Долгая дорога к тебе

Никогда ещё звук сработавшего будильника не казался Криштиану настолько мерзким. Он врывается в сознание настолько бестактно и неожиданно, что заставляет ещё толком не проснувшегося португальца выпустить воздух сквозь зубы и возненавидеть весь мир в целом и свой телефон в частности. Когда он постепенно возвращается из мягких объятий безумно сладкого сна в реальность, то первым, что он ощущает, становится приятная тяжесть чужого тёплого тела. Открыв глаза, Роналду обнаруживает, что за то короткое время, что оставалось на отдых, Лука, очевидно во сне, забрался на него и нахально растянулся во весь свой небольшой рост. Постепенно Криштиану вспоминает до мельчайших деталей то, что происходило между ними всего пару-тройку часов назад, и губы его самопроизвольно растягиваются в улыбке, а звук будильника уже не кажется таким отвратительным. Модрич, однако, его оптимизма не разделяет. Он недовольно морщится и зачем-то тыкает Роналду в бок, заставляя его ойкнуть, прежде чем заговорить. — Не знал, что у тебя настолько жуткий вкус в музыке. — Почему? — на автомате спрашивает Криштиану, удивлённый подобной критикой, едва они проснулись. — Такую мелодию поставить на будильник — это надо умудриться. Даже у Гарета приличнее, — упоминание этого набившего оскомину валлийца мгновенно возвращает Роналду ясность ума, а ещё переключает его обратно в состояние ненависти ко всему живому. Он без какой-либо деликатности резко поворачивается на бок, не ожидавший подобного фортеля Лука буквально сваливается на кровать, вскрикивая возмущённое «какого хрена?!». Португалец принимает сидячее положение и устремляет раздражённый взгляд на Модрича. — Я смотрю, ты так осведомлён обо всех мелких деталях, касающихся Гарета, — язвительно произносит он, — что невольно напрашивается вопрос о тесноте ваших взаимоотношений. Выражение лица хорвата довольно быстро меняется, и он, к удивлению Криштиану, вдруг улыбается. — То есть ты реально думаешь, что мы с ним спим? — это звучит скорее не как вопрос, а как утверждение, и Роналду ничего не остаётся, кроме как молчаливо с этим согласится и ожидать ответа. Модрич следом за ним садится на постели и заглядывает ему в глаза, слегка прищурившись. — Какая мелодия стоит на будильнике у Виейры? — «Sweetest Girl», только причём тут Марсело? — искренне не понимает Криштиану. — То есть я могу думать, что ты с ним спишь? — С чего вдруг? — Просто следую твоей логике, — пожимает плечами хорват. — Ты знаешь, какой у него будильник… — Мы ночевали вместе чёрте сколько раз, — возражает португалец в попытке отстоять свою правоту, и уже открывает рот, чтобы продолжить, как внезапно осознаёт, в насколько глупое положение сам себя поставил. Он усмехается собственным мыслям и качает головой, — признаю, ты меня уделал. — Приятно наблюдать за тем, как Криштиану Роналду признаёт свои ошибки, — улыбка Модрича становится ещё шире. А потом он внезапно добавляет, — но если я услышу этот кошмар ещё раз, твой телефон полетит из окна. Португалец не знает, как именно стоит трактовать это заявление, но ему почему-то кажется, что именно мысль о том, что это не последняя ночь, которую они провели вместе, самая правильная. Спрашивать об этом он, тем не менее, не решается. Он блаженно потягивается, раскинув руки в стороны и зажмурив глаза, — даже несмотря на дикий недостаток сна и измотавший его вчерашний день и сегодняшняя ночь, он чувствует себя более чем отлично, — и всей кожей чувствует на себе взгляд хорвата. Он открывает глаза и вопросительно смотрит на Модрича, который даже не пытается скрыть, что пялился на него, и, к слову, до сих пор продолжает это делать, оценивающим взглядом окидывая накачанный торс, затем возвращаясь к