Такое… Такое просто невозможно забыть или описать: всё время с агентами был их старый друг, давно считавшийся погибшим, и утративший свою память после своего «воскрешения»… Сейчас у него буквально вся жизнь пролетела перед глазами, и казалось, будто всё, что было до этого — сплошной сон…
Спай/Жерар вспомнил всё, о чём раньше забыл. Все воспоминания начали складываться в одну общую картинку: когда-то он уже был в КРС ещё с 1964-го, и получил бессмертие, но потом он ушёл с желанием бороться за что-то большее, чем деньги. Весь век он скитался по миру, выучивая новые языки, новые тактики, идеи, пока в середине XXI века не началось Восстание омников… и появление «Дозора». Спай увидел в этом шанс показать и людям, и треклятым омникам, из чего он сделан, и вступил в партизанский разведывательно-диверсионный отряд Франции «Чёрный Кинжал»… И в нём он был единственным старшим: всем остальным было не больше тридцати, но они были талантливы, умны и расчётливы, как тогда подобало настоящим диверсантам. Все они глубоко уважали Спая за его выдержку, стиль и способность вести за собой людей, да и помнили его другим: дисциплинированный, таинственный и циничный человек с небольшим лишним весом, которого практически нереально увидеть без сигареты в зубах, и который любил строгие и дорогие костюмы только что с иголочки. Более того, у него были выразительные усы, подчёркивающие его скрытную личность, тем не менее не чуждую к прогрессу и миру. Щетины у него тогда не было — при себе он всегда имел пену для бритья и личную бритву, которой сбривал всю растительность на лице, кроме усов, пытаясь соответствовать истинному образу француза-патриота, готового на всё, лишь бы спасти свою родину от нашествия взбунтовавшихся машин. Это делает его чем-то похожим на Солдата, но главным отличием было то, что Спай после скитаний по миру научился относиться толерантно к другим нациям, и даже омникам. Он даже придумал в своём отряде поговорку: «Даже варвары и нацисты были людьми», и заставлял каждого члена отряда разучивать её наизусть и не забывать о ней никогда, когда сталкиваешься с иностранцами. Конечно, у него были свои критики, не одобрявшие его либерализм, но его всё равно уважали и выполняли любой его приказ. В конце-концов это привело к тому, что после подавления восстания и освобождения Франции весь его отряд, и его в том числе, наградили двумя медалями — военным крестом и крестом «За воинскую доблесть». Такой внушительный послужной список не мог не привлечь внимание «Дозора», позже пригласившего Спая в организацию в качестве агента разведки. Разве на это можно было ответить отказом? Да, риск быть убитым резко возрастал, но и зарплата, и условия были отличные… И именно во время своей службы он повстречал любовь всей жизни. Известная балерина из Парижа очаровала его своей красотой, и самым прекрасным было то, что чувства были взаимны. Через год сыграли свадьбу… и именно тогда на сцену зашёл его заклятый враг — «Коготь». С этого дня жизнь Жерара превратилась в сплошной кошмар: все эти покушения, в том числе и подрыв базы «Дозора» в Риме, подорвали здоровье бедного агента, однако стойкость его была непоколебима. Переломным для него моментом стало похищение его жены, на спасение которой он бросил все свои силы. Найти её удалось, а вот спасти — не совсем… Она превратилась в «спящего» агента террористов, и когда он заснул… Что-то произошло.
Амели вонзила клинок прямо в сердце мужчине. И именно тогда… «Звон смерти» проявил себя. Оказывается, обезумевшая от промывки мозгов Лакруа задела часы лезвием. По правде говоря, Спай до этого момента не слишком хорошо относился к имитации смерти, и никогда их не использовал, полагаясь только на свои наручные часы «Плащ и Кинжал», но он носил «Звон смерти» с собой постоянно в качестве талисмана, даже во время сна. И похоже, что не зря: задетые ножом часы дали сбой, и будучи во сне, Спай, оставив у себя на кровати свой поддельный труп, начал неконтролируемо двигаться в сторону открытого окна, и незаметно и бесшумно сбросился с окна в воду. И похоже, что эти часы как-то сумели стереть его память и превратить его в меланхоличного убийцу. После этого он уже очнулся в США, Нью-Мексико, и КРС, подыгрывая ему, решила возвратить свой самый ценный кадр, предложив ему работу в качестве наёмника. Старый Жерар давно погиб, и уже не помнит ни своего прошлого, ни имени, но его навыки, таланты и привычки остались при нём. Увидев в нём большой потенциал, КРС пристроила его и остальных восьмерых наёмников в специально обученный отряд наёмников «Красные Ножи». С этого момента наступила тёмная часть истории шпиона… Даже дружба и женщины не могли заглушить всю боль от неведения…
Но Спай не отступит. Он не из тех, кто привык сдаваться. Пускай он больше не тот, кем был больше века назад, он не позволит никому забрать у него то, чем он дорожит больше всего — друзей и семью. Перед тем, как герои отправятся в Австралию искать «Пушки Мидаса», как назвал оружие из австралия Делл, шпион попросил забросить его в Анси, Францию. Он верит, что Амели ещё можно спасти.
