POV Семён.
Я просыпаюсь от того, что меня бесцеремонно тормошат по плечу. И кому там не спится?! — Вставай, Семён, — почти пропевает знакомый женский голос, — а то линейку проспишь! — Ага-ага, — сонно бормочу я. Очевидно, кто это. Сама Ольга Дмитриевна пришла меня разбудить! Надо бы прогнать этого нарушителя моего спокойного сна любыми средствами. — Что, «ага»? Да, проспишь или да, встаёшь? — грозно вопрошает вожатая. Что за сложные вопросы с утра пораньше?! Это же теперь придётся думать, а, значит, просыпаться… — Сейчас встану, — я вкладываю в голос максимум бодрости, чтобы этого хватило на вожатую. Что она вообще забыла в моём домике? «Максимум бодрости» не помогает: — Так, ты либо сейчас же встаёшь, либо я несу ведро холодной воды и бужу тебя сама!***
Выбор первый: резко подскочить на кровати, отдать воинское приветствие и строевым шагом отправиться к умывальникам. После вернуться, спросить разрешение на то, чтобы взять умывальные принадлежности. Вожатая ответит, что умываться нужно без воды, только с использованием собственной слюны. И без каких-либо умывальных принадлежностей. Ответить «Есть!» и бегом отправиться к умывальникам. Выбор второй: кинуть в вожатую подушкой, пообещать, что все любители раннего подъёма будут гореть в аду и вытянуть в её сторону отчётливо видимый средний палец. Далее, когда вожатая начнёт выговаривать привычную лекцию о том, каким должен быть пионер — включить тяжёлый рок (Asking Alexandriа; Slipknot) на телефоне и изгнать, таким образом, вожатую. Продолжить спать. Если Ваш выбор первый: Поздравляем, ваше рвение похвально, а склонность к садомазохизму внушает уважение! Без сомнений — Вы прирождённый солдат Вооружённых Сил РФ. Тупость армейских приказов Вам не страшна, а суровые будни в рядах армии будут для Вас сказкой. Не волнуйтесь, военкомат Вашего района или города, невзирая на возраст и пол — уже ищет Ваше личное дело или составляет его. Увидимся в части! С уважением, Военкомат. (И, да — читайте слэш, если Вы парень — многое пригодится (прим. автора)) Если Ваш выбор второй: Вы чувствуете, что мир обязан преклоняться перед Вами, а все органы власти должны по очереди гореть в ярком пламени? Без сомнений — Вы прирождённый анархист! Никакая власть не является для Вас помехой и не внушает никакого уважения. Ваша решимость в противодействии любым попыткам ограничить Вашу свободу — может свернуть горы. Или несколько шей. Кроме того, Вы фанат тяжёлого рока и панк-хардкора? Панк-движение — это Ваш лучший выбор в этой жизни! Все панки попадают в рай, а жизни других, особенно политических организаций — превращают в ад. Не забывайте выбирать котёл побольше! С Вами ближайшее время свяжется Церковь для изгнания из Вас дьявола. Или панк-движение вашего города. С уважением, Автор (P.S. свяжитесь со мной, таких людей я уважаю, без шуток) Ладно, а на самом деле — это всё была небольшая шутка. Давайте вернёмся к нашей истории.***
… Вот не может она по-человечески! Эхх, придётся выбираться из такой уютной кровати… Обычное утро, ничем ни примечательное — та же ледяная вода в умывальниках чуть освежила сознание. Грели бы её как-нибудь. Ах да, не в то время я попал — здесь о горячей воде знают столько же, сколько пещерные люди. — Фууух! Я резко выдыхаю, когда по моей спине прокатывается волна холода. Спокойно, кто-то просто решил налить воды мне на спину. Сначала прямой в челюсть, далее окунуть обидчика в ведро этой ледяной воды и насладиться криками ужаса от моей мести… Я оборачиваюсь с понятным желанием вершить правосудие, но за моей спиной не оказалось никого. Только кусты подозрительно шевелятся. Мозг от переизбытка адреналина решает не думать, а ноги — сами придали телу ускорение. Я срываюсь с низкого старта, как стадо оленей. Обидчик или, вернее, обидчица вырвалась вперёд — только красные волосы развеваются на ветру. Ох уж эта бегунья! Догоню Ульяну и накажу хорошенько, чтобы знала, что у любой шутки есть предел. И я, который готов голову оторвать за такое. Мимо мелькают пейзажи, до которых мне нет дела. Только красные волосы, как тряпка для быка, уверенно маячат перед моим взглядом. Охх, лёгкие уже начинают сдавать, но в этот раз я решаю догнать хулиганку, во что бы то ни стало. Тем временем беглянка начинает заметно сбавлять — видимо, она не проспала утреннюю пробежку как я. Девушка на секунду оборачивается и на её лице тут же отражается целая гамма эмоций от страха до ужаса. Да, я уже