Молодость.

Я даже не хочу в это верить. Не хочу и не могу. Такого не может быть, пожалуйста, скажите это шутка. Он говорил, что все обиды забыты. Говорил, что никогда больше не поступит по-свински. Обнимал меня, просил о помощи, говорил обращаться если понадобиться помощь, тусил со мной. А я поверила. Повелась на эти тупые, бессмысленные слова и поступки. Какие-то непонятные чувства застилали мой разум. Чувство злости, обиды… Меня как-будто поимели и выбросили на улицу, как последнюю шавку. Пример не особо удачный, но зато точь в точь описывает те самые эмоции. Мои эмоции. Отказываюсь верить в то, что это он. Но все-таки тогда из моих глаз полились слезы. Губы сжались, лицо опустилось вниз. Вроде бы, я не должна так реагировать на это, однако… Он сам говорил мне, что забыл все наши школьные контры и хочет общаться со мной, стать другом, поддержкой, опорой. Наивная дура Карина повелась. Я вообще очень наивный человек. Купилась на такую очевидную уловку. — Все нормально? — встревоженно спросила Оля. Она заметила мою резкую перемену настроения и слезы на моих щеках, поэтому очень засуетилась. — Мне пора, спасибо за уделенное время. — резко сказала я, встав со стула. Домой. Я хочу домой. К черту этот заказ, к черту все. Я хочу побыть наедине с собой и со своими мыслями. — Я довезу тебя до дома. — следом за мной со стула встала Крымская. Я уже хотела говорить ей, мол, ничего не надо, но та не дала мне даже слово вставить. — И отказ не принимается. Ладно, пусть. В принципе, я не против. Быстрее охото уже оказаться дома, совершенно одной. Хорошенько проплакаться, чтобы отпустило, и придумать как-же мне красиво и достойно предъявить этот полученный факт Яну. *** Приехали. Еле-как, захлебываясь в своих слезах я смогла сказать адрес дома, где мы с Линкой обитаем. Оля до сих пор не понимала почему я так резко начала плакать. Она пыталась как-то вывести меня на разговор, но все ее попытки увенчивались провалом. Говорить об этом особо не хочется. Нет сил. В тот момент я уже не чувствовала ничего. Просто ничего. Полная апатия и опустошение внутри. Всю дорогу, от ресторана до дома, я одаривала все что можно стеклянным, пустым взглядом. Потом уставилась в одну точку и наблюдала за огоньками ночного города. Слезы уже давно высохли, а потекшая тушь меня совершенно не волновала. Меня ничего уже не волновало. Такое состояние последний раз было, когда родители уехали за границу, оставив меня в большом городе совсем одну. Без денег, без крыши над головой. Но сейчас не об этом. — Приехали. — грустно пробормотала Оля, резко нажав на педаль тормоза. Признаться честно, она совсем не умела водить. — Тебя проводить до квартиры? — Не надо, спасибо. Дойду сама. — одарив опустошенным взглядом Крымскую, я ответила ей. — Пока. И еще раз спасибо. Я пулей вылетела из побитой белой машинки и направилась в подъезд. Открываю квартиру. На коврике у двери вижу две пары обуви. Одну я узнаю из толпы — Линкина. А другая… — Хей, Карина пришла! — перебила мои мысли Лина, крики которой доносились из кухни. Она приехала. С одной стороны это хорошо, с другой не очень. Забив на рядом стоящие ботинки, я сняла свои и прошла на кухю, где сидела подруга. А мне ведь еще рассказывать о нас с Кириллом… Но точно не сегодня и не сейчас. Зашла в место, где сидела подруга. На столе пицца, две тарелки и два бокала с прозрачной жидкостью. Поднимаю взгляд со стола на Лину. Смотрю на соседний стул. Он. Тот, кто сфоткал и распространил по интернету наше с Кириллом фото. Тот, который соврал мне. Эмоции снова застилают разум. Меняюсь