. — Я тебе тут книгу вернуть пришла, дочитала, наконец, — расслабленно ответила девушка. Тут я заметил, что пионерка держала книгу в руках. — Ага, сейчас запишу… Так… «Мартин Иден»… Как тебе книга? Уже не такая стеснительная девушка задумчиво повернула голову на бок и, подумав, бойко делится впечатлениями: — Очень он уверенно достигает того, чего хотел, поражает скорость его саморазвития. Но грустная история любви. Хотя, и правильно, что у них ничего не получилось, но главного героя жалко. Какой же двуличной оказалась та, кого он полюбил, меня это очень расстроило. Ненавижу таких двуличных лю… Пока она говорила, её взгляд бродил в библиотеке. Оканчивая фразу, Лена перевела свой взгляд в тот уголок, где я сидел и, заметив меня, умолкла в замешательстве. Ещё через секунду, когда она осознала всю ситуацию — она покрылась краской стыда, мгновенно опустив свой взгляд в пол, скороговоркой пробормотала: — Всё я пошла, пока. И пулей вылетает из библиотеки. Женя безмятежно покачала головой и снова её голова удобно устраивается на книгах. Я же остался сидеть, с удивлением обдумывая то, как Лена себя вела раньше и сейчас. Не найдя никакого подходящего определения, я просто пожал плечами и подождав, пока Женя засопит, потопал к себе в домик. Скоро завтрак, а попадаться вожатой или Жене в библиотеке мне не хотелось. Я почти бежал в сторону своего убежища — надо было как можно быстрее там спрятаться от вожатой. Не хочу погрязнуть в ворохе её поручений. Ветер свистел в ушах, когда невдалеке замаячил знакомый силуэт. Помяни черта… Моё тело, сжигая адреналин, кинулось прямо в кусты даже без моего желания. Там я и просидел до того момента, когда Ольга Дмитриевна прошла мимо. Я расслабленно выдохнул и продолжил путь до своего домика. Взяв там умывальные принадлежности, я отправился к умывальникам. Разумеется, мой намётанный взгляд выцеливал вожатую или Славю, которым попадаться было противопоказано… Едва я подошёл к умывальникам — послышались звуки горна, возвещающего пионеров о завтраке. Я широко улыбнулся — уж куда куда, а на завтрак торопиться не хотелось. Хорошенечко умыв лицо ледяной водой и почистив зубы, я вернулся в домик. Подожду полчасика (благо у меня есть часы на телефоне) и схожу на завтрак. Такой вот я — всё сделаю, лишь бы не попасться Ольге Дмитриевне! Но сначала — неплохо было бы немного полежать на кроватке. Отдохнуть минут двадцать. Всё равно вожатая следит за порядком на завтраке. Охх, хорошо… Я разлёгся и мечтательно уставился в потолок. Рукой привычно потянулся в сторону рюкзака и достал оттуда телефон и повертел это чудо техники в руках. Хорошая вещь из моего мира, однако сейчас совершенно бесполезная. Сигнала нет. Эхх, никто не сомневался, и телефон теперь — только игрушка… Ладно, хоть будильник поставлю… Я проснулся от того, что меня бесцеремонно трясут за плечо. Разлепив сонные глаза, я тут же крепко зажмуриваюсь, но новые толчки убеждают меня, в страшной догадке: — Семён, ты наказан! — Ольга Дмитриевна собственной персоной. Решила вбить свой гвоздь мне в з… В мой спокойный сон. Я испуганно поёжился, после чего начал что-то бурчать в ответ и медленно подниматься с кровати под гневные выкрики вожатой. В общем, сцена та же. Герои те же. И я, как обычно, крупно влип в неприятности… — Так, сейчас иди на завтрак. После него без разговоров сразу идите ко мне! — Едва сдерживая гнев, выкрикнула Ольга Дмитриевна и выбежала из домика. «Идите»? Кажется, не я один попал в крупные такие неприятности под именем «поручения вожатой». Что ж, придётся вставать. Вот только почему будильник не сработал? Я поднял телефон и попытался его разблокировать. Безуспешно. Батарея села, похоже, а зарядить телефон здесь практически то же самое, что изобрести его. Я тяжело вздохнул и отправился в столовую. После такого неприятного пробуждения даже здание столовой казалось каким — то мрачным и грубым. Когда я зашёл в столовую, то увидел за одним из столиков Лену — девушка в задумчивости перебирала ложкой нечто, весьма отдалённо напоминающее кашу. Увидев меня, она густо покраснела и уставилась в свою тарелку. Я на это никак не отреагировал, а решил просто взять свою порцию и присесть к ней. Утреннее недоразумение