лицу. — Что? — Ничего. Меня всегда удивляла твоя физическая форма, — Криштиану сомневается, стоит ли рассматривать это как комплимент, а хорват тем временем продолжает, — может, мне тоже стоит так накачаться, — а вот на этот раз он, не удержавшись, начинает смеяться. — Что смешного? — Во-первых, — кое-как успокаиваясь, говорит португалец, — ты и месяца не выдержишь с тем режимом тренировок, которые помогли мне к этой форме прийти. А во-вторых, — он на пару мгновений замолкает, теперь уже сам внимательно осматривая чужое тело, невольно вспоминая, как ещё совсем недавно покрывал его поцелуями, как оно изгибалось под его напором, надеясь, что остановить начинающуюся эрекцию силой воли у него получится. Роналду немного нервно сглатывает, и всё-таки заканчивает мысль под выжидательным взглядом Модрича, — тебе нет необходимости этого делать, ты и так отлично выглядишь. Во взгляде Луки так и читается шутливое «ну, конечно», а Криштиану ловит себя на мысли, что он ни разу не лукавит — именно сейчас, со всё ещё немного уставшим взглядом, растрёпанными, больше похожими на воронье гнездо волосами, искусанными губами, растянувшимися в мягкой улыбке, хорват действительно кажется ему красивым. Кто бы мог подумать. Наконец, когда будильник из валяющихся на полу штанов звонит второй раз, они понимают, что, как бы сильно ни хотелось завалиться обратно в постель, придётся вставать и собираться на тренировку. Душ они принимают вместе, и Криштиану не может не обратить внимание на то, что Модрич иногда слегка гримасничает от дискомфорта, и беззвучно ухмыляется. Он и сам чувствует себя не в лучшей кондиции — мышцы ноют, голова немного ватная, место укуса на плече нещадно саднит под струями горячей воды — но ему по необъяснимой причине нравится каждое из этих ощущений, и он был бы совсем не против испытывать их ещё и ещё. А под конец водных процедур, когда он ещё не успевает протереть глаза от воды, чтобы открыть их, Лука обхватывает его лицо руками и дарит ему поцелуй — лёгкий и до безобразия целомудренный, совершенно отличающийся от того, что они творили ночью. Роналду даже не успевает ответить, да хорвату это, похоже, и не нужно было. Он выбирается из душевой кабинки первым, вытираясь большим махровым полотенцем. Криштиану следует его примеру. Когда они полностью собраны, часы на телефоне португальца показывают 9-45 утра. А это значит, что на тренировку они опаздывают. Роналду размышляет о том, сколько за это опоздание придется выслушать от Анчеллоти, в свете того, что через два дня они должны играть следующий матч, и уже морально готовит себя к тому, чтобы не закатывать по этому поводу глаза и не выдать какой-нибудь неуместный комментарий. Уже когда он и Модрич спускаются вниз, португалец вдруг вспоминает о вопросе, который так и не задал вчера. — Ты не так и не сказал, чьей квартирой мы воспользовались. — Один хороший знакомый укатил на отдых и отдал мне ключи, скажем так, на хранение. Криштиану не удерживается от смешка. — Вряд ли он рассчитывал, что ты превратишь его квартиру в мотель для свиданий, — поддевает он, и Модрич смотрит на него исподлобья. — По-твоему, стоило всё-таки поехать в отель? В городе, где твоё лицо каждая собака знает? — Журналистам бы это понравилось, — на это хорват ничего не отвечает, молча направляясь к своей машине. Криштиану делает то же самое. Он появляется в раздевалке «Реала» первым. Никого из игроков здесь уже нет — все на поле. Роналду оперативно меняет тренировочную форму на запасную из своего шкафчика и, не дожидаясь прихода Модрича, направляется на поле. Анчелотти встречает его с настолько недовольным выражением лица, словно он опоздал не на час, а на пару дней. Португалец получает выговор, в котором тренер