-Ты вернулся! -А ты спалил дом...

«И что мне с тобой делать, братец?» — размышлял Локи, смотря на лежащего посреди комнаты без сознания Тора. Локи после своего превращения ожидал чего угодно: и поджарки молниями, и размахивания кулаками — всего, кроме обморока. «Может быть, пырнуть, чтоб проснулся?» — произнёс маг вслух, ухмыльнувшись. — Не думаю, что это разумный выход, сэр, — ответила Фригга. — Ах, да, как я мог забыть про тебя… Программка, — Локи не мог заставить себя произнести имя матери по отношению к «дурацкой мидгардской машине». Маг быстро подложил под ноги брату диванную подушку, чтобы обеспечить дополнительный приток кислорода к головному мозгу. — Что ж… Где тут у вас нашатырь? — Локи одним движением руки открыл все окна в комнате, чтобы свежий воздух помог Тору очнуться. — На второй полке настенного шкафа, первого при входе на кухню, мистер Одинсон. — Как ты меня назвала? — Локи уже телепортировался на кухню и был ошарашен. — Мистер Одинсон, — повторила Фригга. — Почему это? — недоумевал тот. — Мои данные о нападении армии читаури во главе с вами в Нью-Йорк дают мне право утверждать, что вы являетесь братом Тора Одинсона. Следовательно, вы — Локи Одинсон. «Точно, программа же не знает, о том что я погиб. И что мой родной отец Лафей…», — подумал Локи, смачивая ватку нашатырём. — Теперь ясно. К твоему сведению, твои данные устарели. Я успел умереть от рук Таноса. — Тогда поздравляю с воскрешением, сэр. Локи хмыкнул. «Единственный, кто оказывает мне уважение — это компьютерная программа. Ну хоть кто-то.» — Давай, Тор, дыши, — Локи аккуратно придерживал голову брата. От неприятного запаха Тор стал морщиться. Вдруг он закашлял и резко приподнялся: сработал рвотный рефлекс. — Тиш-тиш-тиш, всё хорошо, всё прошло, — положив руку на плечо Тору, мягко успокаивал маг. Тор, приняв сидячее положение, глубоко задышал. Сознание ещё не проснулось окончательно. Локи сидел рядышком, наблюдая за братом с беспокойством. Вдруг Тор ахнул и повернул голову к Локи. — Ты… — шептал он. — Ты! — Тор приложил ладонь к голове, как бы не веря происходящему. — Ты — это он… — Всё верно. Льюис Лоусон — это и есть я. То есть, был я, — кивнул Локи. Во взгляде зелёных глаз Тор увидел «сочувствие?», тут же сменившееся улыбкой. Такой знакомой… До боли… — Иногда я всерьёз думал, что ты меня раскроешь. Но логика у тебя всё-таки хромает так же, как и тысячу лет назад, — в глазах уже заплясали озорные огоньки. Тор всматривался в глаза брата, не мигая, пытался отыскать там ответы на оставшиеся вопросы. — Почему?.. — Что почему? — зелёные глаза встретились с голубыми. Во взгляде первых опять проскользнул страх. «От него можно ожидать чего угодно в таком состоянии», — пронеслось у Локи. Тор нахмурил брови. — Сам знаешь! — старший Одинсон вскочил с пола и сжал кулаки. «Ну, началось», — закатил глаза Локи. Тор же чувствовал, как внутри наконец-то раскрошился тот камень, который давил на душу Громовержца с того самого дня на корабле… Тор почувствовал облегчение, но… Там, где в сердце недавно щемила скорбь, теперь росла ярость. Тор всем нутром ощущал, что ярость эта неукротима. Руки старшего Одинсона стали искрить… Локи, почувствовав состояние брата, стал от него по-тихому отдаляться… Ведь Тор в гневе опасен, только идиот этого не знает! — Тор?.. — неуверенно начал младший. — Давай споко… — но тот перебил его: — А ну вон отсюда! — крикнул Тор. За окном стала портиться погода… «Не к добру…» — сказал внутренний голос Локи, но маг старался держаться уверенно: — Но почему? Ты же говорил, что будешь счастлив, если я вернусь! — Локи попробовал возмутиться, раз и Тору можно. — Кто говорил: «Я бы обнял братишку»?! Кто, а?! Глаза Бога Грома засверкали. Локи теперь стало страшно не на шутку. — Раз память у тебя хорошая, то ты помнишь, как я сказал, что сделаю до этого. А сейчас — на улицу и ждёшь там! — буквально прорычал Тор. — Всё-всё, иду-иду… — Локи быстро убрался за дверь. «Со своей силищей он стал совсем чокнутым!» — ругался про себя маг, уже выбежав за двор. «А, кстати, что он хотел сделать до этого?..» — Локи вспоминал разговор с братом в клинике… «— Что всё-таки ты бы сделал, если бы брат вернулся, опять обманув смерть?.. — Я бы обнял его, — утирая последнюю слезу, сказал Одинсон. — И не разозлился, как раньше? — Разозлился бы конечно, но на нём бы зло не стал вымещать… Мне уже хватило прошлых раз, чтобы осознать свои ошибки. Да, возможно я бы пустил в небо пару молний, но я бы обнял братишку, — Тор тяжело вздохнул.» «Ага, вот оно что! Пустил бы в небо парочку молний!», — вспомнил Локи. А когда обернулся в сторону дома, то увидел, как над ним в небе засверкали молнии. Раздался гром такой силы, что Локи невольно вздрогнул. Огромная мощная молния попала в крышу дома и разрубила её пополам. Внутри дома, Локи видел сквозь окна, мелькали искры. Слышались удары, что-то разбилось… Загорелось. Вдруг крыша вспыхнула