— Погоди, Спай, зачем тебе туда? — поинтересовался у него Джереми.
— Возвращать то, что «Коготь» отобрал у меня, — загадочно ответил Спай. Единственным, кто его понял, был Людвиг.
— В таком случае возьми вот это, — сказал медик, доставая из кармана шприц со ярко-красной жидкостью, похожую на кровь, перенасыщенную кислородом, эпинефрином (синтетический адреналин)… и ещё чем-то непонятным. — Только не забудь, ты должен воткнуть этот шприц в область сердца, но так, чтобы не задеть его. Сделаешь всё правильно — эта субстанция вернёт тебе ту Амели, которую ты знал.
С этими словами он протянул ему этот шприц.
— Мерси, док, — поблагодарил его шпион, складывая шприц в карман своего костюма «Банкир крови», заодно сняв свою балаклаву и надев на голову «Шляпу мафиози», после чего он взял запасной парашют и зарядил «Амбассадор» вместо «Принудителя».
— Та-а-ак куда тебя… Оу, — прервался на минутку Делл, увидев, что Спай сменил имидж и надел парашют на спину, приготовившись прыгать. — Ты прыгать собираешься? Где мне пролететь?
— Прямо у лесов. Потом я сам разберусь, — уверенно сказал Жерар, подходя к краю вертолёта.
— У лесов? — осмотрелся по сторонам инженер. — Но мы же прямо над…
Обернувшись, он увидел, что шпиона и след простыл. Делл тяжело вздохнул, поправляя гарнитуру.
— Надеюсь, он знает, что делает… — с неуверенностью в голосе сказал инженер, и сменил курс полёта в Австралию.
Спай уже бесстрашно летел вниз с бешеной скоростью, готовясь раскрыть парашют в любой момент, придерживая шляпу рукой. Оказавшись где-то в 500 метрах над землёй, он раскрыл парашют, целясь взглядом в ближайшую к городу поляну. Десант оказался успешным, и Жерар ловко приземлился на траву. К счастью, никто не заметил его выходку, так что ему удалось незаметно проникнуть в город.
Жёсткий контроль и постоянное наблюдение за секторами не остановило шпиона, стремительно и незаметно продвигавшегося через кварталы к искомому объекту — родовому поместью Амели Шато де Гийяр. Миновав все патрули, Спай, приблизившись к морю, увидел, что поместье находится на отдалённом островке, поэтому единственным способом попасть туда была аренда лодки. Шпион подошёл к лодочнику, который, сидя на корточках, завязывал узел на лодке.
— Bonjour, месье! — поприветствовал его на французском шпион, снимая шляпу. — Могу ли я поинтересоваться, сколько у вас стоит аренда одной лодки?
— Цена маршрута отсюда до поместья — 15 евро, — ответил на своём языке лодочник. — Это включает в себя экскурсию по Шато-Гийяру.
— Погодите, то есть, вы устраиваете экскурсии прямо в поместье? — удивлённо спросил Спай. — А это не опасно?
— Опасно? Ха! — рассмеялся лодочник. — Это вам не какая-нибудь гробница Тутанхамона, чтобы чего-то бояться! Это просто родовое поместье Гийяр. Судя по вашей одежде, вы журналист?
— Да, разрабатываю и опубликовываю статьи про исторические места Франции, — подыграл ему шпион.
— Ладно, присаживайтесь, только деньги вперёд, — сказал лодочник, освобождая место для героя. Спай аккуратно спустился на лодку, попутно доставая из кармана десятку и пятерку евро и протягивая её продавцу. Тот сложил её в передний карман своей сумки, взял вёсла в руки и стал грести ими в сторону поместья.
— Та-а-ак… Как у вас дела идут? — с подвохом спросил Спай.
— Боюсь, что не очень, — пессимистично ответил лодочник, продолжая грести. — Бред людей про проклятое поместье и живущем там призраке бледнокожей женщины вредит бизнесу… Я за шесть месяцев никаких призраков или женщин там не встречал…
Пока лодочник говорил, Спай пропустил его слова мимо ушей и заметил свет от лазерной указки, целившейся ему прямо между глаз. Лодочник, заметив это, резко отпустил вёсла и пнул шпиона назад, и пуля ушла в воду.