не упускает шанса напомнить о вчерашнем проигрыше и добавить, что «с таким отношением к тренировкам мы так и будем проигрывать всё». Конечно, на самом деле одно-единственное опоздание не способно принести такого катастрофического вреда, какой описывает Карло, но Криштиану предпочитает не возражать и не спорить, чтобы этот монолог как можно скорее закончился и он смог действительно начать тренироваться. — Что же такого феерического могло случиться, что ты опоздал? — с улыбкой интересуется Марсело, когда Роналду наконец-то избавляется от нудящего тренера и оказывается на поле с мячом. — Переживал из-за вчерашнего проигрыша? Или забылся в объятьях своей прекрасной дамы? — Просто проспал, — коротко бросает португалец, размышляя, что бы ещё добавить к этому ответу, чтобы друг не захотел продолжать допрос. Но он понимает, что терпит дичайшее фиаско, потому что буквально в следующее мгновение из подтрибунного помещения выходит Модрич, тут же наталкиваясь на Анчелотти и тираду о вреде опозданий, и Виейра, наблюдая за этой картиной, лукаво поднимает бровь, возвращая взгляд на Криштиану. — Надо же, какое любопытное совпадение… — тянет Марсело, и Роналду уже хочется дать ему в челюсть, потому что он прекрасно понимает, что за этим последует. — Ты опоздал на тренировку, Лукита — тоже… Неужели моя небольшая помощь всё-таки сыграла свою роль? — Тебе с твоей фантазией надо рассказы писать, знаешь, как некоторые фанаты, где все друг с другом трахаются, как кролики, — бурчит португалец, вызывая у Виейры смех, — бывают иногда и такие совпадения. — Ладно, будем считать, что я в это поверил, — усмехается бразилец, снова смотря на Луку, который, получив свою порцию нотаций, тоже вышел на поле. — Выглядит он так себе, не спал всю ночь, видимо, — заговорщическим тоном произносит Марсело и не успевает убежать до того, как Криштиану отвешивает ему хозяйский поджопник. Не то чтобы он стыдился произошедшего — отнюдь. Но рассказывать об этом кому бы то ни было, даже лучшему другу Роналду не собирается. Эта ситуация слишком личная, такие вещи не принято обсуждать с кем бы то ни было. Поэтому он едва ли не вздыхает с облегчением, когда Виейра отстаёт от него с расспросами, полностью переключившись на мяч. Всю тренировку он краем глаза наблюдает за хорватом. И не может не видеть, что он время от времен немного прихрамывает, словно у него болит нога. Криштиану не может удержаться от улыбки, снова возвращаясь воспоминаниями к тому, что стало причиной этой хромающей походки и нахмуренных время от времени бровей. Они почти не разговаривают в течение всего этого времени, сосредоточившись на своей работе. Португалец время от времени ловит себя на мысли, что пока не может придумать, что сказать Модричу. Ему кажется, что любая фраза, которую он скажет, так или иначе будет относиться к проведённой вместе ночи. А ведь он даже не знает, чем руководствовался хорват, когда остался с ним на поле, когда полез целоваться, когда позволил себя трахнуть. В честь чего? Зачем ему это было нужно? Чего именно он хотел всё это время? Было это простым развлечением на одну ночь — переспали и разбежались, — или началом чего-то большего? В конце концов, почему именно ОН — человек, с которым у Луки самые странные отношения из всей команды? Не говоря уже о том, что у него есть жена и двое детей. Криштиану вдруг чувствует себя дурачком, потому что эти вопросы пришли ему на ум только сейчас. И он не уверен до конца в том, что действительно хочет знать на них ответы. Чётко он осознаёт одно — он очень не хочет, чтобы всё произошедшее было лишь одноразовым развлечением — как минимум потому, что ему действительно было чертовски хорошо, так, как не было уже довольно давно. Он пока не