Другие реали

Дом встретил Мишу хмурым молчанием. Еще полчаса назад эмоции Кшиштовского праведно бушевали, но сейчас… Он разулся, повесил пальто и устало кинул себя на заляпанный диванчик, по совместительству - его кровать. Всю дорогу он размышлял о том как ему быть. Этот человек… Он не ошибся, когда почувствовал что-то не то в нем. Как он узнал на собеседовании его будущий начальник - содомит, точнее, как выразился Руслан Эдуардович,- “открытый гомосексуалист, который хочет доказать, что и в этой стране можно вести бизнес таким какой он есть” Миша устало скривился и раздраженно потер переносицу - он с детства знал что это грех и содомия, поэтому, конечно, он сразу стал возбужденно просвещать, что таких как он, простите за выражение, бесов надо в церковь гнать и сразу к батюшке в исповедальню, а не на должность директора хорошей дизайнерской фирмы. Как запомнил Миша, видимо Руслан не очень воспринял его слова, потому что тот лишь нахмурился и иронично улыбнувшись сказал, что "в храм он уже ходит и вообще, даже дружит с батюшкой". Миша застонал вспомнив с КАКИМ батюшкой тот дружит. Посидев еще какое-то время на диване, Кшиштовский тяжело встал, лениво прошлепал на маленькую кухоньку и открыл холодильник.Там была вчерашняя гречка и дешманские сосиски - он старался по максимуму экономить, пока не найдет работу. Работа. Он опять вспомнил слова Руслана о времени, который тот “дает на раздумья”, ведь “политические, религиозные и косые взгляды нас не важны, а вот люди...И тем более ты мне приглянулся”. Мишу передернуло. Внутри от воспоминания опять бурно заклокотало чувство, чувство наверно обиды. Вода вскипела, закинув сосиски он отошел к подоконнику: из окна открывался вид на оголившийся лес. Кшиштовский боялся представить, что будет если он не найдет работу. Его грудная клетка знакомо защемила. Опять. Он бежал от этого чувства из дома, тогда он чувствовал, что ему нужны решительные перемены, самостоятельная жизнь. Он осознавал, что не хочет возвращаться домой. Господи, помоги мне, рабу твоему. Я не знаю, как мне быть, что мне делать. Лишь ты знаешь какого мне, можешь помочь, дай знак, прошу. Отче наш….- Миша стоял смотря на храм и молился. Боль в его груди все не унималась, и чем сильнее она была тем больше он погружался в речитатив молитвы, и, будто находясь в трансе раскачивался... Сосиски одиноко варились, то ли уже зажаривались в кастрюльке, а он все стоял у окна с будто остекленевшими глазами. Тут, из-за туч пробился одинокий лучик и устремился к храму, Миша заметив это удивленно вздохнул и радостно улыбнулся, в уголках глаз промелькнули морщинки. Спасибо,- он посмотрел на небо сложив руки в молитвенном жесте. Тут уже возмущенно зашкворчали сосиски и Миша опомнившись наконец выключил злосчастную кастрюлю из которой теперь валил горячий пар. Наконец он положил себе гречки и слегка переваренные с сосиски в тонкой обжарке. Прямо еда из ресторана, сильво пле, так сказать,- Миша ухмыльнулся и принялся за еду. За окном уже расступались тучки и вылазили те остатки летнего солнца, которые смогли укрыться от жестокого хроноса. Доев Миша засобирался, мысли не давали ему оставаться дома. Он вышел и побрел в сторону парка в котором стоял его храм. Осень удивляла своей радостью жизни, над головой пролетали большие стаи птиц, спешащие в неизвестность, но обыденность предков. Внизу, на земле, все занималось процессом обесцвечивания различных форм жизни. Если честно, Миша чувствовал себя как тот же упавший лист, поблекший и покрытый грязью и пылью дороги, единственная надежда в его жизни была на веру. Это то, что вроде держало его на плаву в этом омуте современной жизни. Пройдя чуть вглубь парка он дошел до территории храма, перед тем, как шагнуть внутрь