Долгая дорога к тебе

Нельзя было сказать, что после этого общение, да и отношение к друг другу как-то изменилось. Криштиану по-прежнему искрил издевательскими шутками, Модрич по-прежнему умело их отражал, со стороны всё было так же, как и всегда. Изменилось то, что было в душе португальца. После того памятного случая в коридоре у раздевалки он стал смотреть на Луку словно другими глазами. Именно тогда он впервые увидел, насколько этому парню на самом деле тяжело, насколько ему на самом деле больно. И это не могло оставить его равнодушным, к его собственному сожалению. Или счастью. С этим он не определился до сих пор. Они даже не смогли поговорить по-человечески тогда — просто стояли, обнявшись в полнейшей тишине почти десять минут, словно влюблённые школьники, думая каждый о своём. Так или иначе, именно этот небольшой эпизод, который они разделили совершенно неожиданно, разрушил невидимый барьер между ними. Первый из тех, которым ещё предстояло рухнуть. Роналду и сам не заметил, или просто не хотел замечать, как Модрич стал занимать все его мысли, и это касалось не только поля. Криштиану думал о нём гораздо чаще, чем это вообще было позволительно. Само собой получилось, что он вдруг стал отслеживать новости, касающиеся хорвата, особенно когда они оказывались в разных концах Европы или вообще на разных континентах. Роналду стал обращать внимание на те мелочи, которых в упор не видел ещё несколько недель назад: какую марку воды он предпочитает, насколько долго задерживается на поле после окончания тренировок, как откидывает назад волосы, которые полезли в глаза в самый неподходящий момент — говоря проще, все мелочи, которые имели отношение к Луке Модричу. Его это даже пугало порой, потому что иногда начинало походить на одержимость. Одна была проблема — что с этим делать, Криштиану понятия не имел. О том, нужно ли в принципе что-то с этим делать, тоже. — Если ты вознамерился прожечь во мне дыру, то у тебя почти получилось. В очередной раз погрузившийся в собственные мысли, Роналду только через несколько мгновений понял, что это сказал Модрич и что обращался он именно к нему. Необходимо было срочно выходить из положения. — Просто задумался, насколько бесполезен ты будешь в сегодняшней игре. — По-моему, тебе лучше стоит подумать о том, чтобы по привычке не начать играть за «Юнайтед» и не вкатить мяч в наши ворота. — Раунд, — вякнул возникший словно из воздуха Марсело и похлопал Криштиану по плечу, мол, прости, но тебя уели. — И это мой лучший друг… — наигранно трагично вздохнул португалец, отмечая про себя, что акцент Модрича стал заметен куда меньше, несмотря на то, что прошло не так уж много времени с момента его прибытия в «Реал». А ещё то, что хорват стал вести себя расслабленнее, чем совсем недавно, и это наблюдение почему-то вызвало необъяснимую волну радости. К великому удивлению Криштиану, эта колкая шутка, брошенная Модричем, всё-таки воплотилась в реальность, правда в ответном матче с «МЮ», когда Рамос изящно вкатил автогол в начале второго тайма, выводя англичан на лидирующую позицию в игре. Если бы у него было время, он бы изобразил фэйспалм, но решил оставить это на потом. Да и, признаться честно, куда больше его поразил Лука, сумевший выйти из-под прессинга и сравнять счёт через двадцать минут после досадной ошибки капитана «сливочных». И на этот раз у португальца не было в запасе язвительных комментариев, потому что забить гол такой команде, как «Юнайтед», дорогого стоило. Сам он тоже смог реализовать момент, завладев преимуществом в счёте, однако решил обойтись без своего традиционного празднования — этот клуб дал ему многое, и правильнее всего было проявить уважение. После матча в раздевалке стоял галдёж — «Реал» радовался очередной победе и выходу в одну четвёртую. Все были в слишком хорошем настроении, чтобы припоминать Рамосу его косяк, ведь в конечном счёте он ничего для них не изменил, и вместо выяснения предпочли чествовать тех, кто обеспечил этот самый выход. Впрочем, Модрич получал даже больше внимания, поскольку к фееричным голам Криштиану в этой команде все уже привыкли. А вот подобные результаты от хорвата по-прежнему вызывали удивление. Сегодня у Криштиану не было ни единого повода на то, чтобы отпускать неприятные высказывания в адрес хорвата — он праздновал победу вместе со всеми. А когда Лука, обернувшись на него, спросил: — Неплохо для моего уровня? — Роналду улыбнулся фирменной асимметричной улыбкой и подмигнул ему. К тому, чтобы в открытую признавать Модрича как равного, он был ещё не готов. Но того, похоже, такая реакция вполне устроила, потому что он улыбнулся в ответ, и Криштиану, вопреки собственному желанию, начал пытаться вспомнить, когда он в последний раз видел улыбку Луки, адресованную лично ему. Было ли такое вообще? Совсем невообразимой и внезапной была мысль о том, что он хочет видеть эту улыбку чаще, и желательно только для него. Он потихоньку приближался к