знает, что такого есть в этом Модриче, чего не было ни в одном из предыдущих его партнёров, но совершенно точно желает это выяснить. После тренировки на поле и в зале вся команда вымотана почти до предела. День постепенно движется к завершению, и Анчелотти оглядывает своих подопечных, проверяя степень усталости. Вероятно, удовлетворившись увиденным, он, ко всеобщей радости, даёт разрешение закончить и отправляться домой. Всем, кроме Криштиану и Модрича — кто сказал, что опоздания в «королевском клубе» поощряются? Лука, всегда сдержанный и привыкший работать до полного изнеможения, мученически стонет, возведя глаза к небу, и тихо матерится, чем вводит Роналду в ещё больший ступор — неужели настолько устал? На беду португальца, на поле, помимо них, остаётся Марсело, который тоже не показал сегодня нужный итальянскому тренеру результат и влетел на дополнительный час на поле. Криштиану честно старается не обращать внимание на внимательный изучающий взгляд друга, который словно пытается выцепить какую-то маленькую, совсем незначительную деталь, что будет в состоянии удовлетворить его любопытство. Роналду искренне уверен, что ни он, ни Лука этого шанса ему не предоставят. Однако, как это с ним нередко бывает в последнее время, очень сильно ошибается. Оттарабанив почти полтора дополнительных часа, трое игроков «Реала» полуживыми добираются до скамейки запасных, чтобы перевести дух и смочить пересохшее от физическое нагрузки горло. Виейру уже не тянет болтать, Криштиану мысленно обещает себе, что больше никогда и ни при каких обстоятельствах не позволит себе опаздывать. И только Модрич, доковыляв до места назначения, нарушает воцарившуюся тишину отборными ругательствами из разряда «блять, как же я заебался» и ещё многими разнообразными конструкциям. Бразилец, который, похоже, никогда до этого не слышал таких выражений от скромного хавбэка, наблюдает за ним с интересом, попутно откручивая крышку от своей бутылочки сока. А Криштиану искренне надеется, что у него не запылают щёки или уши, потому что некоторые из этих выражений он уже слышал, только чуть раньше и совсем при иных обстоятельствах. И, против собственной воли, по-прежнему находит грязно бранящегося хорвата крайне соблазнительным. Он всё же не выдерживает этой «пытки» и, ещё не осознавая, что ждёт его впереди, недовольно проговаривает: — Модрич, ты задолбал матюгаться, как бухой сапожник. — Забавно, прошлой ночью ты говорил совсем другое, — без тени смущения парирует Лука, и Криштиану уже дежурным жестом изображает фэйспалм, рискуя пробить ладонью лицо, а стоящий рядом с ними Марсело давится соком, который, к собственному несчастью, решил выпить именно сейчас. На несколько мгновений повисает неудобная тишина, нарушаемая только кашлем Виейры, пытающегося отдышаться. Роналду размышляет, о том, какого чёрта этот белобрысый недомерок вообще творит, а Модрич ведёт себя так, словно только что поделился прогнозом погоды на завтра, а не сказал практически прямым текстом, что они провели эту ночь вместе. Поборов, наконец, последствия пошедшего не тем горлом сока, Марсело вытирает губы тыльной стороной ладони и обводит взглядом сначала Криштиану, затем Луку. Португалец отчётливо видит по его глазам, что его буквально распирает от обилия родившихся в голове комментариев на эту тему, настолько, что он не может выбрать с какого начать, и решает взять ситуацию в свои руки. Прежде, чем лучший друг успевает открыть рот, он смотрит на него испепеляющим взглядом и произносит: — Попробуй сейчас хоть что-то сказать, и я тебя придушу. Марсело изо всех сил старается не улыбаться. Он проводит по губам пальцами, давая понять, что, так и быть, будет держать рот на замке, после чего оперативно покидает