близко… Мы пробегаем площади и уносимся в лес. Ещё немного и… Внезапно она резко тормозит и застывает. Я тут же сбавляю скорость — темп мы взяли запредельный. Но как только я приближаюсь — девушка уворачивается от моей протянутой руки, и резко сворачивает вправо и ускоряется. Она тут же хохочет и оборачивается посмотреть на меня. Зря… Какой-то куст становится внезапным препятствием для Ульяны — она спотыкается и летит вперёд с громким удивлённым визгом. Бах! Сказать, что падение оказалось неудачным — значит, ничего не сказать. Я могу только наблюдать за падением пионерки, и никак не могу помочь. Вот она летит и выставляет вперёд руки. Тело с большой скоростью приближается к земле и, спустя секунду — локти и колени пропахали землю, а лицо встретилось с каким-то небольшим пеньком. Девушка секунду никак не реагирует, но вот начинает громко стонать от боли. Я мигом забываю об обиде и приближаюсь, чтобы помочь ей хоть чем-то. — Ну что ты за горе луковое? — с максимальной нежностью протягиваю я. Она всхлипывает то ли от боли, то ли от досады: — И ничего не горе, просто упала. Я заметил, как же Ульяна забавно смотрится, когда пытается выглядеть смелой. Но сейчас, похоже, не до этого. — Вытяни ногу, я посмотрю. — Ты что, доктор? — недоверчиво бурчит это чудо. Я ухмыляюсь и киваю: — Конечно… нет, но ногу посмотреть надо. Я давлю на разные места на стопе и периодически спрашиваю «А здесь болит?», «А здесь?», «А тут?». Вскоре мне становится ясно, что перелома, к счастью нет, но это и не обычный синяк. Может, вывих, возможно, сильный ушиб. В любом случае — медсестра разберётся. Сама она идти не сможет, и я даже и слушать не хочу возражения. Она откажется от плеча, скорее всего, и захочет сама дотопать до нашей медсестры. Я хитро ухмыляюсь и это не укрылось от Ульяны: — Чего ты… — тут же обеспокоенно ёрзает пострадавшая. Одним движением я обхватываю девушку за колени и придерживаю спину, после чего поднимаю почти невесомое тельце и отправляюсь к медпункту. — Отпусти меня на землю! Ты что творишь?! — Ульяна то ли от усердия, то ли от смущения краснеет и вовсю лупит маленькими кулачками. Так не пойдёт. — Слушай, успокойся, — серьёзно говорю я. — Я тебя отнесу в медпункт, потому что у тебя что-то опасное может быть. Но Виола с этим справится, так что не дёргайся. Поняла? Ульяна ненадолго выпадает из реальности, обдумывая мои слова. — Хорошо, — пискливо отвечает она и обвивает руками шею. У меня на секунду от этого жеста всё холодеет, а сердце ускоряется. Девушка… Так близко. Похоже, вместе с молодым телом, ко мне перешли все проблемы с гормонами, а это не очень хорошо. Я перевожу взгляд с личика Ульянки выше и сосредотачиваюсь на том, чтобы дотащить лёгкое тельце до медпункта. — Ты такая лёгкая, — между делом говорю я. Краем глаза я отмечаю, что Ульянка смущается и отводит взгляд: — Ну, я же бегаю, а пробежки помогают сохранять фигуру… — Ага, молодец, — безразлично произношу я, и весь оставшийся путь мы проводим в молчании. Наши смущённые взгляды периодически пересекаются, но мы тут же в общем молчаливом согласии отводим глаза. Виола встречает нашу делегацию в присущем ей официально-развратном тоне: — Ну, здравствуйте, пионеры… — охх, этот её томный голос. Я и так смущён тем, насколько близко ко мне тело девушки, а тут ещё и медсестра с её манерой говорить. Гормоны сейчас взвоют. — Что вы такого делали… от чего девушка не может ходить?! С кроватей, блин, падали! Кажется, Ульяна краснеет так, как никогда в жизни, да и я едва мог сохранять самообладание. Но надо объяснить: — Я бегал за ней, а она неудачно упала, вывихнула ногу, — коротко бросаю я. Ульяна кротко кивает, тем самым подтверждая мои слова. — Что, Семён, нравится гоняться за пионерками, значит? — усмехается Виола. — Эхх, вы, пионеры… положи её на кушетку, — скомандовала медсестра и ухмыльнулась, — и, если хочешь — сам ложись рядом. Я даже могу выйти… чтобы вам не мешать. Только для начала дам вам кое-чт… — Нет, спасибо, у меня дела, — перебиваю я Виолу. Моё лицо не просто горит — оно пылает, как раскалённая печь кузнеца. Я понимаю, что хотела сказать медсестра и чуть-чуть не выпал из реальности. Если бы это было аниме — из моего носа потекла бы кровь от того, что я представил. — А, ну, если что — заходи… пионер, — хищно оскаливается Виола. Я выбегаю за дверь и, закрыв её, прижимаюсь с другой стороны. Так, мне срочно нужны умывальники с прекрасной холодной водой… Ульяна… Какая