краю пропасти. Изнурительные тренировки и две победы в последующие десять дней немного перенаправили мысли Криштиану в другое русло, однако отвлечься окончательно от невысокого светловолосого Модрича у него не выходило. Да и могло ли это выйти, если он каждый день маячит перед тобой на тренировках, в раздевалке, и вообще, кажется, при любом сколько-нибудь удобном случае попасться на глаза. Конечно, Роналду был уверен, что ему это просто мерещится, потому что он слишком зациклился на хорвате, что ему в принципе было несвойственно. И всё же на какое-то время он смог взять разум и эмоции под контроль. Сезон складывался как нельзя лучше, как в «Реале», так и со сборной, и Криштиану был крайне доволен этим. Ровно до первого матча полуфинала Лиги Чемпионов. Португалец не знал, как чувствовали себя его товарищи по команде, но себя он однозначно чувствовал так, словно их поимели. Точнее сказать, поимел этот чёртов Левандовски, оформив покер и практически на сто процентов лишив «королевский клуб» шанса выйти в финал. Он злился на команду, на тренера, но в первую очередь, на самого себя, потому что один гол был просто ничем для игры, которая могла бы сделать их ещё на шаг ближе к заветному кубку. Подавлены и недовольны были все, потому что понимали — это не уровень «Реала», они должны были выжать из себя больше, прыгнуть выше, пробежать быстрее — но Роналду, будучи не в силах порой контролировать эмоции, едва ли не во весь голос орал обо всех ошибках, совершенных сегодня, не реагируя на попытки Марсело его успокоить. Ему было просто необходимо выпустить пар, хотя в душе он и понимал, что неправильно делать это вот так. Только вот взять себя в руки у него не получалось, даже после того, как Серхио сквозь зубы пригрозил ему «приятным изгибом носа», если он не заткнётся. Собственно, в этот момент на авансцене появился Модрич — неожиданно предстал прямо перед ним, посмотрел непривычно решительным для Криштиану взглядом ему в глаза и, подавшись вперёд, обнял его за талию, говоря: — Всем сейчас одинаково тяжело, не делай всё ещё хуже. Сказать, что Криштиану был удивлён, значит, ничего не сказать. Он охренел настолько, что буквально потерял дар речи, замолчав на полуслове, когда собирался прямым текстом послать хорвата куда подальше. Все остальные тоже замолчали — судя по их реакции, такого поведения от Модрича здесь никто не ожидал. Что же до самого Роналду, ему очень не хотелось признавать этого, но его дыхание сбилось, когда он оказался в этих объятьях, а весь неконтролируемый гнев сошёл на «нет». Он шумно выдохнул, аккуратно отодвинул от себя Луку и, бросив на него беглый взгляд, молча вышел за дверь. Ему было срочно необходимо привести в порядок мысли и бешено колотящееся сердце. Он никогда не был человеком, которому требовалось так мало, чтобы успокоиться. Наилучшим и единственно действенным вариантом всегда было дать волю переполнявшим его эмоциям, выбросить их из себя — только это помогало Криштиану остыть. Но с тех пор, как на горизонте его жизни появился этот метр с кепкой и пронзительным взглядом, давно привычный мир, в котором жил Роналду, пошёл по пизде. Он был категорически недоволен этим, но пока ему было катастрофически нечего противопоставить этому. За размышлениями он даже не заметил, что уже не один стоит на свежем воздухе. — Кто бы мог подумать, что этот гадкий утёнок на деле окажется орлом, — задумчиво протянул Марсело, смотря, так же, как и Криштиану, в небо. — Или это просто ты потерял хватку? — Что ты хочешь этим сказать? — непонимающе поинтересовался португалец. — Я был уверен, что ты ему просто втащишь, он-то не в курсе, что тебя во время твоих истерик лучше вообще не трогать. — Предлагаешь мне вернуться и навернуть ему? — Нет, конечно, я что, на дурака похож? — друг усмехнулся. — Если честно, вы офигеть как странно со стороны смотритесь. — В каком смысле? — От вашей взаимной ненависти ещё пару месяцев назад можно было телефоны заряжать, а теперь он лезет к тебе за обнимашками, когда ты орёшь как потерпевший. У меня два варианта — либо у нашего патлатого хавбэка напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, либо… — Либо что? — в голосе Криштиану появилась настороженность. Как выяснилось через пару мгновений, вполне обоснованная. — Либо он к тебе неровно дышит. Потому что добровольно совать голову льву в пасть можно либо по полной отбитости, либо по большой любви. — Тебе самому-то не смешно? — такой вывод Марсело, чего скрывать, застал Роналду врасплох, но он не мог позволить себе показать даже намёк на сомнение относительно этой ситуации. Хотя это самое сомнение уже успело закрасться в его душу и дать новый повод вспоминать и анализировать поведение Модрича. — Мне — нет. А ты присмотрись повнимательнее, мало ли что, — договорив, Марсело похлопал португальца по плечу, а затем скрылся за дверью, оставляя его в одиночестве, с участившимся ещё больше пульсом и кучей размышлений в довесок.