Abstractions

Саша стесняется улыбаться. Постоянно. Ему кажется, что его улыбка нелепая, а лицо из-за нее какое-то странное. Он не видит в улыбающемся себе ничего особенного, красивого. Нет, у него не низкая самооценка, он просто считает себя реалистом. Саша адекватно оценивает свою внешность, поэтому порой искренне не понимает, что такого Радамель нашел в нем, обычном, не слишком уверенном в себе пареньке из маленького русского города, когда вокруг столько других, действительно прекрасных, людей. Почему именно он? Радамель бесится. Очень часто. Его раздражает, когда Саша, его милый и чертовски обаятельный Саша, сдерживается, улыбаясь лишь уголками губ. Фалькао хочется знать, почему этот мальчик настолько не любит себя, ведь за одни его глаза можно весь мир развеять прахом, ни капли потом не жалея. Даже его полуулыбка, такая незаметная и редкая, способна заменить мужчине солнце и всевозможные светила. Радамель любит целовать по утрам его обнаженные плечи. Мягко, невесомо, не оставляя следов на бледной коже, слушая тихие стоны и громкое, сбивчивое дыхание в ответ. Он любит шептать на ухо всякие нежные глупости на испанском, потому что знает – у Саши сердце от этого замирает, тело мурашками покрывается, а колени предательски подрагивать начинают. Весь Саша по утрам – это набор различных чувств, эмоций. От смущения до страсти. От тихого «мне неловко, когда ты меня таким видишь» до неуверенного «продолжай, пожалуйста», как будто кто-то хотел останавливаться. Мальчишка прекрасен в своей невинности с какой-то долей запретного. Его хочется только любить, беречь строже любого сокровища, не выпускать никуда, потому что этот мир слишком жесток для него, а он лишь лучшего достоин. Обычно именно в такие моменты, когда чуть грубоватые пальцы скользят по его спине и сам он сидит на чужих коленях, запустив одну руку мужчине в волосы, а другой опираясь на чужое плечо, Саша не может сдерживать себя, начинает улыбаться от приятных ощущений, от поцелуев, которые уже плавно перешли на шею. Радамель, медленно отрываясь от столь желанного тела, смотрит на лицо мальчишки, подмечая каждую деталь, откладывая ее в памяти, а потом тянется к губам, сцеловывает улыбку, ни миллиметра не оставляя без внимания. Саша все еще до жути смущен своей потерей контроля, ему кажется, что он сильно расслабился, но нежные объятия всегда говорят об обратном, успокаивают разбушевавшийся разум. Мальчишка в такие моменты наконец-то чувствует себя особенным, нужным, но до сих пор так и не понимает, что единственное, что всегда шептал ему Радамель, это: «Милей тебя только ты, когда с улыбкой на лице».