— В ВОДУ! — крикнул ему Спай, вскочив с места и прыгнув под воду вместе с лодочником. Особенность в его новом пиджаке «Банкир крови» заключалась в том, что после внедрения Деллом туда особого устройства, он стал абсолютно незаметен для всех видов датчиков, включая тепловых, которыми обладал визор Вдовы. Закрыв невинного своим телом, не пропускавшим импульсы визора, Спай взял его за руку и незаметно для снайпера подплыл к берегу, где ей уже было не достать их. Очухавшийся лодочник начал жадно глотать воздух.
— Какого хрена?! — выругался он громко, и Спай без своей шляпы резко закрыл ему рот рукой.
— Тихо! — прошипел шпион, настороженно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к любому постороннему звуку. — Сиди здесь, и не звука, не то она тебя прикончит!
Предупредив его и заставив спрятаться в укрытии, Спай вытащил «Амбассадор» и рывками начал передвигаться по внутреннему двору поместья, где стояла древняя статуя Афродиты, державшая в руке золотое яблоко. Он никогда не думал, что его жена может принадлежать к такому знатному французскому роду, как Гийяр, хотя… Почему бы и нет?
Думать у Жерара не было времени: где-то рядом могла быть его обезумевшая вторая половинка, которая из-за промывки мозгов не может думать ни о чём, кроме его смерти. Месье Лакруа резко побежал в подземное помещение, которое своим скудным интерьером в виде бочек с уже давно испорченным вином внутри напоминало погреб. В этой темени Жерар сумел разглядеть старый пыльный стол, на котором были опрокинутые и опустошённые бокалы, стул на полу, тяжёлый отпечаток руки, а также какой-то дневник… Увы, но прочесть его невозможно — чернила в нём расплылись либо от времени, либо от пролитого вина, выпито которого было явно немало, судя по тёмным пятнам на мебели и количеству пустых бутылок. Но кое-что на французском всё же можно было разобрать…
Боже… Что я наделала? Я… Я убила его… Я чудовище… Каждая мысль о моём Жераре, и о моей вине в его гибели причиняет мне муки… Как и любая попытка моего разума и тела противостоять убийцам моего мужа… Они думают, что у меня нет чувств, считают меня безжалостной и эффективной, используют меня… Впервые за всю свою жизнь Вдовы я что-то… почувствовала. Как-будто я всё это время была… мертва. И теперь…
Дальше запись обрывается, но саму её суть Жерар понял: в теле Роковой вдовы всё ещё живёт Амели Лакруа, любящая и полная жизни девушка, сопротивлявшаяся самой себе. С одной стороны надежда вернуть её назад усилилась, а с другой… Он видел, что ей было больно: из-за своей изменённой препаратами физиологии она не может ни рыдать, ни смеяться, и для неё единственным выходом хоть как-то оплакать его был алкоголь. Однако предаваться отчаянью и скорби он не собирался, и сделав серьёзное лицо, он отошёл от стола, и выбежал на улицу, пытаясь не попасться ей в прицел.
Огромное поместье Гийяр, несмотря на свою заброшенность и запылённость, сохранило своё величие и красоту: большие украшенные бело-золотыми коврами залы, обширная столовая, выполненная в средневековом стиле, герб семьи над давно потухшим камином… Перечислять можно долго, и тем не менее, Жерар заметил признаки того, что поместье собираются реставрировать: повсюду были установлены лестницы, вёдра с неиспользованной краской, и строительные леса… Как вообще дизайнеры умудрились не замечать живущую в доме убийцу, работавшую на террористов? А та чёрная вдова, паучиха, плетущая свою сеть у окна… Как-то уж это совсем мрачно.
Впрочем, сейчас это не так важно. Пытаясь ходить лёгкими шагами дабы не привлечь к себе внимания, Спай внезапно наткнулся на личный кабинет Амели, походивший на библиотеку. Прямо посередине стоял ещё один, более живой и чистый стол из натуральной белой древесины, с чёрной столешницей с позолоченной рамкой и опорами, а на нём находились пара книг, какие-то бумаги с красной надписью «СЕКРЕТНО» в рамке с картой мира, а также и всё ещё работающий нетбук, рядом с которым находился неиспользованный билет из Ниццы в Монако. Но не это привлекло внимание Спая: прямо возле стола находился накрытый столик с ведром, в котором было ещё не открытое шампанское с этикеткой «PETRAS», и наконец, фотография на библиотечной полке… Шпион взял её в руку и еле сдержал свои слёзы: на ней он был изображён с улыбкой, молодым, ещё до инцидента, в нарядном чёрном костюме с бабочкой и бутоньеркой, а с ним в обнимку стояла ещё не изменённая Амели в свадебном платье, излучавшая счастье. Кстати, раз зашла речь о ней… Жерар почувствовал сзади себя её присутствие, но не поспешил вынуть «Амбассадор», а лишь медленно положил фотографию на стол и повернулся к ней лицом, не показывая страха. Та лишь нацелила на него свою винтовку, однако тоже не торопилась стрелять, а почему — непонятно…
Saosin — Some Sense of Security
So what have we done?