у неё нежная кожа! Давно я девушек на руках не носил, а если учитывать возраст моего текущего «тела» — никогда. Возле умывальников никого нет — я хорошенько обливаюсь водой и успокаиваюсь. В медпункт больше попадать не хотелось ни при каких обстоятельствах. Серьёзно. Я беру свои умывальные принадлежности, которые тут оставил перед пробежкой за «реактивной», и возвращаюсь в домик. На линейку или, иначе говоря, получасовое ничегонеделание, я уже ощутимо опаздываю — так что нет особого смысла торопиться. Посижу-ка на кровати… Нет, что-то не то. Спина приятно охлаждается, когда я прислонился к стенке домика, глаза прикрываются на секунду, но… сон не идёт ни в какую. Из головы никак не выходит утренний эпизод с Ульяной. Как же она хитро подошла к моему расписанию! Это же благодаря ей я не пропустил ещё не одной пробежки. Даже сегодня она умудрилась организовать мне зарядку. Надо будет её проведать… Только как спровадить Виолу из медпункта? Звук горна отвлекает меня от мыслей. Есть не хочется совершенно, однако я пересиливаю себя — это так, кажется, что есть не хочется. Через час буду чувствовать такой голод, что еда в столовой покажется манной небесной.***
… За мой стол громко приземляется Алиса. Лицо девушки выражает максимальную степень удовлетворения, как будто она уже успела совершить какую-то гадость. Или знает что-то такое, что меня бы смутило. — А ты не знаешь где Ульянка? — весело, без «приятного аппетита», она сразу же переходит к сути своего разговора. Как обычно, впрочем. — В медпункте, — коротко бросаю я, приступая к трапезе. Глаза пионерки тут же расширяются от удивления: — А что случилось-то? Я рассказываю Алисе об утреннем происшествии, и она беззлобно усмехается: — Ульяна в своём репертуаре… — и мечтательно продолжает. — Слушай, а что ты после завтрака делаешь? Наступает моя очередь удивляться: — Да ничего, в общем-то, — начинаю я и тут же моя речь прервана словами Алисы: — Тогда предлагаю повеселиться от души. Ага, я помню, как «весело» вчера окончилась шутка с Леной. И больше не хочу быть участником таких шуток. Именно об этом я и заявляю Алисе. Девушка только отмахивается: — Да я ничего такого не предлагаю, не волнуйся. Нужно просто развлечь нашу Ульянку как-нибудь. Или точно, — в её глазах загорается блеск, — а давай её разыграем? Час от часу не легче. От гениальных мыслей Алисы пострадать могут все, а Ульяна — тем более. Да и медсестра на месте, а я не имею желания возвращаться в медпункт. Да ещё и в компании с Алисой. — И что ты предлагаешь? Алиса берёт небольшую паузу, хмурится и пожимает плечами. Идей нет. — Может, я пока что разведаю обстановку? — неуверенно спрашивает она. — Тогда, встречаемся на пляже и обсудим результаты уже там. — Если я не управлюсь за десять минут… Значит, подождёшь! — подмигивает Алиса. Я усмехаюсь и киваю. Наш лагерный генератор идей, а если по имени — Алиса — работает без сбоев.***
… На пляже сегодня не многолюдно. Пара детей из младших отрядов вовсю резвятся на мягком песке под присмотром одной знакомой пионерки. Это же Славя, которая, похоже, меня уже заметила. Я улыбаюсь и машу ей рукой. Она отвечает искренней улыбкой и отправляется к месту моего «загорания». Ну что, дебил, допрыгался? Сейчас придёт Алиса и будет при Славе придумывать идеи того, как разыграть Ульянку. Ага, а образцовая пионерка будет придумывать, как выманить медсестру. Гениально! Нет, конечно, надо со Славей поговорить и спровадить подальше — нам лишние любопытные уши не нужны. А то нам самим потом головы оторвут. А Славя, тем временем, подошла ко мне вплотную: — Привет, а ты купаться собираешься? — ага, как же, уже бегу в воду. Я торопливо затыкаю ту часть личности, которая отвечает за цинизм и говорю: — Нет, я просто позагорать… — не тупи, Семён, надо придумать, как поддержать разговор. Чтобы закончить беседу, надо, чтобы она началась. Иначе помощница вожатой заподозрит неладное. — А ты чего здесь делаешь, да ещё и не в купальнике? — Да я за маленькими слежу, — с готовностью отвечает пионерка, продолжая покручивать в руках косу. Она что, огонь хочет добыть? Со стороны воды кто-то закричал, и Славя бормочет: — Ой, давай потом пообщаемся. После чего убегает. Фухх, слава богам, что всё кончилось так. Могло быть и хуже. Словно в насмешку моим мыслям о богах — на горизонте появляется бодрая и вечноцветущая Ольга Дмитриевна. Твою ж!.. Не заметь меня, не заметь меня, не заметь меня! Пожалуйста!