поле, скрываясь в подтрибунном помещении, оставляя Роналду один на один с хорватом. — Тебе не кажется, что это уже был перебор? — не в силах отмолчаться, интересуется он у Луки, аккуратно присевшего на скамейку. Тот в ответ пожимает плечами. — Если Марсело понял всё это именно так, то это скорее его проблемы, чем твои. — Так или иначе, у меня нет желания посвящать его в подробности своей интимной жизни, даже несмотря на то, что он мой лучший друг. — Зато теперь он, возможно, уменьшит количество объятий с тобой на один час нахождения в одном помещении. У Криштиану едва ли челюсть не отвисает от подобного заявления, но он даже переварить полученную информацию как следует не успевает, как в кармане его спортивных штанов звонит телефон, который он непонятно зачем потащил с собой на тренировку. Звонит Ирина. Ему очень хорошо знаком этот тон обиженной девочки, с которым она сообщает, что вернулась из Нью-Йорка ещё утром, и интересуется, когда он соизволит появиться дома. И если раньше ему это даже казалось милым, то сейчас он ловит себя на мысли, что с гораздо бОльшим удовольствием снова оказался в той маленькой тесной чужой квартирке и повторил сегодняшнюю ночь. Но Модрич даже не пытается делать каких-то намёков на продолжение. Он просто забирает своё полотенце, которым вытирает собравшийся на лбу пот, и уходит в раздевалку, давая понять, что на сегодня их общение закончено. Договорив с Шейк, Роналду чувствует непонятное опустошение и даже растерянность. Спросить у хорвата напрямую сегодня уже ничего не получится — момент безвозвратно потерян. Домой возвращаться не хочется. Но и здесь оставаться тоже нет никакого смысла. На телефон приходит сообщение от Марсело. «Надеюсь, ты хотя бы был сверху?» — Вот мудила, — бормочет себе под нос португалец, в ответном смс ограничиваясь лишь смайликом, показывающим средний палец. Тяжело вздохнув, он поднимается с лавочки и идёт собираться домой. У него нет желания даже принимать душ, особенно при учёте того, что в данный момент там находится Лука, и они здесь одни — он опасается, что не сдержится и сотворит какую-нибудь херню, о которой потом придётся пожалеть. Поэтому он только забирает сумку с формой, ключи от машины и покидает раздевалку, переполняемый чем-то наподобие разочарования. — Что это у тебя на плече? — от внимания Ирины не укрывается след от укуса, который она, впрочем, никак не могла не заметить, ведь Криштиану, совершенно о нём забыв, выходит из ванной в одном полотенце на бёдрах. Он мысленно отвешивает себе подзатыльник, после чего отвечает: — Производственная травма, — модель смотрит на него с недоумением, и он вынужден продолжить, — играли в нападение, товарищ по команде укусил в приступе экстаза. Ирина тихо смеётся, находя подобную формулировку до невозможности забавной, а португалец чувствует, как в нём зарождается чувство вины. Ведь если бы Шейк знала, что его слова нужно трактовать в совершенно ином контексте, её реакция была бы далека от той, что он наблюдает. Но он понимает, что признания в измене, тем более с парнем, ни ей, ни ему лучше не сделает, а потому предпочитает поддержать смех своей девушки улыбкой, а потом крайне деликатно отказать ей в близости, ссылаясь на дичайшую усталость. Уже в состоянии полудрёмы он слышит, что на мобильный пришло новое сообщение. Повернувшись на бок, Криштиану берёт телефон, просто из любопытства желая узнать, кто может писать ему в половине первого ночи. И крайне удивляется, видя в графе «Отправитель» инициалы Л.М.. Он сам не знает, почему подписал Модрича именно так, но его это вполне устраивает. Португалец открывает сообщение. «Ключи будут у меня до середины мая. Подумай об этом». Стоит ли говорить, что он не спит почти всю ночь?