надо как — то объяснить. Взяв свою порцию непередаваемой по своему неприятному вкусу еды (надеюсь!), я осторожно отодвинул одиноко стоящий стул рядом со столиком пионерки и неспешно приседаю рядом. Она резко подняла взгляд, но едва встретившись с моими глазами, тут же переводит его обратно в свою тарелку и сосредоточеннее задвигала челюстями. Я лишь усмехаюсь такой переменчивости настроения. Но утреннюю ситуацию надо обсудить. Что ей сказать? Как там говорят: «Первая мысль — самая правильная»? Приступим: — Приятного аппетита. — Спасибо, — коротко бросает она в ответ. Весь её вид говорил, что она не хочет разговора, но одновременно с этим возникало впечатление, что она притворяется, и ей есть, что сказать. Или высказать. — Слушай, там в библиотеке… — Да, я поняла всё, не надо об этом! — она выпаливает это резко и неуверенно, перебив меня. Словно и сама не хотела признавать, что хочет обсуждать утреннюю ситуацию. Мне показалось, или забыла обо всей своей застенчивости? Я очень аккуратно начал «прощупывать почву»: — Я только хотел извиниться за тот случай и объяснить, что произошло на самом деле. Лена нахмурилась и полуутвердительно спросила: — Ты же там оказался случайно? — Конечно, я просто сидел там, когда ты пришла. Ты меня не заметила, и всё получилось так, будто я за тобой следил или чего ещё похуже. Но этого, честно, не было вообще. Она с недоверием взглянула на меня: — А что же ты там делал? Я смутился от пронизывающего рентгена её зелёных глаз, но не отвожу взгляд и отвечаю: — Кое-что обдумывал… Лена обдумала мой ответ. Придя к каким-то выводам, она смягчается и, кивнув своим мыслям, взглянула на меня: — Ты поэтому пропустил линейку? Я вообще на них не ходил бы, если бы Ольга Дмитриевна не заставляла! — Да, — коротко ответил я и, заметив, что мы оба доели, продолжил. — Ладно, нам пора к вожатой, а то она нас обоих съест. И даже это будет вкуснее того, что мы сейчас съели. Пошли? — Ага, — застенчиво улыбнувшись, отвечает пионерка. Мы шли в заметной тишине прямиком к месту назначения наказания. Сейчас нам покажут, что такое право в пионерлагерях! В голову закралась мысль, за которую я уцепился с хваткой строительного крана. Может, сбежать? Хмм ладно, ну его нафиг, ещё проблем не хватает — не надо хоть сейчас страдать ерундой! Тем более, Лена точно не выглядит как человек, который свободно пойдёт против Ольги Дмитриевны. Спустя несколько минут, мы в нерешительности стояли перед дверью в домик вожатой. Наконец, я постучал и, услышав короткое «войдите», зашёл внутрь. Лена, изображающая умильные раскаивания, пошла следом и встала чуть за моей спиной. Ольга Дмитриевна была спокойна, как удав при виде кролика. Так, не о том надо думать. Я неторопливо бросил: — Здравствуйте, мы пришли. Вожатая коротко кивнула и начала свою нравоучительную лекцию: — То, что вы сегодня не пришли на линейку — серьёзный проступок для каждого пионера! Вы порочите честь и… Да — да, что-то в этом духе было и дальше, я не слушал. Мой мозг отвлёкся от переваривания этой информации. Как я уже успел убедиться, её лучше не перебивать в такие моменты. Поэтому, дождавшись окончания её пламенной, но такой бессмысленной речи, я начал говорить с виноватым выражением лица: — Извините нас, пожалуйста. Мы прекрасно вас поняли, Ольга Дмитриевна, — я многозначительно смотрю на Лену, вожатая вместе со мной; та в ту же секунду активно закивала, подтверждая правдивость моих слов. Тем временем я продолжил: — И мы больше не будем прогуливать лагерные мероприятия, честное пионерское! Ольга Дмитриевна задумалась и строго ответила: — Хотела я вас наказать… — Тут она сделала многозначительную паузу и взглянула на наши жалостливые лица и уже более снисходительно продолжила. — Но так и быть, на первый раз прощу! Но чтобы больше такого не повторялось! Ещё раз такое будет — накажу серьёзно, с учётом этого раза! Всё, идите. Мы кивнули, и я, едва скрывая радость, вылетел из домика. Фух, что только не сделаешь, чтобы не попасть под раздачу «лечебных пинков». Я уже собирался уходить. Вот только куда? Можно опять вернуться в библиотеку — там сейчас всё равно никого, скорее всего. Тут я почувствовал, что кто — то едва ощутимо стукнул меня пальцем по