и часть её стала стремительно рушиться, падая прямо внутрь здания. — Тор! — испуганно крикнул Локи. Но через разбитое окно увидел крушащего всё на своём пути Громовержца и передумал подходить ближе. Вокруг дома закрутился смерч, он поднял в воздух машину, крыльцо, дерево, мирно растущее рядом, и раскрошил всё в щепочки… Локи отбежал ещё подальше от двора. «И это он называет парочкой молний?!» — удивлялся маг. Сквозь разрушенную стену дома он наблюдал, как летали из стороны в сторону пока что целые кресла, шкафы и диван… «Оу, уже не целые». Вся электрика вырубилась… Сейчас бледное лицо Локи и его широко распахнутые глаза выражали и страх, и удивление, и восхищение перед мощью брата… И вдруг всё стихло. Раз — и нет молний. Небо прояснилось. То, что осталось от дома, а это — только часть первого этажа, жутко дымилось. Обугленные стены крошились и разваливались в секунды… Вдруг из всей этой дымовухи вышел Тор: волосы в саже, пыли, одежда цветом угля, руки и лицо — всё почерневшее, будто пережаренное, грязное. Тор приближался к Локи, и тот уже за пять метров почуял запах гари и сморщился. Тор тяжело дышал. Он остановился за пару шагов от брата и смотрел ему в глаза, которые уже не выражали испуг, разве что… чувство неловкости ситуации, недопонимание. Вдруг Тор хохотнул, Локи недоумённо посмотрел на брата: — Ты не в себе?.. — тихо спросил он, сомневаясь в адекватности Тора. Тор сглотнул, протёр глаза, моргнул и уставился взглядом голубых, как небо, ярких глаз на младшего братишку. — Ты всё-таки вернулся, — дрожащим голосом произнёс он. — Не могу поверить… — опять сглотнул он, но уже уверенней, громче и радостнее воскликнул, — ты вернулся! — А ты спалил дом… — успел сказать Локи до того, как его заключили в крепкие тёплые объятия. Тёплые не только потому, что Тор только что вышел из сгоревшего здания. — Фууу, отпусти!.. От тебя воняет жутко! — пытался вырваться младший. — Ты же испачкаешь мой костюм! — А мне всё равно, — пробубнил Тор, поглаживая такие родные чёрные волнистые волосы, вдыхая запах родного человека… — А моему ножу нет, — всё ещё возмущался Локи, но уже не сопротивлялся, а просто замер от накрывшего его с головой ощущения защищённости, заботы…и любви. — Ты этого не сделаешь, — спокойно ответил старший. Локи, даже не видя лица брата, знал, что Тор сейчас улыбнулся своей самой доброй и искренней улыбкой, которую он так часто дарил ему, Локи, своему младшему братишке, когда-то давным-давно… Сердце Тора стучало громко, часто, будто его обладатель проделал марафон по всем мирам в поисках самого дорогого сокровища и сейчас боялся потерять его. Снова… Локи почувствовал ком в горле, посильнее прижался к брату и уткнулся ему в плечо. И пусть весь Тор будто копчёный, и, значит, Локи тоже будет копчёный. Какая, хель подери, разница, когда произошло то, на что давно почти умерли все надежды Бога Грома?.. Братья воссоединились. И сейчас старший не выпускал младшего из объятий, пытаясь вложить всю свою любовь в этот жест. Любовь к тому, кого он, как думал, потерял навеки… Локи шмыгнул носом. — Ты что, плачешь? — немного отстранившись и всмотревшись брату в глаза, спросил Тор. Локи не ответил, только кивнул и, смущённо взглянув на брата исподлобья, облизал засохшие губы и нервно сглотнул. — Ну-ну, братец, — улыбнулся старший Одинсон и вытер слезу с бледной щеки. Прямо как в детстве, когда раненый Фрейром маленький Локи сидел под деревом… — Всё теперь хорошо. Ведь так? — неуверенно добавил Тор. — Да… — Локи прикоснулся лбом к плечу брата. Тор погладил младшего по спине, успокаивая. — Локи. — М-м? — А ты взаправду там… На корабле… — Тор боялся сказать «погиб». Но Локи понял его. Он отстранился, не распуская объятий, чтобы видеть взгляд брата. — Взаправду, — почти шёпотом ответил тот. Тор нахмурился, как-то сморщился, сдерживая слезу, и глубоко вздохнул. — Ты хочешь узнать, как я вернулся оттуда? — спросил Локи. Он знал, что когда-нибудь этот разговор настанет. Тор, вглядевшись в лицо брата, живого, настоящего, любимого брата, вдруг заметил, что Локи выглядел уставшим, измученным. Тор держал брата за руку, тот другой рукой опирался на плечо брата. — Хочу, но это подождёт. Нам надо отдохнуть. — От дома после твоей «парочки молний» остались только угольки, — ухмыльнулся Локи. Как Тор скучал по этой ухмылке… — Ну, я думаю, что можно обрадовать визитом одного нашего общего знакомого… — протянул Тор. — Старка? — Локи вскинул брови вверх. — О, он очень обрадуется! — с сарказмом закивал Локи. Тор улыбнулся. — Ну и что, подумаешь. Знаешь, что главное? — прищурился он. — Что? — Локи недоумённо смотрел на улыбающегося до ушей Тора. — Главное, что мы теперь вместе, — и мягко положил младшему руку на шею. — Навсегда вместе. — И Тор неуверенно спросил, — ведь навсегда, да? — Навсегда, брат, — тепло улыбнувшись, ответил Локи. И глаза его, как и Тора, впервые за долгое время светились счастьем.