в лице. Никакой обиды, уже только гнев и злость. Как же охото просто подойти к нему и влепить нехилую пощечину. Но все-таки, надо хотя бы чуть-чуть контролировать себя. Мою побелевшую кожу и озлобленные глаза заметила Дзержинская. Явно поняла, что что-то тут не так. — Убирайся с моей квартиры. — злобно крикнула я, показав рукой на дверь. — Эй, Карин, что происходит…? — сделав вид, что ничего не понимает, проговорил он. — Я сказала убирайся блять с моей квартиры, иначе я сама тебя отсюда выпну, гандон! — перешла на ор я. Внутри просто все кипело от злости. Я начала трястись. — Достоевская, ты что творишь? — привстав, тихо спросила Лина. Она была в полнейшем шоке, однако сейчас мне было вовсе не до нее. — Не делай вид, что не понимаешь ничего, чмырь! Думал я не узнаю, да? Съеби с моей квартиры, ублюдок, и никогда не приближайся ко мне и к моей подруге, ясно? — начала приближаться к нему я. Плевать на все, я хочу ему вмазать! Но меня остановила Лина. Она обхватила меня сзади и начала держать, чтобы я не подошла к этому уебану и не шлепнула его. Тот, конечно же, понял о чем я говорю, и чтоб не получить от меня леща и расспросам Дзержинской, мол, про что она говорит и все такое, ушел. Точнее, убежал. Да, именно, убежал. Он ушел, а меня до сих пор трясло. Лина была в полнейшем ахуе, не понимала что произошло только что, но спрашивать ни о чем не стала. Просто посадила на стул, где сидел он и дала стакан воды, параллельно поглаживая меня по голове. После выпитого стакана мне чуть-чуть стало легче. Более менее успокоилась. Взялась за пульсирующий висок и начала его тереть. Понимаю, почему он так резко заболел. Нельзя слишком много нервничать, с моей-то сердечной недостаточностью. Иначе, это может дать плачевные последствия. Минимум — больница и две неделе под капельницей. Максимум — летальный исход из-за огромного количества нагрузки на сердце. Надеюсь, в этот раз пронесет и отделаюсь простой головной болью. — Утром с тебя объяснения, что только что произошло. — прошептала мне Линка на ухо, поцеловала в лоб и ушла в свою комнату. Спасибо хоть за то, что не давит на меня. Думаю, с утра и надо начать рассказывать ей ту самую долгую историю, а там уже она сама на ходу поймет, зачем я так сделала. Еще немного посидев на кухне, выпив еще два стакана воды и помассировав виски, я тоже пошла в свою комнату. Ноги почему-то до сих пор тряслись. Закрывшись в комнате на замок, плюхнулась на кровать, прям на живот. Мне плохо. Плохо не в физическом плане, а моральном. Внутри как-будто кто-то проедает меня и мои органы. Не хочу никого видеть, кроме Кирилла. И если он узнает, что это тот самый хуй — Ян Гуляев, то собственноручно пойдет и подправит его смазливую, обосанную морду. Не лицо, а морду, ебало. Хотя, пидорасов надо знать в лицо. Я достала из сумки телефон и начала писать смс-ки в инстаграме Незборецкому. Карина, 22:17: Эй, мой Soul Singer, мы можем завтра встретиться? Карина, 22:17: Часов в 7, после универа Карина, 22:29: Ты в сети, но не читаешь ( Карина, 22:30: Але, Кирилл ((( Карина, 22:35: Ну и иди в задницу… Да и к черту. Пошел он нахер. В тот момент, когда мне нужна его поддержка и совет, он не читает мои сообщения. Надоедать не буду, окей, его право. Хотя, может Кирилл просто занят на студии… *** 22 октября, 6.49. Сегодня я соизволила пойти наконец в универ. Помоему, скоро меня исключат за огромное количество прогулов. Сколько я там уже занятий за, практически 3 месяца проебала? Занятий 10-15 точно. Кажется, точно ахнут когда увидят меня сегодня на парах. Еще пару часов