плечу. Когда я повернулся, раздается тихий спокойный голос: — Мы с тобой не договорили в столовой, — коротко сказала Лена. Ага, как же. Вроде бы поговорили. — Разве? — с удивлением спросил я. — Да, надо обсудить кое-что ещё, — задумчиво протянула она в ответ. Я чуть подумал и сказал: — Хорошо, но только не здесь. Давай, тогда пошли обратно в библиотеку. — Да, — она скромно улыбнулась. Мы неторопливо пошли по дорожке. Вскоре показалось здание библиотеки. Моя спутница перед тем, как зайти, хотела постучаться, но я жестом остановил это лишнее действие. Думаю, Женя крепко спит, а лишние уши нам точно ни к чему. Лена запоздало кивнула и кротко пошла следом за мной. Я аккуратно повернул ручку двери и, тихо ступая, зашёл внутрь. Библиотека встретила нас тишиной, как и всегда, впрочем. Это место было по-своему замечательно, ведь уж куда-куда, а сюда заходили только те единицы, которые могли стерпеть тяжёлый сварливый характер Жени ради того, чтобы взять или принести нужную книгу. Медленно переступая по скрипучему полу, мы двигались к месту назначения, пока не дошли. Несколько стульев очень удачно стояли на том же месте, где я утром случайно подслушал чужой разговор. Подвинув один, я указал девушке на него. Та кивнула и села на него, скрестив руки. От этого… Определенная часть её тела выпирала больше. Ого… А они теперь кажутся огромными. Я на секунду выпал из реальности. В итоге, ухмыльнувшись своим же мыслям, я с трудом оторываю заинтересованный взгляд от созерцания прелестей и перевёл его на лицо. И тут же мой весёлый настрой куда-то улетучился. Лицо Лены выражало сосредоточенную серьёзность. Хм-м, и чего это она? Но, видимо, девушка разговор начинать не стремилась. Что ж, тогда придётся мне: — Так… — Задумчиво начал я. Начинать разговор всегда непросто. — И что же ты мне хотела рассказать? Она была сейчас очень на себя не похожа. Спокойная, как многотонный танк, а в глазах замерла решительность и уверенность. — Я бы хотела прояснить некоторые моменты, которые ты наблюдал… — Уверенно начала было она, но тут же сбилась. Я внимательно взглянул на неё. Со стороны стало похоже на то, что она борется с собой, как будто нарушает обещание, данное себе же. Заметив это, я возражаю: — Если не хочешь — можешь не говорить, я ни к чему тебя не принуждаю, — она на секунду радостно кивнула, но тут же нахмуривается. Видимо, желание мне рассказать было сильнее: — Нет, в общем-то, надо тебе объяснить. Все, кто меня заметил такой, — она интонацией выделила последнее слово. — Должны понимать, почему я так поступаю… — Она снова замолчала, и это молчание затягивалось. Но было заметно, что она не очень понимает, что сказать, и я решил прийти на помощь: — Ты хочешь объяснить, почему ты была такая оживлённая в разговоре с Женей и почему всё время, которое мы общались, ты была немного… Другой? Лена с удивлением и восхищением посмотрела на меня. Я смущённо напрягаюсь. — Ты так хорошо разобрался во мне. А я… Запуталась. Семён, я и правда не знаю, что мне делать! Она закрыла глаза руками. Кажется, я заметил, что перед тем, как их закрыть, на её глазах блеснули слезы. Надо бы дать ей возможность успокоиться. Лена казалось такой слабой и беззащитной, что я невольно улыбнулся и сказал: — Пойдём, я тебя провожу до домика. Но она тут же активно закивала головой из стороны в стороны, бурно выражая несогласие. — Хочешь остаться здесь? Она кротко кивает, до сих пор закрывая глаза руками. Я подумал, чем же можно заняться. В библиотеке… Точно! Вот и ответ: — Давай книгу почитаем. Какая твоя любимая? Лена убрала руки от лица и подняла на меня удивлённые глаза. Я встал и жестом показал ей следовать за мной. Она встала и покорно пошла следом. Мы тихо, как преступники, пошли вдоль стеллажей с книгами. Я намеренно чуть пропустил девушку вперёд и с улыбкой смотрел, как та задумчиво разглядывает шкафы. В итоге, мы подходим к стеллажу с художественной литературой, и пионерка замерла на месте и стала внимательно вглядываться в названия произведений литературы. Слабо протянув руку вперёд, она достает одну из книг и протянула её мне: — Вот. «Преступление и наказание». Содержание я помнил не очень хорошо, но прекрасно помню, как эта история