With X and O's to mark our way home
(Home)
It seems as though we've forgotten
The way we move
Can we save ourselves?
From the ones we're becoming
Please monsieur, remember
Don't tell me how you get somewhere better
Why write with confidence?
Why try to save them?
We try to not forget
It's so much better there
Did you think you could make it on your own?
(woah)
It was so much better there
So what have you done
To make yourself a little bit happier
I can feel the vibrations
When you said I'd feel nothing
I'm giving up, so give it up
Please monsieur, remember
Don't tell me how you get somewhere better
Why write with confidence?
Why try to save them?
We try to not forget
It's so much better there
Did you think you could make it on your own?
(woah)
It was so much better there
((This won't mean anything.))
((This won't mean anything…))
This won't mean anything
This won't mean anything tonight
This won't mean anything
This won't mean anything tonight
Why write with confidence?
Why try to save them?
We try to not forget
It's so much better there
Did you think you could make it on your own?
(woah)
It was so much better
((This won't mean anything))
((This won't mean anything tonight…))
— Амели… — сломанным голосом промолвил Жерар. — Пойми, ты выше всего этого…
— Заткнись, — злобно прорычала Вдова. — «Коготь» хочет, чтобы я взяла тебя живым. Если ты меня вынудишь, я тебя прикончу. Твоей Амели больше нет. Теперь я — Роковая вдова.
— Нет, Амели, — решительно ответил шпион, начиная медленно подходить к ней. — Ты не Роковая вдова. Ты всё ещё моя жена, которую я люблю и которую хочу защитить. Разве не так?
У снайперши начали трястись руки. Прицел сбивался, а дыхание вдруг стало прерывистым.
— Пожалуйста… — жалобным и тихим голосом прошептал ей Жерар, подойдя к ней вплотную. — Позволь мне помочь тебе.
В ответ Вдова неожиданно пнула его ногой так сильно, что тот врезался об стол поясницей. И в этот момент она ловко вынула нож и молниеносно подбежала к оглушенному. Тот из-за внезапности поздно среагировал, и… Уже через секунду он лежал у стола с ножом между глаз. Казалось бы, для него всё кончено, но фиг там был: Вдова вдруг почувствовала сильную боль от укола в области сердца. Она посмотрела вниз и увидела, что этот шпион успел вколоть ей тот самый препарат, который дал ему Людвиг. Женщина резко встала и вынула из себя шприц, после чего пошатнулась. Только что на мгновенье Амели удалось завладеть своим телом обратно, но у неё после этого начало болеть всё тело, особенно сердце, которое начало биться, словно оно сейчас взорвётся. Кожа постепенно стала обретать нормальный розоватый оттенок, а глаза вернули свой карий цвет. Но самое главное — в ней проснулись чувства… и жизнь. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Придя в себя и увидев мир более светлым и жизнерадостным, она вдруг осознала, что сейчас произошло. Впервые за долгое время ей удалось заплакать. Она со слезами и криками боли подбежала к трупу Жерара.
— Жерар… Жерар, прости меня… — плакала ему в плечо Амели.
— Тебе не за что извиняться, — ответил ей ласковым голосом Спай, вышедший из режима невидимости. И снова его спас «Звон смерти»…
— Но… Как?! — шокировано спросила женщина, вытирая слёзы. Тот с улыбкой вытащил свои часы из кармана и помахал ими перед ней. Она под наплывом эмоций вскочила и бросилась к своему мужу в объятия… Семья Лакруа, наконец, воссоединена.
— Всё закончилось, Амели, — прошептал он ей, пытаясь её успокоить. — Больше тебе не придётся быть бесчувственной и жестокой…
— Жерар… — сквозь слёзы произносила она его имя. Оторвав свою голову от его плеча, она посмотрела ему в глаза и поцеловала его. Спай уверенно отвечал на поцелуй, придерживая свою вторую половинку за талию. Увы, этот прекрасный момент прервали боевики «Когтя», ворвавшиеся в библиотеку из тайных ходов, и похоже, что они обновили арсенал: кроме обычных пехотинцев, закрытых в броне и орудовавших штурмовыми винтовками, были также тяжёлые силовики в экзоскелетах с двойными пулемётами, так называемые «Ассасины», по своим характеристикам и способностям близкие к Спаю, а также снайперы, действующие как Вдова. Все они находились под командованием одного «Карателя», который был вооружён крупнокалиберным дробовиком. Они стремительно окружили пару со всех сторон. И как они будут выпутываться из этой ситуации? Кто их спасёт на этот раз?