он перекрестился. Внутри, как всегда было много бабок, убирающих свечки и просто протирающие иконы, Миша облегченно вздохнул - хоть что то нормальное в этом месте. Тут он заметил своего недавнего знакомого - батюшку, с которым как раз и дружил содомит. Тот разговаривал с подростком о чем то, определенно молодой человек слушал его и заинтересовано кивал, в конце наблюдаемой беседы батюшка дал что то ему и подросток озаренный ушел. Кшиштовский решил подойти к… как того вроде звали? Батюшке Даниилу? В Мише все еще прослеживалось хоть и неуверенное, но уважение к сану того. Здравствуйте, вы меня еще помните, - заговорил первым Михаил. Ему все таки немного претило, то с какой стороны он знал Даниила. Он уже не мог полностью доверять такому богослужителю. Привет, привет, конечно помню! Ну как, устроился на работу? Ты не говорил что этот,- Миша опустился до шепота,- этот начальник, содомит!,- Данила поперхнулся и удивленно, даже осоловело посмотрел на того. Серьезно? Тебе он не понравился? Конечно, я не это, ну того.,- Миша с серьезным лицом активно задвигал бровями. Данила не удержался и ухмыльнулся сдерживая смех. Да я уже понял, но он же не зло во плоти? Как же любовь к ближним своим? Между прочим, главная заповедь.- Миша задумался. Конечно, он думал об этом с этой стороны, но что то внутри, так сказать внутренний ценз не давал отпустить это человеку и спокойно жить. Если бы он мог, тогда бы была решена проблема с работой, он бы смирился с содомитством и… Нет, он не может смириться - Миша зажмурил глаза. Нет, слушайте, если бы я мог я бы смирился, но я не… не могу- закончил Кшиштовским с вздохом. Я могу тебе как то помочь? Может, если Руслан вместе с тобой заглянет ко мне в храм, тебе станет легче? - Миша поморщился, то каким тоном разговаривал Батюшка, точнее Данил, с ним. Нет, ты - точно нет, но можешь подсказать где можно найти хорошего батюшку, который может проводить сеансы очищения молитвой? Ой братец, ну ты и загнул, на кой черт то тебе очищать нашего бедненького Русланчика?- Миша, блин, уже не выдерживал, его очень возмущало подобное обращение и, стоп, Русланчик?! В каких отношениях они вообще находятся?! Он подозрительно посмотрел на Данила. Ладно, это уже превращается в какой то цирк. Послушай, Михалыч,- Батюшка явно понимал, что таким образом доводит Мишу до белого кипения и явно этим наслаждался,- а почему бы тебе самому не проводить эти сеансы?- Тут Миша уже просто выпал в осадок. Что это за богослужитель такой, интересно он вообще собирает пожертвования задумался Кшиштовский. Спасибо за совет, батюшка, что уделили время.- все это он проговаривал, как сквозь зубы, чем рассмешил богослужителя. Ладно, верун, мне надо к службе приступать, иди с Богом.- сказал Батюшка и, хлопнув по плечу развернулся и пошел к алтарю. По пути ему кланялись бабушки, а он в ответ их крестил. Миша лишь удивленно проводил его взглядом. Как же он скучал по своему батюшке, Киру. Помолившись и поставив пару свечек приобретенных у местной бойкой бабушки, он отправился домой. И если идя к храму у него еще была надежда то сейчас… Сейчас ему было тяжко, под грудой мыслей он волочился домой осознавая, что завтра или послезавтра ему пора валить из этого города, ведь денег у него почти не осталось. Тянущая пустота в груди опять вернулась и теперь плелась вместе с ним. Отличный товарищ, ничего не скажешь. Но может, может все таки попробовать, вдруг так, ему получится хотя бы успокоить себя. Пусть это будет временная работа, пока он потерпит и попытается переделать этот мир, этот ужасный мир в который были спущены Адам и Ева после их первородного греха. Он, как истинный христианин, возьмет удар на себя. Да. Алло, Руслан Эдуардович, я согласен, но при одном условии...