вогнала меня в депрессию в своё время. Интересное же чтиво у неё любимое… Вскоре мы заняли свои удобные места и начали читать. Я без особого интереса рассматривал саму книгу, которую мы перелистывали, сидя близко друг к другу на стульях. Меня больше интересовало выражение лица, которое было у девушки, когда она переворачивает страницы одну за другой. Я давно не видел столько печали в глазах, столько грусти, столько человеческой трагедии в одном взгляде. Лена открывала в основном любимые моменты. Как оказалось, это были сцены особо серьёзных переживаний главного героя, его мучительные раздумья. Охх, даже мне стало немного неспокойно. Надо взять чего-нибудь повеселее. Я молча встал и пошёл к тому же стеллажу, откуда пионерка недавно взяла «Преступление и наказание». Интересно, есть ли та книга, которая нужна мне? Я перебирал названия и находил, что знаю примерно, о чём написана каждое произведение. Странно, никогда не считал себя начитанным человеком. И, наконец, выцепил нужное. Я сел рядом с Леной и показал ей книгу. — «Повесть о настоящем человеке?», — она была удивлена. Кажется, с этой книгой она не знакома. Ещё бы, если учитывать то, что она читает! Я кивнул и с улыбкой предложил: — Да, давай прочитаем, — она кивнула и пододвигает свой стул ближе ко мне. Я раскрыл книгу и поставил её на ладонях так, чтобы и мне, и девушке было удобно читать. Я думал, что читаю довольно быстро, но, оказалось, что скромная пионерка была гораздо быстрее: как только я едва дошёл до середины страницы, Лена неуверенно сказала: — Может, перевернёшь? На этом моменте я пожалел, что книги в библиотеке только в единственном экземпляре. Могли бы взять две, прочитать и обменяться впечатлениями… Мы проживали увлекательный путь вместе с главным героем вплоть до сигнала горна на обед. Девушка с улыбкой взглянула на меня и застенчиво спросила: — Может, пойдём? — Да, пора, нельзя получать втык от вожатой, — весело ответил я. Как только мы вышли из библиотеки, Лена вновь стала неуверенной и робкой. Как обычно, она идет, скрестив руки, и уверенно прятала глаза от любых взглядов. Взяв подносы, мы усаживаемся за столик и едим в полной тишине. Ольги Дмитриевны на обеде не оказалось, к огромному нашему удовольствию. Поэтому, чуть поразмыслив, я решил, что после обеда — мы опять в пойдём в библиотеку. Сказано — сделано. Женя в этот раз не спала и, немного поругав нас за то, что мы мешаем ей спать, всё же смирилась и молча наблюдала за тем, как мы читаем. Долго так, к счастью, не протянула и скоро спокойно засопела. Мы с Леной тем временем сели и продолжили читать. Я и не думал, что за книгой время может пролетать так быстро! Вот и сигнал на ужин. Мы уже осилили пол книги, кто знает, сколько ещё успеем! Но кушать тоже надо, о чём я и уведомил мою соседку по чтению. На этот раз я отметил, что Лена шла не так скованно — она была уже чуть смелее, чуть увереннее. Я улыбнулся своему открытию, но решил ничего не говорить. Да и зачем? Мы едва успели к самому концу приёма пищи — пришлось долго выслушивать возражения Жени по поводу того, что нельзя прийти после ужина. В общем, пришлось ей уступить. Лена скромно улыбается, пока я уверяю суровую библиотекаршу, что мы ненадолго, что будет чисто и так далее. Но Женя осталась непреклонной. Что ж, ладно, завтра придём, даже только чтоб её позлить. Вскоре, мы уже уплетаем чуть остывший сытный ужин за обе щёки. Однако в столовой ещё сидело несколько групп пионеров. Но на этот раз девушка осмелела настолько, что сама начала разговор: — Неплохая книжка. Он же не встанет на ноги? Я знал, чем кончится книга, но решил не портить впечатление: — Вот прочитаем — узнаем. Лена мечтательно покручивала в руках прядки волос: — Он такой сильный. Сколько же надо ползти и цепляться за жизнь. А потом и бороться за то, чтобы стать лётчиком! — пионерка широко улыбается. Я неожиданно ловлю себя на мысли, что очарован её улыбкой и бездумно выпаливаю: — Улыбайся почаще, ты становишься такой… — Тут я запнулся. На этом моменте я понял, что же сказал. Неумение говорить комплименты девушкам и уверенное прожигание жизни ни на что, когда-то были моими главными качествами. Лена резко вдохнула, словно от испуга, затем кивнула и