раздумий о Кирилле и Яне, и спатеньки в 12 часов. Для меня это очень рано, однако слишком за день вымоталась и уснула с телефоном в руках, на нашем недо-диалоге в инсте с Незборецким. Слегка накрасившись, я села за барную стойку, наложила себе хлопья, залила их молоком и начала поедать. Линка еще спала. Мне хотелось, чтобы сегодня она пошла в универ со мной, поэтому разбужу ее ровно в 7. Дзержинская все равно не так уж и долго собирается, особенно в шарагу. Хрумкая хлопьями во рту, параллельно листала ленту в инсте. Каждая третья фотография в моих интересных — наше с Ти фото, и подписи, а-ля «ЭТО ЕГО ДЕВУШКА ИЛИ ПРОСТО СЪЕМКИ НОВОГО КЛИПА?». Хах, смешно смотреть на этот цирк. Только вот не смешно будет проводить разговор с Яном на эту тему. А еще, я поняла почему он такими взглядами одарял меня в тот день, когда я забирала Линку. Такая зловещая ухмылка… Ненавижу. Сука, ненавижу. Этого подлого человека моя лучшая подруга считает своей опорой и родственной душой. Я не могу допустить, чтобы их отношения продолжались. Дзержинская слишком дорога мне, не хочу чтоб этот придурок в конце разбил ей сердце, или еще хуже, сделает подобную подлянку… — Доброе утро. — сонным голосом сказала Лина, сев рядом со мной. Вся такая растрепанная, без макияжа, отекшая. Однако, без мейка ей идет гораздо больше. — Доброе. Хотела разбудить тебя, но ты проснулась сама. Я вот в универ собираюсь, ты со мной? — доедая хлопья, беззаботно говорила я, делая вид что ничего вчера и не произошло. — Да, почему бы и нет. Я быстро, жди. Линка ушла одеваться и краситься, а я пошла к себе в комнату, выбирать лук. В итоге, все по стандарту: ярко-желтый вязаный свитер, черные джинсы-скини, черные боты на высокой платформе, излюбленное всеми пальто и огромный сине-зеленый клетчатый шарф. На голове небрежный пучок, потому что в универе нам видите ли не разрешают ходить с распущенными волосами. Бред, да и только. Окей, я одета. Сегодня проблема с выбором одежды была быстро решена, обычно, долго выбираю наряд в шарагу. Надо же блистать перед всеми, даже когда ты морально утопаешь с головой в говне. *** Решила использовать наконец свою машину по назначению. Мы сели с Линкой в авто, я завела мотор и отправились в путь. Он, пусть был и не особо долгий, но все-таки. — Кхм. Кто-то обещал мне объяснить, что вчера произошло… — поправив свой платок на голове, спросила Лина. — Тебе нужны объяснения прямо сейчас? Может, после пар сходим в пиццерию и там поговорим? — пыталась как можно подальше отложить разговор я. Ну не готова я пока что к этому, ну что поделать та… Но… Готова, не готова, плевать. Надо сказать как можно быстрее ей об этом, и чтобы после этого она рассталась нахуй с этим упырем и потом обходила его за километр. Он ее не достоит. А она достойна хорошего пацана. — Не против… Ян написал, спросил, почему ты вчера его выгнала, он просто хотел посидеть втроем и поболтать… — Не говори мне о нем ничего, хорошо? Лучше молчи. Иначе я снова сорвусь. Лина снова не поняла, почему я так бурно реагирую на него, но все-таки расспрашивать ничего пока что не стала. Спасибо хоть на этом... Далее, всю дорогу до шараги мы ехали молча. Дзержинская боялась сказать и спросить что-то лишнее, а мне не особо хотелось разговаривать ни с кем. Но, думаю, это снова мое временное состояние. Линка знает как вести себя при моих перепадах настроениях, поэтому мы очень-очень редко ссоримся, в основном только из-за мелочей. Да и я не понимаю, как можно терпеть меня с моим ужасным характером. Я бы на ее месте уже убежала бы от меня давным давно.