радостно посмотрела на меня: — Какой? — лукаво спросила она. В её жестах не было никакой скованности, скорее… Радость. — Эмм… другой и… К-хм… Красивой и милой, что ли… Я густо покраснел. Девушка с любопытством пронизывала меня глазами, в которых лучился искристый смех, и молча наблюдала за моим лицом, то успокаивающимся, то сильно краснеющим. Наконец, она тактично перевела тему: — Может, проводишь меня до домика? — Она спросила это весело, будто просто так. Однако я был уверен, что она очень хочет услышать в ответ только «да». Взгляд её изумрудных глаз словно пригвождали мой язык, лишая спокойствия. Я проглотил возникший ком в горле и глубоко выдохнул. Нервы чуть встали в норму, и я ответил: — Да, пошли, всё равно поели. Лена победно кивнула, и мы медленно пошли в сторону её домика. Я подумал, не прервать ли возникшее молчание, но оно не казалось каким-то неуютным или неловким. Просто мы в тишине идем рядом, наблюдая вечерний лагерный пейзаж. Было очень тепло и приятно идти так, в тихий лагерный вечер в компании симпатичной девушки, в изумрудных глазах которой так причудливо отражался весь окружающий мир. Хороший такой вечер… Наконец, мы дошли до домика. Я глубоко выдохнул и сказал: — Доброй но… Тут пионерка уверенно приблизилась ко мне и легонько чмокнула в щёку, которая мигом покраснела. Как, впрочем, и всё моё лицо. Она воспользовалась, что мы шли рядом, а я не смотрел на неё, а только вокруг! Не проявляя ни капли смущения, Лена взглянула мне в глаза и сказала: — Я хотела сказать спасибо за приятный день, но к чему слова! Вот теперь доброй ночи! — И с улыбкой скрылась в домике. Краем почти уходящего сознания я отметил, что кусты возле её домика подозрительно зашумели сразу после того, как девушка ушла в свой домик. Но не было ни желания, ни сил проверять свои догадки, и я в полнейшей прострации потопал к себе домой.POV Ульяна:
Как это обычно и бывает, я почти влетела в наш с Алиской «штаб». Моя соседка удобно устроилась у стены, почитывая книгу, и даже не шелохнулась, когда я ворвалась в домик. Привыкла, чего уж там. Но у меня были далеко не самые хорошие новости. Для неё точно. — Ты всё читаешь! А я нашла ответ на наш вопрос. И причину, по которой Семён с нами не играет, — лукавая улыбка сама выползает на моё лицо. Ещё бы! Алиса, услышав это, мгновенно отложила книжку и, скрестив ноги, удобно устроилась на кровати. Приготовилась слушать, похоже. Я давно наблюдаю, каким заинтересованным взглядом она поглядывает на Семёна, и многое прекрасно понимаю. А может, не рассказывать? Да нее, Семён сам напросился, нечего было нас бросать на целый день! Да и без него скучно, а с Алиской, может, и придумаем чего. Но она зря так в предвкушении смотрит… ладно, сама напросилась! — Я тебя слушаю, — я делаю паузу размером с минуту. Эх-х, не могла я не насладиться тем выражением ожидания, которое застыло у подруги на лице. — Блин, выкладывай давай! И только не ври, а говори, как есть. И чего это мы так нервничаем, хе-хе? — Ладно-ладно, но это ты зря. В общем, причина, по которой наш союзник перестал объявляться — Лена. И я коротко рассказала о том, что увидела и услышала, когда шпионила за ними от столовой до домика застенчивой пионерки. Алиса была в ярости к концу моего рассказа: — Ненавижу её! Сколько уже можно так делать! Я тебе много раз рассказывала, что она со мной делала! И не прекращает!... - На глазах Алисы наворачиваются слёзы, но она продолжала изливать душу. Я тоже хотела и дальше общаться с Семёном. Насколько я Алису знаю, лучше всего сейчас направить её энергию на благое русло. Ведь обычно её дикая ярость давала самые безумные и дикие идеи, которые не раз выручали. А сейчас она просто злится, и это ни к чему не приведёт… Если только: — Так, надо спасать Семёна, — выдаю я, прервав почти бессвязных ход ругательств Алисы в адрес Лены. — Так что, давай думать, как отдалить её от него. Есть предложения? … Мы до поздней ночи с хохотом и воодушевлением разрабатывали планы мести. Да, завтра одной пионерке будет очень и очень тяжело дожить до вечера. Не упав в глазах Семёна. Во всех смыслах. Я засыпаю с улыбкой на лице, правда в груди было какое-то тяжёлое чувство. Заболела что ли?Конец POV Ульяна.